Он любил смотреть на эльфийку. Точеная фигура, бледные как облака волосы, аккуратная одежда и вечный смех в золотистых глазах. Ей бы не на раздаче в столовой работать – всегда найдутся места получше. Он бы мог предложить парочку, но совсем не сейчас. Поэтому он просто смотрел. Искоса, краем глаза, или прямо и уверенно. Зависит от ситуации.
	Сейчас был второй случай. Она слишком занята музыкой из радиоточки. Не видит и не слышит ничего, кроме задорного летнего мотива, да и посетителей немного. Время хоть и обеденное, но большинство отвлеклось на другое. Толпились под сумрачным солнцем и ждали представления. А он разглядывал ее счастливое лицо и неторопливо хлебал суп.
	— А, вот ты где! — устало сказал его коллега, хлопнув по плечу, и сел напротив. — Решил не смотреть?
	— Вроде того. Предпочту увидеть это в цифрах, а не вживую, — он неохотно оторвался от девушки и перевел взгляд. — Толку мне на этот цирк идти?
	— То, что ты толстокожая личность без всякого чувства причастности, Макс, знают уже все, — усмехнулся тощий мужчина напротив, потер синяки под глазами и продолжил серьезно. — Но сходить надо. Будет плохо, если на тебя опять донесет какой-нибудь карьерист.
	— Вик, да понимаю я! Мне и прошлого раза хватило, — он слегка вздрогнул. — Ну чего мне там, стоять столбом и пялиться?
	— Да! Стоять и пялиться! Хотя бы так! — с раздражением ответил Вик. — Можешь даже не хлопать и не бросаться камнями, просто побудь там! Посвети своими рыжими волосами, вас таких три штуки на всю улицу! Сойдется три ярких пятна – значит, были все. Собирайся, в общем, скоро до нас дойдут.
	Он тяжело вздохнул. Коллега прав. С такими отметками уже не пройти через сито проверок. Придется идти, и вместо дела пялиться на пленных республиканцев. Что ж, надо так надо.
	Но не дело бросать еду. Родные наверняка голодают, и уж точно бы не одобрили расточительности. Да и умственная работа вытягивала все силы. Макс быстро собрал бутерброд из хлеба и котлет и, немного поколебавшись, подошел к эльфийке.
	Вблизи она выглядела еще лучше. Нежная, гладкая кожа, тонкая шея и манящая аккуратная грудь. Все как полагается.
	— Танелия! — негромко позвал он. Девушка оставалась в себе. — Танелия!
	— А? Да? — с легким придыханием отозвалась она. Макс почувствовал, как сердце забилось быстрее. — Вы… Вы что-то хотели?
	— Можно стакан воды? Я на улицу схожу и верну, — чуть запинаясь сказал он.
	— Вам – можно, — эльфийка широко улыбнулась. — Могу и подстаканник дать, если хотите чаю. Тоже на пленных смотреть?
	Она мило нахмурилась, едва сказав о республиканцах. Беженка, еще до войны. Приняли не очень тепло, но куда лучше, чем могло быть.
	— Да на оба вопроса, — криво на правую сторону улыбнулся Макс. Танелия неспешной, плавной походкой отошла к столам позади. — Хотя не знаю, что там может быть интересного. Раненые оборванцы, которых гонят штыками, вот и все.
	Она дернула левым ухом. И звякнула чайником с заваркой громче, чем обычно.
	— Они. Это. Заслужили! — отрывисто прошипела эльфийка. А затем прикрыла рот свободной рукой. — Простите, простите! Я не хотела повышать голос! Просто… просто много знакомых из моей общины пропали без вести. Но мы побеждаем, да?
	— Да, Танелия. Побеждаем, — он быстро оглянулся. — Все нормально, я вас понимаю и никто этого не слышал. Я читал об их нравах, пару раз видел вживую. Мне очень жаль.
	— Конечно… простите еще раз. — она утерла слезинку большим пальцем. — Можно я пойду вместе с вами? Посмотреть на них?
	— Боюсь, что нет. Вик захочет обсудить что-нибудь по работе, и вы точно не хотите этого слышать, — с ноткой горечи ответил Макс. — Тайна и ваше положение, сами понимаете.
	Девушка аккуратно вставила дымящий стакан в резной подстаканник. Затем, не спрашивая, закинула три кубика прессованного искусственного сахара – уже знала. Размешала, без единого звука, и осторожно поднесла к стойке. Ее глаза немного покраснели, а губы слабо подрагивали.
	— Тогда придется смотреть отсюда, — тихо сказала она. — Жаль. Быть может, вы проводите меня до дома?
	— Извините, Танелия, — он отрицательно мотнул головой. — Вы работаете до девяти, а я едва ли освобожусь раньше одиннадцати. Война штука такая.
	Девушка погрустнела, и даже не пыталась этого скрыть. Но он говорил правду. Хотел проводить, поговорить, остаться наедине, но не мог. По множеству причин – нехватка времени лишь одна из них. Не стоило тащить эльфийку в свою квартиру, как и наоборот, являться в их квартал.
	Макс взял чай, бросил пару скомканных слов и торопливо ушел. Она скоро вернет свой оптимизм и непосредственность. Но уже надломлена. Слабо, чуть заметно – и этого хватит, чтобы девушка сломалась. А он никак не успевал перехватить ее до этого. Оставалось только наслаждаться издалека.
	— А я-то думал, ты из тех, кто за равноправие, — негромко встретил его Вик у дверей столовой. --- Но рад, что в тебе осталась капля здравого смысла.
	— Куда больше, — сухо ответил он. — Весь на работу уходит. Веди, раз вытащил, найди нам место получше.
	Они пошли к проспекту. Иногда из-за облаков даже выглядывало солнце и освещало землю – асфальт, крашенные железобетонные стены, зеленую листву. Уже похолодало, но пепельные осадки и смертоносный дым еще далеко. Куда лучше, чем на фронте и во всей Республике.
	По тротуарам широкой дороги выстроилась целая толпа. Мужчины, женщины, дети. Все они хотели посмотреть на взятых в бою. Да где – на родных землях дроу! И пусть по радио идут одни лишь сводки о боях местного значения, а победные реляции как-то резко исчезли из эфира. Все понимали, что темные эльфы и их ручные люди не сдадутся просто так. Но, раз есть пленные, то есть и успехи?
	Скромные. Это знал Макс, это знал Вик и еще с сотню аналитиков. Те, кто обрабатывал идущую с фронта и от разведки информацию, слухи, результаты допроса и еще много всего. Наступление резко врезалось в препятствие, будто легковушка в кирпичную стену, и наглухо завязло. Но посмотреть они вышли – и интересно, и специально обученные люди могли спросить, чего это они не проявили патриотический дух.
	Макс порыскал взглядом и нашел отличную тумбу под фонарный столб – красно-гранитную, достаточно широкую и еще пустую. Ткнул коллегу под бок, указал, и они пошли туда. Толпа сопротивлялась, но пропустила. Он залез первым, подал руку Вику и помог ему подняться. Позиция что надо. Улица просматривается вдоль и поперек, а вдали уже виднеются первые ряды колонны.
	— Так что ты хотел? — негромко спросил он. Куртку поддувал ветер, но терпимо.
	— Ливенцы что-то делают, — ответил Вик и невольно оглянулся. — Дракон-три и Шпала-один упомянули о том, что последние три месяца все электронные лампы выгребали прямо с заводов. Институты, списка нет. Также, по косвенным и анализу газет, велась перестройка одного из корпусов Рурского Математического института.
	— Системы наведения бомб и локаторы? — моментально выдал Макс. — Точно нет, погода нелетная уже сколько, месяц?
	— Полтора. Тоже думали, но без толку. Мне спецы пояснили, что пепел им не пробить, — собеседник потер глаза и посмотрел вдаль. — Что ж идут-то так медленно? В общем, электронщики ставят на счетно-решающую машину. Вроде тех, что на их бомбах и беспилотниках. Только больше, намного больше! А где нужны большие вычисления?
	— Физика? — предположил он и доел бутерброд. — Моторы, фильтры, воздушные потоки…
	— Вот! — перебил Вик. — Потоки! Я думаю, они пытаются считать погоду.
	Макс поперхнулся котлетой и едва не расплескал чай. А потом просто обнял столб покрепче и заржал. Коллега смотрел с обиженным видом и явно ждал объяснений.
	— Чего смешного? — пробурчал тот. — Логично же…
	— Они распустили метеорологическую службу, Вик, — Макс то и дело прерывался на смешки. — Вообще, с концами. Люди с гарантией, у меня есть перекрестное подтверждение. Дроу… у них ее и не было. К ним не подобраться, но сейсмологи упоминаются, они работают.
	А Вик промолчал. Жадно уставился на голову бредущей колонны. Следом туда посмотрел и Макс. Зрелище патриотичное, вселяющее радость и слегка гнетущее. Зависит от точки зрения.
	Оливковая форма пленников разукрасилась пятнами крови и грязи. Многократно вымокала и сохла. Истрепалась, оборвалась. Еще терпимая, но республиканцы отвели бы такую часть в тыл. А они здесь, в тылу врага. Угрюмо бредут вперед, безнадежно пытаются держать шаг и устало зыркают по толпе.
	Та бесновалась. Прыгала, кричала радостные возгласы, крепкие лозунги и осыпала солдат матом. Сквозь ее шум с трудом пробивалась тягучая мелодия «Озерной Победной» из репродукторов на машине. Порой в стадо летели камни и мелкие предметы. Одному попало в голову – но тот чудом сохранил каску, с обрывками маскировочной сетки.
	Пехота с простреленными конечностями, обгоревшие танкисты и контуженные артиллеристы – почти все были ранены. Небриты. С синяками. Недоставало только пилотов, но их сложно взять в плен, если самолеты попросту не летают. А особо грубыми криками и яростным освистыванием толпа встречала девушек и женщин.
	Им досталось как бы не больше. Одежда едва ли прикрывала интимные места, и многие уже не пытались их закрыть. Просто шагали с остекленелым взглядом – или напротив, держали кривую, опухшую усмешку и, как мужчины, сбились в подобие строя.
	— Ты погляди на этих шлюх, а! — восторженно крикнул Вик. — Какая санитарка, еще и куртку стянула! Сиськи навыкат, а ей вообще плевать!
	— С кем жили – от того и понабрались, — Макс осторожно покосился на коллегу. — Посмотри нашивки у них. Снайперы, водители, противотанкиста вон вижу. Это не нехватка мужчин, Вик. Сами пошли, у них ж равноправие с лохматых годов.
	— Да понимаю я! Завидую просто, — неожиданно признался тот и отвел взгляд от оборванных и развратных пленниц. — Стоило того зрелище, а! Короче говоря, говоришь, не погода?
	— Не, точно не оно, — он мотнул головой и сделал еще один глоток чая. — Вообще, эту тему можешь закрыть. Или дай мне свои почеркульки, я гляну. Может они там вообще какую-нибудь гидродинамику считают, для подводных прорывателей блокады.
	— Моряки бы возбудились, — сказал Вик. — Не, я доклад оформлю и послезавтра отправлю им, как предположение. А про погоду в конце недели упомяну, как одну из идей. От себя допишу и все.
	 — Ага, — Макс волевым усилием подавил в голосе злость и сменил его равнодушием. — Пошли, короче, все. Я своими рыжими волосами посветил, ты на сиськи поглядел. Работы еще по горло, надо пару томов за сегодня добить.
	Он слез первым, а затем и его коллега. Они вновь пошли сквозь толпу, но уже в обратную сторону. Да и та потихоньку расходилась, увидев то, за чем пришла. Макс уже прикидывал, чем займется завтра – а дела есть. Рано еще, вечером перераспределят нагрузку, но парочку вещей сделать стоило, притом еще до работы.
	Обновить запас сигарет. Слишком много ушло за сегодня, во время сбора посреди недели. И сходить к аптекарю, за таблетками. Давненько не заглядывал, а запаса не держал. Рецепт, благо, не требуется. Шепнуть пару правильных слов и все.
	А таблетки хорошие. В воде растворяются без следа, действуют с задержкой и не выявляются экспертизой. Вик умрет. Так или иначе, но жить ему осталось недолго.
	Макс ухмыльнулся собственным мыслям. Не повезло его коллеге зацепиться за одну из тем из коротенького списка. Он знал его наизусть, а переданные сообщение уничтожил. Раздробил, сжег и развеял пепел.
	Проходя мимо столовой он посмотрел в окно и широко, искренне улыбнулся. Танелия тоже. Сперва робко, но затем весело и тепло. А Макс и правда жалел, что не может никуда ее вытащить. И дело не во времени. Некуда. Развлечения с эльфийками он любил погромче, до визгов и сорванных голосов, с хлесткими ударами и отчаянными мольбами о милосердии. Ей везло. Но ничто не мешало ему наслаждаться ее внешностью.