Я знал — и мне было неловко — этот запах кровавой мочи в туалете порядком заебал не только хозяина хаты, но и всех её гостей. Никто не ругался, все понимали положение человека с отбитыми почками. Целую ночь мы сидели тише травы, а утром Паша посоветовал мне остаться:
— Чтобы мамка не спалила, — любезно сказал он.

Когда тебе десять минут к ряду поочерёдно хуярят локтями то в правый, то в левый бока, время растягивается похлеще, чем под пластилином. Но после, на протяжении нескольких дней невыносимых мучений, понятия времени для тебя не существует вовсе. Все эти дни невыносимых страданий ты чувствуешь себя Иисусом Христом. Не в роли мессии, скорее, его путь к Голгофе, так как к следующему вечеру ты уже с трудом самостоятельно добираешься до толчка, а после скукоженным валяешься в агонии, со всей силы прижав подушку к животу, да ещё и на надувном матрасе. Жалкое зрелище.

***

При осмотре этих фиолетовых крыльев, несимметрично "выросших" на моих лопатках и спине, девочки чуть не попадали в обморок, а парни хором выебали чью-то мамку вслух. Кое-кто даже засмеялся, но тогда я, кажется, не понял, в чём шутка. Девкам уже вовсю наяривали родители, а А. срочно надо было  домой, так что они вместе с С. взялись проводить девчонок. Я попросил С. купить ещё сигарет. Почему-то кроме пачки синего "Президента" он взял ещё водки, которая так и осталась стоять в холодильнике: мне нельзя, учитывая положение; Х. хотел просто накуриться; а С. был не против и того, и другого, но в одиночку пить не желал. Мы взяли по банке и сели смотреть какой-то дебильный мультик про летающие продукты. Больше  не помню.