Над пустующей парковкой торгового центра повисла тишина. Тот случай, когда вокруг не видно ни людей, ни машин, ни животных. Это так сильно контрастирует с уличной суетой, что может вызвать иррациональную тревогу у коренного горожанина.
Ветер утих, делая вечер по-настоящему тёплым. Свет в облаках преломился так, что всё вокруг стало по-игрушечному розовым. Казалось, мир окунулся в кисель и даже время увязло в нём.
Аномальную идиллию разрезал детский крик. Подросток с мотоциклетным шлемом на голове вкатился на продуктовой тележке в пирамиду из использованных двадцатилитровых бутылей.
– Страйк! – победоносно крикнул девчонка и запрыгала в танце, размахивая полами своего жёлтого платьица и приспуская с плеч чёрную кожанку, шитую явно не на неё.
– Ну ладно, ладно, страйк, страйк, – её соперник, мальчишка в огромных чёрных очках и майке с обложкой альбома N-TV группы Nirvana, покорно отсчитал пять проигранных коллекционных карточек.
Он повернулся к своей хлипкой напарнице в шлеме, одетой в спортивный костюм, и объявил причину, по которой их пара проиграла в этом раунде “разбей пирамиду бутылей продуктовой тележкой”:
– Не знаю, Катя, массы тела тебе не хватает, вот что я думаю.
Победительница вприпрыжку отправилась к своему “снаряду”, который, выпал из тележки и до сих пор валялся на асфальте:
– Это не ей массы тела не хватает, это тебе силёнок не хватает, Слава, – заступилась она за подругу.
– Смейся, смейся, Ромашка. Всё равно ещё выиграю у тебя поцелуй, – Слава протёр очки майкой.
Услышав это, Катя недовольно уставилась на знак парковочной разметки “для инвалидов”.
Ромашка принялась поднимать и отряхивать мальчишку в шлеме, а тот будто специально не давался:
– Макс, вставай. Всё, мы победили. Две карточки тебе, три мне.
– Как две тебе?! То есть две мне, – Максим мигом встал и снял шлем. – Я тут, понимаешь, балансирую туда-сюда на тележке, выигрываю нам раунд, а ты меня взяла и обделила.
– А чья ставка?
– Ээээ… твоя.
– Вот и всё. Это капитализм, детка.
– Я буду обращаться в профсоюз наездников тележек. Я не для того набираюсь мудрости, втыкая по телику трансляции по кёрлингу и боулингу.
– Жалуйся, – Ромашка передала другу два фантика, сверкая улыбкой. – Слава, Катя, ну что вы стоите там?! Пойдёмте к разваленной тачке как хотели.

В небе начали появляться первые звёзды. Стоит задержать взгляд на одной и другие тут же появляются вокруг неё мигающей россыпью.
Друзья взгромоздилась на капот сломанной спортивной машины, разрисованный силуэтом золотого орла, и принялись за большую пачку снэков. Макс пытался развести костёр внутри старой покрышки, используя мусор и хворост, и уговаривал компанию не торопиться с едой, а попробовать поджарить снэки на палочках. Занимаясь делом, он рассказывал товарищам новости:
– Теперь на телике можно будет не просто заказывать видео по телефону, а сразу вводить специальные коды на пульте, а коды, значит эти, можно будет посмотреть в газете, журнале или каталоге. Я бы обсмотрелся видео с новыми играми на Сега Юпитер. Прикиньте, так легко можно будет найти что-нибудь поинтереснее... да погорячее, понимаете?
– Понимаем. Ты только и думаешь о чём погорячее, пошляк, – заметила Катя.
– В данный момент, наверное, о жаренных снеках, – Ромашка лежала на капоте под своей курточкой как под небольшим одеяльцем с заклёпками.
– Это ещё что. – Слава по-прежнему сидел в очках несмотря на то, что солнце почти скрылось. – Я недавно читал, что с пульта можно будет за что-то проголосовать, кода смотришь заседание в правительстве. Представляете? До чего наука дошла, обалдеть можно. Как-то и не вериться, что там, где-то в космосе взрослые сейчас воюют, а у нас здесь всё на мази.
– Всё равно, даже если там сейчас случится огромный взрыв, ты в своих очках и не заметишь, – жеманно проговорила Ромашка.
Слава засмущался и снял очки.
 – Ну вот, – продолжила она. – В кои то веки хоть посмотрим на твои голубые глазки.
Он отвёл глаза в сторону и с удивлением заметил, как Катя попыталась на мгновение словить его взгляд.
– Нормальные у меня глазки, – буркнул мальчишка, не зная куда ему смотреть. Пожалуй, на звзёды…
– Падающая звезда! – Макс оторвался от неудачных попыток подпалить рекламный флайер отжившей своё зажигалкой.
– Срань господня, да это же метеорит! – Ромашка накинула куртку обратно и вскочила на крышу автомобиля.
– Нет, подождите… – Славу парализовал страх.
Сверкающий шар разрезал разноцветное небо серебряным хвостом. Огненный клубок не просто не растаял в небе в мгновение ока как положено маленькому метеориту – он становился больше и больше, оглушающе засвистел, загудел и вдруг выпустил парашют. Капсула с космонавтом стала медленно спускаться вниз, испуская шлейф белого дыма. Наконец она приземлилась куда-то за торговый центр. Отойдя от шока, друзья без слов и обсуждений побежали к упавшей звезде.

Парашют накрыл фонарные столбы. В небольшом кратере, возле оплавившейся капсулы, сержант космических сил валялся в пыли, пытаясь избавиться от скафандра. Увидев подростков, он подозвал их рукой: “Сюда! Сюда!”. Военный хотел кричать во все лёгкие, но, видимо, от физического и ментального перенапряжения, на выходе по тону получалось что-то вроде просьбы подать соль. Дети помогли ему встать на ноги и усадили на скамейку, общаясь при этом больше жестами, а не словами словами, будто все разом онемели. Коллективными усилиями костюм был снят.
– Правильный угол, двигатели торможения, пиропатрон, всё сработало...
Запыхавшаяся четвёрка как по команде стала шеренгой, внимая словам защитника Земли.
– ...дети, мне надо связаться со штабом, понимаете? Это очень важно. Мойроки атаковали нас отовсюду. Они сместили нас с Цереры, укрепили свои позиции в прошлом и будущем, и продолжали использовать параллакс-излучение. Мы проигрывали! То есть нет, отставить! Забудьте, что мы проигрывали! Мы выиграли! Мы выиграли, понимаете?! Оттеснили их. Конец войне. Дайте кто-нибудь телефон, быстрее!
– Только это, осторожнее с ним, – Ромашка протянула свою раскладушку.
– Мобильный?! Какого он года?
– Она этого года, дядя, – защитила девочка свою любимую вещь.
– Как на нём выйти в Интернет?
– Что такое Интернет?
Сержант осел с телефоном со скамейки на Землю. Тяжёло дыша, он схватился за голову и смотрел куда-то в никуда. Наконец он решил повторно изучить устройство:
– Lucky-Goldstar?
– Корейцы, – пояснил Слава.
– Да, конечно, конечно, – Сержант силился собраться с мыслями. – Lucky Goldstar это же должны быть LG из Южной Кореи. Значит всё ещё не изменилось так сильно.
– Есть только одна Корея, товарищ солдат, – заметил Максим.
Мужчина просто отдал телефон обратно Ромашке. Максим подсунул космонавту под нос недоеденую пачку снеков. Ему хотелось хоть как-то помочь, но он не знал как:
– Вы хотите есть? Вас кормили в космосе? А как вас зовут?
– Меня? Эрик, – Эрик нехотя попытался достать из пачки снек и вместо этого достал игрушечную фигурку. – Что это?
Пластиковая кукла напоминала какую-то чёрно-жёлтую фею с крылышками.
– Это Пчела Ульяна, – ответила Катя. – Самая известная наша мультяшка. Ну, из того, что сейчас идёт по ящику… Дайте, пожалуйста, она нужна для коллекции.
– Дядя Эрик, – Ромашка набирала номер на телефоне. – А вы знаете, как позвонить в штаб защиты Земли?
– Никак нет.
– А они знают, что вы упали сюда, за город, в призрачную зону? – она приложила раскладушку к уху.
– Нет.
– У нас остаётся пятнадцать минут, чтобы дойти до последнего автобуса, на котором мы можем доехать домой. Вы с нами?
– Д… да.
– Алло, папа! Ты не поверишь...

Сержант смотрел на обычный пейзаж за окошком как на ландшафт другой планеты. В домах стали виднеться огни – автобус въехал в обитаемую часть города. Из пассажиров были только они впятером.
– Дети, вы знаете, что такое параллакс-излучение?..
Никто не ответил.
– Это самое страшное оружие мойроков против нас. Лучи, которые изменяют саму реальность. Они не убивают человека, они просто облучают историю, чтобы тот или иной человек не появился на свет. Они не взрывают машины, они делают так, чтобы нужная технология не была создана и машины не существовало в первую очередь. Переписывают наше прошлое и настоящее, будто это компьютерная программа. Всё перемешивается, превращается в хаос. Вон, все эти дома, которые были построены, но будто бы не были заселены. И с изменениями в мире память людей тоже меняется. Завтра вы можете и забыть, что потеряли близкого, – он помотал головой. – Мы так старались, а что в итоге? Что же это за победа, если изменилось так многое. Пока мы сражались в космосе, эмиттеры мойроков уже успели всё испоганить… как же так.

Дети притащили сержанта домой к Ромашке, у которой собирались устроиться сегодня на ночёвку. В двухэтажном частном доме места должно было хватить места всем.
Взрослые сначала чуть не попадали в обморок, но, совладав с эмоциями, сосредоточились на нежданном госте. После нескольких звонков приехал и папа Кати и мама Славы, а родители Максима вскоре присоединились к ситуации через громкую связь домашнего телефона. Дом вверх дном. Сначала действо напоминало сумбурную пресс-конференцию, затем сержанту наперебой начали тыкать в лицо телефонной трубкой, пультом телевизора, чаем и дорогим коньяком, припрятанным до лучших времён. Сержант не знал, что ответить или спросить, и время от времени недоверчиво косился на большой аналоговый телевизор перед собой. Наконец все собрались в кружок и сделались серьёзными, несколько раз послышалось слово “полиция” и “может как-то от одного человека в армии к другому?”. Дети устали посменно подсматривать за родителями и разошлись спать.

Эрик проснулся на диване в гостинной. На полу тёплые прямоугольники света, всё спокойно, в доме никого не слышно, какая-то птичка щебечет за окном. Он умылся, разглядывая баночки с названиями неизвестных брендов. Затем долго изучал политический глобус, стоявший на столе возле стационарного телефона. Потом сам телефон. Наконец набрал номер по памяти:
– Алло, кто это?
– Привет…
– Эрик, это ты?!
– Да, я вернулся.
– Господи, господи, – из трубки послышались нечленораздельные звуки и всхлипы. – Ты живой. Господи, спасибо. Мы уже видели утренний репортаж по телевизору, что вы победили мойроков, взорвали эмиттеры на орбите, прогнали их за пояс. Но потери большие, не все возвращаются, не все удачно приземляются… Эрик, я не спала, я всю ночь молилась. Малыш! Малыш, иди поздоровайся с папой!
– Папа! Папа! Ты скоро приедешь домой?!
– Я не знаю, я…
– Эрик, алло. Слышишь?! Ты слышал его?! Мы так рады, мы ждём тебя. Где ты сейчас? Откуда звонишь?
– Я, честно говоря, смутно представляю. Со штабом непонятно было как связаться потому, что эмиттеры разрушили нашу коммуникацию и Интернет и я теперь не понимаю как именно всё устроено…
– Что?
– Ничего, ничего. Забудь. Всё в порядке. За мной уже послали. Мне помогли люди, вместе сообразили, как и кому можно позвонить. Сегодня должны приехать люди, забрать меня. Как только отрапортую, буду дома.
Они говорили ещё минут пять. Когда Эрик повесил трубку, то заметил, что его уже некоторое время подслушивала Катя.
– Доброе утро.
– Доброе утро, дядя сержант. Хотите хлопьев? Мальчишки ушли за продуктами как попросили родители, а Ромашка всё спит ещё. А я знаю где хлопья, можем уже позавтракать.
Мужчина и девочка зашли на кухню. Та вытащила коробку с сухим завтраком и принялась заливать его молоком:
– Можем ещё тосты погреть. Это вы со своей женой разговаривали?
– Я не знаю.
Катя захихикала и немного расплескала молоко:
– Ой. Это как это “не знаю”?
– Не знаю как это, – Эрик сел за стол. – Мы любили друг друга, а потом разошлись. Подружки сказали ей, мол, ты лучшего достоина, зачем тебе он. Она возьми и поверь. Отменила нашего ребёнка. Ушла. Потом связывалась с разными козлами, узнала, что иметь детей больше не может, что и так всё было не слава богу, а теперь ещё и возраст. Мы остались друзьями, я старался помочь ей чисто так, морально поддержать, но в свою жизнь больше не пускал, не простил, держал на расстоянии…
– Как это ребёнка можно отменить? Он же не заказ в телемагазине. Так вы теперь друзья?
– Нет… мы не друзья. Похоже мы женаты и у нас есть сын. Мой сын. Наш сын.
– Круто, – она пододвинула к нему тарелку с буквами алфавита, плавающими в молоке. – Ой, смотрите, у вас даже само собой написалось cool в молоке! Вот это удача. Вот, смотрите C-O-O-L. А если вот в эту сторону прочитать, то будет L-O-V-E.
– Да, точно, – он стал мешать витаминизированные буквы со злаками и клетчаткой, но так и не взялся за завтрак. Одни и те же буквы образовывали разные слова.
– Так что, это из-за того, что вы победили инопланетян, теперь у вас всё так хорошо, да? Это как когда в игре на приставке побеждаешь дракона и освобождаешь принцессу?
– Я не знаю.
– Не знаете? Эх, что-то ничего вы не знаете. Вот Слава много знает. Он любит читать энциклопедии, хочет стать учёным. Говорит, им платят больше всего. Ещё больше, чем врачам и учителям. Говорит, если бы не война, в науке можно бы разгуляться. Я вот всё думаю, а что должна сделать принцесса, если она хочет выиграть любовь героя. Может победить пчелу…
Дверь в дом распахнулась и на пороге оказались смеющиеся и перекрикивающие друг друга Слава и Максим с продуктами наперевес. Они прошли на кухню.
– Доброе утро, Катя, – Слава уже был в своих фирменных очках. –  Салют, товарищ сержант. Так вы бы не давились сухомяткой. Мы сейчас всего-всего принесли как родители наказали. Вкуснятины всякой и десерт.
– Привет, ребята. Спасибо вам, но у меня что-то нет аппетита. – Эрик, казалось, был ещё в большей прострации чем когда упал вчера из космоса. – А что это у вас за пакеты такие странные, плотные жёлтые, зелёные, синие?
– А, так это же вроде везде так, а не только у нас, – отозвался Максим. – Только такие и дают же на кассе в магазинах. Это чтобы потом мусор было проще сортировать. А что, до мойроков как-то проще это всё было делать? Вот так и знал. Даже с мусором что-то намутили гады!
– Нет, у нас как-то так особо ничего не сортировали…
На кухню, потягиваясь и зевая, зашла Ромашка:
– Всем охаёшки! Что вы тут, замучали служивого вопросиками? Дали бы отдохнуть дяде. По телику и так скоро всё узнаем. Он нас всех спас, между прочим.
Завтрак начался. Среди продуктов было и вправду было много всего, больше, чем обычно можно было купить в мире до мойроков, но Эрик так ничего и не поел. Он лишь внимательно слушал детей, которые рассказывали ему о своих детских делах, слушал о том в какой мир он вернулся и пытался понять, как тот отличается от прежнего. Вскоре к дому подъехал грозного вида джип цвета хакки и засигналил. Сержанту было пора возвращаться на базу и составлять рапорт о том, как прошла битва и о том, как многое они потеряли из-за разрушительного действия параллакс-излучения. Когда Эрик уже собирался уходить, дети, провожая его, вновь встали шеренгой как по команде. Внезапно, сейчас они выглядели куда более испуганными чем вчера, когда звезда чуть не упала им на головы. Ромашка сделала шаг вперёд и сказала:
– Удачи, вам, дядя сержант. Вы уж постарайтесь, расскажите там всё. А то мы даже не знаем, не догадываемся как многое мы потеряли в этой войне.
Эрик неловко улыбнулся, потупил взгляд, помахал рукой в знак прощания и вышел за дверь.