Когда выпадает первый снег(Глава 2)

Глава 2

Бывает, если перебрать вечером в баре, начинаешь слышать голоса из другого мира

Если бы в детстве меня просили кем я хочу стать, то не ответил бы, да и сейчас не отвечаю, так как вопрос глупый, не имеющий ничего общего с реальностью. Читал я одну историю, про парня, который хотел стать космонавтом: вбил это себе в голову, да так, что ничем обратно не выбьешь. У него вся комната была обклеена плакатами известных космонавтов, имена которых я по большей части не знаю и знать не хочу, он ходил в кружки моделирования, физики, может еще чего, по серьезному готовился, буквально жил этим. Только вот пара неудачно сросшихся переломов, плохая наследственность, проваленные экзамены в летный институт, в общем, считай жизнь под откос, мечте конец. Не понимаю я, зачем чем-то озадачиваться настолько сильно, тем более, если знаешь, что шансы на успех, ну, допустим 50/50?

–Не знаю, грустно все это, хотя, ты никогда не задумывался, может это увлечение помогло ему нормально вступить во взрослую жизнь, или во всяком случае помогло преодолеть подростковый кризис, все дела.

–Может быть, но стоило ли оно того?

–Стоило чего, времени, проведенного за увлечением какой-то целью?

–Ты же прекрасно знаешь, что если ему нравилось то, чем он занимался, время было потрачено не зря. Тем более школьные годы почти у всех получились бесполезными, мало кто даже мог понять, чем хочет заниматься и просто прощупывал почву.

–Для меня вот увлечение стало своеобразным камнем на шее, так как в свое время посмотрев пару документалок про Кобейна настолько вдохновился, что на последние купил гитару и начал свой «творческий» путь.

–А чем тебе не нравится то, чем сейчас занимаешься?

Ну смотри, я ожидал, впрочем, как думаю и многие в таком возрасте стать кем-то если не рок-звездой, то хотя бы кем-то большим чем уличный музыкант, дерущийся с бомжом за место в переходе

–За такое определенно стоить выпить!

Из колонок тем временем доносился какой-то непонятный хрип, казалось, что кто-то по ту сторону мира пытается связаться со мной.

–Слушай, что сейчас играет?

–Да джаз какой-то, ничего особенного

То есть, ты хочешь сказать, что ты сейчас не слышал хрип или шум помех?

–Нет

Поздно ночью я вернулся домой в стельку пьяный и лишь с одним желанием: поскорее лечь спать, прекрасно понимая, что утром сильно пожалею о содеянном. Но утро не начиналось, в середине ночи похмелье дало о себе знать; голова трещала так, будто по ней несколько раз ударили кувалдой, а потом проехался каток. Именно в такие моменты понимаешь, что твоя жизнь в общем-то нихуя не веселая, раз чтобы прогнать скуку и усталость обращаешься за помощью к алкогольной анестезии. Пока я шел на кухню за стаканом воды за окном в это время начинал виднеться оранжево-красный рассвет. Люблю зимний рассвет, он определенно стоит того, чтобы подниматься чуть свет. Утро в панельном районе, покрытым разномастными многоэтажками, это нечто, ровно, как и закат. Ради возможности лицезреть это дело напрямую, с высоты, а не через посредника, то есть окно, приходится искать дома с открытыми крышами; времени это занимает уйму, правда и окупается сполна. В такие моменты кажется, что наш мир и правда слишком скучен, настолько, что люди придумали множество способов эскапизма, избегания реальности, способные затянуть на долгие годы, а то и целые десятилетия. Особенно упорные живут с одной целью целые поколения, а ведь все это позволяет попросту не думать о бесцельно убегающем времени, где с каждой новой секундой человек становится старше, что означает его дальнейшее устаревание и дальнейший путь на кладбище. Впрочем, кладбища есть не только у людей, я всецело уверен, что люди придумали кладбища практически для всего, так что перечислять даже не имеет смысла. По сути, все к чему притрагивался и за что брался человек быстро превращалось в предмет поклонения для других, превращалось для того, чтобы в один момент рассыпаться и оказаться на одном из многочисленных кладбищ.

Люди по своей природе эгоистичны, что и позволило им построить настолько большие и объемные города, где на крошечном участке земли может помещаться более сотни живых мышей. Одни называют это чем-то гениальным и поклоняются как религии; другие же предпочитают отвергать научный прогресс, живя в своем крохотном мире, в который, однако же, постепенно просачивалась информация извне. Вся жизнь по итогу кажется пустой и печальной, когда ты ничем не увлечен, когда у тебя нет цели, и если ничего вовремя не предпринять слишком легко потеряться во всем этом информационном поле, где каждый день по телевизору рекламируют новую пачку макарон или мыла, где каждый, казалось может стать счастливым, но отчего-то почти все люди печальны; почти все люди хотят быть похожи на мышей, быть заняты чем-то от рождения и до самой смерти.