Десятку человек выстраиваться в овраге было бы глупо, и потому отдача приказов с виду походила военный совет, или будто кто-то травил байки – остатки роты собрались полукругом рядом с Риком и молча слушали его. Тот старался как мог.
	— Проверьте снаряжение, — отрывисто сказал Рик. — Выходим в девять. Двигаемся скрытно, так, чтобы никакая сволота не заметила. На позициях ждем тихо, потому всем пожрать и просраться до выхода. Всё ясно?
	Ему хотелось закурить, но табак закончился. Полуденное солнце пекло голову, до назначенного часа еще полно времени, и оставалось лишь ждать, поглядывать за сослуживцами да снова и снова прокручивать в голове чертов план. Он ведь мог ошибаться. Во всем. И тогда его люди не только полягут, словно этого мало, полягут они впустую.
	Он пробежал взглядом по сосредоточенным лицам солдат. Они-то готовы. Ветераны, с самого начала войны, Купер со своей окопной метлой, и все остальные, с первой волны призыва.
	Готовы по приказу давно мертвого капитана, или готовы хотя бы попытаться вырваться отсюда, следуя за Риком?
	Отозвались они вразнобой:
	— Да, капрал, — Джейкоб, старожил роты.
	— Понятней некуда, — Купер.
	— Угу, надерем задницу туркам! — дрогнул голосом, новобранец, чье имя вылетело у Рика из головы.
	— Хорошо. Всем отдыхать, но не разбредайтесь, — поколебавшись с секунду, Рик добавил: — Если все сложится как надо… и если чертов Господь явит нам свое милосердие, то следующее утро мы встретим где-нибудь на Сомме.
	Он встал, привычно похлопал по одежде – курева нет. Быстрее всех спохватился тот новобранец и, словно фокусник, выудил откуда-то настоящую сигарету и протянул ее командиру. Рик принял ее с благодарственным кивком. Огонь у него был свой. Такой маленький, пляшущий под напором ветра на кончике спички, такой, на вид, безопасный и мирный… Прикурив, Рик затушил его парой взмахов, представляя, как кромсает штыком того ублюдка-джинна.
	Оставалось только ждать.
	Время шло туго. Под палящим солнцем не хотелось, да и не получалось уйти в привычные предбоевые заботы, заглушив тоскливое ожидание чем-то полезным. Винтовка – готова. Штык – наточен. Обоймы – распиханы по форме, не перепутать с гранатами. План… казалось, что план еще в силе.
	Вялая, беспокоящая стрельба ни разу не вспыхнула прицельным огнем. Значит, не всё еще пошло ко всем чертям, и турок сумел-таки вернуться к своим. Рика не беспокоило, что он там наплетет. Главное, чтобы он донес вложенный в его голову груз и посеял сомнения и раздор. А если предложения Рика перетянут часть турок на его сторону, то ночь станет куда веселее.
	Но пока – никаких вестей. Сержант Варли волком смотрел на капрала, и добрая половина норфолкцев от него не отставала. Это не страшно. Вот если кто-нибудь выкинет что-то эдакое, вроде перепалки или стычки, то дела могли стать куда хуже.
	Жаркое средиземноморское солнце всё-таки покатилось вниз. Прогретый воздух смердил сладковатым запахом гнили, а полный штиль ухудшал всё в десятки раз. И так – долгими часами. Противогазы спасали лишь отчасти, после десятка минут в них можно было захлебнуться собственным потом.
	Шесть часов. Семь. Восемь. В уголок оврага, отведенный под полевой сортир, потянулись солдаты. Стучали жестяные кружки, грелся последний перед боем чай. Кто-то ел размоченные сухари, некоторые снова и снова перепроверяли затвор винтовки, а Рик больше заботился о гранатах. Сорвет ненароком чеку, и…
	Почти пора. Выстроив сослуживцев для осмотра, Рик прошелся вдоль шеренги, вглядываясь в каждого. Готовы. Он постарался запомнить лицо каждого – может получиться, что он в последний раз видит любого из них.
	— Следующими в цепочке командования назначаю Купера и Стива. Будьте готовы, — выдохнул Рик, пытаясь обуздать страх за подчиненных. — И, мать вашу, не будьте баранами! В любую, повторяю, любую непонятную дрянь огонь на поражение! Сразу, как увидите! Гранатами, винтовками, чем угодно! Ясно!?
	Последнее слово он прорычал как заправский сторожевой пес.
	— Не волнуйся, командир, — ответил за всех Купер, почесав цевьем дробовика шею. — Прикончим сукиного сына, никуда он не денется.
	Рик хотел в это верить, но… К черту! Хватило короткого воспоминания о пляшущем огненном человечке, чтобы отбросить все сомнения.
	— Отлично. Тогда идем. Порядок как обговаривали. Эй, Варли! Сержант! Мы отправляемся!
	— Скатертью дорога! — отозвался норфолковец.
	Гусеница солдат выбралась из оврага по уже известному пути и медленно двинулась к цели. Идти не слишком далеко, но Рик решил перестраховаться, помня утренний обстрел. Только осторожность. Только скрытность. Маршрут пролегал вдоль холмов, но надежно спрятаться было нельзя – перемахнешь через верхушку, прячась от бдительных глаз с фермы, и попадешь под обстрел с позиций у дороги, которые и рассмотреть-то толком не выходило.
	Солнце играло на руку. Для августа, десять вечера еще светлая пора, но начавший сгущаться туман прикрыл светило, которое, почему-то, торопилось скрыться за горизонтом. Уже в девять все было залито теплым закатным светом.
	А еще отряд прикрывала беспокоящая стрельба. Слабенькая, на фоне Соммы, куда больше треска винтовок, чем стука пулеметов-кипятильников.
	На позицию отряд вышел без проблем. У подножия очередного холма цепочки, в крохотной, но длинной низине, поросшей каким-то сухим кустарником. Спрятаться здесь легко. До цели, фермы, что-то около трех сотен ярдов. Еще злясь на капитана, Рик не мог не признать, что дело свое тот знал хорошо.
	Солдаты рассыпались вдоль низины. Один поглядывал вдоль холмов – турки где-то там, и, пусть ничейная земля не выделялась тысячами воронок, менее смертоносной она не была. Снова ждать.
	Снова думать и беспокоиться. Так проглотили на той стороне наживку или нет? Сколько и чего разболтал отпущенный пленник? Здесь прячется ублюдок в белом, или где-то еще? Рик с удивлением понял, что не боится предстоящего боя. Скорее, хочет. Жаждет. И не понять, от предвкушения расправы, от возможности свалить из этого проклятого места, или просто потому что ждать с каждой минуты становилось всё труднее. Всё и сразу, наверно.
	А время шло. К половине одиннадцатого воцарились сумерки. Курьера всё не было.
	— Уснули они там что ли? — не выдержав, пробурчал Рик в землю. — Кинули в первую волну, ур-роды, и сидят довольные.
	Всё-таки дерьмовый он командир. Настоящий бы сдержал эмоции.
	Вдруг вспыхнула стрельба. Частая. Откуда-то из-за холмов. Сперва винтовки, затем пулеметы. Вот это уже походило на привычную канонаду Соммы... или на то, что кто-то попался в засаду на дороге.
	Крепко сжатые зубы отозвались болью, и Рик заставил себя разжать челюсть. Затем осторожно выглянул и огляделся, на овраг, на холмы, на ферму. Ни черта не видно! Спокойно как в могиле, пока за его спиной идет такая-то пальба!
	— Ждем! — негромко приказал он, ткнув солдата по соседству. — Снять предохранители, подготовить по гранате!
	И сам осторожно достал «лимонку», доведенное до ума французское поделие, положил перед собой.
	— Передай крайним, пусть поглядывают на вершины холмов! — приказал Рик.
	Сверху отряд как на ладони. Хватит любого турка-кретина, чтобы пострелять их всех.