Сказ об Иване-Дураке и Коррупции

Сказ об Иване-Дураке и Коррупции. (Записан со слов очевидцев, скромным писцом Стрелецкого уезда)

Распахнулась дверца да вылетел из нее купец иноземный.
- Следующий!
Иван-Дурак нервно пригладил рукоять своего верного меча-кладенца, и, переступив обескураженного купца вошед в палаты.
- Гой еси, чиновник мудрый, пришел к вам челом бить, награду забирать за деяния свои славные!
- Имя, Фамилия, должность, бумаги. – проскрипел служака, перо подтачивая.
- Иван-Дурак, сударь, должность… герой! А бумаги… вы про энти? – вытащил Иван-дурак из сапога бумажку мятую, Царем подписанную, да протянул чинуше под нос кривой.
Не выдюжил он запаха богатырского, отстранился. Брезгливо пестом приказ отодвинул.
- Слыхали уже, Царь-батюшка полцарства пожаловал, Горыныча победителю да томко, неужто вы думали, что все просто будет?
Принялся чиновник выкладывать на стол свиток за свитком, да приговаривал.
- Царство отчетность любит, вот принесли вы голову Горыныча, но как понять, что она именно его? Надо экспертизу провести. Опознаньеце.
- Али вот, меч-кладенец, ведомо ли вам, что столь мощному оружию подобает в дружинном арсенале лежать, мощь русскую крепить. Извольте штраф платить.  Но сначала надо пройти волховский осмотр, двухлетнее обучение, экзамен, получить сертификаты на право владения оружием, а после у главного дружинника взять разрешение на аренду.
Служащий бухнул на стол кипу бумаг.
- А бабушка-Яга, что вас приютила? Для отчета адрес ваш надобен, свидетельство о рождении, характеристика с места работы и справка об отсутствии судимостей. Неужто вы думаете, что полцарство дозволена на абы кого записать? И для всех ваших родственников тоже самое. А вдруг у вас дядя-лиходей?
Еще десть бумаг упала на стол.
- А конь ваш? Конь есть, а транспортный налог не уплачен! А волк ваш? Разрешения нет, намордника нет, сертификатов…
Свитки начали падать на пол.
- Ну, хватит на первый раз. И до тех пор, пока все не соберете, в управе не появляйтесь даже!
Подшагнул к Ивана страж дюжий, схватил его за шиворот, да выкинул через двери расписанные. А  следом еще мешок с бумагами для заполнения бросил!
Придавила Ивана бюрократия русская! Не испытывал он мучений таких, даже когда водой живой его тело порубленное окропляли.
- Как же я все это заполнять буду… я же даже писать не умею – сокрушался Иван.
В думах тяжких побрел на ярмарку он, душу отвести да развеяться.
А на ярмарке веселье, девицы сенные ества разносят, скороморохи песни горланят! Взбодрился Дурак, прислушался.

«Что дурак ты сидишь?
Нос свой повесил?
Над грамотой корпишь?
Потому не весел?
Айда-давай!
Пей-наливай!»

Вшел Иван-Дурак в праздник разгульный!
Мед-пиво пил!
По усам текло, да в рот не попало!
Томко деньги все просадил.
Как будто горя было мало!

Заутрие выбрался Иван из-под стола, гудит голова!
Бумаги потерял, скомороху ноги примял!

Не беда, Иван-Дурак! – отвечал скоморох
Бумага не сила, злато – бох!
Покуда у тебя есть злато
Будешь жить богато!

Пригорюнился Иван, он пропил все как…. басурман.
Но не сдался наш герой, пусть в печали был порой.
Бюрократью окаяну, встретить вынужден борьбой.
Взял Иван меч-кладенец да заклал его в ломбард
Получив мешок каменьев, даже этому был рад.
Был у Вани Бурка-конь, красногривый, як огонь.
Не моргнув и глазом Ван заложил коня
И довольный пошел дальше, золотом звеня.
Даже доброго волчару, друга серого
Заложил за серебро у псаря первого!
Дверь управы златишком открыл
А управского служаку камнем подкупил
И без совести и горя, хорошо зажил!


- А дальше-то что? – спросил рассказчика паренек.
Вздохнул мужчина, квасцу отпил да молвив.
- А что дальше? Стал Иван полцарем, а потом и царем. Сменил имя на Мудрейшего и правит по сей день. Коррупцию развил, воду живую теперь тот скоморох качает, в злате купается.

В корчме раздался недовольный гул, но рассказчика это не остановило.

- Вот недавно писарь с лесов Кировских узнал, что на содержание дружины Черномора тратится в три раза больше денег за закупку воды, чем в прошлом году. Да и нужна ли она им вообще? А в ответ Черномор пообещал ему навалять. Трудна жизнь стала. Подати новые вводят, одна безумнее другой просто. На бороду. На лапти. На работу. А все терпят, потому что боятся, что Змей-Горыныч вернется, хотя помер он уже давным-давно!

Встал с места крестьянин справный, да прикрикнул: «Ты говори, да не заговаривайся! Лишь милостью царя нашего живем! В прошлом году в малых говницах поля спалили, гигантскими лапами потоптали, а ты гришь, что сдох Горыныч!»

- Писарь и это дело уже расследовал, поля спалили опричники царские, а отпечатки оставили, чтобы народ пугать…

Зашумел, заволновался народ, послышались призывы навалять путнику злоязычному.
- Враки все это! Вы посмотрите на голь! Обещал сказ за квас поведать, а томко на царя поклеп наводит!

Вздохнул путник, допил одним глотком квас. Выглядел он, конечно, неважно. Лапти стоптались и каши просят, рубаха дранная, а шляпу он обменял на краюху хлеба.
- Повадилась леберда всякая народ честной смущать! А ежели нам Горыныч проклятый поля спалит, то что мы вместу житу будем делать? Одна на царя надежда, покуда на престоле он, не будет Горыныч шибко безобразничать, иначе не сносить ему еще одной головы!
- Лебеда, уважаемый – поправил крестьянина школяр.
- Эт ты меня не учи, мал еще! Лебеда во поле растет, а энта – ЛЕБЕРДА! Я хоть и старый, но глашатая хорошо покамест слышу. Соберутся, как он грит, леберда всякая и требует ерунды бесовской. Мол, к примеру, чтоб каждый что хотел, то и на улицах гласил! Да томко, какой тогда порядок будет, если каждый взмется возвещать, что хочет? И так наших глашатаев подкупают порой, а так и вовсе Византия своих пришлет, чтобы умы совращать, мужелюбами делать! Понаставили своих острогов вокруг Руси, точат клинки, зыркают! Еслиб не Царь – давно бы уже напали….

Хотел путник бочком-бочком из корчмы смыться, да схватил его за руку хозяин.
- Ну ты и народ переполошил! Расстроил да смутил, думаешь, они все это и без тебя не понимали? Все они понимают, но не хотят верить. Тебя просто просили сказ сказать, а ты в политоту скатил! Зачем?

Молчал рассказчик. И правда, зачем?