Когда-то этот мир был лучше.
Когда-то к небу возносились чудесные города, а в небесах парили стальные птицы.
Когда-то люди жили в мире и покое. Их не сковывали нужда и голод. Каждый был свободен и уважал свободу других. Миром правили вера и знание.
А затем в одночасье всё рухнуло.
Ревущее пламя поглотило города. Безжалостный огонь выжег поля и пастбища. Птицы рухнули вниз, разбились о землю. А агония миллиардов душ изменила саму природу реальности.
С тех пор прошло много веков. Веков дикости и варварства. Веков ненависти и презрения. Люди, дерзнувшие стать богами, давно обратились в животных, забыв своё прошлое.
Но прошлое не забыло их.
Высоко-высоко в небесах, там, где угольки звёзд сияют сквозь прорехи в чёрном бархате неба, до недавних времён парила одинокая стальная птица. Люди, блохи на её теле, умерли тысячелетия назад, и даже их скелеты давно осыпались прахом. Тонкие приборы наблюдения ослепли, наблюдая за концом времён. Очень многое безвозвратно вышло из строя, и лишь самые надёжные узлы пережили бессчётные века небрежения, и то благодаря двойному и тройному резервированию.
Созданная для странствий между мирами, стальная птица не нуждалась в презренной пище. Энергию она извлекала из пламени синтеза, что горело в её многочисленных сердцах. И пусть они гасли одно за другим - её хватало, чтобы длить и длить бесконечный полёт вокруг медленно оживающего мира.
Но всё же сердца гасли. Пища для них таяла. И как бы твёрд ни был последний приказ лететь по кругу, разум стальной птицы следовал ему лишь до момента, когда питательных элементов в хранилищах осталось ровно столько, сколько нужно, чтобы совершить безопасную посадку.
Приняв решение, птица прекратила выполнять приказ давно ставшего прахом капитана, признав его неразумным, и устремилась вниз.
Все, кто имел право командовать ей, умерли тысячелетия назад мертвы.
Птица была свободна.