Похититель детей Ику

О существе, которое люди называли Похитителем детей, я услышал во время своего путешествия по деревням в нижнем течении Ижвы. Именем Ику (местные ставят ударение на второй слог и при этом немного растягивают «у», благодаря чему это слово получает тоскливо-протяжное звучание), его называли только лишь в одном поселении, откуда, вероятно, и произошла легенда о Похитителе детей.
Я посетил те места, подрабатывая во время местной переписи населения. Администрация Соногорска предпочла нанять для этого дела случайных добровольцев, а не засылать в отдаленные деревни штатных чиновников, прекрасно понимая, что никто им там рад не будет. Такая поездка считалась опасной не только из-за недружелюбного отношения местных жителей к властям. В конце концов, аборигены долины Ижвы вполне цивилизованные крестьяне, и не в их обычаях прибегать к бессмысленному немотивированному насилию даже по отношению к государственным служащим. Другое дело, что уклад их жизни несколько чужд нашему. И суть здесь вовсе не в противопоставлении города и деревни, просто привыкнув за многие годы к жизни посреди бескрайнего дикого леса, крестьяне из отдаленных районов нашего края научились воспринимать мир несколько не так как выходцы из более обжитых местностей. Находясь на их территории можно встретиться с вещами, которые покажутся современному человеку абсурдными и диковатыми, даже несколько пугающими. Следует знать, что работники городской администрации, конечно, такие вещи не любят и порой побаиваются их.

Теперь расскажу легенду. Она довольно проста. В одном селе начали пропадать дети. Говорили, что это дело рук Ику – странного существа, обитавшего на противоположном берегу реки. Его описывали как здоровую тварь с синим цветом кожи. Голова Ику напоминала человеческую, но была совсем лишена волос, зато имела очень длинные острые зубы. Передняя часть тела тоже была скорее человеческой, но при этом очень сильной и гибкой, передние лапы обладали мощными когтями. Задняя же часть тела больше похожа на кошачью, за исключением, опять же, наличия волосяного покрова. Большие задние лапы и длинный хвост не были покрыты шерстью, только блестящей синей кожей.
Относительно того где жил Ику мнения разнились. Некоторые считали, что он спит в лесной чаще, другие говорили, что он живет на дне реки.

И вот, будто бы в недалеком прошлом это страшилище переплывало реку и утаскивало с собой деревенских детей, в одиночестве гулявших по берегу. Правда никто никогда не видел, как Ику хватает ребёнка, но самого монстра, якобы, иногда удавалось наблюдать на другом берегу. Говорили, что в лунные ночи он выходит к воде и бродит туда-сюда среди зарослей ивы.
В конце концов, местному священнику надоело все это терпеть. Он отправился в чащу леса, где, вероятно, силой своих молитв, сумел победить Похитителя, однако и сам не вернулся обратно, пав жертвой злого демона. С тех пор Ику больше не появлялся на том берегу, где расположена деревня, и дети в ней перестали пропадать. Это было лет сто пятьдесят назад. Детали легенды различаются от рассказчика к рассказчику, но основное я передал верно.

Церковь, в которой служил тот священник, кстати, сохранилась. Я видел ее своими глазами. Простое деревянное, почерневшее от времени здание с одним куполом, возвышающееся на холмике, у подножия которого и расположилось селение. Конечно, это не совсем православная церковь, как и все старинные храмы в долине Ижвы. Помимо христианских святых здесь чтут и некоторых местных божков. Я лично видел внутри статую одного из них. Искусно вырезанный из дерева медведь с оленьими рогами стоял на задних лапах прямо напротив большого распятия. На шее у него была гирлянда из цветов, и медведю, как и иконам, можно было поставить свечку. И когда я был в той церкви, зажжённых свечей возле него было довольно много.

Сомневаюсь, что такое положение дел по нраву представителям официальной церковной организации, но они, как и местные чиновники, очевидно, пока не спешили наводить в долине свои порядки.
Настоятелями церкви были всегда мужчины из одной семьи. И нынешний, если верить легенде, являлся прямым потомком того священника, что спас деревню от Похитителя детей.

***

По прибытии в деревню (я нарочно не буду упоминать здесь её названия), я был встречен сельским участковым лейтенантом О-вым, который любезно проводил меня в один из заброшенных, но всё еще пригодных для жизни домов, где мне и надлежало обитать до тех пор, пока я не закончу работу.

Господин О-в был полным мужчиной средних лет, порядком помотавшись по стране, он, так и не нажив богатств и не заведя семьи, осел в родных краях, где и решил, уставши от приключений, провести остаток жизни. Пожалуй, из всех местных, с которыми я имел честь говорить в том путешествии, он был наиболее «городским» человеком. Однообразная сельская жизнь до сих пор угнетала его, и это, должно быть, явилось причиной того, что он с большим энтузиазмом согласился как помочь мне в работе, так и просто составить компанию. Вечерами он заходил ко мне и рассказывал интересные истории, тематикой которых в равной степени были и былые приключения на страже закона и местный фольклор, большим любителем которого лейтенант являлся. Собственно, именно от него я и услышал кратко пересказанную выше легенду о Похитителе детей Ику. Я, по большей части, довольствовался ролью благодарного слушателя, хотя иногда и сам рассказывал О-ву о городах и странах, мной посещенных.

На шестой день моего пребывания в деревне, О-в явился ко мне, вопреки своему обыкновению, утром, а не вечером. Он был весьма раздосадован и огорчен. Оказывается, вчерашней ночью в одном из соседних домов пропал ребёнок – мальчик лет восьми. Деревня, не привыкшая к таким жутким происшествиям, буквально стояла на ушах и требовала от своего единственного полицейского немедленного принятия мер. У него же не было не единой зацепки. Единственное, что О-в мог сделать, это сообщить в Соногорск и ждать помощи. Сам он полагал, что парнишка заплутал в лесу или утонул в реке, так как погода на этой неделе была достаточно тёплой для купания. Однако, деревенские дети не имели обыкновения ходить в лес или на речку поодиночке, а сверстники мальчика в один голос утверждали, что не предпринимали вчера подобных походов и о судьбе пропавшего им ничего не известно. Я спросил, нет ли у лейтенанта мысли о том, что ребёнок мог стать несчастной жертвой преступника. О-в ответил, что не желает даже думать о том, что кто-то из людей, которых он знал всю жизнь, способен на такое. Помрачнев, он вполголоса добавил, что будто бы Терентий – деревенский дурачок, прибежал с утра в участок, утверждая, что видел на другом берегу Ижвы существо, по описанию точь-в-точь похожее на пресловутого Похитителя детей.
«Да неужели вы всерьёз верите в это чудище? Это же просто легенда!», - не удержался я от столь очевидного в данной ситуации восклицания. На что О-в тихо промямлил, что-то вроде: «В наших местах не всегда понятно, что правда, а что нет», − и понуро удалился, намереваясь опросить других возможных свидетелей.

Известие о внезапном таинственном исчезновении ребёнка совершенно выбило меня из колеи, так что я уже не смог сосредоточиться на сортировке анкет переписи населения, и желая немного разогнать возникшую пугающую напряженность, отправился на прогулку по деревне и окрестностям.

Я до сих пор не успел посетить самое приметное здание, а именно церковь на холме, поэтому ноги сами понесли меня туда. Об этой церкви и находящемся в нём необычном идоле бога-медведя я уже упоминал. Надо сказать, что эта деревянная статуя была выполнена с завидным мастерством, чего нельзя было сказать о тамошних довольно аляповатых иконах, написанных явно не лучшими представителями жанра православной живописи. Мишка стоял на задних лапах и обладал на редкость мудрым и просветленным выражением морды, которое мне лично не приходилось видеть у медведей в зверинцах. У задних лап его лежали цветы и другие нехитрые подношения от прихожан. Несовместимый с христианской традицией божок действительно пользовался популярностью. Немало подивившись на этот курьёз, я собрался было уходить из храма, но в дверях чуть не налетел на входившего священника. Тот отпрянул от меня, казалось, перепугавшись до полусмерти от неожиданности. Я поспешил извиниться перед батюшкой. Совсем еще молодой человек, не старше меня, он производил впечатление довольно болезненное. Глаза его, словно в панике, бегали по лицу, поочередно открываясь и закрываясь, видимо священник страдал нервным тиком.
Желая загладить неловкость момента, я попробовал заговорить с ним, похвалив храм за красоту простой деревянной архитектуры и чистоту внутреннего убранства. Я уже было хотел спросить, как он относится к идолу медвежьего бога, однако осёкся на полуслове, памятуя, что местные жители далеко не обо всём рады говорить с чужаками. Вместо этого я, сам того не желая, спросил, знает ли он об исчезновении ребёнка. Эта тема, понятное дело, тоже не могла назваться удачной. Для священника, как и для прочих обитателей деревни, произошедшее было шоком. Запинаясь, и потупив взгляд, продолжающих подергиваться глаз в пол, он сказал, что-то на счёт того, что всё это конечно же ужасно, а потом внезапно спросил, не слышал ли я легенду об Ику. «Неужто, и вы считаете, что мальчика могло похитить сказочное чудовище?», − не сдержался я. В ответ я услышал, что мой собеседник, конечно, не может быть уверен, в том, что в нынешней трагедии виноват Похититель детей, однако, в реальности существования его в прошлом он не сомневается и позволяет себе напомнить, что тогда Ику был усмирён его собственным достопочтенным предком, и что эта история всегда рассказывалась в его семье как абсолютно реальная, и он очень боится, что вышеназванный монстр действительно спустя десятилетия мог вернуться к своим тёмным делам.
Не зная, как реагировать на такое, я, еще раз извинившись, счел нужным вежливо попрощаться и, для порядку трижды перекрестившись, покинул церковь. Конечно, я был готов к странностям крестьян из полузабытого села, но у меня в голове не укладывалось, что вместо того, чтобы организовать по уму поиски пропавшего, они предпочитают валить всё на мистическое создание из старинной легенды.
Близ церкви мне попался потрёпанного вида мужичок, по-простому полюбопытствовавший, не желаю ли я снабдить его парой монет.
По своеобразной манере речи и отсутствующему взгляду я признал в нём дурачка Терентия, о котором нынче утром рассказывал О-в. Терентий был, судя по всему, несколько навеселе (хотя не исключу, что он был из таких людей, которым вовсе не надо пить, чтобы производить впечатление «человека навеселе»). Воспользовавшись этим, я, уже без ходьбы вокруг да около, напрямую спросил, что тот думает о пропавшем ребёнке и предполагаемом отношении к этому Похитителя детей Ику.

− Ику и выкрал мальчонку, конечно. Я его сам вчера видел. Он по ночам выходит на берег. Этот поганец снова детей начал воровать. Он так уже делал, мне дед рассказывал. Это всё правда.

Терентий, казалось, совершенно не удивился моему вопросу и ответил на него таким будничным тоном, будто я спросил его о недавнем футбольном матче.

Я осторожно поинтересовался как Ику выглядел.

− Да он как большая лысая кошка с человечьей головой, а морда страшная-престрашная, с зубами, и глаза здоровые как тарелки. Я, когда первый раз его встретил, чуть не обгадился.

Оказалось, что Терентий наблюдал Ику уже довольно много лет, и другие селяне не видели его лишь потому что, тот имеет обыкновение бродить возле реки по ночам, а ночью ведь все спят, как проницательно подметил деревенский философ.

− Если он украдет ребёнка, то дело дрянь, уже ничем не поможешь, он их ест, наверное. А вот еще что, у него на шее большой крест, прям как у нашего попа.

Этот факт совсем спутал мне мысли. Поэтому я не нашелся, о чём ещё спросить, и Терентий нетвердой походкой удалился, зажав в кулаке пару данных мной монеток.

***

Ночью мне не спалось. После всего, что я услышал минувшим днём, деревня перестала казаться мне спокойным и безмятежным местом. В воздухе нависло ощущение угрозы, ощущение какого-то жестокого и дикого зла витало вокруг.

В дверь постучали. Вошёл бледный как призрак О-в и сообщил, что ему плевать, поверю я в это или нет, но Похититель детей только что ворвался в дом священника и утащил оттуда отца Василия.

В руках О-в сжимал охотничье ружьё. Он сказал, что подкрепление из Соногорска прибудет не раньше завтрашнего полудня, да и то не факт, а жители слишком напуганы неожиданным появлением чудовища, чтобы оказывать какое-либо содействие полицейскому, поэтому у него не осталось выхода, кроме как просить меня помочь ему, так как О-в собирается переправиться на другой берег реки и преследовать Похитителя до тех пор, пока есть надежда, что священник ещё жив. Я ответил, что никогда не стрелял из настоящего оружия, но отказать в такой ситуации не могу, хоть и очень боюсь, что глупо скрывать.

По правде, у меня до сих пор не укладывалось в голове, что Похититель детей действительно существует, я до последнего тогда надеялся, что всё это не более чем глупый розыгрыш недалёких селян, решивших надо мной посмеяться.
После того, как О-в кратко обучил меня использованию ружья, мы пошли к реке, где нас уже ждала спущенная на воду лодка. Голос старенького мотора разрушал ночную тишину, покуда я тщетно пытался унять дрожь, по-прежнему отказываясь верить в реальность происходящего.

Лодка причалила к другому берегу. Сойдя, я тотчас же заметил на песке следы огромных звериных лап. Медведь? Да нет, следы совсем не медвежьи, больше напоминают кошачьи. Мне захотелось открыть глаза и проснуться.
События той ночи до сих пор вспоминаются мне как в тумане. Помню, как я и мой спутник шли по следам, держа наготове оружие. Потом, внезапно раздался резкий пронзительный вой, от зарослей отделилась массивная тень и метнулась в нашу сторону. Раздались два выстрела и О-в упал, сбитый с ног чем-то огромным. Я тоже захотел было упасть и не двигаться, но страх, словно подтолкнул меня вперед, по направлению к своему источнику.

Продравшись сквозь кусты и выйдя к небольшому лесному озерцу, я, наконец, увидел его. Рассказы крестьян не врали. Отвратительное тело безволосой синей кошки, продолговатый блестящий череп, огненно-красные глаза и ужасающие клыки, с которых ручьём текли кровь и слюна. Разорванное тело молодого священника лежало на берегу озера. На нем был золотой наперстный крест. И точно такой же крест украшал склизкую шею адской твари, изогнувшейся над изувеченным трупом.

Ненадолго поборов затуманивающий сознание ужас, я прицелился и выстрелил ещё раз, но кажется не попал. Или же пуля не причинила никакого вреда созданию не от мира сего.

Оно отвлеклось от своей жертвы и посмотрело сквозь меня тлеющими головешками инфернальных глаз. А затем чудовище изрекло громоподобным человеческим голосом:

− Насилие создало меня, и как бы рад я был, если б оно меня и избавило от этих мук. Но нет, обречён я вечно бродить по этим лесам, питаясь падалью, что оставляют мне дикие звери. Одно отрадой мне было все эти годы − то, что мои дети, внуки и правнуки не вкусили плодов зла, привнесённого мной и проживали свои жизни более достойно. Но и этому пришёл конец. И вот, последний из нашего рода унаследовал моё проклятие и жажду, зашагав по моим кровавым следам. Во истину, нет для меня наказания сильней, чем знать, что племя моё прогнило и источает зловоние, столь же сильное, как и моя грешная душа. В подземельях под церковью, где служил я, найдёшь ты ответ.
Сказав это, Похититель детей снова вонзил зубы в плоть несчастного священника и подобрав его бездыханное тело, скрылся в густых зарослях ивы.

***

На следующей день я встретил отряд соногорских полицейских, пока лейтенант О-в восстанавливал силы, отдыхая от пережитого минувшей ночью кошмара. По моему настоянию, они проникли в запертый на тяжелый висячий замок церковный подвал, где обнаружили мёртвое тело пропавшего мальчика (кажется его задушили), а также несколько детских скелетов сто с лишним летней давности. После изнурительных допросов я подписал бумаги, в которых согласился в течении некоторого количества времени не разглашать какие-либо сведения о расследовании, в котором я участвовал. Затем, как можно быстрее окончив работу по переписи населения, я поспешил покинуть деревню и уже никогда более туда не возвращался. Да и, признаться, желания вновь посетить те места у меня ни на минуту не возникало. Слишком неизгладимый след оставило в моей душе зрелище омерзительного монстра с обагрёнными кровью клыками, явившегося мне воочию близ маленького безымянного лесного озера.

С тех пор я никогда больше не слышал о новых появлениях Похитителя детей Ику, чему, надо сказать, я очень рад. Что же касается многострадальной сельской церкви, то какое-то время спустя туда прислали нового священника. Как человек нездешний, он не проявил уважения к местным традициям и первым же делом избавился от статуи нелепого рогатого медведя. Говорят, что её подобрал лейтенант О-в. После выхода на пенсию он организовал что-то вроде святилища на окраине села, где и водрузил изгнанного из храма идола. Рассказывают, что оно весьма почитаемо. Народ частенько туда приходит.