Я открыл холодильник. Ничего нового. Холодная пустота никуда не исчезла.

– Ладно, – говорю, – попробуем ещё раз.

Снова открываю – пустота.

Блядство. Холодильники не должны быть пустыми. Зачем нужен холодильник, если там не еды. Вот тараканы у меня есть. И мухи есть. И даже комары летом появляются. Это, наверное, проклятье. Вчера же я нашёл в холодильнике старый кусок сыра. А сегодня? С другой стороны, если подумать, это каждый день есть? Это нездоровая роскошь…

Я рывком раскрыл холодильник. Сука.

Тут раздался звонок в дверь.

Я осторожно, на цыпочках, подошёл. Посмотрел в глазок. За дверью стоял сосед с седьмого этажа. Я потянулся к ручке и замер… А вдруг… Нет, я всё понимаю, но вдруг тут всё, как с холодильником. Вроде есть сосед, а на самом деле нет…

Медленно открыл.

– Ты спал? – спросил сосед.
– Нет, с чего ты взял.
– Ты обычно так спросонья топаешь и ещё минуту в дверь сопел.
– Ты для этого пришёл? О своей наблюдательности рассказать?
– Нет, я по делу.

И зашёл в квартиру.

– Это какое дело? – я посторонился.
– Важное. Есть хочу.
– У меня ничего нет.
– Врёшь.
– Пойдём посмотрим.

Прошли к холодильнику. Я торжественно открыл дверцу. На скучающем лице соседа ничего не отразилось.

– Не густо, – заметил он.
– Да.
– Ну достань колбасу хотя бы.
– Какую…

Я посмотрел в холодильник. На средней полке сиротливо лежала палка колбасы. Чуть выше пристроился похожий на вчерашний кусок сыра… Я молча достал сыр и колбасу.

– Чудеса. Я только что смотрел, там было пусто.
– Ну-ну. Давай к делу.
– К какому?
– Я в детстве ножку подволакивал.
– Что?
– Я в детстве ножку подволакивал. До пяти лет голову держать не мог – рахитом был. Мама меня постоянно на улице забывала. Два раза в другом городе. Но я всегда находил дорогу домой. Один раз случайно вылил на себя кастрюлю с кипятком. Что ты на это скажешь?
– Ты больной? – у меня неприятно заныло где-то в груди.
– Врачи говорят, что да. Но я им не верю. Мой врач был Лейбой Боруховичем. Я то знаю, что он всё детство сопли жевал и на помойке дождевых червей мучал. А как-то раз своей бабушке вбил в руку гвоздь, а потом танцевал вокруг неё, пока она гвоздь вытаскивала. И этот Лейба мне советы даёт. Больным называет. А я, между прочим, ребёнком собаку задушил, как Геракл двух змей задушил. Да он и льва задушил, гондон, а я всего одну собаку… Да… Но ножку мне Лейба вылечил. Да и голову мне на место поставили. А могли и не поставить. Знаешь сколько в городе рахитов? Я вот не знаю, но думаю, что их великое множество. А ножку сколько подволакивает? А две ножки? А сколько вообще подволакивается? Кому-то, небось, и подволакивать нечего. Что им остаётся? Говно жрать. Я им нормальную еду, а они… Да дай же колбасу!

Я в испуге кинул в соседа колбасой. Тот ловко поймал её на лету и откусывая большими кусками побежал к двери.

– А сыр? – крикнул я.
– Сам жри! – донеслось откуда-то с лестничной клетки.

Закрыл дверь. Меня подташнивало. Вернулся на кухню. На столе лежал старый кусок сыра. Думаю – ладно. У меня вот вообще плоскостопие и взяли в армию. А кого-то вообще не взяли с этим недугом…