Блэк и правда умудрялся сочетать в себе болезненную слабость и внутренний стержень, изрядно потрепанный за эти месяцы. Он твердо стоял на ногах, встречая Харпера. Пожелтевшая, хрупкая кожа слабо потрескивала при движениях, испещренная множеством рваных ранок. Тяжелое, но ровное дыхание, слегка трясущиеся руки и живой, яркий взгляд, полный воли к жизни.
	Сэр! — вытянулся по струнке сержант, решив, что такое приветствие подойдет лучше. Это не Элизабет или Ронни, с которыми он успел сблизиться, сильно или не очень. — Рад, что ваш побег удался!
	— Как и я за тебя, Ричард, — ответил профессор. Они пожали руки и приобняли друг друга. — Что у остальных? Элизабет так и не нашлась?
	— В последний раз была бодра и здорова, — пожал плечами Харпер и, последовав жесту, сел на свободный стул. — Телом, если говорить напрямую. Не до конца понимаю, что твориться у нее в голове, но тогда ей полегчало.
	— Рассказывай. Все, — отрывисто произнес Блэк.
	Подробный и обстоятельный пересказ сержанта растянулся до самой ночи, то и дело прерываясь на вопросы профессора. Он внимательно слушал, подмечал детали, которые выдавал рассказчик и обстоятельно расспрашивал по заинтересовавшим его моментам, вытягивая каждую мелочь. Луна уже вплотную подбиралась к своей небесной вершине, когда Харпер наконец-то закончил говорить и залпом выпил целый кувшин воды.
	Блэк уставился в пол. Когда сержант дошел до описания Элизабет с той стороны, которую он видел, профессор сильно погрустнел и поник плечами. История девушки далась ему нелегко, он почти не задавал уточняющих вопросов, а только слушал и слушал, с каждой минутой опуская взгляд все ниже.
	— Вот, значит, как, — протянул он. — А ты бросил ее на растерзание нескольким десяткам моряков. Черт!
	Блэк встал и заходил по комнате кругами, непрерывно бормоча под нос ругательства. Харпер спокойно наблюдал за его гневом, а вскоре и сам профессор смог усадить себя обратно.
	— Кто кого еще растерзает, — хмыкнул сержант, прерывая затянувшееся молчание. — С ее-то силой. Она сама решила остаться, когда я рассказал о бунте.
	— Возможно, оно и так, — согласился Блэк. — Элизабет могла так поступить в своем уме, но ты чем думал? А если снова, как рассказывал, забьется в угол и начнет рыдать, не в силах даже отмахнуться?
	— То вскоре перережет им глотки и, хохоча в луже крови, доберется сюда в одиночку, — отрезал Харпер. — Поздно уже было тормозить, люди бы не поняли. Боялись. Да и мне страшно было, честно говоря.
	— Ладно, — вздохнул профессор, доставая из небольшой тумбочки завернутый в тряпку хлеб. — Я тебя не виню. Не знаю, как бы поступил на твоем месте. Уже свыкся с тем, что единственный из экспедиции выбрался оттуда, как вдруг приходишь ты, да еще и с новостями о Элизабет.
	— Она придет, — зевнув, уверенно сказал сержант. — Позднее нас, но рано или поздно мисс Винстон выйдет из джунглей неподалеку от Мейна.
	— Думаю, теперь ты можешь смело называть ее Элизабет, — неожиданно усмехнулся Блэк. — Вас же обручили по местным обычаям. А уж после всего можно и закрыть глаза на некоторую разницу в титуле. Главное, преподнесите это ее родителям как-нибудь помягче.
	Он подмигнул Харперу и ушел в спальню. Сержант, посидев еще немного и с удовольствием доев остатки хлеба, отправился в казармы, где ему выделили койку. Из того, что ему кратко рассказал профессор, выходило, что они будто повисли в воздухе без дела. Экспедиция без экспедиции, всего два человека. Ближайший корабль намечается под конец следующего месяца, а до этого они могли только ждать.
	Время шло на удивление быстро. Блэк медленно выздоравливал и до этого, а теперь крепчал с каждым днем. Руки чувствовали себя все лучше, поэтому он вернулся к врачебной практике. На прием, а затем и на стол каждый день попадал хотя бы один человек, подавляющее большинство из них уходило на своих ногах, благодаря профессора как только могло, так что он быстро прославился среди не такого уж и большого населения как прекрасный врач и хирург.
Харпер, по просьбе Чарльстона, обучал местных солдат основам выживания в джунглях. Теперь, с целым городком под боком, они больше не казались ему чем-то по настоящему серьезным, превратившись в обычное препятствие для войск со своими особенностями. Впрочем, солдаты глядели на него как на невероятно опытного человека, который мог бы выжить там в одиночку и не раз спасал их от смерти. Многие ошибались по глупости или невнимательности, и вскоре набрался немалый список из тех, кто был обязан ему жизнью.
	 Очередной выход начинался как обычно. Спустя три недели люди пообвыкли к условиям тропических лесов, поэтому сержант все чаще отдавал руководство отрядом в руки кого-то из местных командиров, а сам шел рядом, следя за успехами и неудачами. Капрал, что сейчас вел колонну, действовал неловко, но достаточно умело, чтобы Харпер приказал ему выдвинуться глубже в джунгли, а не ходить по уже привычным окрестностям Мейна.
	По густым зарослям получалось уже далеко не так уверенно. Пока сержант с легкостью обходил препятствия и прорубался через слабые места, солдаты медленно и печально старались найти путь. Отряд вывалился из переплетения лиан, деревьев и кустов лишь к вечеру, где их уже некоторое время ждал Харпер, расслабленно сидевший на одной из веток и прислушивающийся к окружению. Что-то смущало его в звуках природы, но слишком уж хорошо шум растительности прятал слабые шорохи вокруг.
	— Слабенько, — усмехнулся он, глядя на уставших учеников. — Если уж не нашли дороги получше, то могли и побыстрее. Завтра пойдете снова, так что разбивайте лагерь на ночь.
	— Есть, сэр, — выдохнул капрал. — Вы слышали, парни!
	Когда люди немного отдохнули, сержант собрал всех у костра и устроил разбор ошибок. Он обстоятельно разобрал все, что они делали не так, рассказал, а кое-где и показал, как правильно, и в целом провел вечер с пользой для солдат. Из них собирались устроить особый отряд, который бы патрулировал джунгли в свете историй Блэка и Харпера. А ему самому теперь не только слышались какие-то странные звуки, но и мелькали иногда на самом краю взгляда подозрительные шевеления листвы.
	Небольшая городская кузня дала ему наконец-то пополнить запас пуль. Сержант под удивленными взглядами солдат сбросил с плеча винтовку и ловко зарядил ее, в том числе насыпав пороха на полку.
	— Всем внимание, — тихо сказал он. — Тут что-то ходит вокруг. Держаться наготове, огонь погасить, не разбредаться.
	Ученики моментально посерьезнели. Костер затоптан, а люди собрались кругом спиной к спине. Зазвенел металл прикрепляемых штыков, поочередно стучали шомпола, загоняя пули в ствол ружей. Они оглядывали окрестности, следя за каждым движением, в чем немного помогал пробивающийся через верхушки деревьев лунный свет.
	— Засек, — прошептал сержант. — Пойду ближе, если не подам сигнала – палите во все, что захочет подойти ближе вон того ствола.
	Он осторожно, на полусогнутых, отправился вперед. Часто приседая на колено, Харпер медленно приближался к дереву, на одной из веток которого заметил подозрительный силуэт. Чутко вслушиваясь, он подошел вплотную. Только шелест растительности. Несколько тихих шагов. Трава и ветки под ботинками даже не скрипнули.
	Сержант неспешно прошел сквозь кусты, затем следующие, а потом застыл, держа винтовку у бедра. Что-то не так. Редкий, едва заметный скрежет, сопровождаемый глухими стуками, что раздавался вокруг, резко прекратился. Сзади прозвучал глухой удар, на который Харпер уже не успел среагировать. Что-то крепко сжало его рот, мощным рывком вырвало из руки винтовку, полетевшую в сторону, и крепко зажало шею, едва позволяя дышать. По уху то и дело прокатывались теплые волны глубоких выдохов, а в позвоночник крепко уперлось колено, загибая спину назад.
	Сержант не двигался. Если бы неизвестный хотел его убить, то давно бы уже это сделал. Но у него, судя по скользнувшему внутрь уха влажному, горячему языку были другие планы. Рука на рту ослабла, будто проверяя, закричит ли он. Сержант молчал. Зажав шею чуть сильнее, неизвестный вдруг принялся ощупывать одежду, опускаясь все ниже и ниже по все той же куртке, прошедшей с ним все это время.
	— Ты? — раздался тихий, мягкий шепот. Захват ослаб.
	Харпер дернулся вниз и вперед, сумев вырваться из крепких рук, но оно оказалось сильнее и быстрее, схватив его за бок, так что сержант лишь упал, перевернувшись в полете на спину. Сверху, на секунду блеснув лицом в лунном свете, на него села полуобнаженная Элизабет, на которой оставались лишь драная, едва прикрывающая грудь рубаха, свободные штаны до середины бедра и ботинки, отбитые у аборигенов.
	— Как обычно, — шепнула она, крепко прижимая Харпера к земле. — Недавно уже было что-то похожее, ведь правда? Я помню, Ричард. Теперь я помню все. Спасибо тебе.
	— Тогда слезай, Элизабет, — прохрипел он. — Мейн недалеко, а корабль будет через неделю или две. Блэк будет рад тебя видеть.
	— Блэк? — переспросила девушка, широко раскрыв глаза. — Он здесь? Живой?
	— Иначе я бы не упомянул, черт возьми! Слезай, а то скоро грудь в землю вдавишь! — ответил Харпер, быстро успокаиваясь и привыкая к тому, что она вернулась.
	— Не груби, дорогой! Я ведь чувствую, как сильно ты рад меня видеть! — широко улыбнулась Элизабет и, вставая на ноги, крепкой рукой подняла его, после чего поцеловала. — Бери свою винтовку и пойдем же скорее… супруг.
	Сказать, что солдаты удивились, когда Харпер вышел из джунглей в обнимку с привлекательной девушкой, было бы не сказать ничего. Он не стал ничего особо заявлять, только изменил свой приказ. Они возвращались. Под руководством сержанта отряд вернулся домой куда быстрее, чем шел сюда, и уже к вечеру следующего дня, отмытая и одетая более подобающе Элизабет стояла перед Блэком, крепко держа за руку Харпера.
	— Вот и все, кто уцелел, — с легкой грустью сказал он. Кожа почти пришла в свой нормальный цвет, ранки зажили, так что теперь он вполне был готов к возвращению домой. — Карт нет, ископаемых не разведали, а из трех десятков вернутся лишь трое. Не самый удачный конец для экспедиции, так стоило ли оно того?
	— Стоило! — возбужденно ответила Элизабет. — После всего, что случилось, да если ты впридачу напишешь книгу, тебя зауважают многие! А я, пожалуй, займусь Компанией, дядя. Они за свое поплатятся, уж поверь.
	— Тогда экспедиция подошла к концу, — пожал плечами Блэк, отправился было наружу, но обернулся и весело добавил. — Развлекайтесь, голубки.
	Девушка моментально потянула Харпера на второй этаж, в свою комнату, яростно целуя и шарясь свободной рукой по его телу. Пинком захлопнув дверь, она на пару секунд отстранилась.
	— Тогда, у карьера, — тяжело дыша сказала Элизабет. — В глубине души мне было чертовски обидно, что ты отстранился. Но теперь мы все наверстаем!