Купил себе машинку для татуировок. Хотел себе наколоть слона во время месячных, вернее слониху. Но так как рисовать я не умею, наколол какую-то хуйню и что-то многозначительно под ней написал. Если вдруг увидите кого-то с какой-то хуйней на ноге, то знайте – это я.
 Чтобы снять стресс, пошел к проститутке. Проститутка оказалась не та, что была в анкете. Не смотря на то, что я уточнил сходство. Более того, у нее воняло изо рта. Этого тоже в анкете не было. Я был у нее несколько раз, поэтому знал, что у нее воняет изо рта. Поэтому  к ней не хотел. Но отказываться было неудобно, поэтому я остался. Мы просто посидели и поговорили. Попили чай. Разговаривали о татуировках – у нее их очень много. Тоже всякая хуйня, но поинтереснее чем у меня конечно. На самом деле, она нормальная. Но изо рта воняет. Может не почищено между зубов, воспалился зуб мудрости, вернее десна, или тонзиллит. Надеюсь, у нее когда-нибудь перестанет вонять изо рта.
  Почему-то разговор зашел о наркотиках и международной мафии. Я начитался всякой информации об этом в интернете и сильно умничал по этому поводу с таким видом, как будто я матерый мафиози-наркобизнессмен. Проститутка смотрела на меня, с интересом открыв свой вонючий рот. Чувствуя это, я нес совершенно невообразимую хуйню, как будто я на этом съел собаку. Мертвую. Когда она отворачивалась в телефон, я еле слышно похрюкивал.
- Мафии не могут не сотрудничать, - говорил я. – Хрю-хрю.
- Ага, - воняла проститутка.
- Ведь перевести полкилограмма кокаина и тонну – это совершенно разные вещи. Хрю-хрю-хрю.
- Точно.
- На Дунае недавно лодка с тонной кокаина перевернулась, - сказал я с таким ебалом, как будто это был мой кокаин, и я очень сильно об этом жалею.
- Я что-то об этом слышала.
 Мне бы, конечно, сейчас шляпу, сигару и автомат Томпсона. И только было я решил снизойти до того, чтобы дать проститутке в её вонючий рот, как у нее в телефоне прозвенело напоминание. Час закончился. Продлять я, конечно же, не стал.
- А еще, - сказал я уже в коридоре. – Есть много способов, чтобы перевести наркотики так, чтобы никто их не нашел. Если человек творческий, то ему не составит труда придумать место, где спрятать тот или иной наркотик. И это не обязательно задница! Хрю.
  Так я завуалированно дал понять, что я творческий человек, и мог бы возить тоннами наркотики с континента на континент. Но в силу своей порядочности я занимаюсь другими вещами. Я даже хотел озвучить один нехитрый способ, но побоялся, что нас прослушивает наркомафия через розетки.
- Прикинь, - сказал я уже почти в подъезде. – Грамм кокаина может обходиться нам смертью пятнадцати мексиканцев.
- Ясно, - провоняла она напоследок и закрыла за мной дверь.
Я же ушел, непотрахавшийся, с лицом человека, который лично развешивает по столбам мексиканцев.
 Когда я сел в машину, то решил все же потрахаться с кем-нибудь, у кого не воняет изо рта. Похрюкивая, я набрал номер. Трубку взяла, конечно же, диспетчер.
- Здравствуйте, а Такая-то Сякая-то работает.
- А что за Такая-то Сякая-то?
- Ну, она раньше работала. Несколько лет назад. Потом уехала. Теперь вот приехала. Я был у нее на прошлой неделе. Хрю-хрю.
- Я хуй знает, - сказала диспетчер. – Вы подъезжайте на такой-то сякой-то адрес, если, вдруг, будет не она. То пройдете в соседний дом. Там, скорее всего, она.
 Заебись. А фотки, главное, Такой-то Сякой-то разместили. Правда, пятидесятилетней давности. Видно, нормальных, адекватных сутенеров в этом мире не хватает.
  Я ехал и ощущал себя эдаким творческим мафиози-наркодилером, возвышаясь над простыми смертными.
 Подъехал. Звоню.
- Я подъехал.
- Заходите сначала в это дом. Потом, если не та девушка, то в соседний.
Я подумал, чего мне бегать. Сразу зайду и возьму, что есть. Авось изо рта не воняет, и на том спасибо.
- Вы знаете, я, наверное, сразу в этот дом пойду – и будь что будет.
- Тогда такая-то сякая-то квартира.
 Квартира оказалась нехорошая. Девушка тоже. Вся такая-разтакая. Самомнение огромное. Черные волосы. Черные глаза. Черное белье. Черные татуировки. Я остался.
- А футболку чего не снимаешь? – спросила она.
- Не хочу.
- Снимай.
- Не буду.
Просто у меня в районе солнечного сплетения татуировка. Я не люблю ее показывать. Когда ее делал несколько лет назад, то любил. Я думал, что понимаю ее смысл. Мне нравилось, когда меня спрашивали, что это такое и что это означает. Я рассказывал так, как будто в этом что-то смыслю. На самом деле, это очень хорошая татуировка, просто мне не хочется об этом ни с кем теперь разговаривать.
- Ну, хорошо не снимай.
 Одела презерватив. Вернее, надела. Сосет член. Пытаюсь снять с нее бюстгалтер. Ебанутое слово. Даже Ворд его подчеркнул красненьким. Впрочем, он и слово “Ворд” тоже подчеркнул.
- Я тоже не снимаю верх, как и ты.
- Ты серьезно?
- Нет, я шучу.
Снимаю с нее бюстгалтер.
- Ты сверху.
- Я не хочу сверху, - капризничаю я.
- Я тоже не хочу сверху, - говорит она. – Вернее, не буду.
Какая же она все-таки хабалка. Не люблю таких. Принимаешь клиента, изволь плясать под его дудку. Но я, понятное дело, промолчал.
- Тогда сзади. Сзади-то ты хочешь.
- Просто пиздец как. Просто сплю и вижу, как ты входишь в меня сзади. Просто грежу блять.
 Вот пизда, а. Надеюсь, я последний твой клиент, и ты пойдешь на рынок  продавать картошку. Немытую, грязную картошку. Такую пророщенную, с ростками. Мелкую, дешевую.
 Встает раком. Я понимаю, что это звучит пошло, но я засовываю свой хуй ей в пизду. И тут. Внимание! Из пизды у нее, оказывается, подванивает. Не сильно. И вряд ли это болезнь. Но встречается такой характерный запах у некоторых влагалищ. И я как собака чувствую не свою породу. Совершаю фрикции и думаю, зачем я это все делаю. Мне же не нравится. Ее сухая пизда натягивает мой презерватив, и он вот-вот порвется. С одной стороны не очень хочется подцепить от нее какую-нибудь заразу, с другой – есть соблазн накончать в пизду и тем самым усложнить ей жизнь. Собирая всю свою волю в кулак, я кончаю в презерватив, который оказывается не таким уж и хрупким.
 Иду в душ. Понятное дело, что час у нее сидеть я не буду.
- Одевайся.
Я и так одеваюсь.
- Почему?
- Уходи.
Я и так собрался уходить. Но не люблю, когда меня выгоняют.
- А как же час?
- Это оргазм в течении часа. Ты закончил, значит уходи. Что ты хотел за две тысячи.
 Много где был, но первый раз такое слышу. И, вообще-то, за две с половиной.
- К тебе кто-нибудь повторно приходит? - спрашиваю я.
Я не могу поверить, что я кому-то не понравился. Так не бывает.
- Да, много кто приходит.
Надеюсь, что больше не придут. Надеюсь, ты будешь торговать мелким картофелем. Я молча одеваюсь и с обиженным и уязвленным ебалом выхожу из квартиры. Дальше я катаюсь по окраинам города и почти плачу от ненависти то к себе то к шлюхам.
 Про  то, что я потом нажрался смысла нет рассказывать, я тут вам блять не Довлатов!