Они ушли не настолько далеко, чтобы скрыться за горизонтом, но вполне достаточно, чтобы кусты полностью заслонили фигуры солдат в легкой зеленой форме. Не сумев разглядеть происходящее, сержант взял еще четверых и не спеша выдвинулся к стрелявшим.
	Когда они подошли ближе, стали слышны крики и лязг стали, из-за чего разведывательный отряд прибавил ходу, держа руки на замке, чтобы взвести оружие в любую секунду. Впрочем, оно не потребовалось. Спустя несколько секунд раздались торжествующие вопли на родном языке, а значит, те двое как минимум живы.
	Обросший кустами берег практически полностью заслонял взгляд на реку, но кое-какие звуки вынудили Харпера продраться сквозь растительность и осмотреться. Футах в пяти сотнях, где, видимо, и кончались пороги, на волнах медленно покачивалась сравнительно большая лодка, набитая грузом. На носу сидел, сжимая короткое копье и смотря куда-то вбок, абориген в светлой одежде.
	Сержант выбрался из зарослей и парой жестов оповестил солдат. Они моментально посерьезнели и тихо взвели курки, инстинктивно немного присев. Тихо рассыпавшись по местности, отряд пошел дальше, стараясь прятаться за растительностью.
	Очередной куст скрывал за собой пару разведчиков, несколько нервно посмеивавшихся и брякавших металлом в попытке быстро перезарядить винтовки с примкнутыми штыками. Из-за не самой удачной конструкции было чертовски легко порезаться, орудуя шомполом при заталкивании пули, но для тех двоих это проблемой не станет. Рано или поздно, любой человек привыкает делать что-либо как можно удобнее для себя, а отработанная до памяти мышц зарядка оружия неизбежно вносила коррективы в процесс.
	Перед ними лежало несколько трупов, сжимавших в руках кремниевые ножи. Харпер на мгновение почувствовал гордость за своих людей, но мгновенно посмурнел. Если верить профессору и допросам, местные воины всегда использовали бронзу, не опускаясь до плебейских материалов вроде камня, кости или меди. Похоже, солдаты и правда сами нарвались на схватку.
	— И какого черта здесь твориться? — тихий шепот прямо в ухо одного из разведчиков, упустивших приближение сержанта, заставил того в испуге развернуться и попытаться ударить командира, но тот ловко отвел приклад винтовки в небо и пнул напавшего в колено. — Снова забыл о бдительности?
	— Сэр! — воскликнул второй, одним глазом следя за видневшейся лодкой, перед которой стояли и угрюмо сжимали копья около десятка аборигенов. — У нас тут… некоторые проблемы, как видите.
	— Какого дьявола вы полезли на краснокожих? — прошипел сержант. — Что мешало свалить?
	Солдаты на всякий случай направили оружие в сторону местных, но не стали его поднимать, держа на уровне пояса. Переглянувшись, те встрепенулись и с решимостью бросились вперед. Стрелки хладнокровно выжидали, но атакующие вдруг остановились и, неожиданно для разведчиков, метнули копья, от чего люди Харпера выдали практически строевой залп.
	Не очень метко летевшие снаряды все же зацепили троих. Получивший пинок от сержанта каким-то чудом смог отвести копье винтовкой, но его напарнику повезло меньше. Лезвие прорубило бок и уткнулось в землю, солдат скорчился от боли и рухнул на колено, но принялся за перезарядку. Еще один снаряд сделал глубокую царапину в ноге другого солдата, а третий, самый неудачный, попал в бедро Харпера и застрял в нем. Сержант, шипя и матерясь, упал на здоровую ногу, вскинул оружие и точным выстрелом выбил мозги сидевшего на лодке. Отличная стрельба для дважды раненого человека, выбравшего целью небольшой покачивающийся шарик.
	Ответно-встречный удар отряда не потратил даром ни единого патрона. Все четыре патрона, большие и тяжелые, легли в тела аборигенов. Они целились не в головы, маленькие и твердые, а в центр туловища, большого и мягкого, как и учили. Жертвы попадали на землю, а оставшаяся шестерка с воплями побежала вперед, выхватив из-за поясов все те же кремниевые ножи.
	Не самое умное решение. Разряженная винтовка с примкнутым штыком отлично заменяет копье. Даже кавалерия не всегда рискует идти на ощетинившееся сталью каре, а уж против столь короткого оружия она дает немалое преимущество. Солдаты быстро это продемонстрировали, когда клинок вонзился в ничем не защищенную грудь первого нападавшего.
	— Живьем брать! — прохрипел сержант, кривясь от боли и избежав внимания краснокожих. — Пару не добивайте!
	Расслышав приказ, ближайший к нему солдат не стал пытаться уклониться, а попросту пнул в живот бежавшего краснокожего. Сильный удар, в сочетании с бегом прямо на ботинок, выбил из него дух и повалил на спину. Он выронил нож, а подошедший стрелок ударил его прикладом в лицо и наградил еще одним пинком, на этот раз под ребра, после чего, поставив ногу на грудь, длинным выпадом ткнул в наседавшего на другого солдата аборигена.
	Воспользовавшись подмогой, тот обманным ударом отвлек руку с ножем и, перехватив винтовку левой рукой, мощным ударом кулака разбил нос врагу. Он не слышал Харпера, поэтому ударил оружием одной рукой, словно кавалерийским копьем, выпустив кишки аборигена.
	Остальные быстро расправились со своими соперниками, а последний краснокожий, что бежал несколько медленнее прочих, бросил оружие и рванул к лодке. К несчастью для него, раненый в бок уже успел зарядить винтовку. Почти сразу после треска выстрела задница беглеца, прикрытая грубыми и грязными штанами, окрасилось кровью, и тот упал. Завыв от боли и отчаяния, он пополз дальше, но неспешно приблизившийся солдат вырубил его ударом по голове.	— Черт! — прошипел Харпер. — Тут одной перевязкой уже не обойтись! Уильям, бегом в лагерь! Еще пара-тройка здоровых тут не помешает.
	Стрелок быстро перезарядился и, повесив оружие на спину, умчался обратно. Сержант критически осмотрел рану, из которой торчало копье, и решил не пытаться выдернуть его самостоятельно. Все-таки оно закрывало рану и не давало течь крови, а он повидал идиотов, что пытались самостоятельно выдернуть застрявшее в теле оружие, даже не сказав другим и, в итоге, умирали.
	— Стоим здесь, быть начеку! На лодке есть кто-то еще? — спросил он.
	— Нет, сэр. Все тут лежат, — ответил невнимательный часовой и присел у напарника. — Сэр, попытаемся вытащить?
	— Дождемся Ронни или Блэка. Займитесь собой, у меня все нормально, — залитое красным бедро не внушало веры в слова Харпера, но спокойный, с примесью командной твердости голос подтверждал его уверенность в себе.
	Небольшие поясные сумки хранили в себе не только патроны, но и связки чистых тряпок, служащих бинтами. Где-то там, в хороших больницах Метрополии, для перевязок использовали специальные рулоны, что выбрасывались после смены, но солдаты вполне обходились хорошо прокипяченными белыми тряпками.
	На скорую руку прикрыв раны, они собрались вокруг сержанта, расслабленно лежавшего на земле. Он разорвал штаны и намотал бинты на рукоятку копья, чтобы остановить пусть и слабое, но все же опасное кровотечение.
	— Итак? — спросил Харпер, подложив руку под голову. — Почему полезли на них?
	— Сэр, мы ничего и не делали. Вышли неожиданно на краснокожих, а они и бросились почему-то! Ну, десять шагов это много, так что успели взвести курки и выстрелить, а уж в рукопашную сами видели – ножи против штыков плохо работают, — ответил раненый.
	— Не тянут они на воинов, ну да ладно. Смотрите, парни. Профессор утверждает, что местные дальнобойным оружием не пользуются, да в поселении так и было. Но здесь они метали дротики, пусть и криво, так что передадите остальным. В непонятной ситуации – стреляйте без раздумий, я не хочу терять еще людей, — задумчиво сказал сержант. — Черт, угораздило же. Проверьте тела, соберите все интересное, что найдется. Вырубленных связать, положить где-нибудь неподалеку и следить. Корабль осмотрим потом.
	— Хорошо, сэр, — ответил за всех стрелок, напуганный Харпером.