–Отчислен!

–Отчислен! Можете забрать свои документы, – с этими словами секретарь швырнула в меня аттестатом и всеми прилагающимися к нему документами. Это был далеко не первый раз, когда жизнь подкидывала мне испытания, при прохождении которых я якобы должен был стать сильнее. Все это было больше похоже на шутку, нежели на что-то осмысленное и тем более хоть сколько-нибудь серьезное.

Может мы и отчислились, но на этом история не заканчивается, как Феникс наша жизнь вновь переродится, чтобы стать карликом, или быть может одиноким путником вновь идущим по дороге, чтобы в конечно итоге зайти в магазин за сигаретами, – говорил я другу, смотрящему куда-то вдаль в надежде увидеть там не то птицу, не то разглядывающего нечто из другого мира еще неизвестное науке.

Возможно, мы уже с самого начала родились контрафактным товаром, и если нити жизни есть, и они вдруг выглядят как дороги, то они бы выглядели как асфальт в сельских ебенях с бесконечными ямами и ухабами, непонятно зачем там закатанный, смысла это в любом случае не имеет. Бесконечные попытки изменить климат так и не увенчались успехом, а пустой сельский туалет стоял едва покачиваясь и скрипя от каждого дуновения ветра. Сторож на каком-то никому неизвестном предприятии идя на работу и каждое утро видя эту картину мысленно ненавидел ее, но в то же время испытывал ко всему происходящему огромную симпатию, так как где-то в глубине души он никогда и не хотел ничего менять, так как однажды, в далеком прошлом сам и выбрал себе такую жизнь.

В любом случае, теперь глупо было об этом говорить – что ты мог, а что нет – время покажет, а быть может нет, быть может это все бесконечный вкус наебалова и пустого обмана и на самом деле не имеет смысла что-либо делать, что не являлось бы частью твоего "Я". Но стоит вернуться к сторожу: на полках в прихожей у него валялись книги и журналы на разную психологическую тематику, ведь одно время он свято верил в то, что однажды и он сможет выйти из "зоны своего комфорта" и начать жизнь заново, тоже переродившись во что-то иное, во что-то более прекрасное, или, во всяком случае начав получать больше удовольствия от своего тусклого существования.

Если бы жизнь была такой простой, как содержимое этих книг и журналов, то изменить ее ни составило бы никакого труда, в конечном счете, что из себя представляет существование – думал он сидя очередным вечером на пустой кухне и допивая очередную бутылку водки. В последнее время, он начал уставать от ее вкуса, поэтому сам того не замечая начал мешать ее с чаем и часто употреблять вот в таком виде, другие напитки он просто не переносил.

Сегодня выдался на редкость дождливый день: дождь усиленно тарабанил по крыше его дома, быстро стекая на землю по стенам и карнизам, которые, не слишком-то хорошо справлялись со своей задачей, но ему было на это в общем-то все равно, ведь пустота наряду с базовой эйфорией полученной от выпитого наскоро напитка делали свое дело; обычно, он не видел свою жизнь отдельными кусками, как это, например описывают у людей впавших в кому или умирающих, сейчас, внутренняя перспектива переполняла его разум различными воспоминаниями и вопросами на которые не было однозначного ответа: – «Что, почему, и когда он оступился – когда он свернул не на ту дорогу, что вела его жизнь под откос все это долгое время».

Говорят, мечтать не вредно, но не в его случае: мечтания и голова, просто разрывавшаяся от мыслей делали свое дело и теперь он не хотел уже ничего; вся жизнь казалась ему шуткой, наскоро пересказанной где-то баре, в состоянии алкогольной эйфории, где мораль была: – «смотри, он так ничего и не добился, вот идиот!», где за оглушительными аплодисментами из зала должен был следовать оглушительный смех.

С каждым днем, он все больше понимал, что ни в чем в общем-то нет какого-то смысла – просто нет причин в очередное утро идти на работу и что-то делать, как в общем-то и нет причин делать что-то другое, поступать как-то иначе, чем он, менять свою жизнь, если роль здесь играет лишь только сиюминутное удовольствие и ничего более. Представляя свою жизнь иначе, невозможно было представить проблески счастья в его лице, представляя свою жизнь в радостные моменты, он не мог вспомнить то, что бы по настоящему радовало. Впервые за долгое время он осознал, что жизнь, больше похожа на кусок лепешки, поутру застрявшей в горле, чем на что-то осмысленное.

Каждое утро он нехотя просыпался и шел на работу, чтобы вечером вернуться домой, сесть за этот стол, выпить крепкого чая, а затем, по возможности почитав что-то из литературы уснуть. утром все начнется заново, и так, на протяжении всей жизни, и так, пока ты наконец-таки не умрешь.