Харпер уже собирался послать людей на штурм, как вспомнил одну неприятный момент. К этим мушкетам, вместо нормальных штыков, прилагались багинеты, вставляемые в ствол. Очевидно, что так уже не пострелять – в лучшем случае, неожиданная преграда улетит неизвестно куда, а в худшем оружие попросту разорвет, отправив какую-нибудь деталь в лоб неудачливого стрелка. Придется дать залп, раз уж мушкеты заряжены. Иначе кто-нибудь, решив в горячке боя воспользоваться преимуществом, ненароком убьет себя или окружающих.
	— Целься по окнам! Огонь! — за раскатами сгоревшего пороха последовали едва заметный, но отчетливый свист рикошетящих пуль, метавшихся внутри помещений. Кто-то жалобно вскрикнул, кто-то и вовсе завыл. Тем проще штурмовать. — Примкнуть штыки!
	Большая часть матросов замешкалась. Без нужной выучки, они потянулись за новым патроном не дожидаясь приказа, теперь запихивая его обратно и вытягивая длинный багинет. Во Флоте дозволялась некоторая самодеятельность, но Харпер действовал как один из многих сержантов Армии, муштра которой надежно выбивала из головы попытки действовать без приказа. По крайней мере, в линейном строю. У стрелков были свои вольности, но моряки – далеко не стрелки.
	Сам же Харпер не стрелял, вместо этого насадив трубчатое крепление игольчатого штыка на ствол винтовки и закрепив его резким поворотом. Вот он вполне мог в ближнем бою удивить врага пулей, но надеялся, что до этого не дойдет. Пусть Элизабет, давно и основательно тронувшись умом, приказывает что хочет – сержант не пойдет первым на острие атаки. Не его обязанность, да и хватило картечных залпов, после которых падали в грязь десятки и сотни человек разом.
	— Разбить строй! Пошли, пошли! Вперед! — оглушительный крик пробил звон и толстую подушку в ушах, неизменно сопровождавшую любой, сколь-либо оживленный огневой бой. Здесь, впрочем, палили не так часто, поэтому его услышали даже во фланговом отряде. В итоге на штурм помчались с двух сторон.
	Отряд сержанта был ближе и добежал первым, с ходу выбив дверь и пролезая через окна. Он сам хоть и не пошел на самом острие, но все равно оказался внутри одним из первых - иначе это уже трусость. В здании оказалось пыльно, зато больше не слепило от солнечного света. Впрочем, это сыграло неприятную шутку с тем, кто вошел через дверь – сузившиеся до предела зрачки пропустили краснокожего на фоне темного камня, а тот не собирался стоять просто так, ожидая, пока моряки его увидят.
	За мелькнувшим отблеском последовал крик боли и тяжелый удар тела о стену. Харпер, уловив движение, наугад махнул винтовкой, вскользь зацепив аборигена. Ворвавшийся следом моряк попросту снес врага своей тяжестью, не заметив его через проход. Упали оба, но чужеземец, привычный к кабацким дракам, начал молотить невысокого местного, всего за несколько секунд превратив его лицо в отбивную.
	В комнате быстро стало тесно от набившихся людей. Вбегая и привыкая к освещению, они пробегали дальше в здание, игнорируя пулевые выщербины на стенах и тут и там лежавших краснокожих. Однако, если кто-то недальновидно смел пошевелиться или издать стон боли, того походя добивали точным ударом в горло или сердце, после чего переступали через тело и шли дальше.
	Харпер быстро двигался по комнатам и коридорам в сопровождении пары матросов, стараясь найти подъем на следующие этажи или спуск в подвал. Благим матом остановив по пути штурмующих флангового отряда, что в запале схватки едва не набросились на него, сержант наткнулся на закрытую дверь. Та оказалась слишком слаба и с грохотом улетела вниз с первого же, пробного пинка, унеся с собой краснокожего, стоявшего на лестнице.
	Харпер вскинул винтовку, целясь вниз. Краем глаза он проверил запальную полку – порох есть. Там было темно, поэтому он, держа спуск на прицеле, отступил назад. Схватив за рубаху рванувшего вперед моряка, он дернул его к себе, но слишком поздно. Тело вздрогнуло и ослабло, заваливаясь на спину. Из груди торчало метательное копье, показывая, что воля у краснокожих еще сильна.
	— Охраняй! – крикнул сержант пробегавшему мимо морпеху, успевшему где-то разодрать одежду. — Не давай им подняться, и самим не лезть, стреляют!
	— Сэр! — ответил он, тяжело дыша и смахнув пот с лица. Солдат встал за углом прохода, готовясь ударить любого, кто осмелится подняться наверх.
	Пока тот ловил еще пару человек, чтобы не стоять одному, Харпер раздал несколько приказов, готовясь к штурму подвала, и отправился дальше, искать подъем на следующий этаж. Он нашелся буквально за поворотом. Перед каменной лестницей стоял и нерешительно глядел вверх целый десяток, явно предпочтя на время остановиться здесь. Часть из них держала лестницу на прицеле, вернув багинеты на пояс.
	— Что у вас?
	— Бросаются камнями и копьями, сэр! — ответил матрос, на одежде которого виделись свежие брызги крови. — Пока не лезем, ждем приказа!
	— Ранен?
	— Никак нет, сэр! Пырнул гаденыша в шею, вот и перепачкался, — возбужденно сказал он, посматривая на лестницу. — Прикажете штурмовать?
	— Не сейчас, сперва подвал. Значит так, найди какого-нибудь командира взвода и передай ему, чтобы окружили дом, — отрывисто приказал сержант. — Не хочу, чтобы кто-нибудь ускользнул или ударил в спину.
	Проводив взглядом умчавшегося моряка, Харпер вернулся к спуску в подвал. Здесь уже собралась целая штурмовая группа – стрелки должны залпом расчистить дорогу для спускающихся матросов, крепко сжимающих трофейное оружие. Многие бывали в абордажных боях, сражались в тесных помещениях кораблей, поэтому самовольно поменяли мушкеты на клинки. Сержант промолчал. Они сами знают, как им будет удобнее.
	Прозвучавший в закрытом помещении залп оглушил привычных к такому чужеземцев, а уж аборигены, пускай и сидевшие в подвале, наверняка оглохли и не слышали яростных криков, с которыми моряки помчались вниз. Слух восстанавливался медленно, неразборчивые шумы превратились в звон металла и крики людей – там идет бой.
	— Вниз, быстро! — подмога лишней не станет. Отряд морпехов принесет еще зажженных факелов и десяток штыков. Если у штурмующих многократное превосходство в численности – нужно пользоваться им по полной, давя врага его же собственной тактикой. — Бегом, бегом!
	Вскоре из подвала раздались торжествующие крики. У краснокожих не было ни единого шанса. Сержант выдохнул, глядя на поднимавшихся моряков. Довольные лица, грязная одежда и висящие на поясах клинки – как-то так они выглядят и в море, взяв на абордаж очередного неудачника, что не захотел отдавать груз по-доброму.
	— Сэр, вам стоит посмотреть! — обратился к нему один из морпехов. — Даже не знаю, как они это сюда притащили!
	— Позже, — оборвал его Харпер. — Сперва зачистим верхние этажи.
	Оставалось самое сложное. Обычно, при штурме городов и крепостей, где-то рядом всегда бродили гренадеры – рослые парни с усами и вечной наглой улыбкой. Право на то они имели. Метко брошенная в окно, пролом или просто за угол граната спасала множество людей, которые могли бы погибнуть при атаке на укрепившегося на удобной позиции врага. Сержант ненадолго задумался, но отбросил возникшую идею. Не так много пороха, чтобы кидать его в мешках и надеяться, что слабенький взрыв хоть как-то навредит аборигенам. А вот следующая мысль, опиравшаяся на боевой опыт, пришлась кстати.
	— Парни! Кто умеет лазить по горам или стенам?