2ch-izd-mar27

Госпиталь святой Ребекки оказался тем самым белым пятном на склоне Малийского холма, которое вечно бросалось Терри в глаза, когда он был еще ребенком. В редкие погожие деньки, обычно после ливня, который прибивал весь угольный смог к мостовым, с правого берега Маброны можно было разглядеть золотой купол королевской консерватории, зелень дворцового парка - и жемчужину Малийского холма, сиявшую в прямых лучах солнца чистым, белым светом. Только теперь, работая на мистера Муни, чьи интересы простирались на весь город, Паркер наконец ощутил размеры Реминстера. Понял, насколько огромным был город - и как мало он его знал, прожив в нем два десятка лет.
Расположенный гораздо выше остальных домов, госпиталь утопал в золотом тумане. Облако, что висело над головами горожан, заменяло здесь нормальную атмосферу, и Терри показалось, будто он перенесся на небеса. Картина вокруг него действительно напоминала церковные фрески: стоило ему миновать высокую кованную ограду, и немного подняться по каменным ступеням, как воздух вокруг него засиял золотом. Белые одеяния медсестер, сновавших по окружающему госпиталь парку, делали их похожими на ангелов, появлявшихся и исчезавших в золотистой дымке. Пациенты - те из них, кому были показаны прогулки на воздухе - были одеты слишком легко для этой поры года, и Паркер отметил, что здесь действительно было теплее. И светлее, за счет равномерного желтого сияния, струящегося не только сверху - но, казалось, со всех сторон.
В таком, или очень похожем месте, Тайлер проводил свои дни, скользя на крюке по натянутым над городом проводам. Пока не окончил их на брусчатке, мокрой от утреннего тумана. Терри не верил в несчастные случаи. Особенно, если они происходили с его друзьями.    Такого он никому не спускал, шел до конца: однажды это качество уже стоило ему свободы, но Паркеру было плевать. Он был обязан разобраться в том, что случилось над Эйлин-парком.
С этими мыслями Терри зашагал вперед, ускорив шаг.
- Мисс? Простите, мисс...
Рыжеволосая девушка в белом платье с эмблемой королевского медицинского общества обернулась, выглядывая из-за стопки выглаженных полотенец, которые она несла в руках.
- Я ищу доктора Росса. Даррена Росса, мне сказали…
- Вы пациент?
- Да.
- Я вас здесь раньше не видела.
- Это мой первый раз. Меня направил сюда врач…
- Как его зовут?
- Уоррен. Сэмюэль Уоррен младший, - улыбнулся Терри, ничем не выказывая своего раздражения. Он нарочно выбрал медсестру, руки которой были заняты, рассчитывая на то, что такая будет торопиться вернуться к работе, но рыжую он явно недооценил. Кестель предупредил его, чтобы напролом к доктору не лез, что у мистера Муни есть специальный человек для срочных дел - но Паркеру было не до церемоний.
- Я такого не знаю.
- Пожалуй, я не буду передавать ему ваши слова. Уверен, это разобьет ему сердце.
- А по какому недомоганию?
- При всем уважении, мисс…
- Сестра Майвезер.
- При всем уважении, сестра Майвезер, этот вопрос я хотел бы обсудить с доктором Россом.
- А, с мужчиной то бишь, - сестра Майвезер продемонстрировала белозубую улыбку. - Да, с таким недомоганием вам лучше не медлить. Доктор Росс сейчас в своей лаборатории - это в подвале правого крыла, рядом с моргом.
Паркер поклонился, незаметно придерживая рукав рубашки двумя пальцами: этот трюк он долго репетировал перед зеркалом, добившись того, что метка каторжника показывалась на глаза только тогда, когда он сам того хотел. Сегодня был явно не тот случай.
- Благодарю.
Еще стоя перед оградой, Терри понимал, что госпиталь святой Ребекки - заведение не для бедных людей. Но одно дело понимать, а другое - видеть. Мрамор и мореный дуб, статуи и окна в три человеческих роста - тонкого, прозрачного и ровного стекла. Широкие, изящно закругленные лестницы черного гранита. Сияющие эмалью и металлом таблички указателей. Насколько мог судить Паркер, этот коридор даже не предназначался для пациентов, и все же дышал роскошью. От дворцовой обстановки в представлении Терри, его отличало только отсутствие ковров, шкур и тяжелых гардин - непременно красных, как в “Алом мотыльке”. А также, пожалуй, освещение. Госпиталь был освещен старыми, тускловатыми в сравнении с современными продуктами фабрик Милкрафта, лампами: в каждой люстре их было как минимум с десяток, так что несколько лет назад это еще считалось роскошью. Но теперь их едва заметное мерцание, бронзовый отлив света, примитивный, докрасна раскаленный шнур внутри стекла, слишком сильно бросались в глаза. По сравнению с чистым матовым свечением эфира… да, с тем же успехом госпиталь мог освещаться масляными фитилями, как “Медведь”.
Терри, впрочем, эта таверна нравилась.
Паркер никогда не был ни в морге, ни в лаборатории - но, войдя в двери слева по коридору, быстро разобрался. Поспешно вышел, и, оправив одежду, без стука вошел в лабораторию.
- Надеюсь, у вас найдется по-настоящему стоящее моего внимания дело. Поскольку в противном случае размер вашего недельного жалования может быть пересмотрен самым решительным способом, - заметил доктор Даррен Росс, не поднимая взгляда от лабораторного журнала.