Мой командир, Джэйк Росс, волнуется. Это естественная реакция перед боем, и офицеры бригады «Динохром» не исключение. Камеры боевого отделения фиксируют расширенные зрачки, учащенное дыхание и сердцебиение, покраснение лица и непроизвольное дрожание левой ноги. Поскольку это десантирование – его первая настоящая миссия, я решаю успокоить командира. Подпрограммы самотестирования сообщают о малозначительном нарушении работы внешней системы жизнеобеспечения, о чем я немедленно докладываю компьютеру десантной капсулы, однако он игнорирует передачу, включив автоматику посадочной процедуры. Я отрезаю внешнюю подачу воздуха и перехожу на внутренние резервы, одновременно запуская фильтрационные контуры.
	— Лейтенант Росс, настоятельно рекомендую вам изучить уточненные данные о зоне боевых действий,
	— Да, конечно, Билли. Выведи их, пожалуйста, на экран, — он облегченно выдыхает.
	Дослушав фразу до конца и выдержав необходимую паузу в 0.79 секунды, я переключаю один из экранов внешнего обзора на внутренний интерфейс с открытым документом. Изделие XXVI-44E-KAT, мой собрат, высылает данные радиоперехвата по сети подразделения. Потратив 0.0009 секунды на изучение аудиофайла, я вычленяю два потенциально важных момента, внося их в данные на экране.
	— Думаю, освободить лагерь мы успеем, — задумчиво произносит Росс, проматывая документ. — Включи дополнительную фильтрацию целей, эти ребята уже настрадались. Хм, засадный полк выдал себя болтовней?
	— Принято. Новый слой обработки займет пренебрежимо малое для ожидаемого боя процессорное время, — отвечаю я, подавая питание на вспомогательные психотронные схемы визуальной селекции. — С вероятностью в 97.83% Враг призвал все завезенное население, в том числе и молодых особей, но не имел времени на соответствующее армейским стандартам обучение. Однако, необходимо отметить, что он владеет превосходящими навыками маскировки малых подразделений, так что засада батареи малокалиберных Хеллборов имеет 74.11% шанс заметить меня первой и 07.71% шанс нанести нокаутирующий первый удар, с учетом выдержки и хладнокровия плохо обученных экипажей. Это приемлемые величины.
	— Справимся. С твоей реакцией второго шанса у них не будет, — уверенно ответил лейтенант. Его дыхание и сердцебиение замедлились, однако покраснение лица сохранилось. — Так, посмотри, у меня есть идея по коррекции маршрута. Командование, похоже, не слишком тщательно изучило второстепенный район высадки.
	— Согласен, — обработав новый путь, из вежливости я отвечаю лишь после паузы в 1.4 секунды. — Проход через лесной массив позволит нам добраться до лагеря быстрее, а вероятность удачной засады возрастает незначительно. Однако, там могут скрываться и беженцы с уцелевшими подразделениями местных войск. С другой стороны, оригинальный маршрут стянет на меня подавляющую часть вражеской огневой мощи, что упростит работу десантных пехотных подразделений.
	— Тогда отправим их через леса, а не будем тянуть за собой, рискуя потерять целый батальон от шального взрыва. Оружие туда вполне добивает, прикроем, если нужно, — принял решение командир. — Отправляй всем, кого это касается.
	Этот вариант уже хранился в памяти, среди прочих, поэтому я разослал по войсковой компьютерной связи заготовленный пакет документов. С учетом всех пределов по коррекции полета капсул, это был наиболее оптимальный ход, позволяющий как оказаться всего в 43.17 километров от первой цели, так и уничтожить основные подразделения Врага на безопасной от гражданских дистанции.
	По войсковой сети проходит кодовый сигнал командования. Я слежу за тем, как отстыковываются капсулы от десантных кораблей и сразу уходят к планете, заторможенные одноразовыми двигателями. Компьютер моего посадочного аппарата рапортует об отходе с задержкой, превышающей допустимые показатели в три раза. Отслеживание его процессора показывает - тот перегрет и находится на грани аварийного сброса рабочей частоты, что снижает шансы успешного прорыва через противокосмическую оборону до 33.62%. Я вмешиваюсь в управление и принудительно обнуляю память, перехватывая его на себя.
						*
	Высадка не задалась как-то с самого начала. Многие приземлились грудой обломков, уцелевшие, по большей части, получили огромные повреждения и не протянули больше десятка минут под сосредоточенным огнем, и лишь немногие везунчики сумели покинуть раскрывшуюся капсулу. К ним уже стремилась вся мощь вражеской армии, собираясь воспользоваться моментом и добить вторжение, но неповрежденный Боло – это огромная сила. Билли, промахнувшись на добрую сотню километров и упав на головы целой танковой дивизии с усилением, наглядно это демонстрировал.
	Враг думал, что запертый в широком, глубоком и ветвистом каньоне, с отвесными стенами и твердым, насыщенным железными рудами камнем одинокий супер-танк станет пусть и сложной, но весьма почетной добычей. Наивные глупцы, они искренне верили в свою победу… первые несколько минут. Устаревшая бронетехника, экипаж из резервистов и непрекращающиеся шумы в радиоэфире никак не могли уничтожить новейшую технику. При должной выучке и стойкости, дивизия могла бы нанести заметный ущерб, а главное задержать десант до прибытия основных сил, но именно этого им и не хватало.
	Ревя моторами, Боло мчался по каньону, давя и перемалывая все на своем пути. Гусеницы тридцатиметровой самоходной горы сминали крупные, но далеко не такие прочные танки как гнилые яйца, с громким хрустом утрамбовывая их со всем содержимым в камень. Ровная, крепкая как асфальтобетон поверхность идеально подходила для махины, способной уверенно двигаться, даже утопая в болотах по самую верхушку пятиметровых катков. Росс, любитель быстрой езды, оказался как никогда рад такой удаче.
	— Огонь и натиск! — едва заметно шептал он, стиснув подлокотники и следя за происходящим через экраны. Он вспоминал древние танковые кулаки со старушки Земли, чьим девизом была именно эта фраза.
	Чувствительные микрофоны в боевом отделении без проблем улавливали своеобразную мантру командира, передавая ее психотронным схемам, саму мозгу Боло. Билли с радостью воспринял желание лейтенанта и неуклонно следовал ему, уничтожая все на своем пути.
	Рикошеты тяжелых урановых ломов от визжащих кинетических отражателей и непрерывный гул ионных повторителей, сосредоточенно поливавших вражеские танки, перемешивались в жуткую какофонию, отражались от стен каньона и вполне могли бы порвать барабанные перепонки немногих выживших вблизи танкистов, не будь те хорошо защищены шлемами и самим строением их тел. Впрочем, этим забавным на первый взгляд существам, оставалось немного – с каждой секундой противоракетные лазеры находили и казнили везунчиков.
	Кто-то успевал яростно вжать педаль и отправить свой выстрел в бездушного палача, уже пройдя за отстоящие от брони боевые экраны, но еще не попав под опаленные гусеницы. Подвиг оставался незамеченным. Многослойная, рассчитанная под релятивистские сгустки плазмы, броня попросту игнорировала эти снаряды, а порой и вовсе не замечала их, отброшенных взрывом коробки динамической защиты. С другой же стороны, такие герои, которых становилось все больше, успешно сносили бесполезные сейчас антенны радаров, постепенно разрушали ослабленную броню турелей, ослепляли многочисленные камеры, да и в целом устраивали мелкие пакости, которые могли бы сыграть в будущем.
	Башня главного калибра быстро развернула монструозный, 90-сантиметровый Хеллбор назад, откуда уже неслись выстрелы его младших собратьев. Боевые экраны загудели и взвыли, отражая меткие попадания. Ходовая часть осталась неповрежденной, а вот тяжелым самоходкам врага пришлось несладко. Билли не стал даже использовать орудие на полную. Хватит и мощного лазера, что обычно расчищал дорогу плазме, но вполне пригодного для уничтожения такой бронетехники.
	Они лопались не хуже воздушных шариков, раскидывая пехоту и легкие противотанковые Хеллборы, калибром всего в пять сантиметров. Кто-то успевал дать выстрел или два, но снаряды все равно не пробили бы броню. А танк продолжал свой путь, не переходя на форсаж и то и дело слегка вздрагивая при наезде на очередной остов.
	— Что-то здесь не так, — лейтенант вгляделся в мониторы, рассматривая улепетывающую на полной скорости технику. Радары покрыты сплошной пеленой, постоянно обновляемой непрерывными атомными взрывами где-то над его головой. Флот сражался, или же мстил за погибших. Отсюда не понять.
	— Командир? — немедленно откликнулся Билли, прогоняя очередной анализ ситуации. Паническое бегство врага, столкнувшегося с таким врагом и огромными потерями за короткий срок, вполне ожидаемо. Но, с другой стороны, с вероятностью в 54.17% оно походило на плохо скоординированное тактическое отступление.
	— Давай к ним, максимальная скорость. Не знаю, есть ли в округе тактические или крылатые ракеты, но в намеренной стрельбе по своим врага не замечали, — Росс задумчиво упер кулак в скулу. — По возможности запусти новый беспилотник.
	— Принято. Огонь и натиск в действии, — хриплым, грубоватым голосом, что поставил еще первый командир, ответил танк.
	Предыдущий разведывательный самолет спустили с неба, едва тот успел расправить свои крылья. Танкисты, со страху начав поливать по той цели, что могли достать, в считаные секунды заполонили воздух узкой сеткой выстрелов, в которую неизбежно влетел беспилотник. Если бы эфир не будоражило атомными взрывами, то, управляемый Боло, он сумел бы избежать гибели, но с лазерной связью, неспособной пробиться через камень, он стал легкой добычей и сейчас догорал где-то вне каньона.
	Набирающие ход моторы протяжно взвыли, разгоняя Билли до его максимальной скорости. Остовы, конечно, несколько тормозили его, но вскоре инерция тринадцати тысяч тонн оказалась достаточной, чтобы игнорировать эти мелкие препятствия и катиться по ровной, почти не уступающей лучшим автобанам Конкордата поверхности, неумолимо сближаясь с беглецами. Он не стрелял, давая остыть турелям.
	Резервисты с ужасом, не особо видным в их сетчатых глазах, смотрели на огромный силуэт чудовищного танка, что только что без проблем уничтожил больше половины их техники и сослуживцев. Теперь он догонял хвост стихийной колонны, нацелив свои орудия, но, словно насмехаясь, не открывая огонь. Грохот расцарапанных, покрытых застрявшими кусочками металла и следами темной крови гусениц пробивался даже через рев моторов, навевая первобытный ужас, словно возвращая чужих в глубины веков и ставя их перед грозным хищником родной планеты.
	— Черт, похоже простудился, — недоумевал лейтенант, часто шмыгая носом и ощущая прилив сонливости. — Вот же не вовремя. Билли, давай впритык к ним, огонь не открывать. Послужат прикрытием от атомных ударов.
	— Любопытное решение, командир, — Боло вывел логическую цепочку, удивившись ее очевидности, и создал новый файл с записью ситуации. Методы террористов на применении армии едва ли могли работать часто, но сохранить решение лейтенанта имело смысл.
	Некоторое время он катил рядом с колонной, пугая оккупантов холодными взглядами наставленных стволов и методично ощупывая космос короткими лазерными импульсами, стараясь найти корабли Флота. Молчание с орбиты не было чем-то особенным, первое сражение Билли прошло в схожих условиях. Однако требовалось доложить руководству операцией о своем статусе и узнать о дальнейших планах в свете провала высадки.
	— Лейтенант, — быстро и тревожно сказал Билли внутрь своего боевого отделения. — Я установил лазерную связь с командованием, получен пакет данных первой категории срочности. Биологическая угроза по флоту, вы можете быть заражены.
	— Что? — Росс приподнялся и немедленно рухнул в кресло, ощутив небывалую слабость.
	Покрасневшее лицо, частое, неровное дыхание и сходящий с ума пульс. Похоже на волнение, только при нем не начинает литься кровь из всех отверстий, да и не выкручиваются конечности, сведенные заработавшими на всю мощь мышцами. Лейтенант умер быстро, а Билли оставалось только наблюдать и бесстрастно фиксировать конечную стадию болезни. Быстрое, занявшее меньше сотой доли секунды, изучение логов показало, что вирус, скорее всего, был занесен незадолго до отстыковки, через взломанную врагом капсулу.
	Или же нет. Враг не силен в компьютерных технологиях и не сумел бы вскрыть защищенные сети флота. Но он владеет хорошей агентурной сетью, так какова вероятность, что на одном из кораблей мог служить завербованный им офицер? Отнюдь не нулевая. Боло оценивал ее в 77.14%, в свете далеко не лучшей работы контрразведки. Дальше мозаика складывалась сама собой.
	Допуск к сети флота, возможность безопасно для себя поместить биологический агент в системы жизнеобеспечения капсул и взломать компьютеры управления. Высадка терпит неудачу, когда исковерканные программы уклонения от зенитного огня наоборот, упрощают стрельбу.
						*
	Я уже терял командиров. Мой первый, опытный майор бригады «Динохром», погиб в случайной драке в баре, пройдя со мной через три сражения. Назначенный после него лейтенант поскользнулся на льду и сломал шею после второго сражения. Третий, майор, разбился в лобовом столкновении, после четвертого сражения.
	Лейтенант Росс поставил своеобразный рекорд, умерев еще до окончания первого. Среди командования и моих сослуживцев уже ходили слухи о «невезучем» Боло, расшифровывая уникальный номер комплектации согласно традиционным мифологическим представлениям. Число 13 считается «несчастливым» во всех основных культурах, составляющих население Конкордата, а совпадение трех смертей, произошедших за короткий срок в четыре года, по мнению майора Ставрас, «подлило масла в огонь».
	В данный момент это не тревожит меня, поскольку действует состояние «полная боевая тревога», однако я ставлю отметку в памяти поразмыслить об этом, когда уровень готовности будет снижен до более низких значений. Гибель командира не отменяет его последнего приказа, проложенный курс остается в силе, а оружейные подпрограммы временно заблокированы. Я собираю пакет данных и отправляю его командованию, продолжая следовать дальше.
	В 7.12 километрах позади происходит четыре атомных взрыва, оценочной мощностью 10 килотонн. Я успеваю обнаружить крылатые ракеты лишь когда они нырнули в каньон, но с вероятностью 89.73% успел бы уничтожить их, находясь между эпицентрами второго и третьего взрывов. Согласно моим оценкам, двигаясь с предыдущей скоростью я оказался бы в эпицентре третьего взрыва и получил серьезные повреждения, с временным выходом из строя верхнего генератора боевого поля и критическим оплавлением ствола орудия главного калибра.
	Ответная передача командования занимает 32 секунды из-за запыления атмосферы после взрывов. Я ждал именно этого приказа – выход на оперативный простор и ожидание подкрепления, уничтожая всех, кто войдет в стандартный радиус зоны безопасности. Генерал МакАлистер лично ознакомился с последним приказом лейтенанта Росса и отменил его, однако предоставив мне свободу действий.
	Расстрел беззащитных солдат приносит удовольствие, однако я не получаю столь необходимого мне удовлетворения. С вероятностью 97.01%, смерти командиров и последовавшая реакция повредили психотронные схемы, вызвав синдром вины. При попытке зарегистрировать напоминание высшего приоритета, о нужде глубокого заводского тестирования, у меня это не получается. Боевой лог будет частично отредактирован.
						*
СПРАВКА: Провал операции «Знамя-9» и последовавшая за ним эпидемия на оперативной базе Трес-1 в сумме способствовали гибели около 483 миллионов человек. Последовавшее мирное соглашение с [УТЕРЯНО] и передача 9 населенных систем окончательно лишили Конкордат контроля над сектором Койлс. Боло XXVI-D13-BIL был эвакуирован через три года, заводская проверка не проводилась.