В окно кидали снежки. Было утро. Я проснулся помятый с взъерошенными волосами и грязной рубашкой, наполовину расстегнутой, будто у суперзвезды. Пролетарская шлюшка дрыхла рядом, сместив мягенькое тело набок и будто ненарочно скинув ножку на пол. Какая же красивая девочка!..
   Я тихо превратился из лежачего в сидячего и чуть не оказался в ведре с мутной жижей. Наверное, мы со шлюшкой напились и подставили ведерко, чтоб далеко не ходить. Удобно, но мерзко. Не надо так.
   Непонятно, где я был. Когда я здесь оказался? Уже неважно. Я почувствовал жжение в низу живота и тихонько стал искать туалет, опять же мне незнакомый. Я был словно иностранец в африканской стране каннибалов и дикарей. Как в старой советской песне из культового кино. Как раз ее вспомнил.
   Темно-красные обои туалета удивили. Пока я выводил из организма лишнюю жидкость, золотые узоры давили на глаза своими понтами и ненужной буржуйностью. Отвратительно и безвкусно. Как зашел на светский бал. Кругами движутся молодые парочки, квадратами стоят пузатые дядьки и сисястые девочки. Официанты с тупой улыбкой разносят разбавленное шампанское за 1000 баксов, а я стою на входе, как нищий. Такое глупое чувство схоже с похмельем. От этого так же тошнит, голова от музыки трещит, закрытые глаза только ухудшают положение. Пиздецово.
   Мне поплохело и я вышел из туалета в ванную. Очень близко было, два шага всего: открытая дверь вела прямо в стену, но если повернуть направо, упрешься в дверь. Это ванная. Тоже не понравилась как место, где я моюсь и чищусь. Слишком мелкий умывальник без специальной подставки сверху, там должны стоять баночки и всякая дрянь, чтоб удобней было. А их нет. И что, мне умываться и вертеться?! Бред. Хорошо хоть зеркало висело, их три было. Я смотрел в среднее, а другие… зачем они нужны? Только место занимают. Хотя, всякие красотки красят щеки, потом любуются, нет ли где пустого места или не замазанного прыща? Та девочка здесь и красится.
   Я умылся и вспомнил, что забыл – кто-то кидал снежками в окно или подоконник, но если этот мистер «Н» перестал мутить делишки (то есть кидаться снегом), то можно и забыть. Всё равно бы пришел. Если надо…
   Зайдя на кухню с гребаными красными обоями, я нашел турку, дешевый кофе «Жокей» и наварил нам с девахой две порции. Одну поставил на стол, другую же выпивал, пока осматривал обои. Жутко. В квартире только две комнаты с красными обоями в золотой узор: кухня и сортир с дряхлым сральником. Спальня голубая… я гыгыкнул. Гостиная в ремонте и ободрана по всем углам – заметил пока шел в туалет. А это точно ее дом?
   В окно прилетел шлепок – рассыпался, оставив круглый след в средине. С кружкой в руке глянул, кому дать пенделя за хулиганство и никого не заметил. Да и Бог с ним. Из спальни послышался «грязный» плеск. Я поставил кружку и побежал к ней, моей девочке.
   Ей было плохо и пришлось держать волосы, поддерживать. Когда закончилось, она посмотрела на меня, и я вытер уголки рта рукавом рубашки, на что она опустила глаза в стыде. Жалко ее. Обычная девочка, берущая… за копейки, и ей некому помочь. Она любит клиентов – не людей. Для нее это ходячие деньги, бьющие зубы по пустому поводу и имеющие все права на бесчинство и власть. Хотя, кому не похуй? И то верно…
   - Ну что ты, - сказал я, - девочка ты моя, как себя чувствуешь? Больше не рвет?
   - Э не, всё... блевать не буду, - ответила она.
   - Хорошо. Кофе будешь?
   - Давай, пошли на кухню, - она шлепнула меня по мягкому месту, как бы подтолкнув в сторону кухни.
   Мы стояли. Я упирал спину о холодильник, а она по-детски села на стол, качая ножками с широкой улыбкой. Двумя руками ухватила кружку кофе и медленно пила. Я глянул в окно, где остаток снега ждал скорого падения вниз, на сугробы. Вдалеке рассматривался театр, белокаменное здание с длинными, мощными колоннами из Древней Греции или Рима, на крыше виднелся конь с наездником-копейщиком, поражавшим дракона, – Георгий Победоносец, а вокруг метровые сугробы защищали от неряшливых взглядов тупых проходимцев. На улице снегопад – всего не увидишь. Мощный театр. Мужественный.