Чужой город, не самое дружелюбное население, высокое, но сомнительное положение. Для торгашей Компании — это словно рыбе погрузиться в родные воды, только вот Харпер далеко не купец, а, черт возьми, сержант Армии, даже не интендант! Он какое-то время служил на складе и, как и всякий на таком месте, приторговывал с местными забытым всеми хламом, но это совсем не то. Тогда за спиной грозно возвышались винтовки и пушки целого полка, а как сейчас его защищал лишь хрупкий амулет с символом Ночной.
	Как оказалось, имея запас денег и разрешение от жрецов, в городе можно добыть почти все, что он только пожелает. Торговцы практически стелились перед ним, едва сержант вытаскивал из-за пазухи висевший на шее амулет. Судя по гримасам Эцтли, порой он делал грубейшие ошибки, торгуясь за какие-нибудь веревки или мешки, но лекарь-переводчик сглаживал высказывания покупателя.
	То и дело сержант платил не деньгами, а работой. Не своей, конечно. Имея доступ к рабам-соотечественникам, он договаривался с владельцами и отправлял моряков на какой-нибудь тяжелый труд, не забыв щедро заплатить. Это был единственный не вызывающий подозрений способ пообщаться с ними.
	— Отлично устроился, а? — прохрипел светловолосый парень в оборванной одежде. — Расхаживаешь свободно, да еще и нас гоняешь. Небось, и бабу подыскал сочную? Перебежал, урод?
	— Заткнись, пока я не передумал спасать ваши задницы, — холодно, будто звеня металлом, ответил Харпер.
	— Не видели мы твоей помощи, — тяжело прокашлявшись ответил вожак пороховых мартышек. — А вот ребятам только хуже стало.
	Он махнул рукой в сторону гурьбы пареньков, перепачканных сажей, уставших и вяло перебирающих ногами. Отработав полный день на чистке каких-то металлургических печей и их дымоходов, они вполголоса на все лады костерили нежданного соотечественника. Можно понять – в первый раз он заявился с неделю назад, пообещав долгожданную свободу в обмен на помощь при восстании. Самозванный командир, конечно, не сумел удержать язык за зубами, растрепав о встрече всем желающим. По счастью, надзиратели вроде ничего не заподозрили.
	— Иначе с вами не поговорить. Лучше слушай и запоминай, если не собираешься остаться здесь навсегда.
	— Да, капитан, — вяло козырнул собеседник под пустую голову. — Валяйте, послушаем, посмеемся.
	Харпер резко выбросил руку и схватил парня за шею. Крепко сжав пальцы, он некоторое время разглядывал, как раб корчится и пытается освободиться, но никак не может побороть хватку сержанта. Брыкающийся вожак столкнулся с ничего не выражающим взглядом душителя, затих и завороженно уставился в холодные глаза. Харпер брезгливо отбросил жертву в сторону и дождался, пока он не поднимется.
	— Кха… что это было!?
	— Твое неподчинение. Слушай и запоминай, повторять не стану.
	Сержант кратко обрисовал ситуацию. Что случиться в ближайшее время, когда лучше выступать, где будут лежать оружие и припасы. Парень смотрел с раскрытым ртом, как и прочие мартышки, ловя каждое слово, сулившее им свободу. Эцтли давно ушел вперед и наверняка ждал у барака, так что Харпер не особо стеснялся в громкости и прямоте выражений.
	— Другой разговор, сэр! — радостно прохрипел вожак. — Все сделаем, не сомневайтесь!
	Заполненные движением дни сменялись один за другим, не задерживаясь в памяти. Покупки, взятки, иногда и откровенные запугивания – с талисманом ему сходило с рук все, а лекарь покорно переводил, будто молчаливый наблюдатель, не желающий вмешиваться в чужие дела. Сложнее было доставить и спрятать грузы в назначенных местах, притом так, чтобы их было легко достать при желании, но тяжело найти просто так. Грузчики слишком болтливы, слишком ненадежны. Скоро поползут слухи, и лучше уж направить их на что-то другое, а особо разговорчивых прикопать на месте.
	Как бы он не старался, бурная деятельность неизменно привлечет внимание. Харпер даже не пытался скрыть сам факт, а лишь не особенно умело путал следы, пользуясь очередным всплывшим из тьмы воспоминанием. Осталось не так уж и много времени, ему нужно просто задержать аборигенов. Вопросы – дело совершенно иное. Жречество обратило внимание на странные действия мужа Ночной, но не могло допросить его напрямую. За его действия ответит сама девушка.
	— Встань, — коротко сказала Солнечная Матерь, полюбовавшись на открытую шею Элизабет. — Как идет подготовка?
	Риторический вопрос жрицы не нуждался в ответе. Она плотно следила за тем, как девушка учит ритуалы, и осталась вполне довольна ее успехами.
	— Все хорошо, госпожа, — задрала голову Элизабет. — Я вас не подведу.
	— Чудесно. До меня дошли слухи о том, что твой муж бегает по городу и скупает множество припасов для путешествий. Что скажешь? — Солнечная обошла замершую девушку вокруг, внимательно следя за ее реакцией. К ее сожалению, Ночная показала достойную выдержку.
	— Да, госпожа. Он хочет создать торговый караван, — собеседница даже не дослушала фразу, остановившись слева от Элизабет.
	— Хочет? Я не ослышалась, Ночная? Он хочет что-то, помимо служения тебе?
	— Да, госпожа, — казалось, невозможно обнажить шею еще больше, но девушка умудрилась это сделать, демонстрируя свою покорность. — Ведь это служение? Он имеет на это право.
	Матерь опустилась на трон и устало потерла лоб. Ей уже хватило неожиданностей, случившихся после приезда гостей на ритуал. Без особых последствий, они требовали немалых сил, чтобы загладить попортившиеся отношения, над чем трудились многие, стремясь использовать это для подъема куда-нибудь повыше на пирамиде власти.
	— Да, ты права, — спокойно произнесла жрица. — Но можешь распрощаться с караваном. После ритуала мы заберем его снова.
	— Хорошо, госпожа. Он начал действовать слишком свободно, слишком раскованно, будто вновь становясь тем, кем пришел сюда. Меня это… пугает.
	— Думала, тебя это обрадует, — рассмеялась женщина. — Я помню, как ты была счастлива после поединка.
	— Надеюсь, госпожа, я успею поиграть с ним до ритуала, — робко улыбнулась Элизабет.
	Харпер ждал много проблем, готовясь наложить руки на огнестрельное оружие. Где оно хранится? Где боеприпасы и вывезли ли их вообще? Как до него добраться и развезти по намеченным позициям?
	На разведку он пошел все с тем же несменным Эцтли. Тот последние дни ходил задумчивый, и сержант уже решил для себя, что лекарь-переводчик понял смысл его действий. Но, не зная языка, Харпер не мог поговорить с той самой ритуальной стражей, которая стояла с мушкетами на манер копий.
	Была у него и забавная, но едва ли применимая на практике идея. Если местные презирают дальнобойное оружие, как стала и его госпожа, так может узнав, что мушкеты созданы именно для того, чтобы убивать на расстоянии, краснокожие дадут ему забрать оружие якобы на уничтожение и переплавку? Почему бы и нет? Он, конечно, не кавалерист, но должный, уверенный натиск порой выручал его роту в те времена, когда сержант был лишь рядовым. Если действовать решительно, размахивая амулетом, можно сломить сопротивление аборигенов хотя бы на короткий срок, пока те не очнутся и не захотят вернуть все назад. Но к тому моменту он или будет мертв, или будет шагать на пути домой.