О пользе золота

— Ну же, вставай!

У подножья горы лежал мужчина средних лет. Он был одет в засаленный до блеска черный камзол, такой надевают обычно для особых случаев, а рядом с его головой — в луже застывшей как желе крови — валялась пыльная старая шляпа.

Мужчина открыл глаза и прищурился, как если бы его ослепили чем-то очень ярким. Он поднял голову, а затем, тяжело вздохнув, подался вперёд и сел.

— Как будто и не умирал! — улыбнулся сидящий рядом с ним парнишка.

Парнишка бесцеремонно взял мужчину за шкирку и подтащил к торчащей из земли коряге. Усадив мужчину и пару раз шлепнув по щекам, парнишка достал блокнот и, быстро что-то вписав, убрал его в карман. «Шляпа!», — воскликнул он и поднял её с земли.

— Что случилось? — голос мужчины был сухим и слабым, едва слышным.

— А что помнишь?

Мужчина покачал головой. Каждое движение давалось ему с трудом, будто все суставы закостенели, а мышцы атрофировались, будто никогда до этого не качал он головой и вовсе не двигался.

Парнишка с размаху надел на него шляпу, да так, что мужчина чуть не рухнул обратно на землю.

— Ну и глупое ваше племя!

Парнишка был юн. Помимо приторно молодецкой внешности — светлых кудрявых волос, румяных щёк, больших голубых глаз, — он обладал очень звонким, ребяческим голосом. Одет он был просто, и всем своим видом простоту эту выпячивал.

— Ты умер, — парнишка показал на лужу крови. — Вот тут лежал, совсем мёртвый был. Но я — ангел, заметил эту трагедию и решил спасти тебя.

Парнишка недовольно смотрел на мужчину, его совсем не радовала эта беспомощность, он ждал покорной благодарности, жаждал её.

— Теперь ты жив — благодаря мне! По всем заветам и правилам, половина твоей жизни теперь моя.

Парнишка осматривал спасённого мужчину взглядом опытного доктора. Оценивал что-то, прикидывал. Наконец мужчина в чёрном пересилил себя и неуклюже бросился в ноги спасителю. Он хотел плакать, но не мог, поэтому просто скулил и бился лбом о землю, пытаясь поцеловать ноги ангела.

— Ну… Хватит тебе!

Парнишка расплылся в довольной улыбке. Он считал, что именно так должны выглядеть смертные, увидевшие ангела.

— Спасибо! Спасибо! — стонал мужчина, не прекращая лежать у парнишки в ногах.

— Мне нужна еще одна маленькая услуга! — парнишка проговорил это тёплым и располагающим голосом. — Вставай уже, противно смотреть на тебя, ей-богу!

Мужчина в чёрном встал, одной рукой опираясь на корягу, а другой придерживая шляпу.

— Спасибо вам, я у вас в долгу! Будь то хоть тысяча услуг! А половина жизни моей — лишь малая плата, да и кому она, кроме вас, пригодится?

Мужчина мотал головой, боясь поднять глаза. Затем аккуратно смахнул пыль с брюк и камзола — и странным образом его одежда обрела презентабельный вид. Его бледное, покрытое морщинами лицо будто вытянулось и осмелело.

Парнишка поднял пышные брови, выкатив и без того большие глаза. Его щёки довольно расползлись в стороны, остановившись под кончиками ушей.

— Другое дело! Вот это уже разговор! Теперь я вижу человека, а не грязный мусор на земле!

— Что такой, как я, измученный путник, может для вас сделать? Чего вы хотите?

— Да всего-то фляжку с водой. Дело — пустяк!

Парнишка развёл руками и поджал губы в ожидании реакции. Мужчина покорно кивал головой, не прекращая соглашаться с каждым словом ангела.

— Есть одно место, одно странное место — таверна недалеко от города, стоит прямо под горой. Хозяин таверны — человек мудрый, дальновидный, не лишённый своеобразного очарования.

Парнишка смотрел на мужчину в чёрном снизу, исподлобья. Голос его менялся с каждым словом, будто становился более мужественным.

— Есть там и постояльцы. Пьют вино, разговаривают. И с тобой говорить будут. Не слушай. Любопытные твари, лезут в душу. А в сути своей… Да, пожалуй, и хватит о них!

Парнишка пошарил в карманах и достал блестящую золотую монету, абсолютно гладкую с обеих сторон. Монета казалась идеальной: размер, вес, каждый маленький скол, каждый изъян делал её более соблазнительной и ценной.

— За воду с тебя денег не возьмут, — продолжил парнишка чуть тише, — но не заплатить нельзя. Отдашь старику, поблагодаришь за всё и попросишь флягу. Он не откажет, я знаю. И помни — заплатить нужно обязательно, что бы ни случилось.

— Меня туда позвали? — аккуратно, с опаской спросил мужчина. — Я обычно в таких местах не появлялся...

— Позвали, позвали… — парнишка закатил глаза. — Считай, что я позвал.

Мужчина глубоко поклонился. Подняв голову, он уставился на монету. Заразительный блеск золота прокатился по его чёрным глазам. Он протянул руку, пытаясь взять монету, но парнишка одёрнул его.

— Дай слово, пообещай!

— Обещаю!

Пухлая рука юркнула в нагрудный карман, и через мгновение ангел уже выводил карандашом что-то большое, на весь разворот блокнота. Его голубые глаза прищурились, и показалось в этом что-то хитрое и необычное.

— Ты не сбежишь от меня. По всем заветам и правилам.

Парнишка подбросил монету большим пальцем, и яркий золотистый блеск искрой поднялся вверх, а затем погас в ладони мужчины.

— Не сбегу, клянусь жизнью.

*

Таверна у склона горы больше напоминала покосившийся монастырь: серые от старости бревна, причудливая крыша, скачущая то вверх то вниз, с различными скатами, узорами и вензелями, а маленькие, словно бойницы, окна аккуратно выглядывали отовсюду.

Тяжелая деревянная дверь открылась со скрипом. Несмотря на крошечные окна, внутри было довольно светло. В разлитых по залу солнечных лучах медленно плавали облака пыли. Пахло свежим белым хлебом, таким — что прямо из печи.

Тяжелая деревянная дверь закрылась тихо, почти незаметно. Зал был полон людей, сидящих то тут, то там, будто намеренно расставленных так кем-то. Никто, кроме стоящего за стойкой старика, не обратил внимания на мужчину в чёрном. Старик слегка кивнул в знак приветствия. Мужчина ответил тем же.

Сняв шляпу, аккуратно взяв её под мышку, мужчина прошёл вперёд к барной стойке. Сидящие рядом посетители не замечали его или упорно делали такой вид.

— Воды, во флягу.

Мужчина опустился на стул и пронзительно посмотрел на старика. Старик всё также легко кивнул и слегка прикрыл усталые голубые глаза.

— Будет вода, будет фляга. Но принимаю я только золото.

Мужчина засуетился и начал хлопать себя по карманам в поисках монеты. Обыскав всё, даже каждую складку камзола, он печально обрушился на стойку.

— А если золота нет? — печальным, замученным голосом спросил мужчина. — Я видел эту монету, прекрасную золотую монету…

Старик выпрямил спину и поднял подбородок, его усталые глаза обрели решимость, а седые волосы, казалось, снова стали золотистыми.

— Ты отдашь мне половину того, что тебе осталось прожить.

Старик прищурился, умело скрывая улыбку. Он достал из-за стойки небольшую кожаную флягу и зачерпнул воды столько, сколько она могла уместить.

— Могу ли я… — промямлил мужчина, вжимаясь в шляпу. — Могу ли я отказаться?..

— Фляга наполнена до дна, и уговор наш в силе. Примешь ли ты его как мужчина?

Мужчина в чёрном приподнялся, продвинувшись ближе к старику. Тонкие, синеватые губы дрогнули, будто он хотел что-то сказать, но вдруг замер. Положив шляпу на деревянную стойку, мужчина всё же смог издать звук:

— Да.

Он выронил это «да» так аккуратно, спокойно и бесчувственно, что люди, сидящие рядом с ним и не замечавшие его присутствия, насторожились. Их случайные — как они хотели показать — взгляды градом обрушились на гостя.

Фляга уже лежала перед мужчиной в чёрном, покорно дожидаясь его. Но что-то держало его на месте. Старик достал небольшой, но знакомый на вид блокнот и аккуратно выводил какие-то надписи.

— Долг оплачен, — заключил хозяин и, хлопнув блокнотом, убрал его за пазуху.

Мужчина громко вздохнул и взял долгую паузу, грустно разглядывая старика. Вытащив из кармана чёрного камзола золотую монету, он со стуком бросил её на деревянный стол.

— И ещё одну, пожалуйста. Для друга. Сегодня он купил свою смерть.

Толстые, кудрявые брови старика опустились, а ноздри непроизвольно раздулись. Проплывающее мимо пыльное облако, так хорошо видневшееся в лучах солнца, полностью погрузилось в его нос.

Сидящие всюду посетители резко замолкли. Они пытались скрыть свой интерес, но интерес этот возрос многократно и поборол весь страх быть замеченными. В зале, казалось, стало жарче.

— Моя монета? Как ты смеешь приходить сюда? Тебе нельзя ступать...

— Я был приглашён хозяином дома! — мужчина резко перебил его — Ты знаешь правила!

Старик с размаху стукнул по стойке кулаком — так, что посуда подпрыгнула. Румяное лицо становилось пунцовым, а на лбу проступили синие пульсирующие вены.

— Ты чёртов обманщик!

— По всем заветам и правилам, — мужчина надел шляпу на голову и кивнул старику. — Ты знаешь правила. Из двух половин моей жизни ты забираешь обе, забираешь всё, наконец!

Старик достал давно убранный на полку кинжал. Его глаза налились кровью и яростью. Мужчина в чёрном снова снял шляпу и отложил её в сторону.

— Ты забирал жизни людей хитростью, и это я — обманщик? — воскликнул мужчина, тоже встав в полный рост. — Однажды обретший смерть ангел — да спустится в преисподнюю!

— Ты не можешь! — крикнул старик — Не позволят, ты не сможешь!

Старик сжимал кинжал с такой силой, что его пальцы становились белыми. Он стоял за стойкой, словно бешеный бык, ждущий взмаха красного флага.

— Обманом отбирающий жизни не достоин ни золота, ни даже фляги воды!

Старик вспрыгнул на стойку и занёс руку для удара. Но что-то остановило его, будто кто-то придержал его рукой за плечо.

— Гнев тебя не спасёт, а сталь мне не навредит.

Мужчина в чёрном поднял монету и подбросил её большим пальцем. Яркий золотистый блеск искрой поднялся вверх.

— Оставь надежду всяк сюда входящий! — глядя на старика, увядающего на глазах, проговорил мужчина. — Зайди с честью!

Монета упала на пол и разлетелась на осколки.