Смерть бывает разной она застигает тебя врасплох и сразу; начинается где-то в голове у самой макушки, пронзает твое тело прямо по линии позвоночника у утопает в жесткой кожи пяток; смерть строго индивидуальна, потому что каждый умирает лично, то есть своим собственным телом, не имея возможности разделить свои смерть с другим, другим телом; сугубо лично переживание на краю глаза состояние экстаза, бордо, растворения; она засасывает и тело растворяется; сгнивает на самом деле еще до того как замертвеет; и когда смерть случается, ты понимаешь что так должно быть и это очень просто, естественно; вся твоя суть отзывается согласием на процесс преждевременного гниения, предразрушения, происходящего еще в интеллектуальной сфере… только впоследствии переходящего на плоть когда мы сами разрешаем ему гнить нас кожу кости мясо я спускаюсь с пятого этажа и выхожу на улицу, рано утром только светает я стою и жду своего дядю он должен забрать меня на вахту длинною в год; обычно юноши моего возраста сразу после того как закончили свою учебу идут в армию или косят или сразу идут на работу с военником или без, армия мне не угрожала из-за условки из-за наркотиков; в 2017 году меня поймали, хотели закрыть, но я был молод и хорошо себя вел и все так сложилось что просто закрыли глаза, меня отпустили; этот уезд на вахту был тотально труден, я был замкнутым и интеллектуальным; хотя совсем и не интеллигентным; я воспринимал ее как смерть путешествие в один конец трудное испытание сродни одиссею, в общем, я готовился к худшему; на таких вахтах работают самые гнусные люмпенпролетарии, сидевшие убивавшие кравшие насиловавшие, отбросы среди отбросов, я понимал, что ехал на пытку сознания и плоти, где жизнь будет ебать и продавливать меня до пределов, проверять мой предел прочности; я ехал далеко на север, вахтовый поселок собетта, вечная стройка… там только и делали что строили… я ехал то ли строителем… то ли помощником бурильщика… на тот момент моя специальность… квалификация была еще в неопределившемся состоянии… мне не было известно кем я там буду работать… как оказалось позднее я работал там всем; я делал все, я был охранником, я был грузчиком, я был водителем всех категорий, я был сварщиком… стропальщиком… арматурщиком… бетонщиком… уборщиком… поваром… дорожником… ассенизатором… пулеметчиком… мне давали пострелять с рпк… я делал все; моя первая и самая ужасная работа; дичайший калейдоскоп мощнейший экскурс в индустриальный мир; я научился там всему и то же самое время я разучился быть собой; индустриальная цивилизация сломила и изменила мой характер под свои производственные нужды; здесь я с суровой отчетливостью понял, что являюсь винтиком в производственном процессе, ничем не больше пружины в механизмы станка машины, таким же болтом как и все прочие мои двойники… допельгангеры; орды таких же как я винтиков ивановых смирновых никитиных бычковых больше всего было людей с фамилиями в честь разных птиц цаплин чайкин воронцов воронин воронов… и так до бесконечности, я тогда впервые столкнулся с таким ярким проявлением человеческого однообразия, мы были не только одинаковы в своих функциях пружины, но были по-видимому одинаковы еще и в своем произхождении и предназначении… добавочное население пролетариата; мне представлялось как будто нам всем еще до рождения выдали фамилии из списка «русские»; цаплин воронин федоров егоров антонов игорев и ведь они всех похожи; как будто что-то заранее обрекло нас быть еще одной единицей производства, только живой тоже большой вопрос что является живым то что движется… но ведь машины тоже движутся;… то что производит… но ведь машины тоже производят;… то что дышит… котельные дышат… раскаляют воздух всасывают его в немыслимых размерах и выталкивают из себя смесью дыма и жара то есть углекислотой;… совсем как люди; где начинается живое и где оно заканчивается; живое то что мыслит… но мыслили ли мы на самом деле когда работали; когда выполняли свои функции, когда частью себя своего тела сливались с машинами, становились частью машиной когда проваливались в индустриальные шумы и забывали думать не слышали свои голоса и не слышали свои мысли, мыслили ли мы тогда?… были ли живыми?;… живое то что имеет сознание; но опять же слитые с машиной оставалось ли у нас какое-либо сознание; были ли мы осознанными, сознавали ли мы; что мы способны были сознавать, что тогда интересовало нас; только производственный процесс, машины и работа; это жизнь в сугубо биологическом плане; это производство и ничего более; где фабрика вступает в свои права, жизнь затмевается и отступает на задний подчиненный план