Следующая неделя прошла достаточно мирно. По дороге встречалось все больше признаков цивилизации, пускай и не совсем той, к которой привыкла усохшая донельзя экспедиция. Если верить Ронни, отец которого увлекался историей, то все это походило на далекое прошлое Метрополии, обитатели которой тоже опирались на бронзу. Конец, впрочем, у них был печальный – великие государства постепенно развалились, когда иссякли легкодоступные запасы олова, но здесь такой исход пока не грозил.
	Раздраженные попыткой бегства, аборигены сократили пайки донельзя, чтобы сил едва хватало на дневной переход, от чего больше всех пострадал Харпер. Многократно раненый, он постоянно хотел есть, что прорывалось в голодных взглядах, то и дело бросаемых на еду всадников. Кроме того, последний удар оказался достаточно серьезен, и в голове сержанта постоянно витала серая дымка, не давая сосредоточиться и позволяя лишь бездумно перебирать ногами по дороге.
	Но, в конце концов, любой путь подходит к логическому концу, и этот не исключение. Уже шагая среди раскинувшихся вокруг полей, пленники заметили выросшие на горизонте каменные стены города. Крестьяне с некоторым интересом разглядывали людей, непривычно бледных для этих мест, но их внимание быстро возвращалось к утомительной работе. Неизвестно, проклинали они такую жизнь, или же смиренно принимали, не зная лучшей доли, так или иначе от нее зависело само существование этого поселения.
	Отряд не стал заходить внутрь, остановившись у местного аналога постоялого двора или караван-сарая. Пленников, а теперь уж точно рабов, оставили во дворе под охраной трех крепких мужчин, очевидно, работавших здесь. Поигрывая дубинками, они смотрели на уцелевших, но стояли на месте, собираясь что-то делать только если те побегут. Ронни, как обычно, скрипел зубами, принимая насмешки и болезненные удары Майка, который, пользуясь вынужденной пассивностью сержанта и знанием местного языка откровенно издевался над пареньком.
	Стояли они недолго. Не прошло и получаса, как из здания вышла та самая девушка, что отобрала Блэка, в сопровождении охраны, и направилась прямиком к ним. За ней семенил толстый немолодой мужчина в украшенной вшитой росписью рубахе и свободных штанах из грубой ткани, изрядно, впрочем, поношенных. Перекидываясь какими-то фразами, они, очевидно, пришли к соглашению – по взмаху руки сопровождавший жрицу или аристократку воин всунул в ладони торговца позвякивающий и достаточно тяжелый, судя по его реакции, мешочек.
	— Видишь, Ронни? Нас уже продают и покупают, — сказал Майк, выдав парню еще один подзатыльник. — Скоро ты умрешь, малец.
	— Совсем рехнулся? — прошипел Ронни, сорвавшись и переходя на уличный диалект, уклонившись от второго удара и благоразумно отойдя за сержанта. — Тебе от Элизабет так сорвало крышу?
	Воспылавшая в глазах капрала ярость ответила сама за себя. Он прокричал что-то на местном и бросился вперед, бесцеремонно отпихнув Харпера. Плохое решение. Обогнув сержанта, тот бы наконец осуществил свою так желаемую месть, прикончив Ронни несмотря на аборигенов. Слишком долго он ждал, слишком долго терпел ублюдка, посмевшего коснуться его возлюбленной.
	Но Харпер, вынырнув из серых пучин бездумия, впервые после удара полноценно пришел в себя, хоть и не сразу. Первым отозвались вбитые и выученные боевые рефлексы. Точный пинок вдогон попал под колено Майка, заставив того присесть на ходу. Налетевший следом сержант, используя остатки сил в без того измучанном теле, повалил капрала на землю и еще парой ударов в голову успокоил его. Неожиданная активность пробудила сознание, от чего Харпер впервые за эту неделю огляделся с ясным разумом, незамутненным последствиями удара.
	Картина оказалась не из лучших. Вскинув дубинки, к ним уже спешили охранники со двора. Ронни отчаянно пинал лежавшего, со знаниями врача попадая в самые болезненные точки, а солдаты лишь сидели и наблюдали за ссорой вышестоящих. Неудивительно – такое случалось и у аристократов, разве что принимало не такой открытый вид, но зачастую куда более жестокий.
	Громкий окрик заставил охранников встать как вкопанных. Сержант увидел, как к ним медленно приближаются воины, готовясь привести рабов к покорности голыми руками. Решив, что сейчас лучше не сопротивляться, он лишь оттащил за одежду паренька и устало сел на землю, растирая пульсирующий болью затылок. Серая пелена начала отвоевывать позиции, все больше и больше растекаясь от края взгляда, стремясь занять самый его центр. Когда охрана покупательницы дошла до них, Харпер уже вновь безвольно поник головой.
	Следующее пробуждение состоялось, когда он поднимал очередной каменный блок, чтобы поставить его на строящуюся стену. В первую очередь сержант увидел человека в сильно потрепанной, но все же узнаваемой одежде моряка Империи, едва слышно ругавшегося на родном языке. По наитию положив грубо обработанный материал, Харпер тихо обратился к нему.
	— Эй, водоплавающий! — тот резко обернулся.
	— Мы-то думали, что ты уже все, навсегда такой, — он вздохнул и пошел назад. — Давай за мной, сейчас покажу, что нужно делать. Поговорим вечером, местные надзиратели слишком… — фразу прервал удар хлыстом, щелкнувший почти над самым ухом Харпера. Случившееся ясно показывало, что хотел сказать моряк.
	Послушно следуя за ним, сержант разобрался с поставленными перед ним задачами. Таскать строительные материалы – не самая худшая работа из возможных, пускай и невероятно выматывающая. Принявшись за дело, он, стараясь не привлекать лишнего внимания, постоянно рассматривал происходящее, а взглянуть было на что.
	Из местных здесь были только надсмотрщики, зорко следящие за любыми шепотками и попытками отдохнуть или как-то облегчить себе дело. Работали же только белокожие, и, судя по остаткам одежды, все они были моряками Короны. То и дело едва кивая встреченным, Харпер поймал немало удивленных, а зачастую и радостных взглядов. Может на то играла его форма, пускай и непривычного вида, но еще недостаточно поношенная и сохранившая знаки различия. А скорее он просто стал еще одним человеком, с которым можно было бы поговорить. Наверняка они уже тщательно обсосали все темы, которые могли обсудить за прошедшие годы.
	Судя по всему, они строили большой дворец, но для такого проекта здесь было слишком мало людей. Выдавали назначение постройки некоторые уже готовые элементы, украшенные драгоценными камнями и охраняемые отдельно. Для основного же здания только готовился фундамент, которым и занимались рабы, таская достаточно тяжелые каменные блоки. Тяжелая, выматывающая и отупляющая работа.
	Их собрали только когда закатное солнце наполовину скрылось под землей. Пересчитав людей в толпе, надзиратели уже для собственного удовольствия дали плетей сразу пятерым, на кого пал кинутый аборигенами жребий, и, довольно гогоча, отвели их в небольшой каменный сарай. Сержант вошел одним из последних и, ожидаемо, услышал, как дверь из толстых деревянных досок заперли на засов. В набитом людьми помещении оказалось тесно и душно, но грубые кровати в два ряда все-таки позволяли лечь всем. Найдя взглядом того моряка, Харпер решительно направился прямиком к нему.