На обратном пути Серый с трепетом рассматривал медленно темнеющую красную точку где-то в районе жилого отсека. Даже ослабленный до предела выстрел пробил незащищенный корабль насквозь, устроив внутри целый град из раскаленных, но быстро стынущих осколков. Конечно, ИИ прав – повреждения не так сильны, с ними можно справиться в одиночку, если не паниковать, а сразу приняться за работу.
	Но космонавта терзали сомнения в пилоте. Он казался умелым парнем, но слишком уж привязанным к инструкциям и склонным к пессимизму. Каков он на самом деле и обещала показать борьба за живучесть и собственную жизнь. Серый удовлетворенно улыбнулся. Пускай Макс не отвечал на вызовы по радио, едва заметная, полупрозрачная струя воздуха, бьющая из дыры, постепенно иссякала.
	— Я здесь, командир, — устало, запыхавшись ответил пилот. — По кораблю влепили, но вроде бы не разваливаюсь, воздух почти не течет. Как у тебя?
	— Возвращаюсь, уже близко. Не дергай ориентацию. Запас на пятнадцать минут, хватит, — кратко ответил Серый, вновь слегка корректируя свой полет, искажаемый сумкой на плече.
	— Принял, — облегченно выдохнул Макс.
	Даже с лишним весом, неравномерно распределенным на себе, космонавт без проблем добрался до медленно вращающегося корабля, заодно оценив масштаб повреждений. В дыру, зажатую чем-то изнутри, он мог бы спокойно просунуть голову, а вместо одного выходного отверстия был сразу десяток, разбросанный примерно в форме круга. Попасть в шлюз оказалось несколько сложнее. Он постоянно уплывал, но, приноровившись, Серый ухватился за поручень и, увидев разрешающий огонек, открыл люк, скользнул внутрь и захлопнул его, отсекая себя от пустоты. Тихий, усиливающийся шум нагнетаемого воздуха показался командиру приятной музыкой.
	Спустя долгие десять минут он наконец-то смог покинуть скафандр и залететь в грузовой отсек. Тот, с виду, оказался неповрежденным, и Серый полетел в жилой, где его и встретил Макс. В воздухе еще чувствовался запах гари, виднелся слабый дымок. Пилот, с оплавившимися от жара пальцами на перчатках, с закопченным лицом и следовавшей на привязи маской, критически оглядывал слои прочной, серебристой изоленты, которой и прикрыл дыры.
	— А ты не сплоховал, — прокомментировал увиденное командир. — Честно говоря, я ждал несколько худшего исхода.
	— Если бы не ваше безрассудство, сэр, — нарочито серьезным и формальным тоном ответил пилот и развел руками. — То всего этого бы не случилось.
	Он рассмеялся, а следом и Серый. Разрядка продлилась недолго, но теперь оба чувствовали себя немного лучше.
	— Боюсь, так бы случилось в любом случае, — уже серьезно произнес Серый, внимательно рассматривая дыры и прикидывая, как лучше всего наложить заплаты. — Мы бы рано или поздно забрались в ту дверь, просто интереса ради. Мне нужно заправить баллоны и ранец, последний вообще бы проверить, так что наружу выйдешь ты. Залатаем корабль и отдохнем.
	— Конечно, — пожал плечами чем-то удрученный Макс, немного выждал и добавил. — Стоило ли туда лезть?
	Серый не сразу понял расстройство пилота, занятый измерениями на пальцах. Только после вопроса до него дошло, что тот слишком серьезно воспринял первые слова командира, вернувшегося на корабль.
	— Похоже, что стоило. И уйдет это, скорее всего, прямиком в правительство, а оттуда и вовсе в Конфедерацию, — удивил он пилота. И да, Макс. Ты молодец, не сплоховал. Сперва показался мне буквоедом, а те куда хуже переносят такие неожиданности. Извини, что, может, оскорбил тебя, когда вошел в отсек.
	— Да ничего. Почему-то у многих такое ощущение бывает, еще в школе это заметил, — заметно повеселевший Макс отправился в грузовой, а следом полетел и Серый. — Надеюсь, сварка выдержит возвращение домой.
	Ремонт занял еще несколько часов, после которых экипаж практически валился с ног, если такое можно сказать о людях в невесомости. Толстая, по сравнению с кораблями полсталетней давности, обшивка позволяла варить заплатки, а не паять. Макс осторожно нагревал края дыры, от чего временная изоляция начинала плавиться и пропускать воздух, после чего вставлял внутрь заранее вырезанный кусок алюминия. Лист, тоньше оригинальной обшивки в четыре раза, был куда надежнее клейкой ленты, так что этого бы хватило. Но, подумав, они решили закрыть дыры еще и изнутри. Перед этим пришлось долго и нудно выискивать поврежденные провода и кабели, наращивать их и соединять, потратив большую часть не такого уж и крупного запаса. Затем Серый наносил из тюбика холодную сварку, плотно прижимал заплатку и ждал некоторое время, пока та схватится.
	Как следует отдохнув, на что ушла половина суток, они расслабленно повисли в жилом отсеке. Серый уже рассказал все, что случилось на корабле, и теперь ковырялся в наладоннике, рассматривая сброшенные данные. К его удивлению, все напоминало скорее помойку, чем хорошо организованное хранилище. Вперемешку лежали чертежи каких-то двигательных установок и логи испытаний приводов башни, зашифрованные данные и фотографии испытательных полигонов. Нашлась отдельная пояснительная записка от ИИ, в которой он сетовал на чрезвычайно быструю деградацию психотроники и извинялся, что рассортированные Лаумером данные оказались свалены в кучи.
	Плюнув на попытки изучить содержимое, командир выключил наладонник, засунул его в кармашек на своем спальном месте и подтянул уже корабельный ноутбук, сочиняя доклад начальству. К нему быстро присоединился скучающий пилот, дожидавшийся окончания заправки баллонов.
	— Напишу прямо и в лоб, — подумал вслух Серый. — Упомяну, что нашли данные о скрытом на планете устройстве «Боло», боевой машине, о снятых с ИИ данных и о том, что в этом регионе космоса могут найтись остатки инопланетной расы. Ну и по мелочи, о повреждениях корабля, запрос дальнейших действий и свое мнение, что, дескать, требуется изучить объект большой группой.
	— Представляю, как они удивятся, — со смешком ответил Макс, невольно бросая взгляды на покрасневшие пальцы.
	— А главное – в итоге продлят мой положенный отпуск, — довольно сказал командир, набирая последние абзацы. — С другой стороны, у нас есть свободные шестнадцать часов.
	— Здесь же всего четыре световых часа? — удивился пилот, посмотрев в иллюминатор на освещенный звездой остов.
	— По часам сообщение придет уже вечером, грифа срочности нет, так что никто ночью его не обработает. А там пока прочитают, пока соберут людей, пока дойдет ответ, — протянул Серый. — Так, в общем, и наберется. На меньших расстояниях тоже работает.
	— И чем займемся? Свою главную задачу мы ведь, по сути, выполнили.
	— Как чем? Воспользуемся правом первых и наберем всякого древнего добра! Пистолет, к примеру, я оставлю, больно приглянулся, — Серый развернул забытую в работе трубку, показав картину Максу. — А попутно еще рисунок вытащил. Неплохо вышло у Лаумера.
	— Почему бы и нет? — пожал плечами тот. — У меня сестра хронически больная, самому на жизнь хватает, так что помогу ей. Когда выходим?
																*
	— Три, два, один, огонь!
	Вдвоем исследовать корабль было куда удобнее. И опаснее. Собственный, конечно, стоит на надежном автопилоте и выдерживает расстояние, но произойти может разное. Логично решив, что старое оружие скорее всего неплохо выкупят коллекционеры или барахольщики, они прошлись по мертвым коридорам, собирая винтовки и пистолеты. Но их нужно еще и проверить, а испытывать судьбу вновь, самолично давая выстрел за выстрелом из провисевших множество лет стволов, Серому не хотелось. В тот раз ему повезло.
	Луч импульсного лазера выбил небольшую воронку в стене, заполнив пространство каплями раскаленного металла. Прочный материал не выдержал очередного выстрела, весь испещренный кратерами, и треснул. Не выдержало и оружие, разлетевшись на части после второй же попытки. Дергавший за привязанную к спуску веревку Макс выглянул из-за угла и проводил взглядом покрасневший радиатор, отчаянно пытавшийся сбросить собственное тепло.
	— Треть из половины. Не так уж и плохо, — прокомментировал он.
	— Главное, чтобы на шестом выстреле не рвануло, — хмуро ответил Серый. — Там аккумулятор еще держится?
	— На пистолет должно хватить. Сейчас остынет и закреплю.
	Испытательный полигон устроили в одном из коридоров, поливая огнем противоположный конец. Они решили не проверять сразу все оружие, а лишь половину. Вторую продадут с честной отметкой о том, что работоспособность неизвестна и они за это не отвечают. Отстреливаемая партия показала всю мудрость этого решения. Лишь каждая третья винтовка выдерживала серию из пяти выстрелов, обычно выходя из строя на втором. С пистолетами все оказалось чуть получше, там работал каждый второй. В том числе и, как ни странно, взятый у погибшего врача.
	Как оказалось, заряда в съемных батареях хватало только на один или два выстрела, так что прихваченный аккумулятор пришелся как нельзя кстати. Они изучили обозначения батареи пистолета еще на своем корабле, на скорую руку собрав переходник. Одного аккумулятора не хватило бы, так что они меняли местами уже израсходованные и сохранившие заряд батареи с того оружия, которое отстреливать не планировалось.
	Также нашлась пара электромагнитных винтовок, одна из которых с честью выдержала пальбу очередями. Древние механизмы хранились в специальных теплоизолированных контейнерах с нейтральной атмосферой, так что это неудивительно. Вторая, упаковку которой даже не вскрыли, по жребию ушла Максу.
	Пилот осторожно закрепил пистолет между парой кусков металла, торчавших из поврежденной стены. Накинув на спуск небольшую петлю веревки, он отлетел за стену, уперся в нее и осторожно дернул. Первый выстрел, как это часто и случалось, прошел нормально. Второй, третий, а вскоре и пятый. Все они успешно обрушились на изрядно поломанную стену, не взорвав при этом оружие, так что оно заслуженно отправилось в сумку Серого.
	Изначально Макс хотел собрать все в первозданном состоянии, но тот сумел уговорить напарника на деление пополам. Ему достанется все таким, каким и было, за что коллекционеры наверняка отдадут большие деньги, благо, родственники пилота имели знакомых в этой сфере. Командир же рисковал намного сильнее, решив продать готовые к бою винтовки и пистолеты. Пара однокурсников, да тот же Влад, сведут его с черным рынком за некоторый процент. Никаких угрызений совести, только деньги – если кто-то решится повоевать настолько древним оружием, то он это заслужил.
	В наушниках космонавтов раздался писк, за которым последовало короткое сообщение. Они переглянулись.
	— Уже? — удивился Серый. — Прошло-то всего часов десять! Еще и срочность навесили.
	— Возвращаемся? — Макс подхватил свою сумку, туго набитую десятками килограммов оружия. — Все, что могли, уже проверили.
	— Да, — кратко ответил командир, цепляя свою, куда меньшую. — Следи за инерцией, ты половину собственного веса набрал.
																*
	Возвращение оказалось не очень простым. Постоянно вихляющий из-за смещенного центра тяжести Макс с трудом удерживал направление, быстро расходуя топливо ранца. У Серого, с куда меньшим грузом, эта проблема выражалась не так заметно, да и предыдущий опыт давал знать о себе. Кроме того, более легкий командир вырвался вперед, ведь его двигатели справлялись намного лучше, так что он первым зацепился за поручни на корабле. Оглянувшись на напарника, Серый заметил, как тот выдал еще один импульс, правильный, но неожиданно короткий.
	— Я пустой, командир, — даже через радио ощущались прорывающиеся в голосе нотки страха. — Лечу верно, только затормозить не могу. Хотя, вроде, не так уж и быстро иду.
	— Обшивку нам погнешь, — усмехнулся Серый, одновременно с этим обвязав ремень сумки вокруг поручня и оттолкнувшись навстречу пилоту. — Почему за расходом не следил? С таким-то вагоном ты глаз спускать не должен!
	— Пытался не улететь в никуда, — со вздохом ответил наушник. — Виноват, исправлюсь.
	Командир сблизился с заплутавшим напарником, благо тот летел медленно и был еще далеко, сравнял скорости и, схватившись за его ранец, поплыл вместе с ним, выжидая удобного момента для торможения. Они летели в связке еще несколько минут. Серый выдал плавный импульс, пока Макс держал сумку примерно в середине торса. Торможение заняло еще десяток секунд безостановочной работы двигателей, и вот пилот уже преодолевает рывок, с которым его попыталась утянуть дальше инерция. Он без особых проблем выдержал свою полутократную массу, помноженную на метр в секунду и, отдышавшись, медленно пополз к шлюзу.
	На корабле все так же царил чистый, немного отдающий механизмами воздух, с легкой примесью затхлости баллонного, пущенного взамен утраченного. После провонявшей потом атмосферы скафандров он казался невероятно чистым и свежим. Экипаж, наконец-то избавившись от защиты и закрепив сумки в грузовом отсеке, неспешно поплыл в командный. Что бы ни содержалось в сообщении от начальства, у них все равно не было особого толку спешить.
	Впрочем, выведя на монитор расшифрованные строчки, Серый и Макс читали очень внимательно, а затем, уже с удивлением, перечитали его снова и снова. Но сухие формулировки предложений меняться не собирались. Пилот едва слышно стучал пальцами по креслу, а командир, едва заметно водя губами, что-то повторял про себя, будто вспоминая.
	— Странно это все, — объявил в итоге Серый. — У них что, весь комплект начальников в час ночи собрался? Электронные подписи совпадают, вроде составлено верно, только вот что-то не так.
	— Бросить все и немедленно передать информацию? Звучит разумно, честно говоря, — пожал плечами Макс и развернул батончик. — Но какой толк, если нам и так и так лететь целый месяц, а пара дней погоды не делает?
	— Вот и я о том же. Смотри, что мне в глаза бросилось, — Серый потянулся к экрану, указывая на составителя сообщения, а затем на отдельные строчки. — Приказы, конечно, достаточно стандартизированы, но каждый оператор пишет немного по-своему, уникально. Различить их можно. Здесь указан Росс Додсон, только вот он такой и такой обороты не использует! Текст слишком сухой, словно его набирал не оператор, а кто-то из верхушки лично.
	— А смысл? Можно ведь продиктовать, а затем перечитать текст, — выдохнул пилот, откусил и продолжил. — Командир, кажется, ты здесь немного перегибаешь палку. Да, звучит странно, только приказ-то выполнять все равно придется, он в уже в самописце.
	— Да я понимаю. Включай пока охлаждение на полную, — отмахнулся Серый, в свою очередь пробегая по тумблерам ввода реактора. — На этом удивительные моменты не заканчиваются. Пристыковаться к Тройке, хотя стыковочных портов там никогда не арендовалось. Доложить о прибытии и явиться в указанное время на совещание в главный офис. Черт, да если бы стыковались на Двойке – нас бы уже спустя час вовсю опрашивали в ангаре! Это вообще лишние подробности, к чему они здесь?
	— В общем, думаешь, здесь что-то не так? — спросил пилот, одновременно следя за показаниями монитора. — Главные насосы вышли на режим, сейчас начнет холодать. Из-за этого корабля?
	— Да. Какой-то нестандартный кипиш поднялся. Подтверждаю насосы, конденсаторы накапливают, маневр построен. Первый прыжок через час, — командир расстегнул ремни и вылетел из кресла. — Ну, пошли одеваться что ли.
	Температура на корабле падала быстро. Окутанный в толстые шерстяные пледы экипаж готовился к первому из четырех прыжку, перепроверяя введенные числа, на всякий случай пересчитывая их вручную. Точности это не добавит, но традиция есть традиция, к тому же это просто разминка для мозгов. Триумвират компьютеров ошибался крайне редко, но если уж это происходило, то крайне метко. Упавший в звезду «Эксплорер-23», экипаж которого запекся заживо, и застрявший на орбите газового гиганта с отказавшими двигателями межзвездный «Навигатор-9» это прекрасно подтверждали. На последнем и вовсе случился натуральный кошмар – за те пять месяцев, что потребовались для поиска и сближения, от полутора тысяч человек осталось едва-ли больше двух десятков наглухо сошедших с ума каннибалов, а внутренности корабля напоминали бойню.
	— Пять. Четыре. Три. Два. Один. Пуск! — Серый откинул крышку и до упора вдавил кнопку, подержав ее секунду. Показания скакнули, мониторы на несколько секунд поплыли, но вскоре вернули картинку, а звезды в иллюминаторах слабо, едва заметно растянулись. — Мы в прыжке.
	Пилот выдохнул, да и Серый прислушался к тому, как постепенно успокаивается его сердце. Вроде бы ничего страшного и необычного, но он каждый раз пугался, одной лишь силой воли заставляя тело сидеть спокойно и продолжать последовательность. Редкая особенность организма, как сказали врачи, не мешающая полетам при достаточных личностных качествах.
	— И снова ждать, — произнес Макс. — Хотя, всяко лучше старого-доброго баллистического полета. Сколько лет бы мы добирались обратно в былые годы?
	— Нисколько, — усмехнулся Серый. — У нас бы не хватило топлива. Так бы и остались здесь навсегда. Черт, жаль не успели посмотреть на движки корабля, там намечалось что-то интересное. Аномалия опять-таки.
	С каждым часом становилось немного теплее. В прыжке свои законы. Некуда сбросить тепло – вернее, окружающее пространство слишком неохотно его принимает, так что даже массивные панели радиаторов оказывались почти бесполезны. Межзвездники и особо крупные внутрисистемники обходили проблемы с нагревом таская на себе десятки, сотни, а то и тысячи тонн криогеники, охлаждавшей корабль в прыжке, а по прибытии раскаленный газ попросту выбрасывался в космос. Но «Сурвейвор» слишком мал для этого, поэтому экипаж сперва опускал температуру до уровня хорошей, крепкой зимы, а под конец недели ощущая себя словно на пляже на экваторе.
	Каждый прыжок длится неделю. Независимо от его дальности и класса двигателя. Железное правило, которое удалось немного обойти для радиоволн. Они путешествовали всего два дня, так что каждая уважающая себя планета поддерживала маяки межсистемной связи, а так же всегда держала на границах системы пару-тройку курьеров, готовых нырнуть в любой момент.
	Прочие ограничения касались минимальной и максимальной дальности, допустимой близости к массивным объектам вроде планет и звезд и пары других параметров, от чего сложность изготовления двигателей плавала в весьма широких пределах. Внутрисистемные, несложные, могли строиться даже на слабо развитых планетах, едва освоивших первые спутники. Но и дальность их была соответствующей, от одной до пяти световых минут. Все равно быстрее, чем лететь по баллистической траектории. Двигатель «Сурвейвора» выдавал сорок световых минут.