Глава первая. Смерть — только начало

- Время волшебников прошло. Сегодня мне приходится иметь дело с малолетними дураками, которые не способны прочитать табличку «Не входить даже под угрозой смерти!». Итак, молодой человек, что вы забыли в якобы секретном хранилище артефактов?

Дмитрий похолодел. Ректор Академии и два самых лютых преподавателя стояли напротив и всем своим видом осуждали троицу неудавшихся авантюристов. Даже просто попадаться им на глаза чревато,  а если застукали на попытке кражи… Это полный провал. Нужно попытаться хотя бы друзей спасти.

- Прощу прощения, Архимаг. Донников и Лесникова не знали, зачем я позвал их в подвал. Я готов принять любое наказание, прошу лищь снисхождения к их судьбе. Они правда невиновны.

- Разумеется, хе-хе. Твои друзья тебя и сдали, то есть конечно же проявили сознательность и предотвратили хищение смертельно опасных артефактов, которые в плохих руках могут подставить под удар саму Империю! А теперь придержите своего бывшего друга, изменника и предателя.

Дмитрий удивлённо посмотрел на товарищей. Лесникова смотрела холодно и как всегда, надменно, но сейчас это было что-то большее, чем обычное превосходство круглой отличницы. Донников зашёл за спины и сжал руки Дмитрия. Слишком слабо и неумело, достаточно одного движения чтобы вырваться. Рвануться изо всех сил. Бежать прочь, спасая жизнь, но внезапное предательство лучших друзей заставило мышцы обмякнуть, даже не пошевелиться. Да и куда тут дёрнешься, когда сам Архимаг Огородничий стоит рядом и наблюдает.

- Гриня… Татьяна… Неужели…

Дмитрий бессильно опустил голову.

- Прости…, - с трудом выдавил Донников, и тут же осёкся, может из-за строгого взгляда Архимага, а может потому, что извинений в этой ситуации явно было недостаточно.

- Донников, не извиняйтесь. Этот, уже бывший студент, пытался вовлечь вас в тяжкое преступление, не говоря уже многократных нарушениях дисциплины. Его деяния заслуживают самого строго наказания. Что до вас, то несомненно правильный поступок не будет оставлен без внимания. Можете считать, что все проблемы с оплатой последнего года обучения решены.

- Благодарю вас, Архимаг. - Лесникова впервые подала голос, и он был до ужаса спокоен.

Дмитрий выпрямился и натужно улыбнулся:

- Что же, вероятно теперь я не буду не просто отчислен, но и предстану перед судом. Зато мои «друзья» не только спасутся, но и решат проблемы, ради которых и пошли на «тяжкое преступление». Это больше, чем я смел надеяться.

- Боюсь, молодой человек, что до суда дело не дойдёт. Снегов, будьте добры, отведите агнца к извлекателю.

Мастер алхимии Снегов, стоящий по правую руку от ректора, сделал движение пальцами, словно натянул нити марионетки, и скрипящий зубами от бессильной ярости Дмитрий послушно шагнул в указанную сторону.

- Куда вы меня притащили, сволочи?

Остатки трепета перед могучими преподавателями словно испарились, когда впереди замаячила настоящая угроза, которую не сравнить с отчислением или даже судом. Ноги, которыми всё ещё управляла магия Снегова, подвели к кожаному креслу, сплошь покрытому каким-то бурыми пятнами. Но пугало не залитое кровью сиденье, в том что это кровь Дмитрий уже не сомневался, а опутывающие его провода и трубки, тянущиеся к непонятным машинам и мутным склянкам, в одной из них постепенно впадающий в панику студент успел заметить что-то похожее на сердце, а в другой двухголового человеческого зародыша. Но доконал психику студента возвышающийся над дьявольской машиной гигантский череп, испещрённый металлическими пластинами и вездесущими трубками. Не человеческий и не звериный, неужели драконий? Вот что за сокровище таилось в подвалах Академии! И сейчас он получит сполна то, ради чего пошёл на преступление…

Зачем? Зачем он пошёл на эту глупость. Пусть бы отчислили с последнего курса за неуплату, не пропал  бы. Можно было податься в солдаты, да хоть в опричники, всё лучше чем сгинуть здесь. Но вот сестрёнка… Ей платить тоже нечем, а девицам без наследства одна дорога, в младшие жёны какого-нибудь горского князя, ей же ещё даже двенадцати нет! Дмитрий бессильно в который раз сжал зубы.

А тело его уже полулежало в кресле, опутанные кожанами ремнями, которые бедолага тщетно пытался разорвать, под скрип винтов в виски упёрлись медные стержни. Профессора окружали пленника, и лица их были равнодушны. Лесникова сохраняла всю туже надменную невозмутимость, и только Донников сильно побледнел.

- Не нервничайте, молодой человек, - пока алхимик Снегов на пару с ректором деловито ковырялись в непонятных устройствах, к изголовью подошла профессор элементалистики Горелова. - Вам дана возможность искупить вину перед Академией. Вы должны знать, что силы магов основаны на использовании гавваха, который является кристализованной энергией страдания. Именно эту энергию мы сейчас извлечём из вашего бренного тела. Со смертельным исходом, как это ни прискорбно для вас.

- Что за чертовщина с настройками?, - Архимаг начинал злиться, даже чертыхнылся ненароком.

Снегов оторвался от рычагов:

- Есть какие-то помехи. Лесникова, уведите Донникова, он сейчас генерирует столько гавваха, что приборы сбоят.

- Прости…, - только и успел выдавить белый как бумага Донников, когда подруга утянула его за рукав.

Архимаг проводил их взглядом:

- Ну всё, теперь никто не мешает.

Дмитрий рванулся ещё один раз, вложив остатки сил, но проклятые ремни не поддавались.

- И многих вы так перемололи? Меня будут искать!

- Некому тебя искать, - вздохнула Горелова. - Последний из рода. Всей родни младшая сестрёнка, на которую уже положил глаз младший из клана Бериевых. Мне тебя даже жалко. Умный парень, талантливый. Будь ты Богатырём, может быть что-нибудь и придумали, а ты бы потом всю жизнь нас благодарил. Но у тебя дар Владыки, а никому не нужен Владыка без сильного клана, денег и верных друзей.

- Всё равно! Пропажу студента заметят! - Дмитрий не собирался мириться с поражением.

- Не заметят, - улыбнулся Архимаг. - Снегов эксперт в нетрадиционных искусствах.  После извлечения гавваха душа жертвы разрушается, однако тело остаётся невредимым. Профессор подселит в него дух голема, который умеет имитировать повседневную жизнь. Посторонние не заметят подвох, что до близких друзей,  они точно не станут болтать. А через месяц-другой голем истощит тело, и студент просто зачахнет, обычное дело, каждый год десяток-другой ненужных мрёт от магического истощения, зато Академия процветает.

Дмитрий глубоко вдохнул. Выхода не было. Оставалось только обрушить всю ненависть к палачам в последний крик:

- Будьте вы все прокляты! Жертвую всем, что имею, ради отмщения! Да придёт по ваши души самый яростный даймон, порождение худшего из миров! И да не сможет никто его сразить, пока не свершится месть!

- Боюсь что призыв не сработает, молодой человек. Во-первых вы допустили как минимум три смысловых ошибки в построении заклинания, а во вторых, - Архимаг повернул медный рычаг из из трубки выпал кроваво-красный многогранный кристалл, - жертвовать вам уже особо нечем.


*   *   *
Чистевицы располагались на своего рода огромном холме.
А у его подножия, на въезде в то, что осталось от когда то мирного городка, располагался наш блокпост. Блокпост конечно громко сказано. Чья-та бывшая двухэтажная усадьба, которую мы с камрадами порядочно загадили, хотя грех жаловаться на чистоту, до этого считай месяц в бывшем свинарнике базировались. Зато, во-первых, стояли мы можно сказать официально, местный мэр Гельвич дал своё благословение аккурат перед эвакуацией.  Во-вторых, там есть подвал, в котором не страшен миномётный обстрел, под взрывы только спится крепче. И сейчас самое время возвращаться с очередной вылазки в такой родной, пропахший потом дюжины немытых мужиков подвальчик, пока враг не опомнился и не бросился мстить за сожжённую бронемашину.

- Хорошо горит. И с одного выстрела. Моё почтение.
Илья как всегда источал радость и жизнелюбие. Даже страшно представить что за жизнь у него была на гражданке, если здесь он чуть ли не светится от счастья.

- Ага. Особенно если не думать, что внутри коробочки был десяток живых людей. Со временем привыкаешь не думать.
Я никогда не был душой компании, постоянно видел во всём негатив. Даже странно, что эти парни так внимательно меня слушали.

- Не мы такие, жизнь такая. Я всё заснял, будет нам премия. Хватит, чтобы хорошенько выпить.
В подтверждении слов Илья потряс смартфоном.

- А сарматам за каждую бронемашину платят столько, что хватит на квартиру тихом облцентре. Хоть к ним перебегай, союзничкам заклятым. Во только чужих всё равно не принимают.

- Скажи это кто другой - я бы обиделся. Кстати меня они к себе приглашали. Так и сказали: «Лос, приходи один мы тоже одни придём, лос».
Я невольно улыбнулся незатейливой пародии, больно уж похоже Илья изобразил сарматскую манеру речи, а товарищ все лез с расспросами.

- Всегда хотел спросить, Бессмертный — это ведь не настоящая фамилия?

- Этого ты никогда не узнаешь.

- Ну чего ты, Влад. Нормально же общались…
Илья сделал грустное лицо, хотя любому, кто общался с ним больше двух секунд было очевидно притворство.

- Лучше бы ты нашёл себе другой пример для подражания… И не трепался в боевой обстановке. Слышишь это?

Илья  напрягся, и даже слегка пошевелил своими оттопыренными на манер локаторов ушами.
- Ничего не слышу.

- Я тоже. Но вот нас услышали. И чувствую, скоро сюда прилетит ответка. Так что валим к Чистевицам. А Бессмертный не столько фамилия, сколько образ жизни. Я не могу умереть, зато ты ещё как можешь. Шевелись!

Мы быстро преодолели несколько километров и снова остановились передохнуть.
Илья никак не унимался, вместо того чтобы быстрее восстанавливать дыхание на кратком привале, всё продолжал лезть с расспросами, а мне было слишком скучно, чтобы сразу его одёрнуть.

- Влад, вот ты среди нас самый умный. Скажи, зачем всё это? Что мы здесь делаем?

А парнишка оказывается тот ещё философ. Хотя вопрос и правда в воздухе витает, можно сказать с самого начала
- Не поверишь, постоянно задаю себе такой же вопрос. Не такой уж умный выходит.

- Нет, ну всё-таки? Ради денег, или мечта такая была.

- Ага, ради мечты о деньгах. Не, конечно приятно помечтать как забогатею, заведу свою ЧВК, обоснуюсь на нефтяной вышке в нейтральных водах, буду там личный состав в рукопашной тренировать, а главное сам выбирать, кого убивать, а кого спасать. Правда с теми крохами, что нам перепадают, только мечтать и остаётся.

Действительно, почему я до сих пор здесь? Ответ не даёт ничего кроме головной боли. А Илья смотрит почти жалобно, ждёт продолжения. Ладно, выскажу, всё равно наболело.

- Интересы группировки, чтоб их. Сколько помню, всегда был одиночкой. Не было семьи, не было связей. Будь ты хоть семь пядей во лбу, одиночки в нашем мире не выживают. Хочешь пристроиться в нормальное место — прибивайся к чужим, и может с годами тебя признают почти своим. А до этого будешь хуже чем никем, нужно пресмыкаться перед каждым куском дерьма, кому повезло родиться где надо. И у меня никогда не было для этого терпения. Это я сейчас такой спокойный, а раньше…

Илья едва не всхрюкнул от этих слов, но тут же подавил смех, извиняюще замахал руками, чтобы я продолжил. Ему было интересно, а я всё больше распалялся.

- Никак не мог смириться с тем местом, что мне подготовил мир, и постоянно дрался с теми, кто пытался на него указать. Получалось неплохо, пусть и не было за плечами банды, но от природы я был выше и сильнее обычного человека. Зато каждая новая стычка закрывала всё больше вариантов к кому прибиться. Видно мне было суждено закончит дни в тюрьме или психушке. Но появилась одна маленькая группировка, которая сама захотела меня принять. Слабая и малочисленная, банда, нуждалась в моих способностях, а я нуждался в хоть какой-то компании, где ко мне относились бы как к равному. Я сразу стал городским бригадиром, и быстро возглавил регион. А банда стремительно развивалась, не без моей помощи. Из горстки хулиганов и провинциальных поэтов  мы выросли в целую сеть, опутали всю Федерацию и большую часть бывших провинций Империи. Казалось ещё чуть-чуть, и можно побороться за реальную власть. Как водится, именно в этот момент организация стала трещать по швам. Кто-то сбежал с общей кассой, и к сожалению это был не я, кого-то перевербовали. Эта заварушка на приграничных территориях казалась шансом всё исправить. Ввязаться в бой, добиться успехов, получить признание и хотя бы десяток мест в парламенте. А потом сюда отправили сарматов, которые приписывают себе все наши заслуги и списывают на нас все преступления…

- А, так поэтому мы стреляем в них когда видим, хотя вроде как на одной стороне?

- Нет, мы стреляем в них потому что они стреляют в нас. И у них можно поживиться трофеями не марая руки мародёрством. Грабь награбленное, по заветам Древних Вождей.

- Да, на той неделе хорошо поживились. Жалко только, что наличку уже почти никто не носит, прогресс, чтоб его…

- Согласен. Теперь даже набеги на «союзников» денег почти не приносят. После первых успехов мы завязли. Уже никто не надеется на блистательные победы и расцвет клана. Только грязь, тошнотворная еда, ночёвки в пропахшем верными товарищами подвале, по сотне раз пересказанные байки, анекдоты и истории о любовных похождения на гражданке, выдуманные, как правило.
Илья погрустнел, на этот раз по настоящему:
- Как то совсем тухло выходит. Так почему не уходишь? Хочешь напоследок деньжат срубить на спокойную жизнь?

- Спокойной жизни точно не будет. За новостями совсем не следишь?

Илья радостно помотал головой:
- Зачем? Только настроение портить.
Оптимист хренов. Может и мне меньше за новостями следить. Может снова улыбаться начну.

- У меня оно с рождения испорченное, так что я слежу и выводы делаю. Дед, наш старейшина, внезапно умер от старости.

- Ему было под восемьдесят.

- Он без проблем мог дотянуть до ста. Но знаешь, я бы даже поверил во внезапную смерть, если бы за последний год какое-то поветрие не выкосило всех вожаков из стремящихся.
 Крылан умер от инсульта, хотя ему не было и сорока. Кабан вышел в окно. Обрез зверски самоубился об прутья тюремной камеры. И ещё несколько десятков странных смертей среди тех, кого я знал только мельком. По всему выходит, что всех лишних просто зачищают. Вот и получается, что здесь, с недобитыми бандами, озверевшими сарматами и регулярными обстрелами коалиционных войск, для меня самое безопасное место.  Но это ненадолго. Скоро сюда войдут регулярные войска, и на этом наша художественная самодеятельность закончится. Теперь понятно, вся эта операция нужна была только для того, чтобы перемолоть всех бойцов из нелояльных группировок. Надо уходить, но уходить некуда. Разве что в другой мир. После смерти. Как в этих твоих мультиках

- А что, вариант. Я бы не отказался. Ты знаешь, что другом мире каждому дают гарем и сверхспособности?

- Да-да, очередные сказки про прекрасный загробный мир. Проблема в том, что я не могу умереть.

- Теперь, когда ты пояснил, это и правда звучит хреново…

В воздухе что-то изменилось. Шелест листвы перестал быть таким безмятежным, или птицы затихли? Нет, появился новый звук, совсем слабый, но неотвратимый.

- Ложись!
Я сгрёб ошалевшего Илью в охапку и сбросил с дороги, навалившись сверху. Всё равно я не могу умереть, может и он выживет….

Обстрел накрыл нас на удивление точно, удар, темнота, миг блаженного покоя с робкой надеждой на вечность, и снова боль. Шум в ушах. Тошнота. Я не могу умереть.

- Илья, жив? Илья?

Мёртв. Осколок в основании черепа, как ни пытался я перехватить своим телом смертельный подарок. Вопреки логике, вопреки здравому смыслу, вопреки собственному желанию, я всё ещё не могу умереть. Это давно не дар, это проклятие. Нужно вставать. Шатаюсь как пьяный, крепко приложило. Надо идти. До Чистевиц совсем близко. Там наши, они вернутся за телом, похоронят ещё одного парня, который умер ни за что, пока я буду в который раз залечивать раны. Бессмертный не значит неуязвимый, однажды всё моё тело превратятся в клубок из одних шрамов. Сколько я пролежал без сознания? Уже сумерки… Обычно когда лежат так долго, уже не просыпаются, ха-ха. А может всё это и есть страшный сон? Может я умер давным-давно, а это очередной цикл в Аду? Паршивые мысли, паршивая ситуация…
Вот и наш пост. Слишком тихо. Никто не окликнул. Совсем расслабились? Вряд ли, обстрел должны были слышать. Каждый раз, как думаешь что хуже быть не может, становится хуже. Собираю остатки сил и бесшумно крадусь. Пахнет кровью и мертвечиной. Силуэт возле канавы. Незнакомый силуэт. Незнакомец расстёгивает ширинку и начинает отливать. Журчание ручейка заглушает мои шаги. Сармат. Явно не один. Пришли мстить за прошлую неделю. Как раз пока меня нет. Сил хватает чтобы сломать «союзнику» шею. Так и есть, в канаве наши.

Я не могу умереть, умирают всегда другие. Всё товарищи мертвы, а я могу так же тихо уйти. Разумный выбор для того, кто пытается сохранить жизнь. Но я не могу умереть. Зато могу не позволить ещё больше глумиться над телами товарищей. В здании шум, зассанец отсутствовал слишком долго. Нужно действовать быстро.
Я успеваю достать из подсумка две гранаты, и зашвырнуть обе в окно не глядя. Глупо, очень глупо атаковать не зная сколько врагов против тебя. Но я могу позволить себе глупость, в конце-концов моими врагом всегда был целый мир.

Ответом на взрыв становятся крики и ругань. Слишком много криков не боли, но гнева, накрыло далеко не всех. Сейчас будет жарко. Почувствую себя живым.

- Эй, лос, кто здесь? Недобитый? Хватит прятаться, выйди как мужчина. Давай поговорим!

Ага, выйдем, знаю я ваши переговоры. А голос то знакомый голос, неужто сам Радан пожаловал, очередной племянник вождя лояльных сарматов. Пришли мстить за прошлый набег, и месть почти удалась. Ключевое слово почти.

А шум уже доносится с другой стороны. Что они делали в сарае? Искали зарытое добро?
Кидаю в сторону сарая последнюю гранату, а чтобы не успели отреагировать сразу же пускаю длинную очередь. Они тоже стреляют. Я умудряюсь попасть. Они тоже. Но я не могу умереть. Пули ранят и причиняют боль, но не могут убить.

Издевательски кричу:
- Радан Радагонович, извените, - и снова стреляю в окно, надеясь зацепить тех, кто воспользовался суматохой чтобы подобраться поближе. Выстрелы находят цель, и даже не одну. Крики ярости сменяются паническими, ситуация наконец переломилась в мою пользу. Теперь только дожать.
Стрелять больше нечем, а обыскивать в темноте трупы некогда, и я бросаюсь в рукопашную. Сарматы перепуганы, ещё бы, они видят собственную смерть. Даже приклад сломался, а я всё ещё жив.

- Перестань, лос! Всё по понятиям! Вас свои же сдали! Сдавайся, и я договорюсь чтобы тебя отпустили! Хочешь денег дам? Говори номер счёта, деньги сразу придут!

Потеряв численное превосходство, сармат растерял и всю смелость. Валю племянника вождя на землю и крушу его кости кулаками. По животу расходится резкая боль, сменившаяся теплом. Ублюдок пырнул меня кинжалом, заживать будет долго. Вырываю клинок и добиваю Радана. Встаю, оглядываюсь в поисках новых жертв. Никого не осталось. Только трупы и истекающий кровью Бессмертный.

Вот и всё… Теперь можно отдохнуть. Я опираюсь спиной об стенку и медленно сползаю на пол. Надо бы перевязать раны, но сил совсем не осталось. Может в этот раз смерть. Как минимум две раны должны быть смертельными... Ерунда, раны запекутся сами собой, кровь остановится, и к утру я приду в себя с очередными болями. Нужно просто отдохнуть… Просто отдохнуть...

*   *   *
- Вот и всё. Хотя нет, подождите…

- В чём дело, Снегов? - голос Архимага стал не просто строгим, каким он отчитывал провинившихся студентов, сейчас его тон мог напугать даже профессора.

- Эм, ничего, Архимаг. Этот Донников своими метаниями сбил все настройки, вот приборы и чудят. Надо бы его тоже, эм, пустить в дело.

- Донникова? Его род хоть и беден, но имеет славную историю. Хотя… нужно взвесить все за и против. Мы все сегодня хорошо поработали. Освободи голема.

Снегов шустро развязал ремни.
- Так, иди к Лесниковой, она отведёт тебя в комнату. Выполняй задачи, не привлекай внимания.
Дмитрий с опустошённым взглядом и каменным лицом поднялся и, слегка шатаясь, пошёл к двери.

- Надо же, совсем как живой. Вы настоящий гений, коллега! - Архимаг снова вернулся в благодушное состояние. - А каков кристалл! За него можно просить втрое больше обычного. Нет, всё-таки из одарённых молодых людей гавваха выходит не в пример больше. Ну что, теперь отметим хорошую работу?