потенциол 4

Глава 4. Сжимать Зеву* бывает опасно.

Дом Ребекки
Эван посигналил, сидя за рулем, возле дома Ребекки, и начал щёлкать кнопками магнитолы в поисках хорошей песни. Он удивился, увидев, что его сестра бежит к машине. Обычно она заставляла его ждать и уж тем более не бегала.
¬– Бррр, – Диана запрыгнула и захлопнула дверь, – Срочно тепла! – Она передвинула регулятор температуры на красный и повернула ручку вентилятора на максимум.
Эван посмотрел на свою сестру, подняв брови. Она была босая, в рубашке без рукавов и в коротких шортах.
– Почему ты не оделась потеплее? – он закрыл воздуховод со своей стороны.
– Дак должно тепло быть, – она прижала ноги к груди, – Глобальное потепления же, все везде говорят.
– Девушки… Господи, – он вздохнул и поехал.
Через пару минут, когда Диана по-прежнему ничего не сказала, он взглянул на нее. Она посмотрела в его сторону и снова уставилась в окно.
– Итак, – начал он, – она хорошо целуется?
Её голова резко повернулась в его сторону.
– Что?
– Поцелуй, – сказал он, – Как это было?
– Ты о чём?
– Не придуривайся, расскажи  о поцелуе.
Диана положила подбородок на ладонь, закрыла глаза и глубоко вдохнула:
– Мы разделись и провели ночь в одной постели вместе.
– Правда?
– Да, но сначала надели пижаму, извращенец.
– Вы действительно спали в одной кровати?
– А что, вы с Джейсоном не спите в одной?
– Неееет, ни за что.
– Значит, ты считаешь, что я должна целоваться с Ребеккой, но при этом сам гомофоб?
– Полегче, дамочка, – Эван и посмотрел на неё с видом: «Что за нахер сейчас произошло?»
– Я просто говорю, что это двойные стандарты.
– Нет, – он и призадумался, что бы ей ответить, – Джейсон, эм… у него кровать отстойная, слишком маленькая и неудобная. Лучше уж раскладушка. В смысле его походная раскладушка.
– Ты бы поцеловал его, чтобы шокировать меня?
Эван почувствовал, цвет его лица переходит от одного бледного оттенка к другому. Он знал, что его сестра уже знала ответ. Прежде чем он успел что-то сказать, она сказала:
– Вот видишь, это всё это двойные стандарты. Вы, извращенцы, думаете, что это нормально нам сосаться друг с другом, чтобы вы могли подрочить, а сами даже боитесь увидеть друг друга голыми.
– Хм, может скажешь, что тебя действительно беспокоит?
– Помассируешь мою ногу, пожалуйста?
– Судорога? – спросил он.
– Нет, – вздохнула она.
– Окей, – согласился Эван.
Она подождала, пока его рука начнет массировать и сказала:
– Что бы ты подумал обо мне, если бы я сказала, что это было с языком?
– А? Ты что имеешь в виду? – боже, и он ещё собирался попросить её о помощи.
– Ну, знаешь, что бы ты подумал, если бы я действительно засосала Ребекку по-французски, и… эээ… мне понравилось? Думаешь это плохо?
– Что ты на самом деле хочешь от меня узнать, Ди?
– Мне нравится, как ты говоришь «Ди».
Тот факт, что его сестра расчувствовалась, потому что он назвал ее Ди, заставил его вспомнить обо всех страданиях, через которые они прошли бок о бок. Называть её Ди было обычным явлением после смерти их матери. Происходило нечто серьезное.
 – Скажи, что случилось.
– Я, эээ, я сделала это, да, и… думаю, что мне понравилось, – она вздохнула, – Я не специально... не хотела, чтобы это случилось. Я даже… ни за что бы не… эм… не захотела бы такого. Ну, намеревалась... Но что, если мне это понравилось?
Его мозг пытался подобрать слова, но через две секунды его сестра продолжила:
– Ты думаешь, что я плохая ... Думаешь, что я лесбиянка, и я сгорю в аду да?
– Я ничего не думаю, – соврал он. На самом же деле у него в голове были тысячи разных мыслей. Особо выделялись мысли о том, что он ощущал после того, как увидел Джейсона в лесу. Он не мог рассказать об этом своей сестре. Также он не мог не подумать о том, что может быть геем из-за того, что он тогда возбудился, глядя на Джейсона.
– Значит, тебе пофиг, что я возможно розовая?
– Перестань за меня домысливать, - сказал он и резко повернул на грунтовую дорогу, которая шла параллельно железнодорожным путям. Когда машина остановилась, он продолжил:
– Почему ты думаешь, что один поцелуй делает тебя лесбиянкой?
– Потому что, э… я не могу перестать думать об этом.
– Так, бьюсь об заклад, если бы я поцеловал Ребекку, я бы тоже всё ещё думал об этом.
Поцелуешь её и ты труп, – отрезала его сестра, – Что если я лесбиянка?
– Я всё равно буду любить тебя и массировать твои ножки, но ты, возможно, как обычно просто слишком остро реагируешь. Поцелуй, или даже то, что он понравился, не превращает человека в лесбиянку. Если мы поцелуемся, думаю, что ты долго об этом будешь думать. Я не перестану из-за этого быть твоим братом.
Диана несколько секунд смотрела на него, потом сказала:
– Что ты сделал с моим братом? Кем бы ты ни был, ты слишком умный, заботливый и логичный, чтобы быть этим извращенцем, Эван.
Он подумал, что это скорее комплимент, чем оскорбление, поэтому не стал возражать. Диана наклонилась, чтобы поцеловать его в щеку, но он повернулся и встретил её губы своими. Чтобы убедиться, что она поняла, он наклонил свою голову и прижался к ней.
Его сестра упала на свое место, и выпустила из себя весь воздух, словно проколотый воздушный шарик.
– Эван...
– Вот видишь, – усмехнулся он, – Сработало, теперь ты забыла о прыгунье. Он тронулся, надеясь, что неловкость исчезнет.
Его сестра положила свою ногу обратно ему на колени:
– Не пойми меня неправильно, но это было отвратительно.
– Спасибо, ты меня глубоко оскорбила.
– Я же не говорила, что ты плохо целуешься, но это было...
– Не волнуйся, – сказал он, – это не инцест, и я высказал свою точку зрения. Не так ли? Не зацикливайся так на том, что заставляет чувствовать тебя не тем, кто ты есть на самом деле. Целуйся с Ребеккой сколько влезет, если это то, что ты хочешь.
– Спасибо, кажется, ты мне помог, - сказала Диана, О.. и знаешь, не смей никому об этом рассказать, особенно Ребекке.
– Рад помочь. И не волнуйся, я никогда об этом не упомяну, – он сжал ее ногу, – А теперь, может быть, ты мне поможешь?
Диана высоко приподняла левую бровь:
– Если это как-то связано с девушками, то помогу.
– Ну, наверно, связано. Как думаешь, Глория использует меня?
– Конечно, использует, – Диана широко улыбнулась, – Она обвела тебя вокруг пальца. А это плохо?
– Не знаю. Папа говорит, что да, и она ведет себя иначе. Может быть, она слишком взрослая, чтобы обращаться с ней так, как мы привыкли.
– Не волнуйся о папе. Он всегда хотел только мальчиков. Поэтому он к ней так и относится, что она не его. Глория нуждается в тебе, – Диана скривила губы и прищурилась, прежде чем спросить:
– Ты же в курсе, что она сохнет по тебе?
– А? Она же моя сестра, к тому же всё еще думает, что мальчишки противные.
– Оооо, братан, открой глаза. У неё уже давно прошёл тот период, когда все мальчишки противные, и к тому же она слишком влюблена, чтобы волноваться о том, что её мать замужем за твоим отцом.
– Просто отлично. И что я должен делать? Она все ещё думает, что можно запросто лечь со мной в постель, если у неё кошмары.
– Ничего, – ответила Диана, – Просто продолжай обращаться с ней как с сестрёнкой, и, в конце концов, она вырастет из этого или встретит какого-нибудь парня, который заставит её забыть о тебе.
Мысль о Глории и каком-нибудь парне беспокоила его так же сильно, как и то, что она может забыть о нём. Но он всё-таки её отбросил и продолжил:
– Мама тебе не показалась какой-то другой?
– Что ты имеешь в виду?
Он думал сказать: «Словно она знает, что у меня был стояк, пока я смотрел на её киску», но сказал:
– Трудно объяснить. Просто как-то иначе.
– Не думаю, но дам  знать, если замечу что-нибудь.
– Спасибо.
Эван высадил Диану у их дома и направился к Джейсону.

Дом Ребекки
Когда Диана ушла, Ребекка встала перед зеркалом, разделась, прижав руку к промежности. Она словно вновь ощутила первое прикосновение языка Дианы, и её влагалище увлажнилось. Она давно этого хотела, но не знала, как к этому подойти. Один неверный ход, и их дружба могла быть разрушена. Она не могла этого допустить. Диана всегда была ее лучшей подругой, и она нуждалась в ней, она любила её.
Когда Диана начала этот фальшивый поцелуй, Ребекка воспользовалась моментом. Очевидно, что сексуальное напряжение между ними было не только плодом её воображения. И чтобы изменить поцелуй, хватило всего лишь малейшего касания её влажного языка. Язычок Дианы встретился с её собственным между их губами, и она всосала его в свой рот. В итоге Диана решила, что это именно она зашла слишком далеко. Правда была в том, что они оба были виновны.
Ребекка знала, что она не лесбиянка, потому что ей слишком нравятся мальчики, особенно Эван. Однако то, что случилось с Дианой, было самым красивым, чувственным и эротичным поступком в её жизни. Должно быть, ей тоже нравились девушки.
После слов о члене Эвана, все её самые дикие фантазии затмили её разум. Это было конечно маловероятно, но что-то во взгляде Дианы в тот момент, когда она говорила о стояке Эвана под её ногой, заставило Ребекку подумать, что малюсенький шанс всё-таки был. Она понятия не имела как, но, по крайней мере, у нее была потенциальная возможность иметь лучшее из обоих миров, Дианы и Эвана.

																	****

Сидя на диване Джейсона, Эван уже пожалел, что он сказал Джейсону по телефону, что им нужно поговорить, но всё равно признался.
Джейсон резко встал, вздохнул и плюхнулся рядом с ним:
– Чувак, ты серьезно?
– Зачем мне придумывать что-то подобное? – рассердился Эван.
– Наконец-то, ликовал Джейсон, – Чувааак, ты видел киску своей мамы и кончил на сестру в один и тот же день. Это просто эпик.
– Не говори так, Джейсон, – он потер виски  руками, – Это была не её киска, а просто трусики, и я не то что бы намеревался кончать на неё. Черт, что мне делать?
– Ну а  Глории хотя-бы понравилось?
– Понравилось?! Я же её не спрашивал. Она, казалось, не заметила и ничего не сказала, даже когда я отвозил её на стадион.
Джейсон снова встал и сделал оборот вокруг себя:
– Это отлично, она не знает, а твоя мама спала, пока ты пялился между её ног, – сказал он и прижал большой палец к подбородку, – Тебе не о чем беспокоиться. Не могу поверить, что ты кончил на Глорию. Крутые ощущения были?
– Черт побери, откуда мне знать? – терял терпение Эван, – Это не какая-то там порнуха, это была моя сестра. Я спустил на свою сестру.
– По крайней мере, ты не кончил на ее киску, – Джейсон снова сел, – Она как миниатюрная версия Кенди. Понятно, почему ты так этого хотел
– Заткнись, я не хотел! Я спал! – Эван вздохнул. Его друга слишком сильно захватила эта ситуация.
– Я не понимаю, чего ты так нервничаешь? Глория ничего не сказала. К тому же, ты ведь не  трахал её. Представь, если бы ты был в ней, пока...
– Черт, – прервал его Эван, – Я даже не думал об этом. Что, если бы я это сделал?
– Чёт мне не представляется, как ты просовываешь во сне член через её одежду.
– А мне бы и не пришлось.
–  Хочешь сказать, что твоя сестра  спит с тобой голой? – не верил Джейсон, – Ни фига себе, это почти что, как спать рядом с твоей голой мамой.
– Нет, совсем не то же самое. Она моя младшая сестра, – Эван встал и уставился на своего друга, – На ней была рубашка  и... эээ… она была без трусиков.
– Сводная сестра… Ты вообще видел её в последнее время? У нее уже охуенейшее тело, – сказал Джейсон, – Она по-любому хотела, раз была раздетой в твоей кровати. Она уже достаточно взрослая.
– Ты конченный, – сказал Эван, – Ведешь себя так, будто эта фигня нормальна. У меня встал на маму, и я кончил на свою сестру. Это ни фига не хорошо, – он не осмелился упомянуть, то, что случилось с Дианой.
– Я уже сказал тебе, если ты спускаешь на её трусики, ты просто обязан хотеть трахнуть её или, по крайней мере, позволить ей отсосать. Будь я тобой, я бы сделал это.
– Но ты не я, а если бы и был, то смотрел бы на это по-другому. Когда это действительно твоя сестра и мама, это совсем другое. Я мог бы представить, себя с твоей мамой, но не со своей.
– У моей мамы нет таких великолепных сисек, как у твоей, – сказал Джейсон, – Кроме того, ты знал Кенди, когда она ещё не была твоей мамулей.
Эван подумал рассказать Джейсону о случае, когда он ночевал у Джейсона и, открыв дверь в туалет, увидел его маму. Она сидела на унитазе и была абсолютно голой. Ему тогда было двенадцать, но перед его глазами всё ещё стояла эта картина: коричневые заросли  волос между её ног и то, как её тяжелая грудь свисала так, что гигантские соски касались её бедер.
– Твоя мама довольно горячая, как сексуальная библиотекарша, но сестра – это сестра, и это инцест.
– Но не Глория, - не переставал Джейсон, – сам знаешь, как говорят, нет ничего лучше инцеста*. Вот что делает его таким возбуждающим.
– Глория ещё не достаточно взрослая, да и кто так говорит? Ты же не посмеешь трахнуть свою сестру?
– Я бы трахнул Глорию. Это было бы почти как трахнуть её мать, а это, считай, я попал на небеса, – он потянул шею и оглянулся за угол, прежде чем добавить: – Ну хотя бы дал на клык.
Учитывая, что вызывала у его мама Джейсона, а также поцелуй Дианы, ему действительно хотел верить, что Джейсон может что-нибудь сделать с Бекки, чтобы он не чувствовал себя таким виноватым из-за своих желаний. Но это были просто слова, и Джейсон никогда не занимался со своей сестрой чем-то таким. Никто на самом деле не делал этого.
– Нет, ты ни за что не сделаешь этого, – сказал Эван и поднялся, – Мне нужно идти.


* имеется в виду довольно известная американская шутка incest is the best… и различные окончания в рифму (например, put your sister to the test – проверь свою сестру на беременность)

																	****


Поздним воскресным днем Эван лежал на кровати, и в его голове был водоворот мыслей. Его бесило, что он никак не мог перестать думать, чтобы, наконец, сделать свою домашку. Практичное отношение Джейсона ко всему тому, что произошло, совсем не помогало. Всё это было слишком стрёмно. Какого черта он поцеловал Диану по-французски?
От звонка Синди его фрустрация только усилилась. Она сказала ему, чтобы он спросил разрешения у отца и смог бы может погонять на машине Дейла. Он не сказал Синди, что уже сказал его отец, и ему оставалось лишь получить официальный отказ. Он сделает еще одну попытку, потому что это будет лучше, чем принять правду.
Диана крикнула с подножия лестницы: «Папа дома», однако он продолжал лежать на кровати, пока папа не прогремел: «Эван, ужин».
Запах запеченной курицы усилился, когда он приблизился к кухне. Он повернул за угол и остановился. Его мама наполняла сервировочную миску, Диана и Глория уже сидели за столом с отцом, а комната словно начала сжиматься. Был ли дом достаточно большим для него и Кенди. Почему от неё не пахло как от раздевалки, или у неё не было жирной, целлюлитной задницы? Он посмотрел на Диану, стараясь не замечать её губ, но это было невозможно, с тех пор, как он ощутил их своими. Как настолько отвратительная вещь была такой приятной? Поцеловать её должно было всё равно, что случайно съесть собачью какашку. Разве не так должно было быть с матерями и сестрами? Есть же какой-то генетический закон, который должен делает их уродливыми для него? Если нет, то это было бы пыткой находиться с ними под одной крышей, пока его гормоны бушевали.
Эван посмотрел на Глорию, подаст ли она какой-нибудь знак, но она лишь улыбнулась так же, как и всегда. «Она слишком влюблена, чтобы волноваться о том, что её мать замужем за твоим отцом». Что Диана подразумевала под этим?
– Привет, пап, – сказал он и подошел к маме, – Итоговые экзамены. Подготовка меня просто убивает.
– Рад слышать, что ты занимаешься, – сказал его отец, – Продолжай в том же духе, иначе всё лето будешь передвигаться на своих двоих.
Он проигнорировал угрозу и погладил спину Кенди, хотя никогда не прикасался к ней в присутствии отца.
– Помощь нужна?
– Спасибо, дорогой, – сказала она, – Достань, пожалуйста, печенье из духовки.
Её улыбка, словно удар по лицу, отбросила его к пятничным воспоминаниям.
– Конечно, – сказал он, едва не схватив противень без рукавиц.
Все ели так, как будто земля не сошла со своей оси. Эван захрустел жареной бамией и без воодушевления вгрызся в куриное бедро.
– Как поездка? – спросил он, хотя ему было всё равно.
– Очень продуктивно, - ответил отец и продолжил срезать мясо с куриных костей.
– В Китае скоро появятся крупные производственные объекты, и я должен быть там для их запуска.
Эван кивнул головой, не вдаваясь в детали. Все, что он хотел услышать, это дату поездки. Если его отца не будет в течение нескольких недель, он сможет зарекомендовать себя в качестве гонщика. И тогда его отцу придется позволить ему продолжить гонку. У него едва не встал, когда он задумался об этом. Кроме секса, не было ничего, что могло бы сравниться с ощущениями, когда восемьсот лошадиных сил толкают тебя по прямому участку дороги быстрее, чем ты начнешь поворачивать на её конце. Он набил рот и улыбнулся Глории. Ему не придется терпеть ещё один сокрушительный удар от своего отца, пока.

															****

Той ночью Эван позвонил Синди и сказал ей назначить встречу с Дейлом Дэвисом в течение недели. Молодость была прекрасна, она даёт возможность её обладателям забыть обо всех своих неприятностях, пока есть что-то позитивное, на что можно надеяться, несмотря на потенциальный  хаос и вред. Он захлопнул учебник по химии и спустился вниз перекусить.
Воздух на лестнице был влажным от пара из ванной, и он пах как шампунем Дианы. Дверь её спальню была приоткрыта, но он не стал заглядывать. В комнате Глории свет не горел, а дверь была закрыта. Она спала, как и должна, в своей постели. Он повернул за угол на кухню и поймал себя на том, что схватился за стену. Думаю, мама права, подумал он, это были отпечатки его рук.
Диана была у раковины и не слышала его. Белое полотенце на голове заставляло ее выглядеть тяжелой. Не в силах сопротивляться, он подошел к ней в стелс режиме и схватил, прижав к раковине.
– Ха!
Она вздрогнула и сделала жалкую попытку защититься: – Черт! – прошипела она, – Черт возьми, Эван, ты, дебил.
– Тебе повезло, – сказал он. Она пахла свежестью, как цветочное поле.
– Повезло? Повезло, что ты напугал меня до чёртиков?
– Нет, повезло, что я не сдёрнул с тебя полотенце, как раньше.
– Это было бы лучше, чем сердечный приступ.
– То есть, – сказал он, - ты бы предпочла, чтобы я увидел тебя голой, чем напугал?
– Я этого не говорила. Я имела в виду полотенце на голове, – сказала она. «Ты извращенец,  хочешь увидеть меня голой.
Вот как она вдруг всё так обернула, что теперь он плохиш?
–Я мог бы показать тебе парочку приёмчиков.
Диана неловко посмотрела на него смущенно и, наконец, сказала:
– Если бы ты не был таким извращенцем, то не имело бы значения, во что я здесь одета.
Была ли она права на этот счёт или он все еще чувствовал эффект того поцелуя? Он сменил тему:
– Эй, умник, поможешь мне подготовиться к экзамену по обществознанию?
– Я не такая умная, как ты думаешь.
– Но у тебя сплошные пятёрки.
– Это потому, что я сосредотачиваюсь на учёбе, а не фантазирую о сексе с моим учителем, – она сверкнула проницательной ухмылкой.
– Думаю, ты права, но мне все еще нужна твоя помощь.
– Уверена, мы можем что-нибудь придумать, – сказала она и ушла.
Он смотрел, как её бедра раскачиваются из стороны в сторону. Она пыталась выглядеть соблазнительной? Нет, только не Диана, подумал он, это должен был быть он, он был тем, кто нюхал ее нижнее белье. Это необходимо прекращать.

																		****

Кенди легла на кровать, наблюдая за Джоном через частично открытую дверь ванной. Он был голый и чистил зубы. Его мускулистое, сто девяностосантиметровое тело все еще наводило страх после всех этих лет. Она знала его большую часть своей жизни. В двенадцать она стала нянечкой. Эван и Диана были тогда совсем маленькими, но теперь Диана была так похожа на свою мать, Сандру, что это было пугающе, а Эван больше не был её мини-мужчиной.
Сандра была моложе Джона и была самой красивой женщиной, которую Кенди когда-либо знала. Она была мудрой, с ней было легко разговаривать, и поэтому Кенди рассказывала ей всё, о чем она не могла говорить со своими родителями. Кроме её самой, её отца, только её сестра Салли и Сандра знали, кем являлся отец Глории. Она любила Сандру, как старшую сестру, так же, как любила Салли, пока всё не пошло наперекосяк. «Только тринадцать и уже залетела, – кричала ее мать, – Говорила я вам, до чего доведёт ваше любопытство. Чей ребёнок?» Кенди так и не сказала.
Ей было четырнадцать, когда родилась Глория. Ее родители, Салли, а так же её брат Бобби настаивали на том, чтобы она «поступила правильно», но она отказалась отдать Глорию на усыновление, как сделала Салли со своим ребенком. Подросток, коим она была, со всеми фантазиями, надеждами и мечтами, исчез. Она была мамой для Глории, и Сандра стала её наставницей и предложила ей переехать и стать их постоянной няней.
Возможно она и флиртовала, но Джон был взрослым; ему следовало её оттолкнуть, а не воспользоваться её любопытным характером. Однажды ночью, когда Сандра была дома, Джон вошел в её комнату, ту самую, которую Глория теперь назвала своей, и выебал её. Именно так она видела это сейчас, хотя и гигантские руки Джона давали ей утешение, мужество и уверенность, теперь она могла сказать, что «он выебал ее».
Когда Сандра погибла в автомобильной аварии, Джон был отцом-одиночкой, она была подростком, бросившим учебу и с ребёнком, живущей в его доме. Он сказал ей, что люди будут сплетничать, и предложил ей союз как деловую сделку: она должна выйти за него замуж или уехать. Теперь она была в его власти.
Джон вышел из ванной и подошел к кровати. Она перестала принимать таблетки шесть месяцев назад, надеясь, что если у них будет собственный ребенок, он полюбит её так же, как раньше. Он не хотел больше детей. Он сказал, что троих достаточно. Ему было легко говорить: у него было двое детей, его бизнес и  друзья. А что было у нее кроме Глории?
Джон забрался на кровать, и гора человека, который заставил её чувствовать себя вновь живой, как девушку, накрыл её, как земля её гроб. Почему именно сейчас, через шесть месяцев, почему сейчас?

Утро понедельника

В школе царила атмосфера последнего дня перед долгими каникулами, который скорее был как пятница на максималках, однако всеобщее волнение было сдержанным, хотя эмоции были повсюду. Девятиклассники видели окончание своего статуса перваков, а десятиклассники нашли  свой ритм, свои круги общения и надежду на лучшие дни впереди. Третья ступень были в ожидании уже одиннадцати лет, и теперь могли, наконец, подняться на вершину иерархической лестницы. Выпускники уже видели свое будущее, чувствуя угрызения совести, волнение от грядущих свершений и стремление добиться успеха. Конечно, все зависело от итоговых экзаменов, и Эван не мог сосредоточиться на школе, даже с дополнительным стимулом, в виде отсутствия машины на всё лето. Его обеденный поднос плюхнулся на стол.
– Эй, не переводи в пустую продукты, – сказал Джейсон. Эван покачал головой.
– Через полторы недели мы не будем это жрать.
– Я буду скучать.
– Я уже начинаю задумываться, человек ты вообще.
Джейсон пожал плечами и сказал:
– Ну и как там у тебя?
– Я собираюсь участвовать в гонках, – сказал он и мгновенно почувствовал всю сложность своего плана, –  Мой папа едет в Китай, а я собираюсь участвовать в гонках. Синди всё устроит, но никто не должен знать, даже Диана или Глория, поэтому не проговорись.
– Чувак, помнишь, когда твой папа сказал тебе, что ты не можешь пойти в аквапарк, а мы все равно пошли? Разве он не настучал тебе по башке и не запер дома на две недели?
– Если он в Китае, то не узнает, – Эван звучал более уверенно, чем чувствовал сам, – Кроме того, это стоит риска. Это отличная возможность, и если у меня получится отлично, то, кто знает, может, мне достанется машина Синди, когда она пойдет в колледж. Дядя Джей Си знает, что я хороший водитель, он всегда мне это говорил.
– Да, но это было на картах, и ты уже давно на них не гонял.
– Боже, ты утверждаешь, что твоя сестра может тебе отсосать, но пытаешься отговорить меня от…
– Тссс, это относится к той же категории, что и другие вещи, о которых мы не говорим. Джейсон оглянулся, чтобы посмотреть, не смотрит ли кто-нибудь на них, – Я не пытаюсь отговорить тебя от этого, просто хочу удостовериться, что ты достаточно хорошо всё продумал. Я бы не хотел потерять друга.
– Он никогда не узнает. По крайней мере, когда уже будет слишком поздно. О, мы собираемся на гонки в первую субботнюю летнюю ночь, чтобы посмотреть гонку Синди, и я увижу машину Дейла в гонке. Я останусь ночевать у тебя, поэтому нам нужно прикрытие для твоей мамы.
– Ух ты, я наконец-то я повлиял на тебя, – гордо заявил Джейсон, – Ложь и обман, – он сделал свой лучший зловещий смех, – Скоро, кто знает, может быть, ты трахнешь свою сестру.


																	****


В дамская комнате послышался звук смываемого унитаза, но Диана осталась стоять перед раковиной, глядя в зеркало. – Может, уже поторопишься? – сказала она.
– Я всё, –  ответила Ребекка, выходя из кабинки.
– Довольно долго, – сказала Диана.
– Сама попытайся там переодеться. Это нелегко.
– Почему ты просто не могла переодеться на гимнастике? – спросила Диана.
– Эээ, сама не знаю. Думаю, просто хотела уйти оттуда. Эй, почему бы тебе не попросить Эвана остаться с тобой на гимнастике?
Диана уставилась на маленькую гимнастку в её обтягивающих штанах из спандекса и футболке, завязанной на боку, обнажавшей живот. Волнение кралась по её спине.
– Ди, – сказала Ребекка, – Между нами же всё в порядке? Мы так и не поговорили нормально об этом.
– Конечно, – сказала она, сжимая кулаки. Самое значимое событие в её жизни с тех пор, как умерла ее мать, было сокращено до «это». Было не самое подходящее время и место, чтобы говорить об этом.
Ребекка медленно приблизилась:
– Мы не говорили о том, что произошло, и я боялась, что ты можешь подумать…
– Нет, совсем нет, – сказала она, – Это было хорошо, всё было хорошо.
– Это было хорошо, замечательно, но я надеюсь, что ты меня правильно поняла, – сказала Ребекка.
Диана отодвинулась назад, пока ее задница не уперлась в раковину. Её разум пытался понять, что пытается сказать её подруга. Неужели она думает, что я лесбиянка, а она нет?
Ребекка заглянула под двери кабинок и шагнула вперед. Диана узнала взгляд Ребекки, и её охватил страх. Её взгляд отчаянно дёрнулся от Ребекки к двери и обратно. Руки Ребекки легли на её бедра Дианы, а её глаза загорелись. «Этого не может быть, только не здесь» – твердила её логика, но всё же губки её влагалища защипало от возбуждения, а сердце забилось в  груди. Это так рискованно, но почему я намокла?
Их губы встретились, а опасность стала инициатором вспыхнувшей страсти. Она всосала язык Ребекки из её голодного ротика, а потом вытолкнула обратно. Ее руки нащупали твердую задницу гимнастки. Сколько раз она представляла, как эти тугие мускулы задницы Ребекки будут ощущаться под этой скользкой тканью?
– Ах, Реб, твоя задница, я обожаю её.
– О нет, это у тебя самая красивая задница в школе, – сказала Ребекка и ухватилась за неё с невероятной силой, – Ммм... Ммм.
– Ошибаешься, моя не такая твёрдая, как твоя.
– Разберёмся с этим позже. Я рада, что между нами всё хорошо, очень рада, – она прижалась губами к Диане, и они крепко поцеловались, косясь одним глазом на дверь. Если бы она распахнулась, они бы ничего не могли сделать, чтобы не выглядеть так, как будто они не сосались.
Наконец, Диана вынула язык из плена губ Ребекки:
– Ладно, пошли уже, пока мой брат не уехал без нас, – она не могла с уверенностью сказать, что значило «хорошо», но поцелуи в школьной душевой с её лучшей подругой были будоражащими. Было ли это хорошо?


																	****


Стоянка быстро опустела, и Эван помахал в сторону машины, забитой чирлидершами. Они не помахали в ответ. Джейсона уже давно не было, ничего удивительного. Ему не нужно было ждать свою сестру. То, что Бекки ездила на автобусе, для него всё ещё оставалось загадкой. Он не верил в её отговорку: «Мне так нравится». Никто не любил ездить на автобусе. Хотя Бекки была не такой, как все остальные. И естественно, не такой, как его сестра. Диана никогда не мастурбировала в гостиной, пока кто-то мог быть дома. Он даже не мог себе представить, что она может такое сделать.
Ему необходимо было быть невозмутимым, когда пришла Диана, а то, она со своим сестринским чтением мыслей, непременно узнает, что он что-то замыслил. Не то чтобы он не доверял ей, он доверял, просто не хотел вовлекать её в свой план. Чем меньше людей знали, тем больше шансов, что никто не узнает, в чем был общий смысл. Джейсон должен был знать, поскольку он обеспечит алиби, и он хотел, чтобы его лучший друг был вместе с ним, когда он наконец осуществит свою мечту. Он скажет Синди, когда обратного пути уже не будет, и тогда ей придется помочь ему, ведь это она все организовала. Он никогда не делал ничего настолько обманчивого или скрытного. Он был в ужасе.
– Эван, – сказала Ребекка, – Тебе нужно разрешить для нас кое-какой спор.
Он повернулся, и все его раздражение от того, что ему так долго пришлось их ждать, испарилось. Многое изменилось с тех пор, как он в последний раз видел прыгунью в этом черном эластичном предмете одежды. Это её кустик или у неё такой выпуклый лобок? Через её лосины проглядывалась каждое углубление, впадинка и складка, он даже мог видеть очертания ее киски. Господи.
– Нет, не нужно, – запротестовала Диана.
– Нет, нужно, - настояла Ребекка и насильно развернула Диану, – У кого задница лучше? Дай свое честное мнение, и ничьи чувства не пострадают.
Он посмотрел направо, налево, направо, налево и выдал:
– Что?!
– Чья задница лучше? – повторила она.
– Ты что, обдолбанная? – спросил он. Это был проигрыш, наихудшая ситуации для него, – Откуда мне знать?
– Ты же парень, – ответила Ребекка, – Это то, чем вы занимаетесь, глазеете на попки девушек. Просто скажи, что ты думаешь, чью задницу ты бы предпочёл помацать?
 – Ребекка, я тебя прикончу, взбесилась Диана, – Он же мой брат.
– Да, да, и что с того? Вы двое провели вместе голыми девять месяцев в вашей матери.
Эван внезапно стал начинкой в девичьем сандвиче. Ребекка взяла его за руки, которые  оказались на их пятых точках. Вроде бы победа; да определённо победа, только за исключением того факта, что принцессой Царства крепких попок была его сестра.
– Это стрёмно, сказал он, пока его руки неуверенно ощупывали.
– Это не Зева*, сожми их хорошенько, – подначивала Ребекка.
Сопротивление его сестры, казалось, в худшем случае ослабло, если совсем не свелось к нулю, учитывая, что он касался ее задницы.
– Ладно, – сказал он и в полной мере воспользовался представленной возможностью, с уверенностью, что они быстро его остановят. В его голове всплыл образ трусиков Дианы, и его возбудил тот факт, что он держался за то место, которое они прикрывали. Задница Дианы была более похожа на подушку, с объёмом, переходящим в её бедра. Она была мясистая и мягкая, но с твёрдой сердцевиной. Гораздо больше, чем могло поместиться в ладонь, и это было хорошо.
Задница Ребекки была меньше, крепкая от накачанных мускулов, а углубление между её ягодицами не было таким глубоким, как у его сестры. Его палец скользнул ниже, мотивируя её на то, чтобы она наконец его остановила. Она не останавливала. Это должно быть её анус под тонким слоем ткани. Он продолжал вести рукой ниже, до того момента, когда уже  смог бы проникнуть в неё пальцами, если бы она была голой. Оттуда шёл жар и влага, и, вместо того, чтобы оттолкнуть его руку, она вздохнула.
– Ну всё, – сказала Диана и выскользнула из его хватки, – Думаю, этого достаточно.
Должно быть, она поняла, что он пользуется прыгуньей. Он неохотно убрал руку с задницы Ребекки.
– Девчонки, я боюсь, что не могу прийти к однозначному выводу. Необходимы бикини, для того, чтобы полностью оценить…
– Как насчет того, чтобы просто стянуть штаны? – спросила Ребекка.
– Хрена с два, – отрезала Диана.
– Я сделаю это, – сказала Ребекка.
– Не сомневаюсь в этом. Когда ты в этих штанах, на тебе и так словно ничего нет. Ты эксгибиционистка. Даже если бы он не был моим братом, я бы всё равно не стала показывать свою задницу у всех на виду, – сказала Диана, – Теперь поехали.
– Да, погнали, – согласился Эван.
Десять минут спустя он оставил девчонок у гимнастической студии Мисс Дафни и пообещал остаться и посмотреть в следующий раз. Он сказал, что у него слишком много учебы, и отправился на встречу с Синди.
После того, как Эван уехал, Диана все еще думала о его руке на её заднице. Она неё не видел всей картины, но, судя по выражению его лица и движениям его руки, она с уверенностью могла сказать, что он исследовал каждый сантиметр задницы Ребекки. Её эмоции пугали её. Она боялась, что они были на пороге, за которым её дружба с Ребеккой могла дать трещину, но в то же время она ревновала. Разве она не хотела, чтобы Эван прикасался к заднице её лучшей подруги, или она чувствовала себя обиженной? Это было глупо.
Ребекка похлопала ее по спине:
– Всё еще думаешь о той большой руке, которая ощупывала твою попку?
Нет, и всё это было бессмысленно – сказала она, – Это было стрёмно, позволить моему брату трогать меня за задницу.
– Держу пари, он всё ещё думает о твоем великолепном пердаке. Я-то уж точно знаю.
– Сомневаюсь, – сказала Диана.

* в оригинале американская туалетная бумага the Charmin


																****


Несколько часов спустя Эван вошел в дом через заднюю дверь, а его мать накрывала на стол. – Привет, дорогой, – поприветствовала она, – Вы с Джейсоном готовились или играли в видеоигры?
– Да, конечно, в смысле готовились, – он сделал всё, что мог, чтобы сдержать волнение, которое он испытывал по поводу гонки. Это было возможно лишь при отсутствии его отца на выходных, когда он должен был гоняться на машине Дейла.
Она чмокнула его в щеку, а он посмотрел вниз, в её декольте, которое по идее не должно быть таким большим. Неважно, что сказала Диана, их мать определенно изменилась.
– Твоя сестра хочет тебя видеть.
Он подошел к двери Дианы, словно на экзамен по химии. Так или иначе, ему это не понравится. Она либо хотела отчитать его за то, что он так разошёлся, щупая задницу Ребекки, либо хотела узнать, что за извращенец гладит задницу своей сестры на публике, или и то и другое. Он постучал и ждал, пока она скажет: «Входите».
Диана лежала на кровати лицом вниз, согнув одну ногу в колене. Ее пятка касалась её задницы.
– Эван, слава богу. Мне нужна твоя помощь. У меня растяжение.
– Да, ладно. И как это меня должно волновать?
– Никак, но если вы хочешь, чтобы я помогла тебе сдать экзамены, то тебе лучше подойти сюда и начать массировать мою ногу. И закрыть дверь.
Он опустился на колени на кровать и подполз к её ноге. Он взял её за лодыжку и  подтянул к себе от её попы.
– Ой, полегче, больно.
– Где болит?
– Не знаю точно, – сказала она и указала в направлении внутренней стороны бедра, – Начни здесь и двигайся вверх.
Вверх, подумал он. Учитывая, с чего она хотела, чтобы он начал, там не так уж много чего осталось. Его руки парили над ее ногой. Кожа есть кожа, сказал он себе и положил обе руки на ее бедро. Его большие пальцы вдавились в её плоть, и Диана застонала. Почему бедро девушки ощущается не так, как ее плечи или ступни? Нет, не просто кожа.
– Ооо, ближе, но чуть выше.
Он смотрел на спортивные шорты, едва прикрывающие её ягодицы. Жаль, что он прикоснулся к ней раньше, потому что теперь он знал, как хорошо чувствовалась её попа в его руке. До неё оставалось всего сантиметров пять, а Диана всё подначивала его двигаться выше. Насколько выше он мог забраться? Чем дальше он пробирался, тем более чувственной и теплой казалась её нога. Она поёрзала, и её попа поднялась и опустилась. Более светлый тон её ягодицы показался из шортиков, и соблазнительное место перехода бедра в ягодицу словно издевалось над ним.
– Ммм, теперь почти там. Продолжай».
– Эм, я не могу подняться  выше, это уже твой зад.
– Значит, теперь тебя беспокоит, прикосновение к моей заднице, когда мне это необходимо? А на школьной парковке, дак, ты не возражал. Просто иди немного выше и представь, что это мамины плечи.
Как будто бы это поможет. Он чувствовал себя слепцом, обезвреживающим бомбу. Его пальцы глубоко вдавились в теплую мягкую кожу, а его член вёл себя так, будто она не была его сестрой. Неужели она ожидала, что он пройдет выше, чем место, где ее задница вываливалась из-под шортиков? Естественно она остановит его, если его занесет слишком далеко, подумал он и продолжил.
Он обхватил её бедро по бокам, вдавливая большие пальцы, в заднюю часть. Они подтянулись вверх, испытывая линию, которая обозначала начало ее задницы. Его левая рука упрётся в её промежность, прежде чем большой палец окажется слишком далеко под ее шортами; поэтому он решил, что именно тогда он закончит, или когда она скажет: «Эй!».
Диана застонала в подушку и сказала:
– Вот так, продолжай так.
Оба его больших пальца были полностью под её шортами, задирая их вверх. Он мог видеть краешек её трусиков рядом с указательным пальцем, и  чувствовал жесткое сухожилие, которое соединяло ее внутреннюю поверхность бедра с её пахом. Вот где началась её киска. Он проклинал свой член за такую твёрдость и попытался отвести взгляд.
«Оооааа, гос...поди, вот так - причитала она, – Ааа, ах, дааа, ты на месте.
Звуки, ритм её слов и движений заставляли его чувствовать себя очень неуютно. Если бы он не знал, что это его сестра, Диана, он бы подумал, что у неё оргазм. Что она имела в виду под «ты на месте» – он должен остановиться? Или «ты на месте» и продолжай в этом самом месте»? Чтобы обезопасить себя и уйти от очень неловкой ситуации, он сказал:
– Хорошо, рад, что я смог помочь, – затем он встал с кровати и повернулся к двери, чтобы скрыть неистовый стояк, – Мне надо идти. Всё равно время ужинать.
– Фухх, спасибо, – сказала она, – Ты определенно заслужил помощь в подготовке, – Диана перевернулась и села, – Ты думал, что задница Ребекки была лучше? Скажи правду.
– Не могу, – сказал он и быстро вышел. Честно говоря, это был трудный выбор. Каждая по-своему была  сексуальна, но выбор стал невозможен, если он склонялся к сестре. Это было бы жутко, особенно после этого массажа. Это также могло снизить его шансы снова пощупать прыгунью. Если бы он правильно закинул удочку, у него была бы прекрасная возможность погладить её в бикини прямо перед своей сестрой. Ох уж этот его разращенный порно мозг.

																	****

Той ночью Эван ждал у подножия лестницы, пока не услышал, как Диана закончила принимать душ. Он пропустил свое полуденное облегчение из-за встречи с Синди и Дейлом после школы.  После же выхода из комнаты Дианы у него не было времени до ужина, затем они месте готовились. Он разделся, как только вошел в ванную. Воздух всё еще был теплым, наполненным паром и пах цветами. Он открыл корзину для грязного белья; и трусики, которые он видел через отверстие для ног шортиков Дианы, были прямо сверху. Он все еще не соглашался с Джейсоном в том, что хотел трахнуть свою сестру, однако они для него больше не были просто нижним бельем.
Эван положил трусики возле раковины «жопой» вверх, чтобы промежность свисала с края, и встал на колени. В аду определенно был особый котёл для тех, кто жаждал жену другого человека и нижнее бельё собственной сестры. Он не мог ничего с собой поделать, с тех пор как пялился между её ног и массировал задницу, это было всё, о чем он только мог думать. Как до этого он и представлял, наклонился вперед. Запах промежности Дианы был сильнее, чем обычно. Его язык вырвался и пробовал хлопок, пока его рука гладила его член. Ведь делать кунилингус своей сестре не было настолько же плохо, как трахать её, да?
Влажная полоска материала оказалась в его роту. Он со всей силы всосал в себя то, что прикрывало киску Дианы несколько минут назад. Она лежала лицом вниз, задница приподнята,  его нос был зажат между её ягодицами. Он раздвинул их и провёл кончиком языка вокруг колечка её ануса. Его подруга Стейси обожала анилингус, пока она ласкала себя пальчикам, и он представлял, что Диана тоже. Его сперма бурлила в его болящих яйцах. Они сжались, и он быстро встал, направив свою раздутую головку на узкую полоску трусиков. Он дёрнулся вперед и начал орошать заднюю часть трусиков своей сестры, затем перевернул промежность и положил запятнанный хлопок на свой извергающийся конец.
Закончив свои изливания, Эван сел на крышку унитаза. Он дрожал.


Диана сделала вид, что спит, пока Эван не закончил свои дела в ванной, затем пошла в туда, не включая свет. То, что она всё так спланировала, было подлостью, но в ее лексиконе не было слов, описывающих, что она собиралась сделать. Она целую минуту вдыхала сильный запах, прежде чем, наконец, высунуть язык и попробовать сперму брата. Два пальца опустились внутрь между губками её киски, затем поднялись вверх, раздвинув внутренние половые губы до самого клитора. Он распух и пульсировал под её пальцем. Она откинулась на бочок унитаза и подтянула колени. Она даже не закрыла дверь и сидела в позе орла, наяривая свою киску, со спермой Эвана на  языке. «Что за хуйня со мной происходит?»