Обычный парень

Обычный парень
Обычный парень пьет пиво с друзьями. Им весело. Они не вспоминают о том, что завтра им на работу. Обычный парень ходит в магазин за молоком, бананами, яйцами, хлебом, йогуртом, колбасой и сосисками. Обычный парень будет говорить всем о том, как он мечтает спать до поздна, но сам ставит будильник на 7 утра, чтобы успеть на забитую отбросами электричку. Обычный парень будет кожу с себя срывать в попытках найти обычную девушку, и он ее найдет, но никогда не отличит от других обычных девушек. Она у него одна такая, «особенная». Обычный парень носит пальто, которое подчеркивает его важность и мужественность. Обычный парень придержит дверь для красивой соседки и поможет донести ее сумки до квартиры, но закроет глаза на бабу с лицом пьяного шведа. Обычный парень будет вылизывать свои ботинки, или кроссовки, до ненужной чистоты даже когда на улице дождь. Потому что так ему говорил папа. Обычный парень будет смотреть смешные видео в интернете ни разу не улыбнувшись, но его никто не сможет заткнуть, когда ему будут показывать то же самое видео его друзья. Обычный парень не будет читать что-то короче его ленты новостей в социальных сетях или напечатанное на бумаге. Обычный парень всегда будет хищником, и не за что не признается, что он жертва современных реалий, какими ужасными они бы не были. Обычный парень будет курить сигареты или искренни ненавидеть их. Обычный парень будет учиться на тройки и четвертки, и врать своим родителям. Обычный парень ходит с друзьями в забегаловки, и ищет в интернете, как накачать бицепс и пресс за максимально короткие сроки. Обычный парень боится быть обычным парнем. Обычный парень будет строить из себя необычного парня – так было, так есть и так будет.
В тот самый день, когда было очень холодно и очень жарко, на пороге магазина, облокотившись на разрисованные матными словами перила, пытался собраться с духом необычный парень. Тот самый, на которого мы смотрим с непониманием, отвращением или даже, некой завистью. Как на носителя культуры или различных ЗППП. Таких парней бывает много, но наш - особенный.
Он не из тех задохликов, которым посчастливилось возненавидеть такое важное, в современном обществе дегенератов, занятие как спорт. Но не из мешков с дерьмом, раскормленных вечным союзом сетей фастфуда и чрезмерно заботливых мам . Он просто был необыкновенным. Распущенные волосы закрывали синяки на шеи и различные узоры на лбу. Темные очки, закрывающие его красные, как советский флаг, глаза, с разбитой правой линзой, сползали с переносицы. С усов на грязное пальто капало невкусное крафтовое пиво. Рукам не хватало сил, из-за чего бутылка полетела на пол, а затем покатилась по железной лестницы вниз.  Его высокая фигура отбрасывала могущественную тень, способную снести на куски стену магазина. Но ему было не до этого.
Тяжело вздохнув, он бросил свои ноги к входу и зашагал, как старые машины – тяжело и неуклюже. Его мучило несколько вещей, и каждая считала себя важнее предыдущей. Трех дневная бессонница сменяла себя порывами гнева, который вызывало осознание абсурдности происходящей ситуации. Тяжелые веки рвались как курс валюты вниз, но желание спать брало вверх, заставляя его идти вперед в кондитерский отдел за его любимым печеньем. Современным менеджерам и офисным крысам стоит поучиться у них такой командной работе. Необычный парень, назовем его Иван Искандеры, шел дальше под строгим контролем камер видеонаблюдения и взглядов последних покупателей.
Маленькие белые наушники вкладыши гремели, как независимый военный оркестр в попытки перекричать вражескую авиацию. Перегруженные тарелки драммашины гремели как пулеметная очередь, прерываемая выстрелами снайперской винтовки на сильные доли. Гитара звучала, как окровавленная его ушами бензопила. Вокалист выжимал из себя до стонов одно и то же слово – Керосин. Иван поднял голову, и яркий свет мигающих ламп ослепил его, как пьяного пророка автомобильные фары. В принципе, это идеальное описание его состояния. Ему нужно сказать так много, но язык сворачивал себя в узел, протестуя против истины на его губах. Иван был не в обиде на своего бывшего товарища, но будь у него под рукой нож, поверьте мне, ему не хватило бы слов описать свое негодование лучше, чем легким взмахом лезвия. По крайней мере, он так думал. Когда он снова смог различать белые полки магазина, он продолжил свой тяжелый поход до отдела со сладким.
Красочные упаковки продуктов были словно плакаты на митинге. Иван всматривался в них, с надеждой понять – что же им нужно? Нужно ли вам, дешевой колбасе, рабочие места в холодильнике? Или пакетам молока необходимо улучшение условий содержания? Их перекрикивали молодые глазированные сырки, которые пришли сюда из-за своей глупости.  Все равно он не сможет никому из них помочь – денег хватало только на коробку его любимого кленового печенья. И так всегда.
Витрины с мясом жестоко убитых, но очень вкусных, зверей были пусты. Блестели только остатки жира на печках. Ивану нравилось смотреть на то, как крутится курица на вертеле. Интересно, белого человека также готовили, или варили в чане с овощами? Увы, ответ знал лишь какой-нибудь историк из богатого университета, решивший написать об этом статью в популярном журнале, в надежде заработать лишнюю копейку.
Отдел выпечки был необычайно отвратителен сегодня. Это потому, что не было того самого аромата свежего хлеба, ради которого вообще стоит заходить в этот отдел. Постояв пару минут в надежде в ожидание чуда, он грустно выдохнул и пошел дальше. Сегодня хлеб больше печь не будут. Ивана не отпускала мысль о том, как протестует маленькое, но гордое население этого убогого магазина. Если бы он только мог, или скорее, хотел им помочь. Но единственное, что желало его тело это здоровый крепкий сон, в вперемешку со вкусом кленового печенья и лошадиной дозой лекарства от бессонницы, рецепт которого он купил в интернете.
Высокие, как современные, рвущиеся к Олимпу, небоскребы, стеллажи окружили Ивана. Он чувствовал себя не то беспомощным пленником, обреченным на пытки и сексуальное издевательство, не то диктатором в толпе, окутанный теплом и любовью идиотов, среди которых есть тот самый с пистолетом наготове. Иван искал именного его. От его неловких и резких движений упаковки летели на пол. Это все было не то. Какой дебил все это расставлял?! Даже у обезьяны хватило бы ума не ставить батончики «Снейк Айс» с вафлями «Пушин ол зэ вэй». Кто захочет переплачивать за лишние килограммы, если рядом есть дешевая альтернатива? Или «Казакс Прайд» и «Ред Кэт» - эти двоя ненавидят друг друга! Иван раскинул их в разные стороны, желая спасти мир от очередного нелепого кровопролития. Охрана не оценила миролюбивый настрой Ивана, и неохотно, закрыв кроссворд и бросив газеты на стулья, направилась в его сторону.
Чуть ли не утонув в глубинах магазинных стеллажей, Ивана вытащили наружу два контрастирующих друг с другом и пространством бугая. Один из них был белым низким мужчиной, напоминавшим толстую женщину с усами. Другой – черная женщина, которая выглядела как мужчина, считавший себя королевой маленького, отсталого от цивилизации племени охранников. Посмотрев вблизи на Ивана, они потеряли всякой желание говорить с ним, но к несчастью, он заговорил первым.
- Где мое любимое Кленовое печенье? – выдавил из себя Иван, цокая зубами, как старая беговая лошадь. Это напоминало жалкую попытку составить предложение, но, как ему показалось, он смог донести до охраны всю серьезность проблемы и то состояние, в котором он находился – пожираемый изнутри монстрами, тянущими его в царство вечного сна, но в тоже время, протыкающие его острыми ножами. Выкрикивающие лозунги, о необходимости идти дальше за кленовым печением, но при этом ставя ему подножки. Это было грустно и смешно. Лица охранников постоянно менялись, словно мутная гладь реки, которую тревожил свежий ветер. Улыбку сменила злобная гримаса. Злоба сменялась безразличием. А что было после безразличия Иван не заметил, так как в куче упаковок печенья на полу, он нашел то, зачем пришел. Синяя коробка с желтыми буквами, покрытая множеством маленьких кленовых листов. Сердце стало биться быстрее, пот потек по разрисованному маркером лбу. Ноги не выдержали такого напряжения и вместо того, чтобы согнуться, он упал носом на грязный от его следов кафель. Наверное, он так бы и уснул, с окровавленным от падения носом, но понимающие охранники грубо подхватили его за руки и поставили на трясущиеся ноги.
Смутно различая свое окружение, Иван обратил внимание на то, как недружелюбно на него уставилась упаковка жвачки «Сэвен Калорс». Это могло означать только одно – он на недружественной территории. На кассе. Шоколадные батончики «Твистер», «Сама» и «ХЭППЕН» смеялись над его состоянием, а пакетики с мармеладом открыто насмехались над его музыкальным вкусом. Презервативы о чем-то шептались изредка хихикая. Как же хочется, чтобы кто-нибудь его сейчас обнял. Иван чувствовал неладное. Конечно, такое чувство возникает всегда, когда не понимаешь, что происходит.
Толстая кассирша, напоминающая мяч для американского футбола смотрела на Ивана как на кусок дерьма. Серьезно. Пришел когда не надо, воняет на километр, привлекает так много ее внимания. А он всего одна из декораций в спектакле этой жирной коровы. Это было взаимное чувство. Она неохотно пробила ему дыру в сердце своим безразличием, а затем коробку кленового печенья. Он протянул руку с деньгами над кассой. Бумажки полетели вниз, а мелочь покатилась по полу. 10 рублей закатились ей в блузку. Иван, не обращая внимания на ее скорчившееся лицо, взял коробку с печеньем и направился к выходу. Но кто-то не пускал его дальше.
 - Извините, мужчина. Будьте добры показать содержимое куртки, - сказал низкий охранник. Иван испугался, так как не знал откуда шел этот голос. Может это новая песня? Про мужика, что решил украсть что-то из магазина? Иван даже не подозревал, что он главный герой это песни. Наушник ударил его током, от чего Иван качнулся. Коробка с печеньем полетела вниз. Наклонившись за ней, из переднего кармана выпала пачка жвачки…
Иван стал смотреть по карманам и к своему удивлению нашел пакет молока, кусок колбасы, пару нераспечатанных глазированных сырков, один надкусанный круассан и горстку кленового печенья. Кассирша что-то кричала про воровство и хамство, но Ивана волновало не это. В одном из карманов он нашел что-то холодное, как ветер вдоль ночного шоссе. Это был рукоятка холодного пистолет. Глаза раскрылись, а черные очки окончательно скатились с носа и упали на пол. Охрана подошла ближе, преграждая путь к отступлению. Барабаны в наушниках заиграли быстрее, гитары громче. Ивану казалось, что ритм песни задает его разгоняющиеся сердце.
- Так, мужчина! - сказала высокая женщина. Иван повернул на нее взгляд и увидел нечто. Ее шея становилась длиннее. У него задрожали ноги. Не ужели это тот самый змей, который желает тебя добра, чтобы потом всадить зубы в шею? Не отрывая глаз от монстра, Иван почуял резкую боль в предплечье, будто многотонная клешня придавила его руку. Что это могло быть? Что угодно, кроме второго охранника. Может это мутировавший краб переросток? Или железный механический волк, искусно прячущий себя в обличие подкаблучника? Нет, это была его, никогда не любившая мать. Ах, как же это было больно! Действительно, слова ранят глубже и на долго. Но, что она забыла в этом захудалом супермаркете в такое время? Обычно в среду, в 03:42, при температуре 7 градусов по Цельсию, в безоблачную погоду, она лежит под двумя метрами, пронизанной червями и мусором землей, в давно треснувшем гробу. Нет, это действительно был огромный краб людоед. Иван уже видел таких раньше. Например, на Мирской, у посольства УДаины. Тогда, распивая вино на крыше, он видел в темноте настолько уродливый силуэт, что дешевое вино смогло с легкостью нашло дорогу на свободу. Трех метровый монстр с розовыми клешнями, покрытыми кровью своих жертв раскладывал, цветы у входа в посольство. Охрана доблестно пряталась в своих кроватях. Это была ловушка! Чудовище хотело крови и оно приближалось! Иван попытался разбить бутылку об его тело - не вышло! Оно прошло сквозь него, как будто через воздух. Паника охватила тело Ивана, ноги стали как спички, а руки отказывались слушаться. Инстинктивно он бросился в карман за зажигалкой и закричал:

СМЕРТЬ ПОРАБОТИТЕЛЯМ ИЗ ЗЕМНЫХ ГЛУБИН.

Что было дальше останется загадкой для всех, кроме местного отдела полиции. Ивана нашли на крыше, замерзшим до бесчувствия, с бутылкой в ногах.

Но мы отвлеклись. Окруженный жестокими чудищами, Иван сделал то, что должен был бы сделать каждый. Он укусил клешню, схватившую его за локоть, а затем с размаху отвесил змею по лицу рукояткой пистолета. Синяя кровь полилась на его руку. Он чувствовал ее вкус на своих искусанных губах. Было очень жарко. Музыка становилась громче.
Кассирша визжала как свинья, угрожая вызвать наряд полиции, если тот немедленно не уйдет, но Иван не куда не собирался. Он направил пистолет на краба, который издавал пронизывающий до самого основания души звуки. Его торчащие глаза безостановочно моргали, пока он пытался остановить какую-то жижу из своей клешни. Иван из последних сил, попытался выпрямить спину и держать руки ровно. Тяжелый вдох. Тишина.
О, та самая тишина, когда весь мир решил остановиться и подождать его. Кассирша, с застывшем в воздухе кулаком. Плохо работающая лампа над овощным прилавком. Скорчившийся от боли змей с женским лицом. Вопящий перед ним краб. Все силы Иван направил в указательный палец.

БАМ. Малый барабан. Туша краба улетела на пол.

БАМ. Малый барабан. Змей упал.

Одна мысль, витавшая у него в голове после этого – бежать. Бежать как можно дальше. За стены, за реку, вглубь земли, пещеру, прямиком в ад, чтобы Сатана своими испепеляющими руками обнял его холодное тело. Иван чувствовал, что он ближе, чем кажется. Ему только нужно было протянуть свою костлявую руку. И что это? Холодная плитка, с отпечатком его физиономии.
И все внезапно потемнело. И в снах он слышал только женские вопли, на фоне воспоминаний из своего детства  - завтрак с семьей, первый поцелуй в прокуренном подъезде, получение диплома в институте, первую вписку и первый литр водки. Наверное, он плакал, когда его мать закрывала за ним дверь, выкидывая его вещи на улицу. Таблетки не отпускали. Красивые картины сменялись мерзкими фигурами, напоминающими ему себя. Кто-то кричал. Его живот раскрылся как цветок, подаренный на восьмое марта. Из него, под удары барабана вылезла шипящая змея. Поглядев друг друга в глаза, змея сказала:


I got a sickness sweet as a love note
I got a headache like a pillow


Действительно. Зачем просыпаться, если то, что ты увидишь, может привести тебя в глубокий шок и разочарование? Вечный сон, вот он выход. Двое охранников тыкали его ногами. Он не хотел вставать. Пистолет-зажигалка отражался в начищенном поле.
Необычный парень проснется в отделе милиции, заплатит штраф, и пойдет на работу.