Перед тем как забрать Славу заехали в Макдональдс. Папа купил колы и картошки для Евы. Брат попросил бургеров.
	— Спасибо, — сказала Ева. — А куда мы едем?
	— К бабушке, к бабушке, — сказал папа. — Забыла уже?
	Ева посмотрела на затылок отца. Затылок был широкий и розовый.
	— Забыва, — сказала Ева.
	Снаружи машины было серо и мокро, будто небо, людей и дома залили асфальтом. Ева попросила у папы телефон, зашла на любимый канал на Ютубе. Открыла новое видео. Заиграла музыка, певцы в ярких костюмах кривили лица и надрывно пели. Смешно.
	— Ева, сделай потише, — сказал брат. Ева кивнула и с трудом убавила звук — телефон тупил.
	У бабушкиного дома в машину сел Слава. Он тоже был её брат, только двоюродный. Слава был в длинном чёрном плаще и у него было длинное, бледное лицоо. Он носил очки с толстой чёрной оправой.
	— Ев, пристегнись, — сказал папа.
	Ева зажала стакан колы между коленок, пакетик с картошкой взяла в левую руку. Но даже это не помогло — правая рука была какая-то неловкая. Нужно было тянуть ремень, и вообще…
	— Тебе помочь? — спросил Слава. Ева кивнула.
	У брата всё получилось просто шик — щёлк и готово.
	— Хочешь? — она протянула картошку фри.
	— Конечно, — он взял одну соломинку, быстро прожевал. — Вкуснотища!
	Ева улыбнулась. Брат ей нравился.
	— Они там будут ждать? — спросил Слава.
	— Да, сразу заберут её. Там встретимся.
	— Пап, а когда поедем?
	— Щас поедем, доча, погоди… Ты доела?
	— Нет ещё. А куда мы едем?
	— Я же рассказывал, тебе, доча. Чего ты?
	Ева покачала головой и уткнулась в телефон.
	Наконец поехали. Ехали долго — мимо угрюмых домов с чёрными окнами. Встали у магазина. Над дверью синели огромные буквы. Еве лень было читать. Слава вышел и быстро вернулся с маленьким букетиком красных цветов. Цветы были очень яркие и пахли свежестью.
	— Красивые.. Пап, а когда мы приедем?
	— Скоро… Да куда спешишь? Это же не праздник, не день рождения. Куда спешить?
	— Да я знаю! — недовольно сказала Ева. Почему он про день рождения так, подумала девочка. Я же не про это. Глупый. Она испугалась, что так подумала про папу и снова достала телефон.
	Выехали по мосту за город. Там было кладбище — много крестов и надгробий за зеленым решётчатым забором. Под низким небом кресты смотрелись живо и красиво. За машиной пробежали лохматые собаки, погавкали и постепенно затихли позади.
	— Пап, а можно выйти?
	— Подожди, доча. Куда спешишь? Я же говорил тебе, это не праздник, не день рождения.
	Ева вздохнула. Под курточкой было жарко, и детское сиденье такое неудобное… Потом, наконец, её выпустили. Закрапал дождик.
	Они прошли к толпе людей. Вблизи люди превратились в дядю, тётю, маму, были ещё какие-то, которых Ева не знала. Они стояли вокруг гроба — она сразу поняла, что это гроб. В нём лежала бабушка.
	— О! — грустно сказала Ева. Она поняла, зачем они сюда ехали.
	Из группы мужчин с лопатами вышел высокий и седой.
	— Прощайтесь.
	Он объяснил, как попрощаться — обойти слева, погладить руку и уйти. Еву папа провёл за плечи. Вблизи бабушка не была страшной, только интересной. Лицо было жёлтенькое. Ева положила руку на руку бабушки под тканью —  как все делали.
	“Пока, бабушка, — подумала она. — Я буду смотреть за твоими пуговицами.”
	У прабабушки была коробочка, в которой она держала много пуговиц. Пуговицы были разноцветные, гладкие и твёрдые.
	Потом гроб закрыли и бабушку спустили на верёвках в яму. Мужики седого принялись забрасывать землю в яму. Когда яма заполнилась и они накидали небольшую горку, Ева поёжилась. Хорошо иметь пуговицы, но грустно, что прабабушка их больше не поперебирает. Ей же нравилось. И вообще, может, пуговицы с ней надо было положить?..
	В глазах вдруг повлажнело. Ева потёрла глаза.
	— Пап, мы поедем?
	— Да, доча, щас мы, это… иди в машину пока.
	Ева протиснулась сквозь толпу больших людей. Они о чём-то шушукались. Девочка села в своё сиденье, достала телефон. Зашла на ютуб — там люди говорили о чём-то веселом, забавном, всё было яркое и ненастоящее.
	Потом все сели в машину, и они уехали по бугристой дороге. Слева торчали кресты и надгробия, справа — за зелёным решётчатым забором — огромное желтоватое поле.
	Папа включил музыку и весело крикнул:
	— Бургеры, кола, сектор газа — утро что надо!
	Но весело не было.