Дело Симона

На барабане 10 - "Дело Симона".

Ой бляяяя... Ой бляяя...

Это же тот рассказ, который я прочитал первым на этом конкурсе и ни хрена в нем не понял (какой-то лагерь, какой-то суд, какие-то овчарки и прочее - каво?). А теперь мне нужно делать умный вид и во всем разбираться.

Ну ладно. Попробуем.

Я тут конечно пытаюсь в каждом рассказе увидеть что-то уникальное (ну знаете это как в американских школах - "ты не прибежал последним потому что ты лах и жирнич", а "у тебя такой необычный и уникальный стиль бега"), но этот рассказ уникален своим живым и сочным описанием в первой и последней трети произведения.

"Доходяги – сотенная толпа на перекличке", "тонкие руки, как у насекомого – вверх-вниз, вверх-вниз – дёргаются быстрее шаркающих ног в деревянных башмаках", "чертыхается, опозоренный, но виду не подаёт", "серая масса торопливо побежала".

Видно, что автор читал что-то хорошее из позднеимперского или раннесоветского периода - словечки прям такие, русско-сочные я бы сказал. А то ведь сейчас все больше людей читают вот эти ваши литрпг, манги, аниме и прочие лукьяненки в лучшем случае, а в худшем - текста из видеоигр (и не уровня Planescape: Torment или недавнего Disco Elysium, если вдруг кто подумал о), и, как следствие, органически не способны сами родить качественный текст. Какая-то прям перевернутая пирамида энтропийно-интеллектуальной деградации устремленная из прошлого в твою библиотеку в Стиме.

Словарный запас, образность, передача физических движений героев в рассказе, мысли и метания ГГ - все есть и все на уровне.



"Давайте, давайте, рассредоточтесь" - использование слова "рассредоточьтесь" в этом контексте, на мой взгляд, немного неуместно. Оно же обычно используется для описания боевых действий, а не того, как люди в мирной ситуации занимают свои места в каком-либо зале.

>Над дверьми зала, в который готовился войти Салатиэль, вензелем была втиснута надпись: «Каждому своё».

Что за ангел такой?

>Салатиэль (Salathiel) — «Спрашивающий Господа».

Ага. Идем дальше.

Каждому свое. To each his own.

Идем куда? На хуй, а, нет, неправильно - на мою любимую Вику.

>Suum cuique восходит к основе из античной Греции. В «Государстве» Платон отмечает, что справедливость есть, «если кто-либо делает своё и не вмешивается в дела других» (τὸ τὰ αὑτοῦ πράττειν καὶ μὴ πολυπραγμονεῖν δικαιοσύνη ἐστί, to ta autou prattein kai mē polypragmonein dikaiosynē esti, IV 433a). Каждый должен делать своё (для общества, государства), а именно удовлетворять в полной мере и объёме своих знаний, возможностей и личных условий. Платон, кроме того, считает, что каждый должен получить своё и не может быть лишён своего (например, прав, имущества).

>Римский юрист Ульпиан высшим принципом права видел справедливость, о которой писал: «Предписание права суть: честно жить, не вредить другому, каждому воздавать своё» (Iuris praecepta sunt haec: honeste vivere, alterum non laedere, suum cuique tribuere, D.1.1.10.1)

Опача - mein lieben Платон нарисовался. И тут же в Вики написано, что этот принцип запомоили нацисты времен Третьего рейха. Типа он был написан над входом в лагерь Бухенвальд.

Ох уж эти поклонники классической континентальной философии - начитаются своих Генонов и Платонов и давай лебенсраум расширять. Бррр.

И сразу вспоминаем - о чем у нас первая и последняя треть рассказа? О концентрационном лагере. Сделал автор такую связь или "шовчик" между частями рассказа случайно или намеренно?

>"- Группы, каждая в дюжину душ – на каждый из семи залов".

12 - думаю и так понятно почему здесь упоминается это число, да?

А вот что я нарыл про 7.

>Число семь упоминается в Ветхом и Новом Заветах 700 (!) раз. В исламской традиции существует семь невест и семь земель, семь врат рая и семь ступеней ада, семь пророков (Адам, Ной, Авраам, Моисей, Давид, Иисус, Мухамед). Во время Хаджа в Мекку, паломники должны семь раз обойти вокруг священного камня Каабы. Семь дней душа умершего проводит возле могилы. На седьмой день новорожденный получает имя.

Блин. А вот так с наскока все это неочевидно. И про 700 упоминаний - это мощно.

В рассказе упоминается мол раньше Божий суд вершился одним судьей, а теперь тут и адвокат, и обвинитель, и присяжные и прочее. Это намек на то, как суды вершились еще при Соломоне?



Так, а что у нас говорили другие критики?

>"Дело Симона

>Салатиэль, сука. Силён. Не удивлюсь, если твой рассказ будет победителем. Хотя ты всё равно проклят проклятием Слов с Большой Буквы.
>Я бы поискал, к чему придраться, но рассказ и правда хороший. Задал настроение экспозицией, вывел основную идею через стороннего наблюдателя, раскрыл интригу кульминацией в финале. Красавчик.

>Вердикт: Достойно издания. Было бы голосование, я бы за твой рассказ проголосовал. Даже при том что я не читал тех что дальше по списку".

Да, рассказ и правда сильный. Объем вот только - небольшой. Мне все же кажется, что недостаток масштаба вредит произведению.

>Дело Симона
>Годнота. Автор молодец, добавить нечего

"Маловато будет, маловато!!!"

>"А Нельзя Было Без Очень Важных Слов С Большой Буквы, Смысл Которых Нам Никогда Не Раскроют? Ну в целом неплохо, хотя части "земные" у тебя получились гораздо лучше "небесных". Задумка в принижении божьего суда до суда мещанского? Не хватило описаний какой-нибудь бюрократической суеты, скуки, обыденности, деталей в общем. Этот непрекращающийся диалог "на небе" хочется поскорее пролистать. Нить про то, что божий суд скорее на стороне охранников концлагеря была вброшена, но никакого распространения не получила".

С этим я тоже согласен, что "земная" часть сильнее, чем "небесная".



Короче. О чем рассказ. Как я это вижу.

Что вверху, что внизу (как прям у гностиков) есть с одной стороны условная Система (концентрационный лагерь и Божий суд), в которой есть свой маразм, свои правила, свои процедуры и вообще своя Система, которая вместе нечто большее, чем простая сумма людей/небесных существ, а с другой стороны обычные существа со своей "живой" моралью. В "земной части" такое обычное существо это охранник лагеря и сам еврей, в небесной это... Симон, адвокат, первокурсники Первого Небесного?

В "земной" части охранник концентрационного лагеря (который и винтик Системы и живой человек, который мечется внутри своей головы) не может решить, что ему делать, когда он видит попытку побега одного из заключенных. Как винтик он должен стрелять на поражение или задержать беглеца. Как человек он боится, что его отругает Начальник И при этом боится остановить беглеца после того, как его Начальник промахнулся, стреляя из своего пистолета по беглецу. Боится не выполнить свои системные обязанности и боится уязвить своего Начальника. Возможно, что он еще просто "зеленый" и необстрелянный и просто боится открыть огонь по живому человеку.

В "небесной" части человека судят по букве закона (не по духу) из-за того, что он закончил свою жизнь самоубийством. Фактически это и был этот бегущий еврей в лагере, который застрелил себя из пистолета Начальника. То есть - на Небе тоже есть Система. Грубая, глухая, слепая, но - эффективная.

В "земной" части живым человеком в итоге оказывается только этот еврей - он заканчивает свою жизнь самоубийством и тем самым "сбегает" из лагеря и рук тех, кто держит его в плену. Охранник мог бы быть живым человеком (типа увиденное в нем что-то тронуло или расскрыло, он "проснулся") - но таковым не стал в итоге и не являлся в начале рассказа.

В "небесной" части четкого живого человека - нет. Адвокат недорисован как образ, студенты - тоже, сам ангел Салатиэль - тоже недорисован.



Рассказ в итоге хороший, кроме того, что он опять говорит про РКН. Блин.

И неясно, что в итоге постановил Небесный или Божий суд. Ну да - в условиях конкурса же не было сказано, что Божий суд должен вынести решение.

Наверное, можно посоветовать автору улавливать почаще такое состояние, такой "поток", какой он поймал, когда писал первую и последнюю треть рассказа. Потому что эти части писал мужик с цыгаркой и хитрым прищуром, который подсаживается к тебе в поезде и начинает травить кулстори из своей нелегкой жизни, а ты как Чехов сидишь, ахуеваешь и в блокнот все записываешь - настолько это круто. А середину писал морализатор, который любит Писать Все Заглавными Буквами