— Полагаю, любая другая юная леди не пережила бы тот день, — сверкнув зубами улыбнулась она. — Но что-то шевельнулось глубоко внутри и заставило меня без раздумий всадить оружие в мягкое, податливое тело… кхм.
	Последнюю фразу Элизабет протянула с некоторой мечтательной задумчивостью, вынудившей Харпера едва заметно положить руку на оружие. Девушка, скосив глаза на движение, отправила ему уже поднадоевшую широкую ухмылку, получив взамен холодный, изучающий взгляд, рыщущий в поисках слабых мест. Она поежилась.
	— А ведь мы думали -  крохотная девочка так испугалась, что облачилась в стальную броню недоверия и малословного наблюдения, — горестно пробормотал Блэк, не заметив беззвучной стычки. Он поднял голову. — Элизабет, я искренне верил, что ты замкнулась в себе, не выдержав случившегося. И что я вижу теперь? Ты скрывалась долгие годы, идеально храня выдуманную нами маску, не открывшись даже мне!
	— Вам, профессор? О, я прекрасно знаю, что случилось бы дальше! Вызванный из лучших побуждений мозгокрут, вот что! Конечно, мое признание было бы принято, но совершенно с другими выводами! — обвиняющим тоном прочеканила девушка.
	— Но вы даже не попытались! Черт побери, мы знакомы больше десяти лет и прекрасно знаем друг друга! Впрочем, так я полагал до нынешнего часа. Не уверен, что действительно знал вас все эти годы, — возмутился, но быстро поник профессор.
	— Проблема не в вас, Блэк. Моя семья… излишне консервативна и старомодна, скажем так. Боюсь, их реакция оказалась бы достаточно резка и неприятна, — спокойно ответила девушка, глядя на Ронни, с раскрытым ртом выслушивающего откровения возлюбленной. — А вы бы не посмели промолчать и выложили им все как есть. Простите, Блэк, но когда я все осознала, то была достаточно умна, чтобы промолчать.
	Она замолчала и впилась в мясо, запивая его чаем. Блэк угрюмо смотрел в костер, сгорбившись и безвольно опустив руки. Он ждал всякого, но хладнокровно вравший ему человек, за долгие годы ставший почти родной сестрой, с легкостью выбил из колеи. Это походило на предательство, да по сути им и было.
	— Мисс Винстон, а что вы осознали? — робко спросил ее помощник, пытаясь скрыть любопытство, что не очень-то и получалось.
	— Что мне это нравится, конечно, — хмыкнула девушка. — самолично расправляться с кем-то живым, мучать его и держать на краю. Возможно, это даже мое призвание? Не знаю. Я успешно подавляла это в себе, считая, что такое ненормально, до того вечера. Ваше пренебрежение, Харпер, унизительные слова о гуманизме, они пробудили дремавшие чувства, и ныне я не намерена загонять их вновь.
	Отвисшая челюсть Ронни ясно показывала, что такого он не ждал. Глубоко в душе что-то пошатнулось и разбилось на две части, немедленно принявшись сражаться за превосходство. С одной стороны боролось возникшее отвращение к Элизабет, отвращение доброго и не желающего зла человека. С другой же любовь тесно сплелась с пониманием и медленно копимым гневом, пока не готовым выплеснуться в бурю. Окончательное решение оставалось за ним, но до этого оставалось еще далеко.
	— Это, конечно, занимательная история, — ровным голосом сказал Харпер, готовый в любой момент выхватить палаш. — Но мне бы хотелось узнать о том, что случилось прошлой ночью. Сейчас это куда как важнее, учитывая те ваши раны.
	— Человек, которому я доверял, оказался психованным садистом и вместе со мной участвует в заокеанской экспедиции. И когда только я свернул не туда? — задумчиво и невпопад протянул Блэк, подняв взгляд на девушку. — Но сержант прав. Полагаю, что вам вырвали почку, а после ее же и скормили, при этом высасывая кровь из сонной артерии. Элизабет, жить вам точно не полагается!
	Она смутилась и почесала левый бок, после чего коснулась шеи.
	— Честно говоря, я не знаю. Все случилось как в тумане, как в плохом сне или невероятной усталости. Помню лишь чувство правильности, словно все идет так, как и должно. Ни боли, ни страха, лишь спокойствие и приятная легкость, — тихо, но отчетливо сказала девушка. — Но, когда вы прогнали существо, появилось ощущение незавершенности. Будто оно сделало не все, что собиралось. Не могу это объяснить, мистика какая-то!
	— Мы живем в просвещенное время, Элизабет. Я не верю в мистику и все эти спиритические сеансы, — быстро ответил профессор.
	— Полагаете, у вас найдется другое объяснение для случившегося? — она вопросительно вскинула бровь. — Думаю, сержант повидал достаточно ранений. Скажите, это смертельно?
	— А здесь и думать нечего, — с неожиданной для всех усмешкой сказал Харпер. — Потерять несколько пинт крови и кусок мяса из живота вполне достаточно. Армейские костоправы не стали бы тратить и секунды, сразу положив к трупам, разве что доверив кому-нибудь из его отряда удар милосердия.
	— Да, но… я ведь стою перед вами! — замялась девушка и продолжила более уверенно. — И чувствую себя даже лучше, чем до этого!
	— Тем забавнее! Я отошел за Ронни всего на пару минут, а от ран остались лишь шрамы, да и те словно многолетней давности. Сейчас же нет и их. Пощупайте бок, не стесняйтесь! Гладкая кожа без единого следа, — ответил сержант, поглаживая ствол винтовки, направленной в живот Элизабет. — Стало лучше, да?
	— Чувство уверенности и спокойствия и прилив сил. Но вы, Харпер, прекрасно умеете сбивать настрой! Черт побери, как же я, оказывается, устала! — зевнула она, клонясь вбок. — Казалось, что мне и море по колено, и любое дело по рукам! Мечта казалась такой осуществимой…
	— Мечта, мисс Винстон? Какая из сотен? — поинтересовался Блэк, вспоминая множество задушевных разговоров, оказавшихся ложью. — Или все из них были очередной неправдой?
	— Пожалуйста, прекратите думать обо мне настолько плохо! — еле слышно взмолилась девушка. — Я умолчала лишь о малом!
	— Не назвал бы это малым. Продолжайте, Элизабет, о какой мечте вы говорите?
	— Мечта? Да… да! Компания! Месть… — голос девушки все слабел, а глаза постепенно закрывались. — Эти ублюдки, из Компании! Из-за них у отца проблемы с сердцем! Из-за них погиб Мартин! Но если знать как, если знать куда бить! Если…
	— Что, Элизабет? Не молчи! — взволнованно крикнул профессор, но не двинулся с места, остановленный твердой рукой Харпера.
	— Сломать! Разрушить эту гребаную Компанию! Пять лет, всего пять лет и они рухнут! А затем… — сладкая улыбка озарила почти уснувшее лицо девушки. — Затем эти твари тихо исчезнут, скроются в небытие! Может быть, кто-то и озадачится, но их будет уже не спасти! О, как они будут выть…
	Она упала на траву. Сержант осторожно подошел к телу и, держась наготове, в пляшущем свете костра осмотрел ее.
	— Спит, сэр. Дышит ровно, спокойно.
	— Переутомилась. Хорошо. Ронни, проследи за ней! Думаю, вы понимаете, что все услышанное необходимо держать в секрете? — профессор медленно встал и отправился к своему спальнику.
	— Несомненно, сэр. Как скажете.
	Время смены караула. Тихий голос сержанта, внезапно раздающийся совсем близко, все еще пугал нерасторопных часовых. Действенный метод.