Красная пелена

   Красная пелена

   Мое тело лежит посреди комнаты. Лицом вверх, с тлеющей сигаретой в зубах. Не осталось даже призрачной надежды на то, что я выживу. Как я к этому пришел – не могу вспомнить. Не судьба, не мой выбор и уж точно не божественная кара.
«Я заражен» – эта мысль давит череп изнутри. За ней тянутся и другие.

   «Когда это случилось?»

   «Сколько людей выжило?»

   «Существует ли вакцина?»

   И самая волнующая:

   «Сколько мне осталось?»

   Слышу чьи–то голоса. Людей трое, может четверо. Не представляю где они. Красноглазые? Военные? Точно не мародеры. Грабителей в этом районе почти нет, да и не было никогда. Кому придет в голову обыскивать недостроенный дом?

   Понимаю, что кто бы там ни ходил, лучше убраться подальше. Еще раз проверяю свои глаза. Краснее не стали. Оказаться на пути мародеров не страшно, а вот встретить зараженных – это путь к скорой смерти. Тем более, если они буйные.

   Выхожу через проем в стене и оказываюсь в переулке, находящемся между двумя опустевшими заводами. Через 10 минут я уже на улице, которая еще два года назад была заполнена людьми и «разумными» роботами. Теперь же из живых тут только крысы и змеи.

   За пределами города повсюду дикие животные. Не верится, что еще несколько лет назад их можно было встретить только в заповедниках.
Чувствуя поблизости человека, они уходят подальше, скрываются и лишь наблюдают со стороны, однако никогда не нападают. Возможно, чувствуют, что добыча больна.

   Я помню, как люди стали стремительно звереть. Они не были готовы к такому повороту событий, все боялись смерти, но и это их не объединило – каждый надеялся на своего андроида.

   И вот, когда все пошло к чертям, вместо поиска решения они разделились на две категории – тех, кто заперся дома, и тех, кто их грабил. Вскоре разбои стали стихийными. Армия и полиция ждала приказа о начале хоть каких–либо действий. Правительство же быстро распалось и каждый, кто имел в руках оружие, стал заботиться только о себе.

   Пока я думаю о дерьме уже несуществующем, мои ноги вязнут в реальном, воняющем и хлюпающем под берцами. Где я? Очистные сооружения. Этот запах сложно не почувствовать. Вижу поеденную ржавчиной постройку, от которой меня отделяет несколько покосившихся мостиков. В ней я и проведу эту ночь.

   Осмотревшись по сторонам, направляюсь к будке. Здесь тихо. Ни людей, ни животных, ни роботов. Только мухи назойливо лезут в глаза, а жуткий запах мешает думать. В кармане последняя пачка сигарет, а в голове пустота. Зато, как говорил некий оратор: если есть цель, то будет и энергия. Пока не ясно, достижим ли мой пункт назначения, но звучит хорошо.

                                                           ***

   Я снова в сознании, смотрю в карманное зеркало. Белки глаз краснее, чем были вчера, но это уже не вызывает сильного страха. Пытаюсь встать, но понимаю, что сил не хватает даже на простые движения. Смотрю на часы и осознаю, что проспал больше суток и это вообще не радует. До следующей ночи я не смогу пройти больше двадцати километров.

   – Кто-то идет, – говорю шепотом себе под нос.

   Начинаю разговаривать с собой. Видимо, сказывается отсутствие собеседников.

   – Кто здесь? – кричу, теряя всякий страх. – Вы заражены?

   – Вам нечего бояться, у меня нет оружия, – отвечает мужской голос.– Если вы голодны, пойдемте со мной.

   Открыв разваливающуюся дверь будки, вижу, что напротив меня стоит мужчина: он совершенно не похож на красноглазых. Сделав несколько бодрых шагов мимо моего ночлега, незнакомец направляется вглубь очистных сооружений. Преодолев еще десяток метров, он подает знак рукой, дабы я следовал за ним.

   Спокойствие этого человека поражает меня. С его стороны очень опрометчиво делиться едой с зараженным. И пока мы пробираемся сквозь остатки цивилизации в виде изъеденных ржавчиной мостов над смердящей жижей, в голове рождается много вопросов.

   «Почему он живет посреди этого дерьма?»

   «Сколько с ним людей?»

   «Как он преодолел болезнь?»

   – Не стоило вам искать Лотус, – внезапно прервал мои размышления незнакомец,– Лишняя трата сил. Больные видят объявление и рвутся туда, как будто это единственный путь к спасению.

   – А разве у людей есть выбор? – вяло отвечаю ему, понимая, что он заметил торчащую у меня из кармана листовку, в которой говорится о мифическом городе. – Вместо жизни посреди развалин они предлагают лекарство и работу. Обещают помочь всем зараженным. Думаю, это хорошая альтернатива для тех, кто засыпает посреди трупной вони или чего похуже. Оглянитесь вокруг – разве это хорошее место для жизни?

   – Вы забываете,– прервал меня неизвестный, – что бывали и раньше, до болезни, подобные искатели, которые всю жизнь пытались попасть в какое-нибудь «идеальное» место. Их поиски, разумеется, редко оканчивались успехом.

   – Верно – отвечаю я.– Но ведь были и такие люди, которые всю жизнь потратили на поиск чего-то действительно реального и ценного и, в конце концов, добивались своего. А я желаю лишь найти убежище.

   – Вы говорите, что ищете спасения, но сами не знаете, что вас ждет.

   – Я следую в город, где, возможно, есть лекарство. Если я не прав, дайте мне ответы.

   Мои слова, кажется, раздражают собеседника.

   – Стало быть, вы считаете, что я ничем не отличаюсь от тех, кто слепо верит в нечто несбыточное?

   Ответ ясен. Судя по неодобрительному молчанию, мой спутник не готов ответить на вопросы незамедлительно. Он словно не замечает мою усталость и продолжает идти.

   Незнакомец на мгновение останавливается и смотрит по сторонам, будто пытаясь найти оптимальный путь. «Может он сумасшедший? Вполне возможно. Хотя сейчас у меня нет выбора. Да и кроме него мне никто не предлагал еды. Вероятно, стоит подыграть ему и понять, чего он хочет. Это поможет мне выжить…»

   Спустя полчаса ходьбы удушающий запах исчез. Полностью. Осматриваю местность и не могу понять, где я. Вокруг ни развалин, ни грязи, – ничего, кроме стеклянных теплиц, окруженных подстриженным газоном.

   Следую за незнакомцем и замечаю деревянный дом. У меня ступор. Я, конечно, видел ухоженные участки после начала эпидемии, но его жилье сильно отличается от каждого из них. Оно впечатляет своей архитектурой. Перед входом цветник с беседкой, а фасад отделан декоративным камнем. Французский стиль. Невероятно.

   Незнакомец указывает на скамью в беседке.

   – Вы направляетесь в Лотус? – спрашивает он, вынося из дома контейнер с едой.– Ну конечно, кто сейчас туда не идет. Ах, Лотус! Город надежд! Он стоит посреди умирающей цивилизации как пивной бар среди серых трущоб.

   Его слова пропитаны иронией.

   – А вы отрицаете ценность цивилизации? – осторожно спрашиваю его.

   – А вы считаете себя ее частью? – отвечает незнакомец с такой яростью, что я начинаю запинаться.

   – Я… я хочу остаться человеком, или, скорее, не быть животным, как остатки красноглазых,– отвечаю ему.

   – Ну, это еще приемлемо,– бормочет собеседник, несколько смягчившись,– Вы пытаетесь найти спасение, но вам это не удастся. Я уважаю ваше стремление. Я знаю, что у вас в голове. Для этого мне не нужно слушать вашу историю. Есть в Лотусе нечто, что не позволяет мне назвать его оплотом надежды. Там приветствуются тяжело больные, вы же не похожи на таковых.

   – Мои глаза свидетельствуют о болезни,– возражаю ему. Все еще не понимаю, к чему он клонит.

   – Напротив…– собеседник остановился на мгновение, внимательно смотря в мои глаза, словно пытаясь разглядеть каждый капилляр, ползущий к зрачкам.– Напротив, вы так успешно боретесь с этим, что вас никак не может одолеть зараза. Слушайте, вы, наверное, удивитесь, если я скажу, что вы излечились?

   Я невольно поднимаю брови, а мой собеседник торжествующе хохочет.

   – Пойдемте, я покажу вам настоящее лекарство,– говорит незнакомец, направляясь в дом.

   – Для серьезно больных это не покажется спасением,– странно улыбаясь, продолжает он и открывает передо мной дверь в свою обитель.– Вам предстоит увидеть именно то, что вы так долго искали!

   – Так что это за лекарство, в конце концов? – спрашиваю я, замечая, что он остановился посреди огромной домашней библиотеки.

   – Книги, настоящие, заставляющие думать книги, а не созданные в лаборатории препараты вроде тех, что предлагают в Лотусе. Вы наверняка читали хорошие труды и до сих пор живы! Я познакомлю вас с авторами, которые приводят мысль в движение, и вы больше не будете нуждаться в спасении. Я не верю в новый препарат,– прибавил живущий «посреди дерьма»,– И тем более терпеть не могу скопление людей. Зато они, несомненно, научились выживать. Но смотрите, цивилизация пережует вас, что бы вы ни делали! Надеюсь, что там есть похожие «искатели»,– продолжает он, не позволяя мне вставить слово.– Ищущие умы, понимающие, что созданное учеными лекарство дает лишь отсрочку.

   – Расскажите мне о Лотусе еще,– говорю я,– хочу знать, что меня ждет. Чем занято новое правительство? Знают ли они о вашем «открытии»?

   – Верю, что вы передумаете,– отвечает мой странный спаситель, останавливаясь, чтобы достать книгу.– Лотус – быстро развивающийся город, он появился спустя год после эпидемии, но по сути своей не отличается от любого сообщества, созданного ранее. Это место, где бизнесмены наживаются на всех остальных. Город создан по образу ранее «великой» цивилизации. Я однажды посетил его, причем случайно заметив стены во время охоты. Из любопытства я даже познакомился с его обитателями – и знаете, что мне повторял каждый встречный? «Ты слишком разговорчив, старина. Кем ты работаешь?» Они искали спасения, как и вы, пока Лотус не подарил им ощущение спокойствия. Если удастся, я попытаюсь отговорить вас от путешествия туда.

   – Так лекарство действительно работает? – спрашиваю я.

   – Я как раз к этому и веду. Его создал один гениальный химик, который, судя по всему, понял принцип действия вируса. Казалось бы, решение найдено. Только ему не дали закончить исследования. Правительство поняло, что можно держать людей в неведении, и каждый месяц давать лекарство, которое спасает, но вместе с этим привязывает человека к Лотусу. Лишь подвижный ум навсегда спасает от заразы. Спасителя нам не дождаться, а я предпочту скрываться за километрами дерьма, что угодно, только не власть этих ненасытных свиней.
Словно лезвием мои помыслы разрезало надвое: желание остаться с «садоводом», отвергающим общество, индивидуалистом, не вылезающим за пределы своей территории, и стремление оказаться в Лотусе, дарующем комфорт и свободу от страха. Кажется, еще чуть-чуть и я совершу ошибку… Впрочем, каждое из решений можно оправдать.

   В голове крутится песня: «Я хочу точно знать, мне просто нужно решиться. Остаться или бежать». Дождавшись ночи, следую к гаражу, расположенному за домом. Вспоминаю, что незнакомец говорил про мотоцикл с коляской. Не раз мне приходилось управлять такими устаревшими агрегатами – плодами мысли инженеров 20 века. И вот, я снова в пути. Звук байка несомненно разбудил его владельца, правда, это уже не имеет значения, надеюсь, он меня поймет.

   Спустя три часа езды на светлеющем горизонте возникают высокие стены. На пути вижу бредущего человека. Скорее всего, красноглазый – они меня больше не пугают. Нужно ему помочь. Иначе он умрет, так и не дойдя до цели. В голове возникает фраза некогда известного оратора – «ваши решения формируют ваше будущее». Надеюсь, это решение однажды отразится на моей жизни.
Останавливаемся с Бобом (именно так назвался мой спутник) у больших ворот, которые вблизи выглядят так, будто полностью сделаны из монолитного куска металла. Перед ними виднеется вывеска с надписью «Лотус».

                                                            ***

   Боб любил свою работу, потому что по ночам на складе нет никого, кто отвлекал бы от просмотра комедий. И потому что днем, когда все чем-то заняты, он мог спокойно отоспаться после смены. Склад был большим, с сотнями холодильников для лекарств. И по ночам, во время обходов, он, бывало, открывал их, смотрел на бесконечные запасы и тихо радовался.

   Боб наслаждался работой еще и потому, что я либо молчал, выслушивая его мечты о будущем, либо рассказывал забавные истории. Чем меньше ему приходилось что-то делать, тем счастливее он себя чувствовал. Ему не нужно было притворяться, что он чем-то занят, ведь мы стали напарниками больше четырех лет назад.

   Через два года после того, как нам открыли двери в Лотус, появилось объявление о вакансии сторожа на складе, где уже работал я. В то время он лишился прав управления дронами, постоянно плакался о несправедливости судьбы, и надо же, это объявление. Он пересматривал вакансию, собирал документы и не мог нарадоваться. Работа вместе с другом. Для него это все меняло.

                                                            ***

   Я вновь на складе. Смена только началась, а я не планирую ее закрывать. Бомбы расставлены, скоро все взлетит в воздух. «Отупин», как я его называю про себя, больше не будет единственной надеждой. В этом помещении все запасы Лотуса.

   Скрип двери заставляет нервно обернуться. Видимо, мой напарник пришел раньше.

   Боб осознает, в чем дело, только когда замечает динамит у каждого холодильника до самого конца склада (знал бы он, мой давний друг, что подобное совершит его сосед по квартире, тот, кто помог добраться до города). Возникшую паузу прервал его испуганный голос:

   – Наше общество зависит от лекарства, мы без него умрем. Я без него умру.– забубнил он, нерешительно доставая пистолет.

   – Теперь все изменится,– уверенно отвечаю я.– Проклятые бизнесмены из правительства будут вынуждены рассказать правду, чтобы сохранить город.

   – Какую правду? Единственная правда в том, что нас спасет только этот препарат, в этих холодильниках то, что нам необходимо для жизни.

   – Препарат для идиотов. Подвижный ум – вот что тебя освободит.

   – Ты не можешь решать за всех,– не унимался Боб, беспокойно смотря на детонатор у меня в руке.– Люди хотят жить! Ты готов убить их?!

   – Стреляй,– невозмутимо отвечаю я, замечая нерешительность Боба.– Да пойми же, я делаю это для тебя, для таких как ты. Вас обманывают, заставляют бояться внешнего мира, свободы. Включи мозги! Без лекарства все изменится к лучшему. Правительство будет считаться с людьми! Нам не нужно лекарство. Мы способны сами победить болезнь.

   Специально дергаю пальцем над детонатором.

   Выстрел.

   Резкая боль в груди на мгновение заставляет забыть обо всем.

   Я слышу крики боба, который пытается вызвать врачей, полицию и бог знает кого еще. Холодильники, детонатор, динамит – все это так далеко от меня. Но я знаю – подрыв произошел. Возможно, самый сильный взрыв тот, что не виден глазу.

   Мое тело лежит посреди комнаты. Лицом вверх, с тлеющей сигаретой в зубах. Не осталось даже призрачной надежды на то, что я выживу. Как я к этому пришел – я запомнил все.

   Моя судьба, мой выбор и, возможно, мое предназначение.