2ch-izd-mar8-9

Молитва закончилась, и все потянулись к приборам, заполнив залу мелодичным звоном столового серебра.
- Знали бы вы, как тяжело нести свет истинной веры в этих краях, - воскликнула Руфь Мейерланген, не обращаясь ни к кому конкретно, но с явной надеждой на продолжение беседы именно вокруг этой темы. Судя по всему, излюбленной.
- Но в городе довольно большой храм, - заметил Альберт, однако Руфь этот аргумент явно не впечатлил.
- Ах, поверьте, это не имеет ровным счетом никакого значения. Дело не в размере храма, и не в количестве молитвенников: у местных жителей совершенно извращенное понимание божьего закона. Ума не приложу, сколько поколений должно смениться, прежде чем их души наконец-то очистятся.
- До прихода цивилизации, здесь поклонялись рогатому богу. Так он и назывался: имени у него не было, - профессор Абрахам Линк, заметив некоторое недоумение Альберта, решил прояснить суть проблемы. - Обычно туземцы, столкнувшись с миссионерами, просто отбрасывают свои примитивные верования. А тут, в Замбаре, этого не произошло: они восприняли истинную веру как дополнение к своим собственным мифам. Само по себе звучит как жуткая ересь, но к тому времени, как бреольцы поняли, что произошло, было уже поздно.
- Вы понимаете, они с глубочайшим интересом изучают писание, но понимают его совершенно превратно…
- Это крайне прискорбно слышать, - отозвался Альберт. Тихо шурша набедренной повязкой, слишком украшенной и вычурной, чтобы быть настоящей одеждой туземца, подошел смуглый мальчишка: один из тех, что стояли с кувшинами у стен залы, зорко следя за тем, чтобы бокалы гостей оставались полными. Хрусталь наполнился местным вином - легким, с пряной ноткой, отдаленно напоминающим сорта с бреольского юга. В винах Альберт, несмотря на происхождение, разбирался довольно слабо. А в вопросах колониальных религий придерживался сугубо практичного взгляда: до тех пор, пока туземцы подчинялись священникам, а не своим шаманам, писание они могли понимать сколь угодно извращенно, или не понимать вообще.
- А вот что вы скажете о нравах, царящих в академии? - Раздосадованная вялой реакцией офицера, Руфь переключилась на более интересного гостя.
- Нравах?
- Я говорю об этом трактате, который идет полностью вразрез с писанием…
- О, вы читали “Происхождение видов”? - Удивился профессор, промокнув губы салфеткой.
- Конечно же нет! - Возмутилась Руфь. - О нем было написано в “Верном пути”.
- Мы получаем корреспонденцию и газеты с некоторой задержкой, - вставил Фокс. - Но все же получаем.
- Так что вы обо всем этом думаете?
- О трактате? Отвратительная вещь, на которую явно не стоило расходовать силы и бумагу, - поспешил оправдаться Абрахам Линк.
- Так зачем же вы его читали?
- Сугубо в рамках академической традиции, госпожа Мейерланген.
- Могу я поинтересоваться, о чем идет речь?
В отличии от хозяйки дома, Альберт был знаком с содержанием нашумевшего трактата, но рассудил, что разыграть невинность будет более уместно. К тому же было забавно наблюдать за профессором, который, ерзая под колючим взглядом Руфи, пытался одновременно изложить суть трактата, но избежать мест, которые явно противоречили писанию. Что, разумеется, было совершенно невозможно.
- Могу вас заверить, что эти взгляды не нашли никакой поддержки в королевском обществе естественных наук, и уж тем более среди членов королевского общества древностей, в котором я удостоин чести состоять, - закончил профессор, но этого было явно недостаточно для того, чтобы унять подозрительность хозяйки дома.
- А в чем, если не секрет, заключается ваше исследование, профессор?
- О! В некотором смысле это продолжение исследования архитектурных древностей Гор-Шемата…
- Пирамид? Но профессор, они ведь они находятся на другом конце континента, - улыбнулась Руфь. - Вы же не можете держать нас за неучей только потому, что мы живем в такой глуши.
- Что вы, госпожа Мейерланген, у меня и в мыслях не было. Все дело в сводном геологическом докладе, который был представлен в Леброне полгода назад. Я бы даже не обратил на него внимания, если бы не мой друг, доктор Нитьен…
- Боюсь, что я все еще не понимаю, как это связано воедино.
- Если вы позволите, профессор, - вмешался Фокс. - Дорогая, ты помнишь как Монтренью два года назад кичился, что покровительствует наукам? Бреольцы тогда предприняли прогулку по окрестностям, а он им немного подсобил. Несомненно, по итогам этой прогулки был составлен доклад, который и заинтересовал профессора… я прав?
- В совершенности! С небольшим уточнением: не сам по себе доклад, а упоминание о “циклопическом сооружении пирамидальной формы”, которое, якобы, участники экспедиции увидели, обогнув гору Нашаб. К сожалению, больше никаких сведений об этом сооружении нет, поскольку участники экспедиции приняли решение не спуститься в долину.
- Но почему же?
- Они испугались дикарей, милая. Ты же знаешь бреольцев.
- На самом деле, госпожа Мейерланген, мне только на руку их робость. Если только в долине Нашаб скрывается то, что я ожидаю найти, то честь открытия будет всецело принадлежать королевскому обществу древностей, и вашему покорному слуге. - Глаза профессора заблестели, будто бы он разом сбросил дюжину лет.
- А вы не боитесь дикарей, профессор? Я не могу сдержать дрожи от одной мысли о том, как живут и чем занимаются безбожники в глубине джунглей, - пожаловалась Руфь. - А вы собираетесь заявиться прямо в их логово?
- Именно поэтому экспедицию профессора поддерживает Гартендский отдельный корпус королевской морской пехоты, - вставил Альберт. - Дрожать придется дикарям.
- Дрожать придется дикарям! - Фокс Мейерланген поднял бокал, и остальные присоединились к тосту.
- К тому же, полковник Карвиль и лейтенант Соренсен выступили спонсорами, покрыв изрядную часть расходов. Моего влияния в обществе древностей, к сожалению, не хватило на то, чтобы убедить совет профинансировать наш поход в полном объеме… но я уверен, что все полностью изменится, когда я вернусь в Ремингстон. Это будет подтверждением моей теории о том, что пирамиды Гор-Шемата были воздвигнуты как подражание более древней, континентальной культуре…
Руфь с интересом слушала профессора, пытаясь понять, не противоречит ли его теория писанию, но остальным участникам обеда рассказы о древностях были явно не слишком интересны.
- Сигару?
- С удовольствием, - кивнул Альберт. Профессор, будучи убежденным поборником здорового образа жизни во всем, кроме избыточного питания, лишь покачал головой, и продолжил свой рассказ о сравнительном возрасте пирамид.
- В таком случае, мы с лейтенантом ненадолго вас покинем, - улыбнулся Фокс, отодвигая кресло от стола.
- У меня слабые легкие, - пояснила хозяйка, немного смутившись. - Супруг бережет меня от табачного дыма.
Сам Альберт был совершенно уверен в том,, что хорошая затяжка может лишь укрепить дыхание и дух, но переубеждать хозяев не собирался.
- Мой кабинет находится в другой части дома, так что придется немного размять ноги.
Дом Мейерлангенов представлял собой добротную двухэтажную постройку из дерева: два крыла, соединенные широким коридором. Окон было множество, но большая их часть не была застеклена: вместо этого оконные проемы затягивала полупрозрачная материя, пропускавшая воздух, но явно задерживавшая снаружи надоедливых насекомых. Кабинет, впрочем, имел широкое и застекленное окно с видом на внутренний сад. Фокс дернул за один из шелковых шнуров, свисавших по стене в углу кабинета, и жестом пригласил Альберта сесть в одно из кресел для гостей, стоявшее между глобусом и журнальным столом. На столе был развернут атлас: по изображенным в углах карты ритуальным маскам местных дикарей было ясно, что действительной местности соответствовала только ее южная часть. Альберту чаще приходилось иметь дело с морскими обозначениями - там неизвестные области отмечались морскими змеями - но эту карту он узнал без малейшего труда.
- Вижу, вы заметили? Я здесь позволил себе наметить приблизительный путь вашей экспедиции, - улыбнулся Мейерланген, занимая соседнее кресло.
- Надо полагать, у вас имеются какие-то причины для такого интереса к скромному научному походу.
- Я я вас с глубочайшим удовольствием в них посвящу, - кивнул Фокс, но в это время двери кабинета распахнулись, и Альберт впервые в жизни понял, что местные женщины, если их отмыть и нарядить должным образом, могут быть более чем привлекательными. Черноволосая девушка, не поднимая глаз, поднесла коробку с сигарами: для этого ей пришлось немного склониться, и лейтенанту пришлось сделать над собой усилие, чтобы не заглянуть в ее открывшееся декольте.
- Итак, лейтенант, - начал Фокс, раскурив свою сигару, и выпустив облако густого, сизого дыма. - Профессора такие детали, видимо, не интересовали - но бреольцы не просто так полезли в джунгли. Они хотели найти изумруды.
- Надо полагать, не нашли?
- Надо полагать, что не искали, - хмыкнул Мейерланген. - Во всяком случае - не искали так, как следовало. Путь их экспедиции, кстати, отмечен чернильным пунктиром.
- А что заставляет вас - или их - думать, что они там есть?
- Потому что они были у местных, когда тут основали колонию. Теперь-то, конечно, они в основном украшают частные коллекции придворных в Леброне, да местные храмы.
- Не лучший камень для украшения храма… - начал было Альберт, но тут же умолк, сообразив.
- Верно, - улыбнулся Фокс. - Их рогатый бог порой удивительно напоминает дьявола: во всяком случае, камни для своей короны они выбрали одинаковые. Но оставим душеспасительные беседы моей жене. В окрестностях не было найдено ни одного изумрудного прииска.
- Значит вы хотите, чтобы экспедиция прошла по обозначенному вами маршруту? Но почему, в таком случае, вы разговариваете со мной, а не с полковником Карвилем? Это он руководит экспедицией.
- Потому что я уже перебросился с полковником несколькими словами, еще утром. И у меня сложилось впечатление, что он и его друг, лейтенант Соренсен… скажем так, увлечены другими проектами.
- Едва ли я могу обсуждать с вами действия старших офицеров.
- Едва ли я вас об этом прошу, - примирительно взмахнул рукой Фокс. - Я просто испытываю уверенность, что разговариваю с человеком, который будет руководить походом де-факто.
- И вы предоставили этому человеку носильщиков, а также пригласили его на обед, чтобы он из благодарности заложил в маршрут изрядный крюк?
- Ни в коем случае. Я дал вам носильщиков потому, что они вам необходимы. А пригласил для того, чтобы вы имели возможность составить впечатление обо мне… и я о вас. Потому что я хотел бы предложить вам партнерство в предприятии.
- Я не…
- Мне известно - без лишних подробностей и сплетен - что ваш род сейчас переживает не лучшие времена в плане финансов. Поэтому сразу отмечу, что этого не потребуется. Предположим, просто на минуту, что прииск будет обнаружен.
- Предположим.
- Бреольская юрисдикция распространяется вот до этой реки. - Фокс отряхнул сигару в мраморную пепельницу, и провел пальцем по карте. - Если прииск будет найден за другим берегом, то принадлежать он будет тому, кто будет в состоянии обеспечить его безопасность.
- И вы в состоянии?
- Совершенно не в состоянии, - расхохотался хозяин дома. - Фокс Мейерланген, скромный торговец и владелец небольшого флота грузовых кораблей, на это не способен.
На стене, прибитая к деревянному щиту, висела голова дикого кабана, с интересом следящая за беседой. От внимания чучела не укрылось то, как посерьезнел Фокс.
- Зато на это способен хозяин изумрудного прииска, и его партнер - лейтенант королевской морской пехоты. Такие люди могли бы нанять толковую охрану. Организовать сбыт - как “мусорного” камня, так и чистых образцов. Могли бы поднять на этом состояние.
- Если предположить, что прииск будет обнаружен.
- Совершенно верно, - кивнул Мейерланген. - Поэтому я предоставлю носильщиков. Среди них будет человек, который немного обучен геологическому делу. В достаточной, для нашего дела, степени. А также карту, на которой отмечены места, в которые было бы интересно заглянуть. Так что я, можно сказать, просто взываю к вашему природному любопытству, лейтенант. Разве вам не кажется, что несколько лишних дней в пути - малая цена для того, чтобы удовлетворить наш с вами интерес?