Заведение, устроенное в одном из испещренных осколками зданий, было полно солдат. Сухо, тепло, подрагивает свет керосиновых ламп – куда как лучше, чем за заколоченными окнами, под частой моросью дождя.
	Людей набилось прилично. Столов и стульев не хватало на всех, так что многие попросту стояли, в одиночку или в группе, а небольшая кучка пехотинцев сумела отвоевать клочок пространства и расселась на полу. Табачный дым клубами вился под потолком. Курили почти все, и запахи трубок, сигарет и самокруток смешались в однообразную вонь. Тут и там стучали игральные кости, шорох карт пропадал в расслабленных смешках и восклицаниях.
	Конечно, был алкоголь. Ром, в основном – он входил в солдатскую пайку, потому проще всего было достать его. Встречались и пиво с виски - местные. Командование смотрело на всё это сквозь пальцы, главное было не наглеть.
	Рик пришел именно за выпивкой. Хотелось, конечно, и поболтать, сидя в тепле, и партейку-другую в карты сыграть, но желание позабыть о случившемся было сильнее. Уже пятый день как. Всё время, свободное от забот самой-самой дальней линии траншей, куда солдат отводили на передышку, он проводил с бутылкой.
	Так становилось легче. Размывались лица погибших по его вине, будто волна армейского рома уносила призраки туда, где им и положено быть – в загробный мир. Слабели воспоминания. Вся эта заварушка с джинном и норфолкцами осталась в прошлом. Вот и хорошо. Быть может, он снова обо всем вспомнит, эдак через полвека, и надиктует то, что случилось, в какую-нибудь газету. Но сейчас он хотел забыться и отдохнуть.
	К счастью, после триумфального возвращения остатков роты в тот лес, их отправили на отдых. Всего-то. Были спешный допрос и проверка документов, решение армейской бюрократии и долгий, нудный марш в тыл – и обстрелы, налеты, дрожь земли под градом снарядов остались позади. Хотя бы на какое-то время. Пусть это и дальние-предальние траншеи, совсем расслабляться не стоило.
	Да и не дал бы никто. Занятий было полно. Чаще всего Рик помогал грузить вагонетки полевой железной дороги, укладывая патронные ящики. Один за другим, они уезжали на передовую, а взамен приезжали раненые. Мясорубка продолжалась.
	Поморщившись, Рик сделал очередной глоток. Стула ему не досталось, но местечко у стены было неплохим – видно всех и вся, от окон далеко и не дует.
	Хорошо. Тепло. Безопасно. Спокойно. И всё же, как-то скучно.
	Мысль была неожиданной. Рик торопливо выбросил ее из головы, но она вернулась. В самом деле – не пить же вечно? Сперва это помогло на самом деле, а теперь… теперь превратилось в унылую рутину. Будто обязанность. Загрузил не упомнить сколько вагонеток – и будь добр выпить, чтобы беспробудно проваляться всю ночь и начать всё сначала.
	Пожав плечами собственным мыслям, капрал неторопливо допил ром.
	Неравномерно гудела болтовня. Стоило кому-то упомянуть какую-нибудь странную дрянь, которой развелось на фронте, как голоса утихали, лица мрачнели, и разговор прекращался сам собою. Не всегда. Иногда обсуждение продолжалось на пониженных тонах. Рик заметил, что больше всего отмалчиваются пехотинцы, а артиллеристы и тому подобные, вроде снабженцев, прямо-таки жаждут поболтать о странном.
	Идиоты. Впрочем, не он ли сам вызвался добровольцем?
	Сам. Так почему бы не послушать, вместо стояния с кислой мордой и опустевшей кружкой?
	Вон и место неподалеку освободилось. Пошатываясь, ушел рядовой-пехотинец, и заметивший это Рик тут же протолкался к неудобной на вид табуретке, уселся и постарался присоединиться к болтовне. Подлитый ром, скомканная шутка, смех над шуткой получше…
	— Идет, значит, и как начнет скользить! — прокуренным голосом продолжил рядовой-артиллерист с явственной сединой. — Морда вся вытянулась, смотрит на нас, мы на него, а у него в подмышке целая пинта в стекляшке!
	Хохотнув, он жадно затянул сигарету. Рик расслабленно ухмыльнулся – ну да, потому-то в его взводе получение ромовой пайки превращалось в целую операцию! Чтобы не потерять ценность настолько глупо!
	— Ну и? — заинтересованно спросил какой-то водитель.
	— Скатился в окоп и ругается. Мы подбежали, глядим – весь перемазался в грязи, что-то ищет там, а стекляшки-то нет нигде! — артиллерист выдержал крохотную паузу. — Уже плюнуть успели, а он раз – и вытянул бутылку-то! Утонула целиком!
	Обычная ситуация. Может, даже не особо-то и смешная. Но рассказывал рядовой достаточно хорошо, чтобы Рик искренне посмеялся. Давненько он не смеялся, а ходить со смурной рожей до ужаса надоело. Нормально всё! И не стоит вспоминать о плохом, оно напомнит о себе само.
	Неторопливый разговор тек легко и спокойно, будто с друзьями в мирное время. Капрал не знал этих людей, подозревал, что больше и не увидит, но сейчас все они были друг другу друзьями.
	— А вот что скажу, — понизив голос, начал Финн, водитель. — Вчера услышал, на погрузке. Есть тут деревенька, тысяч на несколько человек, почти не задетая. Так, десяток шальных снарядов за всю войну прилетело, в стороне от основных дорог и делать там ровным счетом нечего. Один парень проезжал мимо и, вот не повезло, камнем пробило радиатор. Дырку-то закрыл, но вода вытекла. А остановился он на развилке, до деревушки той недалеко – решил сходить с ведром, и, наверно, выпечки какой набрать вдогонку.