"Холодная, тягучая, шепчущая, да к тому же еще и черная смер

"Холодная, тягучая, шепчущая, да к тому же еще и черная смерть детектива Сэмми Гарисона"


- Я вижу тебя, Эмилия! - Боженьки ты мой.

- Я иду к тебе! - Довольно глупо с моей стороны просто стоять и наблюдать, но что я могу сделать?

- Подожди меня, Эмилия, подожди!

Грязна жижа уже добралась до его пояса. Даже если бы я дотянулся, то все равно не смог бы вытащить этого белого великана. С моим-то артритом. Только и оставалось, что ковылять туда-сюда по насыпи, наблюдая, как бедолагу затягивает все глубже и глубже. Наверное, со стороны это выглядело нелепо: помятый старикан, беспомощно копошащийся на берегу, и усатый здоровяк, которого вот-вот... вот-вот... еще немного... да, готово. Знаменитые бельгийские усы ушли под воду. Прощай, приятель. Громкий чавк и пузыри на поверхности - так себе эпитафия.

Отлично. Превосходно. Погиб единственный друг, который мог тебе, Сэмми, помочь. Кстати, Сэмми - это я. Дважды вдовец, вечный должник, заядлый алкоголик, одним словом - классический частный детектив-неудачник с печальным прошлым.  А того, кто добровольно прыгнул в черную воду, звали Шестипалый Эрвин. И он знал эти трущобы как свои пять пальцев. Или шесть. Сколько их там было? Уже не важно. Без него мне отсюда не выбраться... Неужели все кончено?

Я сел прямо на песок и вытянул ноги. Нет, Сэмми, не время отчаиваться. Бывали передряги и похуже. Вспомни разборку с Билли Тодом. Или бойню в Рэббит-Холе. Что ты делал тогда... А что я делал тогда? Прятался и молился, чтобы все закончилось. Скажем прямо, героизмом не пахнет. Зато ты жив, Сэмми. Ты еще покоптишь это небо, приятель. Покоптишь. Небо. Я задрал голову: серое, мглистое, оно простиралось рваной пеленой до самого горизонта. Когда я последний раз видел солнце? Забыл. Солнца нет. Сплошная свинцовая завеса. Что же она мне напоминает? Грязную липучку от мух. Или для мух? Да, липучка - весьма символично. О, Сэмми, если бы ты был писателем, ты бы... ты бы наверное умер бы с голоду, кому они сейчас нужны?

Мысли путаются. И холодно. Холодно ногам. Почему холодно? Черная гладь медленно но верно подступает к пяткам. Что же делать? Возвращаться не было смысла: район, в котором я жил, затопило три дня назад. Ах дом, милый дом. Раньше я пренебрежительно называл его норой, но сейчас все бы отдал за то, чтобы еще раз переступить порог и устало рухнуть на... на что я там падал? Не принципиально. В любом случае дома больше нет. Единственный выход - бежать из центра сюда, на окраины, подальше от воды. Которая все прибывает и прибывает...

Удивительно, как быстро цивилизация уступает место разрухе и запустению. Еще месяц назад о потопе никто и слыхом не слыхивал. Жизнь текла спокойно, размеренно. Но потом пошли слушки. Вы знаете. Поговаривают. Там, за холмами. Ах, не берите в голову.
Затем появились первые беженцы. С детьми и нехитрым скарбом. Мы смотрели на них и удивлялись: как можно? Бросить все и отправиться неизвестно куда? Одумайтесь. Но пришельцы упорно волочили свои тюки, не обращая на нас внимания. Гляди ж ты. Ну и ну.
Нескончаемые шеренги беглецов маршировали по нашим улицам, а мы продолжали перешептываться. Обойдется. Все обойдется... Первым сдался мой сосед. Чех-иммигрант. Как его звали? Чех. Просто чех. "Тот" чех - для краткости. Он взял котомку и влился в поток. За ним отправились шумные молодожены с первого этажа. За ними - все семейство Паломино - от бабушек, до годовалых карапузов. Не прошло и дня, как округа опустела. Распахнутые окна жилищ удивленно таращились друг на друга. Где все? Нет никого.

Остались самые твердолобые. Самые упертые. Самые глупые. Вроде дурака Сэмми. О чем я думал? Розыгрыш. Это - чей-то дурацкий розыгрыш. Сейчас соседи выскочат из-за угла, и мы посмеемся. Сейчас. Вот сейчас. Ну, через час. Вечером. Да, вечером. Или ближе к утру... А на утро я проснулся мокрым. Знаю, о чем вы подумали. Я частенько просыпался мокрым, кто дружит с алкоголем, меня поймет. Но в этот раз все было по-другому. Черные воды залили пол. Вода шептала, увлекала, затягивала... Что оставалось делать? Схватить первое попавшееся под руку и бежать. Бежать прочь от воды. На окраины. К старому другу. Который мне кое-что должен. Эрвин. Белый великан. Он смышленый. Мозговитый - вон какая огромная голова. Что-нибудь придумает... И где эта голова теперь? Ушла под воду. А я остался здесь. Один. Одинокий Сэмми. Что ты будешь делать, Сэмми?

***

В одиночестве есть огромный плюс. Если ты принимаешь неверное решение - никто тебя не критикует. Да. Сэмми, не тушуйся, прими решение. Направо или налево? Налево. Я поднялся, отряхнулся и побрел вдоль берега. Конечно, "берег" - понятие относительное. Я побрел вдоль того, что неделю назад было сквером, где мамаши чинно выгуливали своих крошек, рынком, а, может, чьей-то усадьбой. Да, именно так. Теперь и не разберешь. Черная вода залила низины, забралась в каждый укромный уголок, обесцветила и обезличила пейзаж. Поди угадай, что тут было.

Кстати, если разобраться, я - последний обитатель этих мест. Значит, все это принадлежит мне. И я запросто могу заделаться шерифом. Или мэром. Мэром-королем. Есть такая должность? Король Сэмми Первый. Правил с шестнадцатого по семнадцатое включительно. Пока не ушел под воду. Вместе с королевством и свитой. Хотя, какая свита? Я здесь один... Или не один?

Крики. Громкие крики. Отсюда не разобрать - хохочут или ссорятся? Какая разница. Любая компания лучше чем ничего. Пойдем, Сэмми. Ты - существо социальное, и чем старше становишься, тем сильней твоя тяга к простому общению. Дружеский хлопок по плечу. Одобряющий кивок. Теплая улыбка. Пойдем-поглядим, кто там шумит. Надеюсь, это армия спасения.

- И да ниспослал Он потоп, дабы узрели мы силу Его! - Ну-ка, что у нас тут? Толпа. Целая толпа.

- И обрушились бурные потоки на наши жилища! - Впереди - пастор с заячьей губой. Вон как разоряется.

- И пусть смоют эти черные воды все грехи! - Зеваки остервенело трясут кулаками.

- А кто не пожелает очиститься сам, того мы очистим! Верно я говорю, братья?

Братья поддакивают каждому слову. Красные глаза. Вздымающиеся вены на лбах. Да, настоящая армия спасения. Всегда завидовал этому единству: вроде как по-отдельности - чинные, благообразные идиоты с мешком индивидуальности, а тут, сбившись в толпу мародеров-линчевателей, даже орут синхронно и в унисон. Вот что значит коллектив... А кого там держит пастор?

- Взгляните на это юное дитя! - Девочка-подросток. О, юное дитя, что же ты делаешь в этой странной компании?

- Она нема от рождения, но черные воды принесут исцеление! Исцеление и освобождение от тягот мирской жизни. Окунем ее! - Дело принимает серьезный оборот. Девчушку собираются бросить в омут. И судя по тому, что мой дружок Эрвин до сих пор не всплыл, исцелением там и не пахнет.

- К воде, братья. Явим миру очередное чудо!

Похоже, ребенку пришел конец, сейчас ее утопят. Ну, Сэмми, время браться за оружие. Хотя, кого я обманываю? Какое оружие может быть у вышедшего в тираж детектива? Мой профиль - охота за неверными мужьями или поимка огородных воров. Но девочку нужно выручать. Не потому что я добрый самаритянин, а потому что, утопив ее, толпа примется "очищать" других. Кто здесь другой? Сэмми здесь другой. Макай его.

- Господа! - Или джентльмены? Как назвать тех, кто спятил от горя и готов идти за любым лжепророком, лишь бы сохранить крупицу надежды?
- Коллеги. - Да, "коллеги" подойдет. - Коллеги, доброго вам дня.

- И тебе доброго дня, братец, - Приветливо оскалился пастор, - Присоединяйся к нам.
- Рад бы присоединиться, - толпа окружает, обступает, - рад бы присоединиться да вот только, - уф, здесь становится тесно, - да вот только... мы очень спешим.

- Кто мы? - действительно, кто "мы"?
- Я и... я и моя дочь. Эта - моя дочка, и нам пора возвращаться домой. Мама очень волнуется. - Наивно полагать, что такая глупая ложь сработает, но ничего другого я не придумал.

- Золотые слова, дружище, - святоша прослезился от нахлынувших чувств, - вся жизнь мирская суть путешествие домой. И знаешь что? - Пастор обнял меня как родного, - Знаешь что? Я покажу тебе короткий путь. Хватайте его, братья. Сегодня мы совершим сразу два добрых дела.

Меня взяли за грудки и приподняли над землей. Как пушинку. Представить не мог, что я такой легкий. Впрочем, где легкость - там скорость. Вы удивитесь, господа-мародеры, но Сэмми неплохо боксирует. Очень даже неплохо. Пора вспомнить молодость. Ну-ка, подходи. Подходи, кто посмелей. Левой-правой. Еще и еще. Сколько там? Три. Три удара. Три удара, и я лежу. Победа нокаутом. Гонг будет? Гонга нет.

***

В принципе, не самая плохая смерть. По крайней мере нам готовят целое представление. Фанатики разложили на берегу что-то вроде капища. Из залежалого мусора и досок. Не знаю, каким именно богам они молятся, но явно не богам эстетики. Или я придираюсь? Наверное, придираюсь. Кто-то трогает меня за рукав. Ребенок. Ребенок озяб и прижимается. Как мило. Всегда поражался этой детской наивности. Девочка и не подозревает, что сейчас произойдет. Надеюсь только, меня бросят первым. Не хочу смотреть, как кто-то захлебывается.

Пастор завыл. Я, конечно, далек от современной эстрады, но это явно перебор. Праздничная литургия или темный обряд - ни на что не похоже. Настоящая какофония. Отсутствие слуха компенсируется громкостью исполнения. Слышно на добрую милю. Сейчас сюда сбегутся любители музыки со всей округи. Или кто похуже. Раскрываются все новые и новые глотки. О, у нас целый хор. Предложил бы разбиться на голоса, да, боюсь, мою инициативу не поддержат. Сэмми всего лишь жертва. Что вообще полагается делать жертве? Молить о пощаде? Никогда не участвовал в жертвоприношениях. Обниму девочку и постою. В сторонке. Авось про нас забудут. Нет, не забыли. Жаль.

Святоша вскинул руки и замер. Драматическая пауза. Чего он ждет? Знака свыше? Или наслаждается моментом? Меня ненавязчиво подталкивают к воде. Наверное, самое время кому-то прийти на помощь. Или чему-то. Я не привередливый.

- Да начнется очищение!

Ну, пускай начнется, не сидеть же здесь до вечера. Огненная вспышка. Ярко-рыжая. Боже, как красиво. Это смерть? Должно быть. Всегда думал, что за мной придет скучный тип с серым лицом. Похожий на моего арендодателя. И молча уведет за собой. Никаких тебе пышных фраз и драматизма. Пустая формальность. Подпишите здесь и здесь. Все, добро пожаловать в чистилище. А тут...

- Апокалипсис на пороге!
- Красный дракон пробудился!
- Зверь багряный с семью головами!

Ну я бы не сказал, что багряный. Да и голова всего одна. Но, боже, какая грация, какое проворство. Сколько роста в этой рыжей громадине? Три, четыре меня? Лютая зверюга. И, судя по всему, аппетит у нее соответствующий.

- И увидел я зверя, выходящего из бездны! - Пастора аж колотит от восторга. - И дана была ему власть над всяким коленом и народом, и языком и племенем!

Огромные когтистые лапы прореживают толпу. Бедолаги-фанатики ворохом разлетаются по сторонам.

- Не бойтесь, братья! Смотрите, как я укрощу химеру силой своей веры! - Главная проблема святоши - излишняя театральность. Зачем лезть к чудовищу в пасть? Но кто я такой, чтобы вмешиваться?

Пастор дернул тварь за хвост. Глупо. Очень глупо. Громогласный рык, распахнутая пасть, и вот уже святоша "укрощает" зверя изнутри. Паства разбегается в панике. А чудовище знай себе работает челюстями. Да, банкет удался.

Что собираешься делать, Сэмми? Я подхватил едва живую от страха девчонку и побежал. Нетактично уходить вот так, по-английски. С другой стороны, только невежа будет мешать чужой трапезе. Особенно если он - кандидат в закуски. О, у нас тут завелся шутник. Молодец, Сэмми, ты еще ничего. Похлопал бы себе, да все мысли о том, чтобы не упасть. Бежим, не разбирая дороги. А сзади слышны крики и хруст костей. Прочь. Прочь отсюда. Не оглядываясь.

***

Мы укрылись в канаве. Время перевести дух и подумать о вечном...

Господи, столько невероятных событий. Их вполне хватило бы на несколько жизней. А что ты думаешь о своей жизни, Сэмми? Если меня спросят, я отвечу, что прожил неплохую жизнь. Не сказал бы счастливую, но приятные моменты были. Дом. Жена. Не одна, целых две. Друзья, служба - как положено. А дети? Вот детей не завел. Не представилось возможности. До этого момента. И с чего такая щедрость? Неужели небеса решили наградить меня? Не обманывайся, Сэмми. Это ошибка. Ошибка небесной канцелярии. Или дешевая уловка. Подозреваю, мое дело закрывают и отправляют в архив. Решив напоследок выдать причитающееся. Все и сразу. Одним куском. Ну, ничего. Лучше поздно, чем никогда. Побуду папой хотя бы часок-другой. "Папа на час" - звучит как название второсортного сериала. Ты ведь любишь сериалы?

О, маленькое, лопоухое чудо. Интересно, кем ты мне приходишься? Дочкой или внучкой? Девчушка дрожит. Не дрожи, Сэмми рядом. Не дрожи. Или это дрожит земля? Рыжий зверь идет за нами. Я чувствую. Чутье на неприятности - весомый плюс ремесла детектива. Их не так много, плюсов. Я бы сказал, только он и есть. Не задерживаемся. Отдышались? Уняли трясущиеся коленки? Отлично. Будем двигаться, пока хватает сил. Пойдем... Знать бы еще, куда идти.

Я осмотрелся. Туманная дымка полезет по земле. Холодная ли роса тому причиной, или это - одно из знамений апокалипсиса, кто ответит. Знамения конца, что-то припоминаю. Четыре всадника, дождь из лягушек, бр-р. Думаю, туман сойдет. Не самый плохой вариант. Вездесущий туман забирается в канаву - в наше временное убежище. Натуральный суп-пюре. Кстати, ты хочешь есть? Вот и я не хочу. Странно. Как-будто мы уже. Нет, Сэмми, гони эти мысли прочь. На чем мы остановились? Повыше. Да, заберемся повыше. Вон на тот холм. Ты не против? Ребенок не возражает. Как славно иметь немого собеседника. Ну-ка поднимайся, прыг-скок. Ай-да молодец. Папина радость. Или дедушкина.

Что говорит пословица? Тебе столько лет, на сколько ты себя чувствуешь. Судя по всему, я уже умер - каждый шаг дается с трудом. Никогда не любил идти в гору. Ни тебе лестницы, ни эскалатора. А коварный туман сгущается. В такие моменты солнце посылает уставшим путникам свой путеводный луч. Луч может быть путеводным? Наверное, может. Но луча нет. Поверти головой, Сэмми, возможно, ты не там ищешь. Что ты видишь, Сэмми? Вон там, сзади. Что я вижу? Маленький огонек. Даже два. Два огонька. Огоньки следуют за нами. Неустанно. Неусыпно. Хотелось бы надеяться, что это - светлячки. Или добрый фонарщик зажег нам сразу две свечи. Но я не такой оптимист. Чудовище продолжает охоту. Понимаю. Разве пастором наешься? А здесь вам - и первое, и компот. Кто у нас компот? Ты, милая крошка, ты у нас компот. Сладкий компот. А я - суп. Так себе суп, но уж какой есть... Не отвлекайся, Сэмми. Шаг, еще шаг. Пока жива надежда. Осталось всего-ничего. Верхушка совсем близко. Только руку протяни.

Вот и вершина холма. Дай мне отдышаться, милая. Сэмми никудышный ходок. Ух. Ну, поглядим. Поглядим, что впереди. А что там впереди? Туман. Кругом туман. Боже, может быть, пошлешь нам солнце? Хотя бы на мгновение. О, благодарю, как по заказу. Луч света пробился сквозь непроглядную серую вату и мы увидели... бесконечную ровную гладь. Холодную. Тягучую. Шепчущую. Черную. Вода кругом и нет ничего кроме воды. Маленький пятачок сухой земли испуганно жмется к нашим ногам. Вот и все.

Как объяснить ребенку, что мы погибнем? Если не от воды, то от лап рыжего монстра. Не знаю. Я не психолог. Тем паче, детский. А вообще, бывают детские психологи? Наверное, бывают. Давай, Сэмми. Не молчи. Девочка дергает тебя за руку. Нужно что-нибудь сказать. Что угодно... Плот. Мы построим плот - первое, что пришло мне на ум. Не бойся. Здесь есть поваленное деревце. Куча веток. Мы сделаем плот. Сделаем плот и переплывем на другую сторону. Там же должна быть другая сторона? Конечно должна. У всего есть другая сторона. Это просто река. Очень большая река. Не бойся. Сэмми с тобой.

Два ярких фонаря следят за нами. Немигающие. Алчущие. Голодные. Я наскоро выбрал кусок дерева попрочнее, приладил к нему пару веток, посадил девочку и, о, мои суставы, спихнул плот в воду. Посудина разваливается на глазах, но лучше уж так, чем... Боюсь повернуть голову.  Не оглядывайся, девочка, не оглядывайся. Все хорошо. Все будет хорошо. Надеюсь, чудовище не умеет плавать.

Наш импровизированный корабль плывет по холодным, мутным водам. Какая здесь глубина? У мертвой реки вообще есть глубина? Не очень то хочется проверять. Да, разживись я веслом, и оно бы не помогло - плотом невозможно управлять, мы полностью во власти стихии. Черной, вечной стихии.

Туман клубится над водой. Мимо проплывают темные силуэты. Что это? Разрушенные жилища? Сломанные деревья? Или отголоски моего прошлого? Говорят, перед смертью каждого ждет ретроспектива прожитой жизни. Вот эта тень похожа на моего напарника. Как бишь его звали? Джеймс. Детектив Джеймс. Славный малый. А это - Хильда. Вторая жена. Крикунья та еще. Вот мой учитель, а вот - парень, с которым я пару раз пересекся на улице. Сколько лиц, сколько забытых имен. Я узнаю всех. Всех, кроме одного. Тень. Огромная. Иссиня-черная. Монументальная. Она увеличивается. Разрастается. Все больше и больше. Кто же ты? давай взглянем на тебя поближе...

Колосс в плаще. Плывет нам навстречу. По спине бежит холодок от одного его взгляда. Я догадываюсь. Великий перевозчик. Король всех кормчих. Гонит он лодку шестом и правит сам парусами. Что тебе нужно? Длинный багор прорезает туман и цепляет наше бревно. Или это коса? Я боюсь поднять взгляд. Куда он везет нас? Какая разница. Какая теперь разница.

Я обнимаю девочку. Не бойся. На нашу долю выпало множество странных встреч. Одной больше - одной меньше. Лодочник молча правит лодкой. Ни туман, ни темные воды не смеют перечить ему. Все и вся расступаются перед перевозчиком... А что это? Кажется... Кажется это берег. Земля. Твердая земля. Боже, неужели в мире еще осталась земля? Лодочник хватает меня за уши и переносит на сухую твердь. Какая силища. И какое облегчение. Никогда бы не подумал, что буду так рад обычной земле. Девочка счастливо улыбается. Мы живы. Все еще живы. Наверное, следует расплатиться. Сколько там принято давать перевозчику? Две монетки?

Где колосс? Он отчаливает и уплывает. Уплывает в туман. Я сейчас расплачусь. Нужно что-то сказать. Что-то сказать. Сэмми всегда был сентиментальным. Я забираюсь на пень, вытягиваюсь что было сил и кричу:

- Имя! Хочу знать твое имя! - Понимает ли он мой язык? Дождусь ли я ответа? Ветер. Ветер доносит слово. Одно лишь слово. - Мазай. Итак, его зовут Мазай.

Не знаю, что мы с дочкой будем делать теперь. Возможно, начнем новую жизнь здесь - на другой стороне. Построим дом, обзаведемся садиком. Встретим еще выживших. Как повезет. Одно я знаю точно - человека, который спас нас, зовут Мазай. И Сэмми бесконечно ему благодарен.