Когда солнце окончательно скрылось за холмами, костяк экспедиции собрался у костра. Шум воды заслонял речь уже за десяток шагов, так что они рассчитывали сохранить некоторую долю приватности и скрыть от солдат то, чего им слышать не следовало.
	Задумчиво поджаривая мясо, Харпер внимательно следил за окружающими. Улыбчивая и веселая Элизабет в любой момент могла устроить мясорубку, а смутное предчувствие внутри подсказывало, что то существо не просто так устроило своеобразный ритуал. Прошедшие же с совершенно нечеловеческой скоростью раны заставляли лихорадочно биться тревожные колокола в голове сержанта. Не должен человек без посторонней помощи выжить после такого, да еще и радостно скакать на следующий же день так, словно ничего и не было!
	Этот теплый вечер, почти перешедший в ночь, обещал раскрытие некоторых тайн. Блэк с радостью бы и вовсе забыл о том дне, но его все еще грызло чувство вины. Пускай на самом деле ответственность за случившееся лежала на брате девушки, профессор корил себя за нерасторопность. Он постоянно вздыхал, прокручивая в голове то время, и совсем не хотел что-либо рассказывать, но периодические взгляды сержанта и помощника Элизабет намекали, что промолчать не выйдет.
	— Раз уж мистер Блэк все не может решиться начать, то лучше расскажу я, — с нетерпением и легкой ноткой ехидства сказала Элизабет. — Так или иначе, непосредственный участник сможет выдать больше и подробнее, нежели откровенно опоздавший человек.
	Блэк залился краской и отвел взгляд. Победоносно улыбнувшись, девушка завела рассказ и оказалась весьма неплохим рассказчиком – окружающие быстро погрузились в историю.
	Восстания горцев уже были крупной редкостью, непременно вызывавшей интерес высших слоев. Гарнизоны Короны давно расслабились, было их немного, и сидели они лишь в крупных городах королевства, почитая службу за отдых. Туда не очень-то стремились умелые офицеры, обычно поглощенные желанием попасть в одну из очередных военных компаний, да и несли караул солдаты отнюдь не первой свежести.
	Небольшой городок, куда в гости приехали юная Элизабет в сопровождении старшего брата и Блэка, уже тогда плодотворно сотрудничавшего с семьей Винстон, оказался почти в самом центре одного из очагов голодного бунта. На этой, и без того не очень плодородной земле, началась эпидемия гнили, охватившая главное пищевое растение – картошку, а власть откровенно игнорировала проблему и пировала, пока в деревнях пухли от голода. Терпение горцев быстро закончилось, и они взялись за оружие, которого было в избытке. Пара мануфактур неплохо справлялась с армейскими заказами, а какая-то часть непременно утекала на черный рынок.
	Семилетнюю девочку легко увлечь развлечениями, но молодой разум может быстро устать и захотеть чего-нибудь нового, поэтому карета с Элизабет и ее братом направилась в центр города, на местную ярмарку, которую незазорно посетить и благородным людям.
	Торопиться некуда, а припавшая к стеклу девочка, увлеченно разглядывающая улицы города, тонким голосом посетовала на слишком большую скорость, поэтому кучер, с указки брата, притормозил лошадь. Где-то вдалеке раздавался шум толпы, но тот казался совершенно спокойным, и поэтому быстро слился со звуками города.
	Карета выехала на главную улицу в самом ее начале. По бокам широкого проезда стояли довольно новые здания купцов, акционеров Компании и прочих разбогатевших личностей. Построенные в модном прогрессистском стиле, они выделялись сверканием полированного металла и острыми, точными формами узоров, напоминающих чертежи машинерии.
	Бурная активность девочки успела надоесть Джеку, ее старшему брату. Он считал, что его сослали сюда в наказание за слишком уж распутное поведение в Столице, и в общем-то был прав. Не стоило ему заявлять некоторые вещи и вгонять в краску пару благородных дам, совсем не стоило. Раздраженно поморщившись, он одернул Элизабет, почти крикнувшей ему в ухо вопрос.
	— Молодая леди, потише! Элизабет, прошу, веди себя прилично! — неприятно просипел Джек. — И за что мне это?
	— Как сказал папа, — тонким голосом ответила девочка, не совсем осознавая, что именно говорит. — Джекки поступил некультурно и, если на то пошло, очень глупо! Пусть теперь возится с малышкой! А малышка это я, и ты теперь возишься со мной!
	Без того постепенно закипавший брат, лишенный привычных развлечений и вынужденный таскаться с сестрой, казалось, пустит пар из ушей, так он покраснел и скорчил лицо. Все происходящее с ним последний месяц бесило, а последней каплей стали слова отца, которые без задней мысли выдала Элизабет.
	— Эй, остановись! Встань у того бара! — крикнул Джек кучеру. Дождавшись, пока тот исполнит приказ, он выпрыгнул наружу и обернулся. — Сиди здесь! Подумай о своем поведении.
	Он решительной походкой зашел в дорогую питейную, уважающую своих посетителей. Кучер вздохнул и понурился – ждать предстояло долго. Дочке лорда это томительное времяпрепровождение точно не придется по вкусу, но подчиняется-то он именно старшему брату, да и даже без этого увезти маленькую девочку стало бы не самым умным поступком.
	Что-то изменилось. Элизабет недоуменно осмотрелась, но вдруг поняла, что дело в звуках. Гул толпы, ранее спокойный и привычный, стал громче, агрессивнее и злее. То и дело раздавались удивленные крики, перемешанные с воплями боли. Отчетливо звенел металл, подтверждая худшие опасения. В городе шел бой, и бой серьезный, но пока обходилось без пороха.
	Жизнь в аристократической среде не проходит даром. Практически все офицеры выходят из нее, и активно поддерживают связи с родными. Так она и нахваталась некоторых знаний, глядя на показательные выступления и слушая разговоры, пускай многого и не понимала, но уж звуки битвы представляла отчетливо.
	Элизабет с тревогой посмотрела на бар, остававшийся таким же спокойным, как и до этого. Джек точно не спешил выходить, но она об этом даже не подозревала. Шум приближался, и, трясясь от страха, девочка решила взять кинжал, оставленный братом на стене кареты. Острый клинок легко вышел из ножен и сверкнул на солнце красивым узором, подарив некоторое спокойствие своей тяжестью.
	Кучер вскрикнул, раздался звук падающего тела. Дверь кареты распахнулась, за ней оказался рыжий паренек, лет шестнадцати, не больше. Быстро окинув взглядом салон, он с удивлением посмотрел на Элизабет, сжавшуюся в дальнем углу, но почти сразу его лицо скривилось от гнева. Повстанец бросился на девочку с кулаками, собираясь отомстить за все хотя бы ей.
	Казалось бы, дальнейшее очевидно. Избитую до потери сознания и даже больше девочку выбросят на дорогу, а что произойдет с ней после – тайна, покрытая мраком. Возможно, ее попросту затопчут не заметив. Возможно, кто-то решит доделать начатое, или же выплеснуть злость до абсурда. Реальность оказалась веселее.
	Сверкнувшее лезвие погрузилось в живот парня. Не успел тот даже прочувствовать боль, как последовал новый удар, затем еще и еще. Ускользая во тьму, он увидел лишь широкую, белоснежную улыбку, да внимательный взгляд, в глубине которого проскальзывало искреннее счастье.
	Снаружи раздались выстрелы. Блэк чуть не оторвал дверь, открывая ее, и застыл на пороге, опустив еще дымящийся шестиствольный пистолет. Забрызганная кровью Элизабет истерически смеялась, сидя на трупе горца и разглядывая проступающие через красноту узоры клинка.