Донован запыхался, но поддерживал скорость – на него ровнялся весь отряд, держа в самом центре импровизированного строя. То и дело слышались ругательства, выстрелы, звон металла и прочие звуки, сопровождавшие восстание рабов. Они не занимались грабежом и погромами, а целенаправленно шли к одной из пирамид, то и дело пересекаясь с другими восставшими, которые выполняли свои задачи.
	— Неплохо он все устроил! — восторженно крикнул один из моряков, сжимая и убаюкивая мушкет. — Черт, если бы еще тот парнишка не пропал!
	— Забудь! — ответил Альберт и понял, что сделал это зря. Рабство не прошло без последствий. — В этой суматохе все одно не найдем! Притормозим, парни! Уже близко.
	Люди послушно сбавили ход, переведя дыхание и всматриваясь в округу. Среди шума усиливался топот многочисленных ног, а вскоре показались и их хозяева.
	— Идут! — крикнул матрос, частенько занимавший на корабле воронье гнездо, и прицелился в толпу воинов.
	— Штыком, мать твою! Беречь выстрелы! — отозвался Донован. — Стройся! Зададим уродам жару!
	Похоже, аборигены перепутали рабов с кем-то из собственных отрядов. Иначе трудно объяснить то, что первые из них даже ничего не поняли, напоровшись на стену штыков. Заметив, что краснокожие в смятении и не торопятся идти дальше, восставшие сами пошли вперед, тесня воинов. Так или иначе, морякам нужно в ту сторону – цель близко.
	Артиллерист держался в тылу, прикрываясь уважительной причиной. Он плохой фехтовальщик, поэтому лучше останется позади, командуя отрядом. Так он и оправдывался перед людьми, а главное, перед собой, осознавая собственную трусость. Палить из десятков орудий в силуэт врага и наблюдать за тем, как вражеские ядра рвут обшивку, устраивают пожары и калечат моряков для него оказалось куда проще, чем самолично участвовать в бою.
	Рабы шаг за шагом давили врага, пока не рассеяли его окончательно, не получив никаких потерь. Несколько легко раненных в руки и тело стали малой ценой за разбросанные по земле тела краснокожих. Донован удовлетворенно вышагивал по улице, не брезгуя лично добивать встреченных выживших.
	— Идем дальше! — крикнул он. — Осталось немного, заберем их и валим отсюда!
	К счастью артиллериста, отряду было далеко до распада на разрозненные кучки мародеров, что случилось в тот памятный день первого восстания. В целом же происходящее смахивало на тот вечер – в городе разгорались пожары, носились туда-сюда одинокие краснокожие, вырезались малочисленные отряды воинов, пытавшиеся разобраться с происходящим и организовать толковое сопротивление. Впрочем, сейчас они обречены на победу – не стал ведь бы сержант, вытрясший из Альберта все подробности той неудачи, повторять ошибку и восставать, когда рядом с городом стоит полк, а то и два?
	Отбросив лишние мысли, артиллерист собрал людей и пошел дальше, но оставалось совсем немного. Резко заслонившая небо громада храма возвышалась над соседними зданиями, а его верхушка светилась пляшущим огнем.
	— Ну и где они? — пробормотал канонир со второй палубы. — Сэр, может к черту их и просто уйдем? Сами помните…
	— Помню, — резко перебил его Донован. — Дождемся. А, собственно, вот и они.
	По крутой, но ступенчатой стене быстро опускались две фигуры. За ними, в едином порыве задрав головы, следил почти весь отряд. Всей их задачей было вытащить именно эту пару, и если мужской силуэт сомнений не вызывал – это точно Харпер, то вот девушка стала не очень приятным сюрпризом.
	Готовый выдать какую-нибудь скабрезную шутку, Альберт поперхнулся словами, разглядев ее в свете факелов. И не он один. Забрызганная кровью, она тряхнула волосами и хищно улыбнулась, оглядев сделавших пару шагов назад мужчин, поигрывая при этом длинным кинжалом. Спрыгнув, сержант лишь нашел глазами Донована, махнул рукой и решительно направился прочь от храма. Тому не оставалось ничего, кроме как отдать приказ и следовать за ним.
	— Это Элизабет, картограф, — ответил Харпер на немой вопрос. — Я рассказывал о ней. И… лучше не пытайтесь с ней заговорить до утра.
	Артиллерист вспомнил историю экспедиции и несколько побледнел. Прочие матросы, разглядев кровавое безумие в глазах девушки, тоже не стали рисковать и держались подальше, но он все же тихо предупредил их словами сержанта.
	Отряд двигался к одному из выходов из города, попутно учиняя так много разрушений, как был способен на быстром марше. Получилось куда меньше, чем им хотелось бы, но несколько устроенных пожаров сладко грели им души. Местные быстро разбегались и прятались в дома и дворы, увидев приближающихся иноземцев, так что путь оказался свободен на всем его протяжении.
	Ворота охранялись. Десяток аборигенов переминался у закрытых створок, нервно сжимая оружие и с угрюмой решительностью глядя на подошедших рабов. Моряки стояли на месте, ожидая приказа, а самозваная стража, в которой были отнюдь не воины, только хмурилась и ждала очевидного конца, надеясь забрать с собой как можно больше. Харпер устало вздохнул, оглядел не менее уставших людей Донована и что-то прошептал Элизабет.
	Она грациозно вышла вперед, покачивая бедрами заметно сильнее, чем стоило бы в подобной ситуации и обратилась к краснокожим на их языке. Те с первых же слов уставились на девушку и не отрывали взгляда, пока она не раскинула руки в стороны, закончив свой монолог на вопросительной интонации. Мужчины и женщины переглянулись. Половина из них с яростью или горечью отбросили оружие и медленно побрели в город, сгорбившись и склонив головы.
	— Пропустить, — махнул рукой сержант. Матросы послушно опустили оружие и расступились, освобождая проход сдавшимся.
	Остальные же аборигены нестройной гурьбой понеслись на Элизабет. Плавным шагом в сторону она пропустила мимо первый удар, нырнула под второй и едва заметным движением руки вспорола горло девушке с каким-то покореженным мечом. Разорвав дистанцию, она звонко и радостно рассмеялась, когда жертва рухнула под ноги второй нападавшей, заставив упасть и ее. Пользуясь тем, что враг не умел действовать совместно, Элизабет играла с ним, нанося болезненные, но не смертельные раны, от которых стражники постепенно теряли силы. Когда их вялость стала очевидной, она завершила бой тремя ударами. Последний мужчина в панике прижался к створкам ворот, обретя второе дыхание и тыкая копьем как придется.
	Но пускай у него еще оставалась выносливость – слабеющие руки не удержали оружия, когда Элизабет, уклонившись от удара, просто дернула его за древко. Подскочив к опешившему врагу, девушка крепко прижала его к дереву ворот, точным ударом вскрыла шейную вену и жадно присосалась к потоку крови, глотая ее с довольным урчанием.
	— Черт! — Харпер схватил винтовку и прицелился в Элизабет. — Опустить оружие! Опустить, я сказал!
	Отработанный командный голос подействовал не хуже криков боцмана. Недоуменно переглянувшись, моряки направили стволы мушкетов в землю, пускай и готовые поднять их в любой момент.
	— Элизабет? Все нормально? — девушка не отвечала. — Ч-черт! Элизабет, отвечай!
	— Для тебя – мисс Винстон, — со странной, но приятной хрипотцой в голосе сказала она, отстранившись от повалившегося на землю бездыханного тела. — Мой черед командовать, сержант.