Коробка, хоронись.

Конец.

Они затаскивали только трупы. Их, в смысле трупов, было действительно много, и что огорчает, это были единственные посетители медицинского отдела за последний час с чем-то. Лишь мимо пробегавшие сотрудники Службы Безопасности, или какие-нибудь умные ассистенты запрашивали баночку с биогелем на пару с таблеткой трамадола.

Оперативники расправлялись со всеми нещадно. Почему-то в этот момент кажется, что люди совершенно забывают про то, что они люди. Прожить такое длительное время, и всё ради того, чтобы убивать друг друга в космических войнах? Куча хороших людей гибнет в этих войнах, содержа семьи с жёнами и детьми, с внуками и возможно даже правнуками. Боже, почему Судный день всё ещё не наступил? "Отмщение за то, что творила корпорация НаноТрайзен", - так это Синдикат аргументирует отправку отряда головорезов, целью которых является уничтожение целой станции с множеством людей, большая часть из которых даже не замешана в эту грязную войну между радикальными борцами за справедливость и коррумпированными монополистами.

"Персонал, это не учение, повторяю, это не учение!...", - аки заевшаяся пластинка трубил голос ныне покойного лейтенанта Службы Безопасности, что отдал свою жизнь в борьбе с врагами. В купе с этим станцию освещал лишь один монотонный красный цвет тревоги, и освещал он разбомбленные коридоры, либо коридоры, украшенные кровью, внутренними органами, оружием и гильзами, или же телами, которые так и не смогли доставить в медицинский отдел. Где-то вдалеке всё ещё раздавались выстрелы, которые на фоне остальных звуков очень сильно выделялись, по какой-то неведомой причине даже создавая звон в ушах. Раздавались крики. Крики тех людей, которые так и не смогли попасть на шаттлы с прямым курсом на шахтёрский астероид. Их спасение отрубалось по совершенно разным причинам: кто-то был слишком сильно ранен, кто-то был отрезан от остальных разгерметизациями, а кто-то был слишком самоуверен, что в одиночку вооружившись огнетушителем сможет победить вооруженных головорезов. Хех.

Врач не спал. Некогда ему спать, нельзя ему спать. Ему было поручено важное задание - написать о том, что они собрали оставшуюся в живых часть экипажа, о том, что они смогли их спасти путём ссылки на астероид. Почему медик не улетел? Чувство долга. Принципы. Они напали на владения корпорации, которой он верно служил. В этой ситуации действительно стоило бы давать дёру, однако тот решительно отказывался, решив остаться вместе с некоторыми людьми из персонала. Они, собственно говоря, похватали оставшиеся скафандры вместе с  оружием и двинулись вперёд. Медик же решил уйти в медицинский отдел - заняться последним делом.

Голова кипит. Нужно пройтись. Нужно немного покурить. В медленном, - что странно, - темпе тот покинул офис старшего медицинского сотрудника, уже в тот момент держа в зубах сигарету из-под пачки "Иерихон", с лёгкостью поднося зажигалку и нажимая на кнопку. Газ есть, процесс идёт. Зажигалка в этот миг уже с каким-то треском упала на пол, а сам мужчина начал шагать вдоль относительно целого медицинского отдела, изредка выпуская пары дыма.

Страшное же тут дело, всё-таки. Вдоль операционной комнаты номер один в ряд были разложены тела в чёрных мешках. В самой же операционной комнате был самый настоящий бардак: разбросаны хирургические инструменты; разлиты всяческие фармацевтические препараты; ещё пара чёрных мешков с телами в углу; печень, кишки, бр-р! Чего можно сказать только про общую атмосферу медицинского отдела вместе с этими красными мигалками, трупами и большим лужам крови с оторванными руками и ногами в них, ну и ещё этот просто ужасающий запах. В нём чувствовалось всё: уныние, горечь, поражение; поджаренное мясо, недожаренное мясо, пережаренное мясо. Где-то вдалеке слышны звуки капающей крови. О, в очередной раз какие-то выстрелы. Господи.

Врач уперся спиной к стене и медленно скатился вниз, усаживаясь прямо на свою пятую точку, не заботясь о своей и без того грязной униформе. Вся его одежда была пропитана кровавой и простой рвотой, кровью, испражнениями, а где-то в районе живота красовалась уже заделанная дырка, оставленная осколком гранаты. Перчатки давно изговнились и полетели куда-то в сторону ещё на четвертом трупе, халат же полетел на пол ещё на первом трупе, когда уже стало известно о нападении. Нет  такого места на враче, что не было испачкано кровью.

Мужчина медленно поднялся и взглянул на один из трупных мешков, выбранный совершенно случайно. Тот подошёл к мешку, присел на колено и аккуратно раскрыл мешок. Тот мог заметить вполне себе сохранившегося в отличие от остальных мужчину, похоже, офицера Службы Безопасности. Если доктору не изменяет память, то этого мужчину звали Роско Рейхард, и он погиб во время боя с оперативниками, когда всё ниже паховой области (да и сама паховая область) оказалось разорвано вследствие взрыва. Тащили Роско волоча его кишки по полу. Неприятный момент.
Трупный мешок закрылся. Открылся новый. Чёрт возьми, судя по карточке на груди покойного, это Войцех Ягеллон, тот самый лейтенант Службы Безопасности, о котором было упомянуто выше. К сожалению, лицо этого молодого бойца было обескуражено прямым попаданием из боевого дробовика, что мгновенно отправило героя НаноТрайзен в Рай. Храни тебя Господь, дружище.

Рука врача потянулась к новому мешку сразу же после того, как закрылся предыдущий, однако действие мужчины прервала быстрая радиопередача, доносившаяся из рации на поясе. Резким движением руки доктор уже держал рацию около своего лица, вслушиваясь в диалоги.

- Уилльям, Уилльям, брат, слышишь меня? - доносился какой-то хриплый голос, сразу же за которым последовали тяжелые вздохи и какие-то завывания, видимо, от боли. На протяжении всей радиопередачи слышались какие-то выстрелы.
- Слышу, брат, слышу, - ответил, по всей видимости, сам Уилльям, который находился в более спокойной обстановке, разве что на фоне были какие-то голоса целого множества людей, - Что там у тебя на станции, Конрад?
- Въебали мы, брат, въебали... - раздался тяжелый кашель, после которого последовало молчание. Через несколько секунд радиопередача продолжилась, - ... Разорвали нас всех в клочья, пидорасы Синдикатовские...

Изо рта медика выпала сигарета. Тот тут же развернулся и стремительно ринулся к офису СМО, лишь на полпути к точке назначения подскользнувшись на луже крови, тот рухнул прямо на пол, соответственно в саму лужу. Весь обляпанный в крови, так ещё неудачно упавший на колено, тот завыл от боли, начав свое движение к офису уже ползком. Уши начали звенеть. Выстрелы и какие-либо остальные шумы прекратились. Он слышал лишь своё дыхание, своё неровное дыхание. Казалось бы, ещё чуть-чуть, и тот задохнулся бы. Но он дополз.
Повернувшись на правый бок, тот вытащил со своего кармана карточку и поднёс к сканеру. Дверь замигала и с характерным шумом (не слышимым для врача) открылась, пропуская того вперёд. Он же в свою очередь продолжал лужу крови, будучи находясь в положении лёжа.

Он взобрался на стул, схватил ближайшую бумажку и с трудом вытер об неё свои руки, тут же отбрасывая уже не нужный смяток в сторону. Его глаза пытались найти ручку - буквально пару минут назад она была на столе, теперь её нет! А где бумага? Он же её только что брал! Так, нет, бумага вот... Ручка же, как оказалось, закатилась куда-то среди бумажек. Благо нашлась.
Факс работает? Вроде работает, славно, замечательно. Всё подключено, нужно начать писать.
Время. Сколько времени? Час есть, Бог свидетель. Ай, к чёрту, пусть будет двадцать минут. Час двадцать минут.
Имя? Бог с именем, это будет от имени, ну, допустим...
Взгляд врача поднялся наверх. Его глаза судорожно бегали по стенам, пытаясь найти хоть какое-то имя. Своё имя он забыл, будто бы память отшибло, причём в самый неподходящий момент. Вдруг глаза остановились на чём-то, взгляд сфокусировался. Тут же опустился.
"... Это сообщение от Фина де Сьекла..."

- Краем глаза вижу, что те уже зашли в помещение с бомбой... Редрик попытался накинуться на них с гранатой, но мужика расстреляли прежде чем тот успел выдернуть чеку. Всё, Уилльям, это конец, - шёпотом донеслось из рации. Этот самый шёпот будто бы пробил врача, отчего звон прекратился, а звуки вновь "ожили".

"Где-то в пятнадцать минут с начала смены мы были подвержены атаке со стороны террористической корпорации "Синдикат". Мы понесли немыслимые потери, весь персонал был..."

- ... Дружище! Уводи ребят, друг мой! Вы убили и так целую кучу народу! Это не нужно делать, не нужно! Уводи ребят!
- Нет. Никого мы уводить не будем. Коробочка, хоронись. Конец связи.

"... Весь состав Службы Безопасности погиб. Все, кто попытались дать отпор погибли в частности. Я остался единственным выжившим на станции. Это конец. Мы все тут погибли, это кладбище. Боже, храни НаноТрайзен!"

Радиопереговоры прекратились. Голос лейтенанта тоже. Красный свет всё ещё мигал. Раздался голос: "Внимание, экипаж! Запущен протокол самоуничтожения! Детонация боеголовки будет произведена через... Две. Минуты. Минута. Пятьдесят восемь секунд..."
Этот робо-голос не прекращался, всё продолжая и продолжая считать. Ручка всё ещё писала несмотря на то, что давно было закончить.
Закончил.
Она полетела в стену и с характерным щелчком разлетелась на части, бумага же полетела в факс. Судорожными нажатиями был выбран пункт назначения. Кнопка отправить загорелась. Она нажата. Вскоре, раздался "бип" и появилась надпись: "Сообщение было отправлено!"
Хвала Господу. Врач глубоко вздохнул и провёл ладонью по своему лицу. Тот подкатился ближе к стеклянному столу, и, казалось бы, успокоившись, даже и не слушал глупости, которые говорил голос по интеркому. Тот в спокойной манере начал осматривать кабинет, подмечая детали, которые не заметил ранее. Хотя, на самом деле, подмечать чего-то нового тут в принципе нечего: шкафчик, что находился в горизонтальном состоянии около одной из дверей; упавшая картотека; сломанные горшки с цветками; находившиеся на полу, а соответственно испачканные в крови офисные принадлежности в виде ручек, бумажек, папок и тому подобных вещей.
Мужчина похлопал себя по карману. Пачка сигарет есть. Похлопал по другому карману. Зажигалки нет. Чёрт возьми, куда же она могла пропасть... Бог с ней. Врач смиренно встал.
Он обратил свой лик к табличке Фина де Сьекла, и, глубоко вздохнув, поднял свой подбородок. Тот поднёс длань к виску, не обращая внимание на отсутствие головного убора.
Всё потухло. Свет пропал везде. Звуки тоже потухли. Наступила зловещая тьма. Врач за отсутствием света закрыл свои глаза и смиренно ждал. Ждал.