2ch-izd-mar15

Среди прибившихся в заводи досок и мусора удалось обнаружить еще два бочонка: особую радость у Генри вызвал анкерок, чудом не вывалившийся из обломков шлюпки. Затащив запасы провианта повыше на песок, моряк рассудил, что можно двигаться дальше. Уверенности в том, что вода не поднимется выше у него не было, но если пещеру периодически затапливало - тем важнее было найти какое-то подобие суши, или чего-то, из чего можно было сколотить плот. Он пытался заставить себя не думать о том, зачем это делает, и куда можно уплыть по воде в пещере посреди моря: чем меньше о таких вещах думаешь, тем лучше. Как-то раз, когда он был юнгой немногим старше Марички, его судно попало в мертвый штиль. Вода была как стекло, в небе не было ни облака, ни ветра - такими сухими палубные доски он не видел ни до, ни после. Они пробыли в дрожащем от жары воздухе, с поднятым якорем и мертвыми парусами достаточно долго, чтобы на борту кончилась пресная вода. Достаточно долго для того, чтобы узнать - каково это, когда язык распухает во рту, а сердце начинает ни с того ни с сего трепетать в груди, будто пичуга. Именно тогда Генри на всю оставшуюся жизнь понял, как важно не думать о том, что будет дальше.
Правда, чем дальше они отходили от водопада, тем меньше от него было толку: тьма становилась все гуще, и глаза старого моряка уже начали играть с ним в игры: Генри показалось, что впереди них что-то есть.
- Корабль! - Воскликнула Маричка, до этого момента поглощенная высматриванием бочонков, побежала вперед. Подойдя поближе, Кармайкл разглядел то, что старшая ныряльщица окрестила кораблем: на черном песке, перевернувшись на левый борт, лежала носовая часть бригантины. Дерево ощутимо подгнило, да и внутри ничего полезного не оказалось, но само наличие такой находки вселяло надежду: здесь могли быть и другие останки кораблекрушений. К самой Пасти суда, за исключением “Морской звезды”, старались по возможности близко не подходить - но в относительной близости все-таки проходило несколько маршрутов: хороший лоцман при удачном ветре и знании сезонных течений мог выиграть здесь несколько дней пути. Плохой лоцман при плохой погоде…
Генри умиротворяюще похлопал деревянный бок корабельных останков, прося прощения за дурные мысли: неправильно было сказать, будто мистер Кармайкл был суеверен. Просто он пробыл в море достаточно долго, чтобы уяснить одну простую вещь: священники на суше могли говорить что угодно, но среди волн к мертвым следовало относиться уважительно. Так, чтобы у них не возникло желания заполучить тебя в свою компанию раньше назначенного времени. По правде сказать, Генри нанялся на “Морскую звезду” именно для того, чтобы к ним не присоединиться. За годы морской службы в нем развилось какое-то странное ощущение, совершенно неправильное с точки зрения писания - но в целом распространенное среди моряков. Ему казалось, что если человек отдает душу в море - то отдает он ее не Богу. Или, во всяком случае, не тому Богу, какому следует. Кармайклу оставалось два или три рейса - мистер Муни платил по улову - чтобы суммы на его банковской ячейке хватило на ферму в Лангшире, на работников и на скот. Ну а теперь, по всей видимости…
Удавив эту мысль в зародыше, Генри ускорил шаг, догоняя ушедшую вперед девочку.
- Мистер Кармайкл, вы слышите?
Генри прислушался: спереди доносился тихий, ритмичный плеск. Такой, будто бы кто-то шел по мелководью прямо им навстречу.
- Думаете, кто-то еще…
- Ну а что ж иначе это может быть, дуреха? - Хмыкнул Генри, разобравший в голосе Марички нотки опасения. - Эй, впереди! Есть кто живой? Сюда…
Ритм плеска ускорился.
- Сюда, - крикнула Маричка, уязвленная тем, что мистер Кармайкл за простую предосторожность записал ее в дурехи, а может заодно и в трусихи. Полумрак действовал ей на нервы: девочке мерещились подозрительные всплески, круги на воде, явно от чего-то исходящие. - Сюда, мы здесь!
Звуки приближались, и вскоре темнота над водой сгустилась, задвигалась, приобрела очертания человеческой фигуры.
- Эдвард? Эдди Линден, ты? Чего молчишь, как воды в рот налил? Здесь и так ничерта не видно…
- Я кричал. Я звал. Вы… вы почему не отвечали? Вы зачем прятались…
Эдди продолжал идти прямо на них, продолжая бормотать себе под нос, пока Генри не шагнул вперед, схватив матроса за плечи, и хорошенько встряхнув.
- Эй, очнись! Сам как, в порядке?

Оставив моряков позади, Маричка отважно зашагала в темноту. Коса здесь сменялась мелководьем с песчаными намывами, поднимавшимися из воды там и сям. Подводные ямы здесь тоже имелись, и провалившись в одну из таких по горло Маричка стала продвигаться вперед немного медленнее. Будет очень здорово, если она найдет еще выживших, может даже капитана Стичсона: девочка была совершенно уверена в том, что Стичсон вывел бы их из Пасти еще до заката. Но вряд-ли ей так повезет, ведь мистер Стичсон слишком строгий и серьезный человек, чтобы свалиться в какую-то там Пасти: к тому же Маричке казалось, что она видела его на палубе “Морской звезды”, когда саму ее уже несло к провалу. Ну и ладно: на худой конец будет неплохо найти кого-то из ныряльщиц, лучше всего Бекку, раз уж они лучшие подруги…
Из темноты послышался плеск, и обрадованная Маричка быстро зашагала в том направлении.
- Эй, впереди! Есть кто живой?
Голосом мистера Кармайкла это звучало солиднее, но старшую ныряльщицу устраивало и так.
- Эй, впереди!
Кто-то впереди зашлепал по воде, и Маричка замедлила шаг: звуки были какие-то… не такие, как когда по воде шел мистер Линден. Если бы у мистера Линдена было четыре ноги - тогда, наверное, вышло б похоже.
- Есть кто…
Шаги замерли: скрытый темнотой, и обросший лишними ногами мистер Линден явно услышал Маричку. Но подавать голос не торопился, как и приближаться. На протяжении долгой минуты девочка не могла решить, что лучше - позвать снова, или окончательно прослыть дурехой. А когда решила - то быстро направилась назад, то и дело оборачиваясь в темноту, и вслушиваясь - не передумал ли незнакомец. Не решил ли все-таки пойти за ней, и догнать раньше, чем она успеет вернуться к матросам.