Калин Ирк'Кар поднимался в башню к Илисии, своей двоюродной сестре, с тяжелым чувством. Он знал, что она скажет ему. Что прошение опять отклонили.
"А она-то рада, небось, - со злостью думал Калин. - Сколько уже можно? Я два года занимался ерундой. Когда я стану магом? Не могут же они вечно держать меня в гимнасии?"
Хотя в глубине души он знал: могут. Илисия не хочет, чтобы он становился магом. И Консилий прислушивается к ее мнению.
Все маги в Вак'Аллене, Незыблемом городе, проходят инициацию по достижению совершеннолетия. Оно наступает в шестнадцать лет - и раз в год, в день Алой Луны, все взрослые, но еще не инициированные ученики собираются в Залах Затмения, где верховный консильер запирает их вместе с риттером, Камнем Врат. Что происходит дальше, Калин не знал: взрослые маги говорили об этом с неохотой - но после ритуала былые ученики становились полноправными магами... либо теряли магические силы и навсегда покидали Вак'Аллен, чтобы служить в колониях.
"Но я-то готов! Я смогу!" - убеждал себя Калин.
Шестнадцать лет!
Ему уже двадцать два, и он по-прежнему ученик.
Хотя его случай особенный. Когда Калин был ребенком, сыном и наследником лорда Деленна, и только-только поступил в гимнасий, его, вместе с еще шестью бедолагами, похитили террористы из группировки "Шайен". Как это произошло, Калин не помнил. Позже он восстановил картину из газет. Один из учителей оказался шпионом "Шайена". Когда его раскрыли, учитель был уже далеко. Всех детей, приставленных к нему, учитель увез с собой и передал сообщникам. В застенках "Шайена" над ними проводили опыты, пытаясь понять, чем же маги отличаются от обычных людей. Калин всего этого не помнил. Его воспоминания начинались с того момента, когда он очнулся на сыром, грязном полу, воя от боли и судорожно обхватив голову. Рядом лежала мертвая девушка. Вместо черепа у нее был один голый мозг, наполовину втоптанный в грязь. Калин не знал, кто он и что здесь делает. Он во всем подчинялся экспериментаторам - людям в белых защитных костюмах, полностью скрадывающих фигуру. Он думал, что так и надо, и что он проведет здесь остаток своей жизни, и уже смирился с этим - пока отряд лорда Десмонда не выжег бункер террористов дотла и не освободил пленников. К тому времени их осталось всего двое - Калин и еще один парень, который явно спятил: изо рта у него постоянно бежала слюна, а вместо речи он издавал бессмысленные звуки.
Когда его вывели из застенка, Калин долго, не щурясь, смотрел в открывшееся ему небо и не мог поверить, что все закончилось. Он не знал, что ему делать дальше.
- Знак, - сказал ему лорд Десмонд и постучал по груди.
- Что? - непонимающе уставился на него Калин.
- У тебя нет Знака, парень. Они вырезали его, что ли?
Калин пожал плечами. Он не знал, о чем идет речь.
Калин вернулся домой, в Незыблемый Вак'Аллен, и с удивлением узнал, что он из знатного рода. Его отец к тому времени умер, и главой дома стала Илисия, кузина Калина. Она встретила его прохладно. По всем правилам Илисия должна была уступить место главы Калину - однако Консилий после долгого совещания решил, что нет. Илисия осталась во главе Ирк'Кара, а Калин стал ее наследником, в обход законного сына Илисии - Зирида. Позже Калин узнал, что одной из причин такого решения стал цвет его волос - черный. В жестко структурированном обществе магов огромную роль играли внешние, фенотипические признаки, в первую очередь - цвет волос. Черный цвет ценился ниже всего. У Илисии, к зависти Калина, были от рождения абсолютно белые волосы. И у Зирида, ее сына, тоже.
Последние два года Калин провел в гимнасии. Он постигал знания вместе с четырнадцатилетними подростками, здоровенный парень с нездоровым цветом кожи и привычкой сутулиться. С кем-то из своих сокурсников Калин сдружился, особенно - с Торном и Альной. Альна была ему особенно симпатична, хотя Калин, конечно, и помыслить не мог о том, чтобы даже сказать ей об этом. В конце концов, она была еще ребенком.
Его больше беспокоило другое.
Каждый год Калин исправно подавал прошение в Консилий. Он писал, что готов к инициации. Всякий раз Илисия передавала его прошение крайне неохотно, но отказать она не имела права. Консилий уже дважды отклонил его прошение. Калин никак не мог избавиться от подозрения, что здесь постаралась Илисия - она была одной из консильеров, и нее были большие связи в Совете. Подал прошение он и в третий раз, и теперь с тяжким сердцем ожидал очередного отказа.
Илисия встретила его холодно.
Одета она была в строгую черную шаль, идеально белые волосы были распущены и двумя ровными прядями свисали до пояса. В ее ровном красивом лице не было ни капли эмоций – Калин судил по зрачкам глаз. Веки Илисии были расслаблены, она даже не хмурила брови, но ее карие глаза излучали антипатию.
- В чем дело? - без приветствия спросил Калин, остановившись на пороге. - Звали?
Ее тонкие плечи дрогнули.
- Что за манеры, Калин, – тихо, с неприязнью произнесла Илисия. - Обращайся ко мне, как к главе рода. Поклон, руку к сердцу. И говори вежливо.
Калин не сразу нашелся с ответом.
- Да, глава рода, - столь же тихо произнес он. - Я бы поклонился, да спина болит.
Илисия прожгла его взглядом, но ничего не ответила.
Калин отвел глаза.
Весь этот кабинет не нравился ему, и он старался смотреть в окно за спиной Илисии, там виднелись три остальные Башни Вак'Аллена. В этом помещении царила атмосфера формальностей. Все было сделано слишком остро и строго. И больше всего – резное кресло хозяйки.
Илисия небрежным, но властным жестом приказала ему сесть напротив. Калин молча повиновался.
Он ждал, что кузина заведет разговор о прошении, но она почему-то медлила.
- Почему ты не бреешь голову? – спросила она. Это была очень старая тема.
- Не вижу надобности, - ответил Калин.
- Твои волосы – позор, - резко сказала Илисия, дернув головой. Пряди лучших волос во всем Великом Городе колыхнулись. Калин молча смотрел на нее.
- Думаешь, можно так просто расхаживать с такими? – намного тише, спокойнее и ужаснее спросила Илисия.
- Вы для этого меня позвали?
- Нет, - она сделала паузу, пристально глядя ему в глаза. - Не за этим.
- Будь моя воля, - продолжила Илисия, вставая из-за стола, - я бы отправила тебя обратно в гимнасий. На первый курс. Чтобы ты прошел обучение заново. Чему можно научиться за два года? Меня уже уведомили кое о чем... Ты стал лучшим среди сокурсников.
- Да, - ответил Калин. - Это правда.
- Но одно дело знания, - произнесла Илисия, - и совсем другое - воспитание. Ты дурно воспитан. Ты ведешь себя не как маг, не как Ирк'Кар. На первых курсах из детей выбивают эту чушь. Когда палкой, когда пинком. Делают из несмышленышей настоящих магов, не только по крови, но и по духу. Хорошо было бы, если б ты прошел это воспитание полностью. Постиг самую главную науку - как быть магом. И как уважать тех, кто делает для тебя всё.
- Я уважаю вас, - осторожно ответил Калин.
- Ложь! - отрезала она.
Отойдя к окну, Илисия произнесла, не глядя на Калина:
- Твое прошение. Его подписали.
Калин закрыл глаза.
Его кулаки сами собой сжались. Да. Наконец-то. Несмотря на все препоны, несмотря на противодействие Илисии... Все-таки есть в этой жизни справедливость.
Алая Луна уже завтра. Уже завтра он станет полноправным магом и сможет избавиться от диктата Илисии, этой лупоглазой рыбины, сможет жить отдельно и не подчиняться ее приказам.
Наконец-то.
Калин выдохнул.
Илисия смотрела на него с плохо скрываемым раздражением.
"Смотри-смотри, - подумал Калин ликующе. - Потом уже не посмотришь".
Он встал.
- Я могу идти?
- Иди, - разрешила Илисия. В ее голосе стоял лед.
Вниз по ступеням Калин не бежал - летел.
По пути он едва не столкнулся с Зиридом, который тоже поднимался в башню. Неудивительно. Зирид был его сокурсником, и завтра тоже будет инициирован, это уж как пить дать.
Высокий, стройный и беловолосый, Зирид с неприязнью посторонился, пропуская Калина.
- Ну? - требовательно спросил он. - Тебя ведь не допустили, я надеюсь?
Калин остановился.
- Отвечай, - сказал Зирид властно.
- Я допущен, - ответил Калин. - В этот раз - точно.
Лицо Зирида вытянулось.
- Поверить не могу. Это же просто безответственно! Как они могли допустить к обряду такого, как ты? - он покачал головой.
Калин едва справился с желанием врезать ему.
А Зирид все злился.
- Ты опозоришься, - произнес он упрямо. - И нас всех опозоришь.
- Оценки у меня лучше, чем у тебя, - напомнил Калин.
- Дело не в этом, - отрезал Зирид. - Просто ты не настоящий маг, а подделка. Недоучка, выросший с людьми. Будь я на твоем месте - добровольно отказался бы от инициации, чтобы не позорить мать. Это был бы ответственный поступок. Так поступил бы любой нормальный маг.
- Нормальный маг отказался бы от инициации? - Калин не мог поверить, что Зирид попрекает его этим.
- Конечно, - кивнул Зирид уверенно. - Но ты ведь думаешь только о себе.
- А ты? - разозлился Калин.
- А я - о семье. Я обязан пройти инициацию, чтобы у Ирк'Кара появился наконец нормальный наследник. Не ты. Я никогда не забывал о своих обязанностях. Быть магом, заботиться о матери. Сколько раз я просил ее выгнать тебя из семьи... Но мать слишком добра. Она все хочет дать тебе шанс. Зря, по-моему. Рано или поздно она поймет, кто ты на самом деле.
Калин сжал кулаки.
От хорошего настроения не осталось и следа.
- Посмотрим, что будет завтра, - сказал Калин зло.
- Ты провалишься, - ответил Зирид. - Первый из Ирк'Кара, с которого сдерут Знак. Подумать только!
Не давая Калину ответить, он отвернулся и быстро зашагал вверх по ступеням - высокий, с прямой спиной.
Калин постоял немного, глядя вверх, а затем в пасмурном настроении отправился к себе.
С Зиридом у них отношения сразу не сложились.
При первой встрече Зирид, четырнадцатилетний подросток, немедленно предложил Калину подраться. Калину совсем не хотелось этого, однако Зирид настаивал.
- Давай подеремся, брат, - сказал он, стараясь смотреть на Калина снисходительно.
Зирид не был ему братом, и в таком обращении Калин почувствовал что-то неправильное. Но он ничего не сказал.
Вместе они спустились в тренировочный зал, и там Зирид швырнул Калину тренировочный меч. Они начали бой... и первым же жестким ударом Зирид переломил Калину руку.
Калин поморщился от неприятных воспоминаний. Зирид долго напоминал ему об этом, тихим, презрительным голосом объясняя, что наследник Ирк'Кара не должен так валяться на полу и скулить от боли, что боль надо переносить достойно. Вдобавок Калину влетел нагоняй от Илисии, которая решила почему-то, что Калин пытался убить ее ненаглядного сыночка. С тех пор Калин усердно тренировался в фехтовании, хоть и считал его бесполезным. Да и за прочие знания он брался охотно, стараясь наверстать упущенное. Память его была почти пуста - террористы что-то сделали с ним; и потому сведения он впитывал, как губка.
Той ночью Калин решил засесть за учебник и прочитал его почти полностью.

Наутро Калин был весьма помятым.
Вместе с Торном и Альной он сидел на внутренней стене Вак'Аллена и смотрел на рынок. У Калина слегка кружилась голова, поэтому он заранее запасся кофе. Тот стоял рядом в небольшой фляге.
По рынку сновали разносчики горячей еды со своими тележками. Близилось время обеда, поэтому их привечали везде - и у торговцев кожей, что продавали в том числе и драконью чешую, и клыки виверн с пястными костями великанов, и у продавцов небывалых пряностей, и у купцов из колоний, что привезли с собой товары всех пяти миров, подчиненных Вак'Аллену, и у агентов Механики, сбывавших диковинные устройства из своего мира. Калин как-то купил у них портативный ранец с ракетным ходом и едва не сверзился с высоты пяти километров, когда ранец вдруг заглох. А спасся он лишь потому, что купил еще и парашют от той же клятой компании. Торн в тот день так смеялся, что подавился соленым крекером и чуть не погиб от удушья.
- Дааааа, - протянул Торн, болтая ногами с зубчатого парапета. - Я думал, этот день никогда не настанет. Мой дядя говорил, что такого болвана, как я, еще поискать надо, и что я никогда не стану магом. Он еще издевался, гад. Доставал сигару и закуривал от пальца, и всё на меня глазом косил - вижу ли я, какой он классный? Докурился до того, что мать его водой окатила с балкона. Потом оказалось, что он просто зажигалку в кулаке прятал. Вот сволочь!
- Магам же запрещено колдовать в Вак'Аллене, - равнодушно сказал Калин.
- Ага! Но я был маленький и этого не знал. А это гад пользовался, чтобы меня позлить. Вот сволочь-то!
- Ты и сейчас маленький, - хмыкнул Калин.
- Чего-о? - разинул рот Торн.
- Маленький. Мелкий. Коротыш.
- Ах ты сволочь! - воскликнул Торн, который и вправду был невысокого роста, и чувствительно врезал ему в плечо. - И кто мне это говорит? Сутулый черт с бледной мордой.
- Ты еще скажи, что у меня волосы черные.
- А я скажу! Чернявый! - у самого-то Торна была соломенно-желтые волосы, которыми он гордился.
- Вот это ты зря! - заявил Калин. - Вот смотри: когда стану магом, я тебя в ската превращу.
- Почему в ската? - не понял Торн.
- А он как ты: в ширину больше, чем в длину.
- Вот как? Ну, держись! - Торн принял боксерскую стойку.
- Ладно, ладно! - поднял руки Калин, сдаваясь. - Ты победил. Только перестань меня тормошить, а то уже больно немного.
Альна смотрела на них и прятала улыбку.
Ей хотелось вставить что-нибудь в разговор, но она стеснялась и потому молча улыбалась. Калин видел это. Поэтому он спросил:
- А ты что думаешь, Альна?
- Ну... - стеснительно сказала она, крутя прядку фиолетовых волос, - я вот думаю, что в ската человека превратить не получится. Это я по учебнику помню.
Альна присоединилась к ним с Торном гораздо позже, и до сих пор держалась немного поодаль, чувствуя себя не в своей тарелке. Она вообще с трудом сходилась с людьми и все норовила замкнуться в себе. Сначала Калин сдружился с Торном, потом смог расшевелить Альну - и лишь позже свел их вместе. Альна стеснялась в их шумной компании. Хорошо хоть, Торн не подшучивал над ней, а то она совсем бы завяла.
- Скат же с холодной кровью, а человек - с горячей. Даже если человеку придать облик ската, то он не сможет дышать через жабры, а кровь у него загустеет и замкнется в сосудах. И он умрет.
- И сдохнет, - прокомментировал Торн. - И его закопают. Хотя нет, он же рыба. Рыб вообще хоронят, Калин?
- Понятия не имею, - пожал плечами Калин. - Миров бесчисленное множество, авось, в каком-нибудь из них рыбы себе похороны устраивают. И такие роскошные, что мы все здесь обзавидуемся.
- Чему завидовать? - включилась в разговор Альна. - Смерти?
- Роскоши, - сказал Калин.
- А тебе-то что? - произнес Торн. - Ты у нас богатый. Во дворце живешь.
- В подвале я живу.
- В подвале дворца. Будь у меня воля, я бы свою хибару на твой подвал поменял. И тебя бы на улицу выселил.
- Ну ты жестокий, - покачал головой Калин.
- Еще какой. Я абсолютно безжалостен. Я прям как... Гляди! Только об этих тварях подумал, а они тут как тут, - Торн встал на ноги и указал вниз. - Дядя говорил, что они приедут, а я все не верил. Ну дела!
Альна невольно вскрикнула.
Проследив за ее взглядом, Калин увидел их - въезжающих через Рыночные ворота.
Вживую он их ни разу не видел, но сразу узнал. Высокие, в полтора человеческих роста - тощие, белесые, с непропорционально длинными конечностями, с блеклыми волосами до пояса. Ехали они верхом на массивных чешуйчатых созданиях, похожих на бескрылых драконов, закованных в броню. Доспехи были и на самих всадниках - белоснежные, обильно украшенные орнаментом из серебристых роз. Свои шлемы они сняли и везли притороченными к седлу. Калин видел их лица - бледные, без единой кровинки, с татуировками на впалых щеках. Губы у них были плотно сомкнуты, но Калин знал - под ними скрыты треугольные зубы. Тот, что ехал впереди, вез также свернутое знамя.
- Это посол Кинцвальд с телохранителями, - шепнул сбоку Торн. - Приехал на переговоры.
- Мир? - поразился Калин. - С ними?
- Не мир, а временное перемирие. И не везде, а только в одном из миров. В Каураге, кажется. Его Север контролирует. Они почти уже дожали финхеймов там, но что-то с наступлением не заладилось, и теперь ни мы, ни они воевать там сейчас не можем.
- Да уж... - сказал Калин. - А нам в гимнасии говорят, что с ними вообще невозможно договориться. Что они даже человеческой речи не понимают. Хуже животных.
- Всё они понимают. Только слушать не хотят.
- По-моему, это хороший знак, - сказала Альна. - Что их посол приехал, - объяснила она, поймав на себе взгляды Торна и Калина. - Может, мы с ними о мире договоримся навсегда, и не будет больше никакой войны.
- Угу, - скептически произнес Торн. - Как же.
- Я просто предположила...
- Ну нет! - сказал Торн. - Консилий никогда не пойдет на мир с ними. Если оставить финхеймов в покое, они расплодятся, и вскоре пойдут на нас целой оравой. Если они Вак'Аллен захватят, то всех здесь вырежут. А вас с остальными девчонками финхеймы съедят. Они людоеды, не знала?
Альна покраснела.
- Я же просто предположила, - жалобно сказала она.
- В самом деле, Торн, - сказал Калин, не отрывая взгляда от посла с присными. - Отвали от нее.
Торн закатил глаза, но не стал дальше развивать эту тему.
Калин продолжал смотреть на делегацию, пока она не скрылась за поворотом.
Это были финхеймы - отвратительные людоеды, бесчинствующие во многих мирах, главные соперники магов. Вак'Аллен, Незыблемый город, вел экспансию в пяти соседних мирах. Этим занимались все четыре фракции города - Запад, Север, Восток и Юг. Самой успешной в этом плане была Фракция Севера - им удавалось контролировать целиком два мира и еще часть третьего. Также маги в свое время уничтожили два мира - там возникли проблемы, и решили их радикально. Из одного такого мертвого мира и происходил "Шайен".
Финхеймы тоже не сидели сложа руки. Во всех пяти мирах (и еще в двух, куда маги еще не успели протянуть свои руки) мерзкие твари смогли создать собственные милитаризованные зоны. Война с ними шла с переменным успехом. Иногда магам удавалось потеснить тварей, иногда наоборот. В один из черных дней финхеймы едва не захватили Вак'Аллен, но городское ополчение, которое возглавил лорд Кьорен, смогло отбросить их от стен. Порой маги воевали со финхеймами, порой - торговали. Но ни те, ни другие не забывали никогда: едва равновесие нарушится в пользу одной из сторон, вторая будет уничтожена без всякой жалости.
- Слушай, - сказал Калин. - А откуда ты знаешь, как зовут посла?
- Так мне же дядя сказал, - приосанился Торн. - Он в посольстве работает.
- И так спокойно выбалтывает тебе государственные тайны?
- А что такого? - не понял Торн.
- Я так думаю, - протянул Калин, - что у тебя с твоим дядей гораздо больше общего, чем ты думаешь.
Торну понадобилась едва ли не минута, прежде чем он изменился в лице и заорал:
- Ты на что намекаешь?! - под застенчиво-неодобрительный взгляд Альны.

Обедали они в гимнасии. В день перед инициацией учеников предоставили самих себе, однако в пиршественный зал их по-прежнему пускали. Для себя Калин решил, что ему сегодня не хочется возвращаться домой и смотреть в карие глаза Илисии - по крайней мере, пока он не пройдет экзамен.
Торн поддержал его в этом.
- Если хочешь, можешь у меня дома поспать, - предложил он. - Ну, пару часов хотя бы. А то уже на ходу спишь.
- Что? - очнулся Калин. - А-а. Спасибо. Нет, я пока нормально себя чувствую.
Он отодвинул от себя тарелку с кашей-пульсом.
- Как знаешь, - пожал плечами Торн.
Альна сидела рядом и читала учебник. Учеба давалась ей тяжело, и она переживала, что не сможет пройти инициацию. Калин ее понимал - он и сам нервничал.
Сегодня в пиршественном зале было полным-полно таких, как они: будущих выпускников. Вот Калин заметил Дорвана, который сидел вместе с Лореей. Вот Шол. Вот Ситвинг, а вот его брат Доуль. И даже Зирид примостился в углу. При виде его Калин почувствовал холод в груди. Словно сердце сжали. По правде говоря, он до сих пор не мог поверить, что Илисия так просто отпустила его. Зирид сказал, что Калин все равно не сдаст экзамен... Почему? Или это была пустая бравада из желания унизить его?
Мимо проходили младшекурсники, испуганно отводя взгляд. У них-то инициация еще далеко впереди. Калин невольно почувствовал тоску. А если он не сдаст экзамен? Не пройдет инициацию? Куда он тогда пойдет? Наследником он быть перестанет. Илисия наверняка сошлет его в колонии недрогнущей рукой. Будет служить в армии солдатом и будет, ежесекундно борясь с жутким страхом, палить из рейлгана по финхеймам. Или хотя бы в имперскую канцелярию примут. Станет клерком, будет подсчитывать налоги, собираемые с колоний.
"Нет, - подумал Калин. - Не хочу. Лучше умереть, чем быть отбракованным".
Хотя он знал - пойдет в канцелярию, как миленький. Под тихий смех Илисии, ловя на себе удовлетворенные взгляды Зирида.
Хорошо хоть, Илисии здесь не было. Как одна из консильеров Запада, она преподавала на кафедре. Хотя это была скорее почетная должность - Илисия просто читала лекции раз в неделю и сразу же уходила, не удостаивая учеников даже взглядом. Сегодня, правда, день особенный. Как-никак Алая Луна. Она бы обязательно пришла, чтобы поддержать Зирида, однако - опять-таки как одна из консильеров с Запада - Илисия отправилась на переговоры с послом Кинцвальдом.
- Ладно, - сказал Калин, борясь с зевотой. - Кто вообще что знает об инициации?
- Экзаменуешь нас? - спросил Торн.
- Ага.
- Ну... - сказал Альна, отложив учебник. - Ночью нас запрут в одной комнате с риттером. И мы должны что-то сделать.
- Найти камень в темноте, - сказал Торн.
- Нет, - возразила она. - Мы должны просто отыскать свой путь, раскрыть свое сердце риттеру... Не знаю, папа говорил об этом, но всё как-то непонятно.
- Сердце раскрыть, - повторил за ней Торн. - Ну и чушь.
- Я не знаю, но папа говорил... - обиделась Альна. - Сказал, что мы все поймем, когда риттер заговорит с нами.
- А он еще и разговаривает?
- Кстати, - произнес Калин. - Если так подумать, то все эти учебники нам с экзаменом не помогут.
Торн внимательно на него посмотрел.
- Только сейчас догадался? Умный.
- Все эти знания, - повторил Калин, - пригодятся нам только если мы сдадим экзамен. А если не сдадим - то какая разница? На кой черт мне эта матрица превращения, если у меня магической силы не будет?
- Не знаю, - утомленно произнес Торн. - А ты что, уже сдался?
- Нет. А ты?
- Я-то прирожденный маг! - коротышка подбоченился. - Риттер сразу во мне своего признает, еще и в ножки поклонится. Хотя камни ведь не умеют кланяться, ты как думаешь?
- Прирожденный, - сказал Калин. - А я, значит, не прирожденный.
- Не начинай, - поморщился Торн.
- Ты хороший маг, - внезапно сказала Альна и покраснела.
Калин опешил.
- Ты очень хороший, - с румянцем на щеках продолжила она, - ты мне всегда помогал, подсказывал. Если даже ты не пройдешь, то никто в этом зале не пройдет. Ты из нас самый достойный.
Торн закатил глаза.
- Бла-бла-бла, Калин гений. Присоединяюсь.
- Хватит уже, - Калин вздохнул.
- Ты сам начал. Тоже мне - прирожденный, не прирожденный. Вечно ты о всякой ерунде думаешь. Как будто если ты в семье знатной родился, то ты от рождения маг и должен повелевать свиньями. А если нет, ты сам - свинья, - закончил Торн с непонятным ожесточением.
Воцарилось молчание.
- Тем более ты из знатной семьи, - добавил Торн.
- Я был воспитан людьми.
- Это тебе твоя Илисия сказала? Ты же сам говорил, что тебя похитили. Еще и опыты ставили. Какое это воспитание? Хотя... - Торн осклабился. - Это жесткое воспитание. Воспитание раба. На колени перед владыкой, раб!
- Кашу с носа утри, владыка.
Альна долго молчала, затем вдруг сказала:
- Эта Илисия - гадина.
- А ты сомневалась? - поразился Торн.
- Как она может так жестоко к тебе относиться, Калин? - спросила Альна. - Она ведь твоя кузина. У нее нет сердца, что ли?
- Не знаю, - пожал плечами Калин.
- Гадина она, - повторила Альна. - И еще она... стерва, - добавила она с абсолютно красными ушами.
- Боже! - воскликнул Торн. - Как смеешь ты говорить так о нашем консильере? Тебя четвертовать надо, мятежница!
Альна рассмеялась, но смех ее быстро утих.
Почувствовав недоброе, Калин поднял глаза и увидел Зирида. Тот стоял над ними, бледный от ярости. Руки у него тряслись. Калин выставил было ладони в знак примирения, собираясь сказать что-нибудь нейтральное, но Зирид даже не глянул в его сторону.
Он неотрывно смотрел на съежившуюся Альну.
- Извини, - наконец сказала она тихо.
- "Извини", - произнес Зирид. - Ты стоишь в школе, построенной моими предками, читаешь учебник, написанный моими предками, ешь еду, дарованную тебе моей семьей, и еще смеешь что-то говорить про мою мать? Грязная, паскудная оборванка, пригодная только в школе полы подметать. А мы тебя возвысили. Я просто поверить не могу, что есть на свете такая неблагодарность.
И не говоря больше ни слова, он плюнул Альне в лицо.
Мертвая тишина охватила зал.
Альна молчала, склонив голову. По ее щеке медленно стекала блеклая пузырящаяся слюна.
Торн громко выругался и неверяще уставился на Зирида.
Калин встал, с грохотом отодвинув стул. В разразившейся тишине этот звук показался ему оглушительным. Он наклонился и дрожащей рукой бережно стер с лица Альны влажную слюну, хотя она пыталась отвернуть голову. По пальцам его пробежали теплые слезы, и тогда Калина вдруг пронзила такая острая, всепоглощающая ярость, что у него аж в глазах почернело. Не помня себя, он обошел стол вокруг и приблизился к Зириду.
Зирид стоял, сверля его взглядом. В его лице ничего не читалось, кроме гнева. Зирид ощущал себя абсолютно правым.
- Эй, ты! - крикнул Торн, тоже вставая. - Сморчок бледный!
Он приблизился к Зириду с другой стороны, кипя от негодования.
Но Зирид не обратил на него никакого внимания.
- Что-то хочешь мне сказать? - отчеканил он, глядя на Калина.
- Да. Давай подеремся, брат, - медленно произнес Калин.
Глаза Зирида расширились.
- Ты мне не брат. Разве ты забыл?
- Нет. Спасибо, что напомнил.
Зирид прикрыл глаза.
- Хорошо. Ты можешь сразиться со мной.
Тут Калина прорвало.
- Но сначала ты извинишься перед Альной.
- Перед кем? - удивился Зирид.
Это было совершенно искреннее удивление. Он даже имени ее не запомнил. Или не потрудился запомнить.
- Перед Альной, ублюдок! - Торн силой развернул Зирида к себе и толкнул назад.
Зирид упал, ударившись спиной о спинку стула, и сполз на пол. Но тут же вскочил. Его аккуратно уложенные волосы растрепались, а с лица сползло наконец это высокомерное выражение. Его тонкие губы нервически кривились, Зирид тяжело дышал и с ненавистью смотрел на них обоих.
- Погоди, - Калин взял Торна за плечо. - Я сам. Помоги Альне, пожалуйства.
Торн бешено глянул на него. Это длилось лишь мгновение, а затем его лицо смягчилось.
- Хорошо.
- Мне не надо помогать! - взмолилась Альна. - Пожалуйста, хватит, я нисколько не обиделась. Все нормально, пойдемте отсюда.
- Нормально? - окрысился Зирид.
- Прости меня, пожалуйста! - Альна торопливо поклонилась ему. И еще раз. - Я не хотела, я зря так сказала.
- Действительно, зря!
Калину захотелось убить его на месте.
- Не надо перед ним унижаться! - отрывисто произнес Торн.
Альна попыталась подойти к Калину, но Торн ухватил ее за плечи и потащил в сторону. Девушка сопротивлялась.
"Было бы правильно, наверное, послушаться ее, - мелькнула у Калина совершенно спокойная мысль. - Я нанесу вред не только себе, но и Альне, и Торну, но в особенности - Альне..."
Но отступать было некуда.
- В тренировочный зал! - бросил Зирид. - Пошли, если не трус.
Все к тому времени стояли на ногах, напряженно наблюдая за ними. Когда Зирид пошел в сторону выхода, толпа расступилась перед ним, оставляя место и для Калина.
Они спустились в тренировочный зал.
Торн с Альной остались наверху, и Калин почувствовал невольное облегчение.
Проходя мимо закутка, где хранились ведра с тряпками, Калин приметил несколько метел. Он взял две и одну швырнул Зириду, который уже стоял в центре зала.
Зирид метлу не поймал, и она с громким стуком упала на пол.
- Что это? - спросил он.
- Метла, - сказал Калин. - Ты сказал, что Альне только полы подметать и стоит. Я хочу, чтобы ты взял свои слова обратно.
- Что за чушь.
- Бери. Защищайся.
- Я не стану к ней прикасаться, - процедил Зирид и направился к стойке с тренировочными мечами, когда Калин преградил ему дорогу.
- Бери метлу.
- Прочь с дороги, мразь.
Калин размахнулся метлой и угодил черенком Зириду в плечо. Метла была хорошая, тяжелая. От удара Зирида развернуло налево. Вскрикнув, он тут же отпрянул назад, держась за ушибленное плечо.
- С ума сошел?
- Бери. Меч ты не получишь, - произнес Калин. - Хочешь, чтоб я тебя до смерти забил? Бери, защищайся.
Шипя проклятия, Зирид попытался обойти его по кругу, но Калин вновь встал между ним и стойкой.
- С первого раза не понимаешь? - спросил Калин.
Он вновь ударил, и снова Зирид пропустил удар. Окончательно потеряв терпение, он с ревом надвинулся на Калина, но, получив метлой под дых, тут же скорчился от боли и отступил.
- Хорошо, мать не видит, - простонал он, - как ты семью позоришь.
- Бери метлу. Больше повторять не буду.
- Повторяй сколько хочешь. Я не стану к ней прикасаться.
В этот раз Калин ударил его в голову. Древко врезалось прямо в нос. Запрокинув голову, Зирид отступил, беспорядочно размахивая руками. Из расквашенного носа у него стекала струйка алой крови.
Закричав, Калин с размаху воткнул метлу ему в открывшийся живот, и тогда Зирид закричал тоже. Его белые зубы мелькнули в красном распахнутом рту.
Крик вышел недолгим - Зирид вспомнил, что он из Ирк'Каров, и тут же опустил голову и стиснул зубы. А затем наклонился и подхватил метлу с пола.
В его взгляде теперь была только ненависть.
Исчезло все - даже презрение.
Прикосновение к древку успокоило Зирида. Его движения стали более плавными и размеренными. Не говоря ни слова, Зирид начал обходить замершего Калина по кругу. А затем атаковал - ударил метлой будто копьем, метя в колено. Калин еле успел увернуться. Метла впустую чиркнула по полу.
- Хороший удар, - сказал Калин.
Зирид замер.
Его плечи затряслись от гнева.
А затем он вдруг взорвался ударами. От первых двух Калин смог уклониться - однако третий прошел сквозь защиту и вошел ему в грудь, выбив все дыхание. Калин потерял равновесие, и Зирид с криком обрушил метлу его на голову. Будь это настоящее копье, Калин бы уже лежал на земле - однако так он просто отпрыгнул прочь, тряся головой. Перед глазами плавали радужные круги. В висках гудело.
Поверив в свою победу, Зирид перешел в наступление. Он бешено вращал метлой, совершая резкие выпады. Калин пропустил уже два удара в голову. Зирид метил только туда - видимо, стараясь как можно сильнее его травмировать. Однако и сам он забыл о защите, и в какой-то момент Калин, заметив, как открылся Зирид, ударил ему прямо в низ живота. Там не было мускулов, и древко глубоко вошло прямо в мягкую плоть. Калин мгновенно отдернул метлу - и сразу же встал в защитную стойку, уже готовый к контратаке. Но это уже не понадобилось.
Издав жалобный вскрик, Зирид выронил метлу и сложился пополам.
Калин пинком отбросил метлу в сторону, затем встал над Зиридом и выдохнул:
- Пойдешь наверх, извинишься перед Альной.
- Нет! - неузнаваемым голосом закричал Зирид.
- Разве это сложно - извиниться? Альна перед тобой извинилась.
- Я не такой, как она!
Калин пнул его в голову. Зирид взревел от боли и попытался было ухватить его за ногу, но Калин ударил еще раз, и тогда Зирид уже скорчился на полу, закрываясь руками.
- Пойдешь. Извинишься.
- Нет! Ни за что!
- Придется!
- Ты мразь, мразь... - стонал Зирид. - Ты не Ирк'Кар.
- Мне плевать, что ты про меня говоришь. Но перед Альной ты извинишься, или я убью тебя прямо здесь.
- Так убей!
Калин ударил снова, и на этот раз угодил по ребрам.
- Ааа! - закричал Зирид.
- Как можно быть таким уродом? - тяжело дыша, спросил Калин.
- Хватит! - выкрикнул Зирид. По его щекам бежали слезы, но он их не замечал. - Ты не смеешь бить меня!
Еще удар.
- Ни за что... - Зирид съежился на полу.
- Ты извинишься.
- Прекрати это! Немедленно!
- Мне придется, - с отвращением к нему и к себе произнес Калин.
- Я сказала - прекрати!
Очнувшись, Калин поднял голову.
До него вдруг дошло, что Зирид лежит на полу и не шевелится, а в зале, помимо них, стоит еще множество людей. И первой в их рядах стоит Илисия с лицом, искаженным от бешенства.
И рядом с ней стоит заплаканная Альна.
- Калин Ирк'Кар, - сказала Илисия дрожащим голосом. - Убирайся из этой школы. Ноги твоей будешь не будет ни здесь, ни в этом городе или где-либо еще. Я исключаю тебя из гимнасия. Я добьюсь, чтобы тебя казнили.