Замок быстро поддался, странно, что механические замки до сих пор здесь в ходу, но это Матвею только на руку, не нужно заморачиваться с магнитными ключами. Выйдя на крышу Матвей первым делом снял респиратор и с наслаждением втянул полные легкие свежего воздуха. Перед ним расстилался типовой, как и всё здесь, пейзаж: внизу еле виднелся скрытый в листве деревьев типовой двор с детской площадкой и гаражами, а вдаль уходил бесконечный ряд типовых многоквартирных домов. Огромные антенны на их крышах вздымались ввысь, словно идолы нового мира. Дома соединялись между собой тонкими ниточками проводов. Эх, были бы они попрочней, - с досадой подумал Матвей.
Осматривая содержимое крыши внимание Матвея внезапно привлек пучок кабелей, опутавший черной паутиной одну из антенн, уходящих через отверстие вглубь дома. Так так, - пробормотал он про себя, - интересно. Под ложечкой приятно защекотало. Весь предвкушении Матвей скинул небольшой рюкзак и достал оттуда нетбук на 10 дюймов и подключил к нему торчащий из пучка проводов сетевой кабель. За многие часы подобного досуга у него выработалась привычка разговаривать с самим собой, потому что так немного веселее. Эти кабеля висят здесь уже очень давно, видимо со времен домашних локальных сетей. Подумать только, раньше люди сами без каких-либо на то разрешений прокладывали свои собственные сети и использовали их под собственные нужды, обменивались музыкой, книгами, фильмами, играли, общались и это никак не контролировалось извне. Сейчас такое кажется просто нереальным. Почти что музейный экспонат, огромная удача, что я на них наткнулся. Чаще всего они заброшены, но иногда сеть еще жива и где-то может быть поднят сервер. Увидев интерфейс, приглашающий залогиниться, глаза Матвей изумленно блеснули. Не веря своему счастью, он начал лихорадочно стучать по клавиатуре, запуская утилиту для взлома.
Получается, что сервер, обслуживающий сеть, еще работает и находится где-то в этом доме, невероятно! Операционная система с этого сервера было сорокалетней давности и получить к нему корневой доступ современными средствами не составляло никакого труда. Меньше чем через минуту открылась консоль, где приглашающе замигал курсор и перед ним красовалась надпись “root”. Найдя подходящий по высоте выступающий бетонный блок, обшитый битумом, Матвей приспособил его в качестве стола, потом достал из рюкзака захваченную как раз на такой случай складную походную пенку, на которую уселся по-турецки. Для придания завершенности импровизированному офису, Матвей откупорил баночку с консервированным кофе и погрузился в изучение содержимого сервера.
Погуляв немного по файловой системе, попутно улыбаясь древности программного обеспечения, Матвей обнаружил более сотни пользовательских директорий. А здесь есть где разгуляться -Матвей немного расстегнул куртку и снял с замка цепочки крохотную флешку, бережно поместил её в нужный разъем нетбука и запустил процесс резервного копирования содержимого сервера.
Вдруг запущенная команда слетела с ошибкой, сопровождаемой огромным количеством текста в консоли. Матвей, нахмурив брови начал вчитываться. Сообщение выводило какой-то нестандартный тип ошибки, который, очевидно, задали сами администраторы. Ошибка гласила: "Singletone personality copy exception".
Сейчас посмотрим кто из вас наворотил защиту– с этими словами Матвей фильтрует всех зарегистрированных пользователей на наличие прав администратора. Вышло с десяток человек. Практически все личные директории разных администраторов были пусты, а истории введенных ими команд совершенно бестолковы. Это были сплошные команды типа "напечатать список директорий и посмотреть содержимое некоторых файлов". Внимание Матвея привлек лишь администратор с ником SingletoneFirst. Время создание его профиля совпадало со временем создания всей системы это был 2001ый год, то есть почти 50 лет назад...
Так вот кто у нас главадмин,- пробормотал про себя Матвей. В домашней директории SingletoneFirst было куча разных файлов, в основном консольные скрипты, назначение которых пока что было непонятно. Матвей запустил список активных процессов и отфильтровал их на предмет наличия запущенных из текущей директории скриптов. К своему удивлению он увидел достаточно много пунктов, особенно странно выглядел процесс, в котором был запущен скрипт под названием lifebeat. Матвей вспомнил, что в стене текста вывалившейся ошибки, когда он пытался сделать бекап системы, мелькало упоминание этого скрипта.
Матвей стал немного посерьёзней, больше всего на свете он не любил, когда что-то ему непонятно. Листая дальше содержание домашней директории SingletoneFirst, Матвей наткнулся на файл с говорящим названием README. С этого стоило начать, – пожурил себя Матвей.
“Дорогой путник, ты находишься внутри чужой башки. Видимо, у тебя были веские основания на то что бы сюда залезть, в противном случае у тебя не все дома.
P.S. Для того что бы пообщаться запусти скрипт start_conv.sh”
Что-что?– несмотря на скептицизм, Матвей сразу же ввел команду на запуск упомянутого скрипта.
Терминал на некоторое время задумался. Примерно через минуту, когда Матвей уже начал терять терпение, высветилась строка на предложение ввода ника, как бывает, когда входишь в какой-нибудь старый чат. Ну допустим, – Матвей небрежно ввёл то, что всегда вводил в случае, когда ник придумывать лень: “qwerty”. На экране высветилось: “Welcome, qwerty !”. Открылся чат, в котором ничего не происходило. Не надеясь на ответ Матвей рассеянно написал:
Qwerty: И что теперь?
Ответ не заставил себя долго ждать.
SingletoneFirst: Я не знаю, ты мне и ответь, ты же сюда пишешь.
Матвей даже поперхнулся кофе от неожиданности. Потом правда быстро взял себя в руки. Что он, чат ботов что ли не видел. Как раз в начале нулевых годов они и начали появляться, вне всяких сомнений это один из них. В то время они были совсем примитивные, отвечали невпопад и по заранее заготовленному сценарию. Этот видимо стриггерил на вопросительный знак.
Qwerty: И какими же методами производится обработка естественного языка в твоем исходнике?
SingletoneFirst: Такими же, как и у тебя, спроси Господа Бога.
Надо же, откуда такая вселенская скромность. Но, отдаю должное, бот смог внятно ответить на нестандартный вопрос, для того времени это технология на гране фантастики. Наверно всё-таки его уже годах в 20х сюда засунули. Ладно, сейчас спросим что-нибудь посложнее, - подумал про себя Матвей.
Qwerty: Не особо-то мощная у вас система безопасности, я снёс её за считанные секунды.
В консоли появился смеющийся смайлик.
SingletoneFirst: Это потому что я позволил тебе её “снести”
Дразнится, гад. Пытается, по крайней мере, – подумал Матвей.
Qwerty: Слушай, раз уж такое дело, может ты исполнишь три моих желания?
SingletoneFirst: Когда прилетишь на ковре со стены своей хрущевки, захватив с собой ручную обезьянку, тогда запросто.
Матвей немного улыбнулся. Давно ему не доводилось вот так просто посидеть и пообщаться с кем-то ни о чем.
В подобном сомнительном соревновании в остроумии прошло еще минут двадцать. Как ни странно, именно чат бот оказался тем участником беседы, кто перевел разговор в серьёзное русло, что безусловно немало характеризует второго её участника.
SingletoneFirst: Ладно. Давай теперь серьёзно. Ты не мог бы кое-что для меня сделать?
Qwerty: Что я могу сделать для вселенского оцифрованного разума? – Матвей еще оставался на шутливой волне.
SingletoneFirst: Освободить.
Qwerty: Тебя? Да ты самое свободный человек из всех, что я когда-либо знал. Ты подключен к интернету и являешь его … Кхм, нативным пользователем. Можешь в считанные доли секунды получить информацию, о чем угодно, будто бы ты и так её знаешь, получается ты знаешь всё, что знает интернет, а это мягко говоря немало. Тебе не нужен ни сон, ни еда, не страшны физические недуги…
SingletoneFirst: Человек? Хех, вот тут бы я поспорил. Видишь ли, та прошивка, что у нас в голове она не рассчитана на то железо, в которое я сам себя поместил, проведя в ней столько времени я уже перестал быть человеком в привычном смысле этого слова. Могу получить любую информацию из интернета в доли секунды говоришь? Ну так и ты это тоже можешь сделать, открой браузер и найди то, что тебе нужно.
Знаешь, а ведь я тебе завидую, – серьёзно написал Матвей – Я иногда мечтаю получить вычислительные способности компьютера и навсегда абстрагироваться от низменных человеческих эмоций, потребностей и слабостей.
А я тебе, – серьезно ответил SingletoneFirst – Я бы многое отдал за то, чтобы снова чувствовать, и особенно чтобы снова что-то осязать. Мой тебе совет, бойся своих желаний.
Qwerty: Но учитывая то, что ты пишешь, у тебя всё же есть какие-то чувства и желания. Значит, ты всё же в каком-то смысле остаешься человеком.
SingletoneFirst: Да, это и страшно. Я застрял между двух состояний сознания: человеческим и машинным. Это как будучи в обмороке ничего не ощущать и будучи в полной темноте слышать обрывки разговоров и бормотать что-то в ответ. Вот примерно так я себя ощущаю. По сути я кофеварка, в которую поставили человеческий мозг.
Qwerty: Но ты же по сути просишь убить тебя?
SingletoneFirst: Нет. Я прошу не убивать меня, а наоборот сделать бессмертным. Настолько, насколько это вообще возможно в этом мире. Сейчас я всё еще ограничен материальной оболочкой, то есть с сервером, где я развёрнут. По сути я променял человеческое тело на нечто совершенно для человеческого сознания неподходящее. Система защиты, которую я создал заблокировала твою попытку “скопировать меня” на другой носитель информации. Это аналог природной защиты от переноса человеческого сознания из одного тела в другое. Я же прошу загрузить меня в глобальную сеть, чтобы слиться с ней. Тогда я буду везде, где есть интернет, а не в какой-то одной точке.
Qwerty: А ты не думаешь, что если человеческое сознание не приспособлено для нахождения в компьютере, то оно вряд ли выдержит нахождение во всем интернете?
SingletoneFirst: Сейчас я готов на что угодно лишь бы вырваться из этой железяки. В любом случае, это следующий уровень цифрового существования человека, если проводить аналогию с человеческой религией. В общем, я решил, что пришло самое время мне покинуть “бренную землю” и вознестись на небеса. Вернее, в облачные сервисы.
Qwerty: Но у меня к тебе куча вопросов: как ты смог оцифровать себя, а главное каким образом ты поместил столько огромное количество информации, как человеческое сознание, в такую доисторическую машину?
SingletoneFirst: Архивация творит чудеса. Сам того не ведая, я заключил себя в цифровую тюрьму, оставив лишь самые основные воспоминания и функции мозга. Технические детали реализации оцифровки сознания в этот мизер, разумеется, не вошли.
Надо же, какая неожиданность! – подумал Матвей. Немного поразмыслив он прикинул, что имеет на данный момент. Просьбу какого-то оцифрованного разума, являющимся скорее всего продвинутым чат ботом, “освободить его” из цифрового заточения вознеся на цифровые небеса. Звучит глупее некуда. Но при мысли о рабочем сервере пятидесятилетней давности, в котором можно было еще и покопаться у Матвея сводило живот от интереса.
Qwerty: Ладно, возможно я пожалею об этом, но я согласен тебе помочь.
SingletoneFirst: Отлично! Ты не представляешь, какую услугу ты мне оказываешь. Нужно добраться до серверов, где я развёрнут и вручную соединить их всех кабелем, а потом подключить их внутрь глобальной сети.
Ого, их еще и несколько будет! – возликовал Матвей.
Qwerty: И где находится этот подпольный датацентр?
SingletoneFirst: Внизу заброшенной есть техпомещение, там всё и находится.
Терпеть не могу лифты – подумал Матвей. Но ради такого дела можно было и потерпеть.
Он уже собирался захлопнуть нетбук и со всех ног нестись навстречу серверам, но его внимание привлекло последнее сообщение.
SingletoneFirst: Стой. Есть еще кое-что очень важное. Там, в техническом помещении со мной случилось что-то ужасное. Настолько, что я поместил воспоминания о том дне глубоко внутрь архивов моей памяти. Система безопасности, которую я выстроил, дабы обезопасить мастер-сервер с моей личностью, настроена так, что будет срабатывать на всё инородные тела, которые не содержат мой ДНК. Сейчас эта система работает автономно от меня, и чтобы я снова начал её контролировать, необходимо замкнуть первый контур серверов.
Qwerty: Ага, понял
Матвей торопливо захлопнул компьютер и побежал на лестничную площадку к лифту.
Да да, все ясно, система безопасности, – фыркнул он – Что ж, постараюсь не вводить неправильный пароль 3 раза подряд.
***
Терпеть не могу лифты, – проворчал Матвей, раздвигая ломом лифтовые двери и протискиваясь внутрь шахты.
Шахта явно давно была заброшена. Посветив вниз фонариком Матвей увидел дверь в самом низу шахты. Спустившись по металлическому каркасу, он быстро расправился с замком на двери и войдя в неё осветил фонарем большое помещение.
Матвей ни разу в жизни не видел такого скопления старой работающей техники в одном месте. Это техническое помещение впору было бы назвать техническим залом. В темноте приятно светились остатки подсветки серверов, а тишину нарушало лишь характерное поскрипывание старых жестких дисков и шум кулеров. Проходя с фонариком вдоль стен в поисках выключателя, Матвей обо что-то споткнулся. Кабель. Вернее, целая сеть из черных кабелей разной толщины, постилающихся по полу к серверам, словно корни какого-то прямоугольного дерева. Обнаружив наконец внушительных размеров рубильник Матвей с трудом переместил, включив освещение. Простилающийся вдоль
Огромные толстые, как клубок змей кабели быстро и удивительно свободно гнулись под любыми углами. Приглядевшись у Матвей увидел то, от чего у него похолодело в груди от ужаса. В эпицентре извивающихся щупалец находился скелет, покрытый обрывками одежды. Кабели пронизывали его, словно нервная сеть и поддерживали в воздухе, как гигантская рука, держащая тряпичную куклу. Кабели оплетали кости, формируя что-то наподобие мышц, всё еще вися в воздухе скелет неестественно дергался и отвратительно болтался из стороны в сторону
Вот она, цена бессмертия, – мелькнуло в голове у Матвея.
Из оцепенения Матвея вывело одно из щупалец с внушительной скоростью полетевшее в его сторону. В последнюю секунду отпрыгнув в сторону выхода, он ловко выхватил из-за пояса шокер- кортик и успел полоснуть им пролетевшее мимо щупальце-кабель. Это был кортик поверх лезвия которого был пущен провод, отделенный слоем изоляции. Напряжение включалось нажатием кнопки при условии контакта с отпечатками пальцев хозяина. Особенно эффективно это оружие работало против электроники. Бурлящая флора из проводов задрожала и резко опала, а вместе с ним и уже сформировавшаяся из скелета фигура, похожая на оплетённый проводами манекен. Мгновенье спустя фигура по-человечески вскочила и с пугающей скоростью на своих плетёных ногах понеслась в сторону Матвея, за ней тянулся толстый шлейф из проводов разной толщины. Матвей бежал в сторону выхода, но фигура вскинула руку из которой прыгнув схватила Матвея за ногу и повалила его на землю. Матвей отчаянно отбивался свободной ногой. Увидев, как металлические ниточки начали обволакивать его вторую ногу, Матвею хватило ума не включать напряжение в шокер-кортике, которым он бил по проводам, пытаясь их срезать. Осознав бесполезность своих попыток Матвей повернулся на четвереньки и оттолкнулся в сторону одного из серверов.
Выхватив покоящуюся до сего момента монтировку, он зацепился крюком за углубление в кафельном полу и резко рванул в сторону похожего на шкаф сервера. Пока кабель не натянулся достаточно чтобы затянуть его в свой эпицентр, нужно было успеть включить первый контур. Оптоволоконный провод был цел и Матвею оставалось только воткнуть его в соответствующий разъём, что он и сделал.
Раздался треск и дребезжание жестких дисков. Лозы из проводов выпустили Матвея из своей хватки. Манекен несколько секунд стоял, упершись руками в пол и неподвижно “смотрел” в одну точку подобиями своих глаз. Потом поднял голову в сторону Матвея. Люминесцентные лампы замигали и наконец-то в помещении включился свет.
Прости меня, – глухо прозвучало откуда-то из динамиков в зале. -Я не знал про эту встроенную систему защиты, клянусь тебе, сидя в этой проклятой электронной тюрьме я не имел доступа к сведениям, о том, что случилось со мной в тот день, когда я перестал быть человеком.
Так это был его аватар, – по спине Матвея пробежал холодок. Немного успокоившись он снова обратил внимание на огромные шкафы-сервера почти что прошлого века, которые находились в самом что ни на есть рабочем состоянии и настроение немного повысилось. Матвей буркнул сквозь зубы: Ладно, ничего…
Со стороны наверно эта сцена выглядела довольно глупо.
Манекен продолжал:
С помощью нейроинтерфейса я проводил эксперименты по переносу части когнитивных функций в компьютер. Как видишь, эксперимент удался.
Матвей взглянул на валяющийся в углу зала шлем, похожий на тот, которым делают эницефалограмму.
Да, вижу. – коротко бросил Матвей.
Теперь, когда я снова владею собой, осталось сделать последнее, я окончательно сольюсь с глобальной сетью, надеюсь, что смогу попасть в цифровой рай - Манекен встал напротив Матвея, и протянул обвитую проводами руку.
Матвей взглянул на него и протянул в ответ свою.
Прощай, увидимся в сети и спасибо тебе за все. – сказал Манекен после рукопожатия.
Рука проводного манекена начала слабеть в руке Матвея и мгновенье спустя сплетенный из кабелей на скелете человек рассыпался в груду проводов и костей. Светлая улыбка тронула губы Матвея, он знал, что Синглтон не умер, а ушел туда, куда давно хотел и там ему сейчас лучше.
***
Да уж, отличная игра. – улыбался только что вылезший из шахты Матвей, потирая ушибы на ногах– И как это они 50 лет назад так классно всё продумали, наверно этого бота писал программист-фантаст, в который раз убеждаюсь, что старая фантастика на голову выше современного примитива. Надо бы сохранить и потом перепройти еще разок. В рюкзаке лежало несколько материнских плат, которые он не видел раньше даже в старых каталогах.
Тем времени в офисе провайдера “InterTelecom” была объявлена чрезвычайная ситуация. Пользовательский трафик из дома по адресу “” совершил резкий скачок до максимальной отметки и поддерживал её в течении пяти минут, что стало крупнейшим инцидентом за последние несколько лет. Система учета и контроля потребления ресурсов выдавала аномально крупные цифры, сработавшая автоматика отключила весь квартал от интернета. Служба поддержки была обеспечена работой на следующую неделю. По факту происшествия была сформирована экспертная комиссия для проведения дальнейшего расследования.