Семя нашей жизни

Пар стекал вдоль серебристой ракеты огромной высоты, толпа стекалась к месту пуска, а напитки растекались по бокалам, порою достигая невиданной крепости. Людей прирастало, и публика все распалялась: гомон, вспышки фотоаппартатов, телекамеры и фургоны новостных агенств, статные именитые гости в VIP-ложе, раздающие улыбки налево и направо и опьяненная толпа простых смертных, теснящихся за ограждением. В округе было поставлено несколько таких зон для наблюдения за событием, где есть стулья, прохладительные напитки, бинокли в аренду и платный вход – неплохой способ поднять немного деньжат для ушлых бизнесменов.
В толпе сочетались переплетаясь два духа – атмосфера болезненного возбужденного ожидания и атмосфера разнузданного праздника, пульсируя в своем диком объединении.
Проект «Генезис» пришел не то из фантастических книг про злых инопланетян с мотивацией общественных насекомых, не то из древних религиозных книг, типа Библии. Человечество, не имея возможности самостоятельно выбраться на другие удаленные планеты, решило отправить туда жизнь. В этом не было особого научного интереса, ведь о результах этого эксперимента если и станет известно, то через тысячи лет, может через миллионы, но скорее всего – никогда. Никогда мы не выберемся отсюда, может быть Луна, когда-нибудь Марс, но другие звезды удалены от нас, как остров на горизонте, а плавать мы так и не научились. А посколько путешествовать туда мы можем только на страницах фантастических романов – никогда нам не суждено узнать, есть ли во Вселенной другая жизнь. Это не пессимистический, скорее реалистический взгляд, и человечество наконец-то приняло это. Если мы не можем узнать есть ли там кто-то еще, посетить те миры и может быть вспахать их почву в поиске чего-нибудь живого, то можно считать, что там ничего и нету. Можно считать, что мы одни. Мы уйдем, и жизнь уйдет.
Тут-то и был предложен «Генезис» - возможно, последняя, предсмертная эякуляция Земли – множество капсул максимально упрощенной конструкции с земной жизнью - примитивнейшими микробами, замороженными до сверхнизких температур. Эти самые капсулы, распределенные между несколькими разгонными блоками в каждой ракете, будут направляться ко множеству систем, и где не взять точностью, там возьмем количеством. И когда мы уйдем, и огнем расширяющегося Солнца или метеоритными катастрофами будущего жизнь на Земле будет выжжена в прах, где-то там в глубине холодного космоса буду всходить, пробиваясь через такой незнакомый грунт новых миров в молчаливом одиночестве ростки осиротевшей земной жизни.
Эта ракета, стоящая на старте - первая из множества. Их будет много, ведь правительства всех стран не поскупились на этот проект. Нет, Земля не в ужасном кризисисе, и не было атомной войны, просто люди осознали, что не вечны: и они сами конкретные дамы и господа, и человечество вообще, и наша зеленая жизнь на голубой планете. Человечество не переселится на другие планеты, не будет рассекать по космосу стреляя из лазеров в инопланетян, оно умрет здесь, на этой земле, на этой Земле. И мы почувствовали себя смертными и смерть была как отдаленный отзвук, как тень мелькнувшую в ночи, но все же Смерть. И все жизни людей будто бы превратились в знойный полдень, плавно переходящий в неизбежный вечер, хоть и пока что солнце стоит высоко.
Толпа все набирала в объеме, а я смотрел за всем этим по телевизору. Конечно, денег на такие дальние поездки у меня не было, да и если бы были – потратил бы на что-нибудь другое. Поэтому я и сидел дома, надрачивая полувялый и смотря в экран.  А когда ракета взлетела – кончил, будто бы во Вселенную, осеменяя безжизненные миры и обретая бессмертие.