Вот уж какая неожиданность, сегодня очередная порция перловой каши и два кусочка засохшего черного хлеба, который более напоминает коровий навоз, что пробыл под лучами Солнца недели этак две. Но выбирать мне не приходится. Моя единственная надежда - это конфетка, которой меня могут угостить, ну или пошлют обратно к родимой параше. Ведь как обычно поступают то со мной: видят сокамернки короля тюремного толчка, - меня, сидящего на кортах и давящего кишку, усугубляя геморрой, хохоча на всю камеру, с некоторой жалостью в глазах кинут конфетку, а она в лоб мне прилетит и на полу, возле параши разместится, а я давай руками поднимать, размазывая мочу и кал по плитке парашной. Грех жаловаться на судьбинушку!
Так, Максим, переставай мечтать. Пора спускаться с небес и доедать свою порцию. Собственно, доесть полностью и во время не представляется возможным - ложка моя дырявая. Смотря одним глазом в отверстие, как снайпер в прицел, я увидел впереди за столиком зеков, которые чуть не задохнулась со смеху, поглядывая на меня. Очередное унижение, очередной пот на лбу. Позор!
Максим, посмотри на себя, ты ведь бывший национал-социалист, у тебя было отличное будущее, которое ты же и обломал. В моем сердце вновь заиграла боль, словно первый раз в жизни захожу в камеру с опущенными в пол глазами.
Всё. Нахер столовую. Время идти обратно в камеру и спать. Только сон может дать мне волю, хоть и кратковременную. Именно сон, порой, спасает от затяжной депрессии. Пару раз было и такое, что во сне осознавал себя и ебал своих сокамерников в отместку прямо в рот посреди Эльбруса и смеялся, хохотал... Зиговал.
Было неприятно, когда на утро трусы мои были в семени - объясняться было трудно. Некоторые шутили, что надо мной, прямо во сне, вершился акт насилия прямо в заднее отверстие и я непроизвольно выделял свой вязкий эликсир. Кто-то упоминал, что вместо меня в трусы кончал злой демон-растрахуйщик. Сильно я не обижался - не петух ведь какой-то!
Но сегодня ночью что-то шло не так, ворочался возле параши, не мог заснуть до часов двенадцати и слышались мне голоса. Уже через час, видя первый сон, я почувствовал вокруг шеи что-то холодное и тонкое, словно бритва! В считанные секунды, проснувшись я увидел темные силуэты с погонами и фуражками, но не смог разглядеть - упал замертво и проснулся уже в каком-то полумраке, где сидел на широкой скамейке . Слева от меня разместилось маленькое и мерзкое существо, которое назвало себя твердо и четко - Чёрт!
Справа же сидел прекрасный светловолосый юноша, совершенно голый, с атлетическим телом без единого процента жира и крыльями за спиной. В представлении он не нуждался. Я понял, что оказался на скамье подсудимых, впрочем, как обычно, но суд этот оказался не абы каким, а Страшным!
Вдруг раздался громкий гул, словно грохот пушки и мне показались мрачные просторы, с огромными горами дымящихся котлов. Везде крики, хохот, плачь, визги, хрюки! Я был не один. Вместе со мной стояли люди в железных касках с надписями SS. На себе я тоже заметил каску. Мы образовали целый отряд, раставленный в шеренгу и слушали крик верховного Чёрта: маленький рост, узкие плечи, широкий таз и мерзкий голос. Ужасная картина, от которой меня выворачивало наизнанку, но что самое страшное - мне это нравилось и с каждой новой фразой верховного вождя, мне хотелось танцевать, прыгать, бегать, но ноги мои были неподвижны, а спина как стручок пряма. Я был дома...