Соустоун.
Наверное, один из самых опасных городов южной Эквестрии. Когда-то он был окружным центром, куда стекались деньги и пони со всего района. Шумные улицы, весёлые ночи. Вы знаете, как это выглядит. Наверное.
Так было до большой войны.
А потом были бои. Долгие, затяжные, тяжёлые. Город много раз переходил из копыт в копыта. Им владели то зебры, то пони. Однако, в ходе этих боёв, о чудо, сама инфраструктура пострадала не сильно. Улицы выглядели как улицы, а не как кучи щебня, дома радовали своим целостным видом всех, кто рисковал сюда прийти. Ведь потом случился конец.
Откуда я это знаю, спросите вы?
Потому что я тут пряталась. Пока меня не поймали.
Забавно, верно? Хотя чего тут, к Дискорду, забавного?!
В лицо мне прилетел мокрый кусок сырой, тухлой и неимоверно вонючей плоти, заставляя мой желудок мне изменить. Ну уж нет! Они не добьются!
Бёрнс говорил, что главное не расколоться, не заплакать. Тогда они в любом случае проиграют.
Однако слёзы наворачивались на глаза сами.
Чёрная кобыла-единорог с грязными, сальными серо-зелёными патлами, хищно ухмыльнулась и с чавкающим звуком погрузила свой охотничий нож прямо в живот Бёрнса, вырезая что-то ещё.
Рейдеры. Просто они не пони. Рейдеры.
Сухой хлопок удара копытом и, сдавленно пискнув где-то сзади, вне поле моего зрения, повалилась  на грязный, засыпанный мусором, бетонный пол, тихо всхлипывающая Эш.
Я закрыла глаза, желая лишь исчезнуть, провалиться сквозь пол и не видеть ничего.
Но так не бывает.
Раздался грубый жеребцовый гогот, а за ним вялый писк Эш. И я не выдержала.
- Ублюдки, ей же и пяти лет не… - удар в висок не дал мне договорить. Упав на бок и сплюнув неясно откуда взявшуюся кровь, я заплакала.
Прости, Бёрнс.
Ведь всё начиналось так здорово. Были мечты о такой красивой жизни, о больших деньгах, о счастье. Хотя мы и так были счастливы. Но кто знал?
Мысль ограбить  воров пришла как-то совершенно сама. Это же даже не воровство, в каком-то смысле. А Бёрнс согласился мне помочь. Он был старше меня, он застал в осознанном возрасте ещё ту, старую Пустошь, ещё до дня Солнца и Радуг. Он знал, как жить, и как выживать. И он поддержал мою идею.
Откуда я узнала про ценность этих бумаг? Отец. Он часто за обеденным разговором обсуждал свою работу. Выудить нужное – не трудно. Он был партнёром Шугаркьюба, честным партнёром. Конечно, настолько честным, насколько может быть чиновник Новой Республики. Ведь я уже не маленькая, чтобы верить в непогрешимую честность своих родителей, ведь мне уже достаточно лет, чтобы понимать, что такие пони абсолютно честными быть не могут. Ведь мне уже семнадцать.
Я думала, что этого достаточно, чтобы понимать мир. Я думала, что я уже взрослая.
Я ошибалась.
Меня с силой подняли с пола, и буквально усадили обратно в позу сидящей собаки. Ноги не слушались. За мной тихо стонала Эш. Стонала? Нет. Булькала. И я даже боялась подумать, почему она булькает. Слава Дарительнице, что они не заставляют меня смотреть на это.
Мы сделали ошибку. Мы думали, что это игра. Я даже взяла с собой Эш на дело. Хах, дело, как серьёзно звучит. Мы думали, что мы взрослые. Никто из охраны не остановил нас. Ну что могут натворить две кобылки, одна из которых только недавно научилась нормально говорить, и которые часто тут бывают вместе со своим отцом?
Нас везде пропустили. Забрать бумаги со стола и положить их в детский портфель Эш не составило никакого труда. На выходе нас никто не остановил.
Мы пришли к Бёрнсу. Я звала его другом, он же тешился надеждами о любви. Он испугался, ведь ему казалось всё это шуткой. Он думал, что мы ШУТИМ. А мы не шутили.
Кобыла, резавшая Бёрнса, подняла очередной вырезанный тёмный кусок плоти и с огромным наслаждением облизнула его. Я просто закрыла глаза.
Удар, и я снова лечу на пол. И снова меня поднимают, разворачивая.
На этот раз я уже видела, ЧТО они делали с Эш.
Желудок не выдержал.
Утром мы отправились домой и нашли лишь беспорядок и трупы. Эш плакала, а я пустыми глазами смотрела на мёртвые тела родителей. Мы разминулись с убийцами лишь на несколько минут, и Бёрнс понял это. Он заставил нас уйти. Он же решил, что за городом будет безопаснее. Мы не брали снаряжения. Всё, знаете, абсолютно всё, брал он. И мы шли несколько дней, пока не пришли сюда. Эш сказал, что тут, в Соустоуне, спокойно. Что тут уже не Республика, и что тут их искать не станут, ведь тут есть радиация и гули.
Правда гулей мы видели лишь издалека.
Вечером того же дня они нас нашли.
- Где бумаги? – Спрашивал меня тяжёлый голос их предводительницы – чёрной кобылы. И сначала я пыталась молчать, как делали это герои книг, как делала это Дарительница.
Но когда они убили Бёрнса – я всё рассказала. Что бумаг нет, что мы сожгли их ещё в первый день, когда увидели мёртвых родителей, что так мы надеялись отменить весь этот ужас, что Бёрнс ругался, что…
Они не верили. Они хотели правды. Другой правды.
Но другой правды у меня не было.
Когда они заставили меня съесть часть Бёрнса – она нашлась. Я сказала всё, что они хотели. Что нас подкупил какой-то Бэйкер, что документы у него, что мы получили за это большую сумму, и что сумма эта лежит на счетах в банке Тэнпони. Я называла им номера счетов и пароли, даже не зная их до того, только потому, что они этого хотели.
Но они не верили.
Эш… Чудовищно…
- Убейте м-меня… - Сквозь рыдания выдавила я из себя. Самый большой из них, синий жеребец, что в очередной раз залез на бедную, маленькую, уже практически не подающую признаков жизни, жёлтошкурую Эш, похотливо хрюкнул и рассмеялся в ответ моей просьбе. Через секунду смеялись уже все.
- Хватит этого! – раздалось из угла, обрывая смех, - Она нихрена не знает. Кончайте её!
Кобыла, пегаска, кипельно-белая, с идеальной причёской и в чистой белой накидке, сказавшая это, с отвращением смотрела то на меня, то на бандитов, будто не зная, кто ей тут противнее.
- Нехуй командовать тут, пиздень! – зарычал синий бугай, не переставая надругиваться над Эш.
- Ебало завали, Митнесс! – подскачила, будто ужаленная, чёрная рейдерша, резавшая до того Бёрнса, - Она наблюдатель от заказчика!
Митнесс же резко остановился и злобно поглядел на чёрную кобылу:
- Ты, Блэки, своей матери приказывать у меня отсасывать будешь, поняла?
Блэки, как назвал её бугай, дёрнулась, будто её облили водой и…
Раздался выстрел. Честно говоря, я не до конца поняла, как всё произошло. Вот передо мной стоит крепкосколоченая банда головорезов, а вот…
Блэки выстрелила первой. Митнесс, мотнув головой и забрызгав стоящего за ним и пытающегося изнасиловать Эш в рот зелёного земнопони-рейдера кровью и мозгами, завалился на сестру. Второй рейдер, то же земнопони, который до того меня бил и поднимал, оттолкнув моё тело с линии огня, выхватил ртом пистолет из кобуры и, особо не целясь, сделал несколько выстрелов в Блэки, от чего у той на груди расцвело несколько алых цветов. Но разрядить магазин полностью ему не дала белоснежная кобыла. Она явно не была воином, но пистолетом пользоваться умела. Рейдер, обдав меня тёплой густой кровью, упал рядом.
А в следующую секунду уже сама белоснежная кобыла, нелепо взмахнув крыльями, отлетела в угол за ней, скошенная выстрелом дробовика второго насильника, пришедшего в себя.
Больше в комнате никого не осталось.
Вытерев передней левой ногой свою морду от крови и мозгов, рейдер, безумно окинув комнату взглядом и, увидев меня, облизнул окровавленные губы и направился ко мне.
Его намерения явственно болтались между его задних ног.
- Что у вас за ху…БЛЯ! - В комнату влетел ещё один рейдер, коричневой масти единорог, с древней пехотной винтовкой, которую он наставил на оставшегося в живых жеребца, и в каске, - Чо тут, нахуй?
Зелёный рейдер кивнул на меня и, облизнувшись, встал надо мной.
Я сглотнула солёную, горькую кровь, что попала мне в рот и закрыла глаза.
Правды нет.
Этажом ниже разбилось окно. Земнопони, не предав этому звуку значения, перевернул меня на живот и резким движением задрал хвост.
Я вдохнула.
Правды нет.
Я почувствовала, как что-то в меня входит.
Я уже не плакала. Слёз не было. Как и правды.
Правды ведь нет. И не было никогда.
Совсем недалеко раздался топот копыт.
- Блядь, ГУЛИ! – Заорал единорог, а затем раздался очередной выстрел. Боль внизу живота стала только сильнее, а затем я почувствовала невыносимо больной толчок вверх. И, открывая глаза, закричала от боли. Рейдер буквально поднял меня на себе, вскакивая и хватая обоими копытами свой дробовик.
Но было поздно. Что-то тяжёлое, серое, грязное сбило его с меня, отпихнув моё тело в сторону. Раздалось ещё несколько винтовочных выстрелов, но они тут же умолкли. Дробовик же молчал.
Короткий вскрик. Бульканье.
Наступила тишина.
Я открыла глаза, боясь увидеть свою смерть, даже не смотря на то, что ещё совсем недавно хотела умереть.
Умирать страшно, верно?
В мои глаза смотрели глаза. Чужие глаза. Будто мёртвые. Оно молча смотрело на меня. И Оно не дышало.
Серая, подгнившая морда гуля смотрела прямо мне в глаза.
А я ещё была жива.- Солдат, если ты перестанешь меня бить, то я тебе помогу. – Раздался хриплый натужный голос гуля, - Только где твои… Кха… Подсумки? Только что были…
Я облизнула солёные губы.
Что?
Гуль, между тем, потерянно оглянулся по сторонам и, видимо, найдя то, что искал, подошёл к белоснежной кобыле и с силой сдёрнул с неё испачканный кровью плащ. Затем, несколько секунд погипнотизировав мёртвую кобылу, повернулся ко мне и, подойжя ближе, протянул накидку мне:
- Вот, на, перевяжи раны на горле, а то у меня что-то… Кхе… Странное… - прохрипел гуль и, снова будто подвиснув, уронил плащ прямо на пол.
Со стороны мёртвого рейдера, насиловавшего Эш, раздался стон. Он дёрнулся, будто живой, а затем из-под него показалась окровавленная, впалая мордочка Эш.
Я, откинув плащ, кинулась к ней и, столкнув труп, крепко обняла дрожащее тельце сестры. Слёзы вновь хлынули из глаз. Плакала и Эш.
- О Селе… Кхе… Жеребёнок тут? Кхе-кхе… - Хрипло просипел серый гуль, глядя на меня и Эш, странно болтая головой, - Я буду писать в Министер… Кхе… Что на фронте откуда-то есть дети…
До меня стало доходить, что это за гуль. О Дарительница…
- К-кто вы, м-мистер? – пропищала как-то совсем по-детски я.
Он странно посмотрел на меня, будто бы я тронулась умом.
- Как кто? Брекет Брем, инспек… Кхе… тор министерства Сти… Кхе-Кхе… Стиля. Тебя же отправили меня искать, пом… Кхе… Помнишь? – И, качнув головой ещё сильнее, добавил, - А зачем ты… Кхе… Зачем ты сняла костюм химзащиты?