Гл2

Глава 2. Моя первая ночь в параллельном мире.

Я проснулась от стука в дверь. Колкое сено, на котором я вынуждена была провести ночь, не способствовало крепкому сну, так что разбудить меня было очень просто.

– Кто там? – подозрительно спросила я у стоящего за дверью.

– Тимка я. Внук Климов.

– И... за кого ты меня принял, что решил ко мне ночью на сеновал наведаться?

– Мне показалось, что... – тут, видимо, до Тимки дошло сказанное мною. – Да как ты... Да за кого ты меня приняла? У меня и в мыслях такого не было, ей богу! Я...

Я буквально видела, как он захлёбывается праведным возмущением и не смогла сдержать смеха.

– Да ладно-ладно, верю. Так зачем пришёл?

– Ты, Лиза, вроде как девка учёная. Это в наших краях мало что редкость, а таких, что бы умнее деда были... А вон какое письмо написала! Так ещё и россказни твои... Что, мол, с Луны свалилась. Скажи, правда это?

– В каком-то роде. Честно, если я начну объяснять - ты не поймёшь.

– Ладно, пёс с ней, с Луной. Я вот зачем пришёл: мы с Митрофаном поспорили, а как выяснить кто из нас прав - не знаем. К деду идти боязно: засмеёт, а ты, чай, смеяться не будешь, а коль будешь - так и чёрт бы с ним. Всё равно не жить тебе тут.

– А Митрофан там, с тобой?

– Нет. Он в избе дожидается. Ты можешь... ну это... со мной пойти.

– М...

А в принципе, есть ли у меня хоть одна причина сейчас отказать?

– Могу, почему нет.

Я отвела засов, отворяя двери хлева. Тёплый, но насыщенный влагой ночной воздух ударил мне в ноздри. Мириады звёзд, складывавшихся, наверное, в какие-то неизвестные мне созвездия, покрывала всё небо. Такое тёмное, и такое синее... Я никогда раньше не видела такого. Я, разумеется, слышала про “Городской засвет неба”, но никогда до конца не понимала, что это значит.

– Так мы идём?

И тут я поняла, что секунд тридцать уже стою в проёме, уставившись в небо. Я кивнула, и мы направились к стоящей на отшибе избе. Домик был покосившимся и явно либо ничейным, либо, как минимум, неухоженным. Из окон бил слабенький свет.

– Здесь мы с Митрофаном сидим иногда, когда хочется... знаешь, поговорить без лишних ушей.

Дверь со скрипом открылась. В дверном проёме стоял рослый детина, с очень грубым, словно вытесанным из скалы, лицом.

– О... – многозначительно протянул он, пропуская нас и закрывая за нами дверь.

– Я думал ты не придёшь. – заявил Митрофан, садясь за стол, на котором, в железном держателе, ярко горела лучина.

– Итак, выслушай нас обоих и скажи: кто прав? – взял слово Тимка, подтаскивая к столу стоявший возле печи пень: для него стульев не хватило.

[Смена состояния.]

Меня внезапно словно окатили ведром тёплой воды. Пространство вокруг погрузилось в полупрозрачный туман. Я, Митрофан и Тимка сидели в круге, словно отгороженные этой аурой от всего остального мира. По правую руку от меня открылось какое-то окно интерфейса, которое, впрочем, было совершенно пустым. Видимо, система тоже поняла это и окно закрылось.

– Я вот что Митрофану втолковать пытаюсь: что царь, что барин, что градоначальник - все одного поля ягоды, и нет им дела до люда крестьянского ровным счётом никакого, а от анархистов должны мы сами защищаться. Частокол ставить, ров рыть, чтобы ни огня запустить, ни на конях проскакать нельзя было. Митрофан же считает, что надо посыльного в столицу снарядить, письмо, мол, не дойдёт, потеряется. Что барину на нас плевать, но услышит царь - так и снарядит войско сюда.

И тут я поняла, что здесь и сейчас я могу получить первых сторонников. В моей голове, словно разжатая пружина, поднимались все познания в истории, в политэкономии, в политике, полученные из политических пабликов и коммунистических кружков. Я же, как никак, субкласса Политик. Значит, наверное, мои способности должны быть... в этом?

Я вдохнула и выдохнула, набираясь уверенности для ответа.

– Ты, Митрофан, может до царя и дойдёшь, но у него таких как ты - вся страна. И он может о всех думает, но помочь каждому не в силах.

– Так значит верно я говорю, надо самим защиту готовить.

– В каком то роде. Ты мне вот что скажи: люди от хорошей жизни в анархисты уходят?

Повисла тишина.

– Дмитро помнишь? – обратился Тимка к Митрофану? Тот кивнул. – Он тоже в анархисты ушёл.

Я судорожно думала. В рассказах селян что-то было не так. Если местные анархисты хоть немного похожи на анархистов из нашего мира, то последнее, что они будут делать - это грабить крестьян. Анархисты всегда были крестьянскими парнями, выступавшими против власти. Вот если бы они...

– А на барина вашего анархисты нападали?

– А то как же им на него не нападать? Налетели, усадьбу подпалили, чёрный флаг над конюшней повесили, да зерна барского целый амбар выкрали.

– А потом куда?

– А пёс его знает. Съели наверное?

Да... Так вполне могли поступить анархисты. А что если...

– А у вас никогда подсчёты зерна в плюс не оборачивались?

Тимка и Митрофан задумались.

– Было разок... – вдруг медленно сказал Тимка. – Как раз тогда, когда барское имение горело. Помнишь, дед ещё говорил, мол, вот анархисты пожгли усадьбу, а нам теперь кормить да восстанавливать. И удивлялся, как так вышло: зерна барские сборщики больше стребовали, а его всё равно оказалось больше, чем мы думали?

– Ты к чему клонишь, девк? – спросил Митрофан.

– А если вам анархисты несколько мешков ворованного зерна вам в амбар закинули?

– Анархисты? Нет, ты не поняла. Они воруют, а не подбавляют.

– А точно анархисты у вас воруют. Те, кто вашу деревню пожгли: они флаг вывешивали?

Митрофан покачал головой. Тимка нахмурился.

– А те, что барина вашего жгли - они вывешивали. Почему бы? Я вот что думаю: банда, что деревни грабит, и банда анархистов - это банды разные.

– Так почему же анархисты днём нам зерна не привезут?

– Вы одну меня чуть не съели, когда я из леса вышла. Как думаете, хочет анархист вилами в живот получить? Вот и приходится им втайную помогать...

Внезапно дверь скрипнула ещё раз. Раздалось несколько громких хлопков.

– Ты, наверное, первый умный человек на всю провинцию. – раздался усталый мужской голос. – Верно вам всё девка говорит. Бар то мы жжём, а на крестьянина руки ни в жизнь не поднимем. Если теперь она вас убедила - от бандитов мы вас защитить будем. Они-то, сукины дети, специально под нас косят, чтобы на нас вина вся ложилась. А ведь оно и не так вовсе.

Человек, подошедший к столу, выглядел... очень плохо. На его лице были шрамы, а одежда была заштопанной в таком количестве мест, что разглядеть “первоначальные” швы было довольно сложно.

–Дмитро!? – воскликнул Митрофан. – Ты... Ты вернуться посмел?

– Я, чёрт тебя дери, постоянно к вам возвращаюсь. Включи мозги, хоть ради исключения. На вас постоянно налетают бандиты, а у вас не то, что голода - даже недостачи зерновой нет. Угадай, чьих рук работа?

– Ужели ты постарался?

– Я, как иначе. А теперь, спасибо этой красавице, мы на свет белый выйти сможем. Никто на деревню под чёрным флагом нападать не станет.

– Кроме барина. – грустно вставила я.

– Кроме барина. – согласился анархист.

Я понимала, что ещё несколько минут подобных – и сидящие рядом со мной примкнут к анархистам. А что я могла сделать? Прочитать лекцию по политэкономии? Сказать, де, “Не принимайте защиты анархистов, потому что это обречённое движение”? Если только этот конкретный анархист проколется...

– На белый свет-то я вас выведу... А вы дальше что делать будете?

– Крестьянскую республику! – голос Дмитро зазвенел от гордости. – Соберём ополчение, бандитов на деревьях перевешаем, барина с горы пустим. Будем сами жить, вечем народным одним управляемые. А там, глядишь, и городские градоначальнику красного петуха пустят. Нет жизни другой, кроме жизни без господ!

Я понимала собственное бессилие. Основные пропагандистские тропы марксизма-ленинизма направлены на пролетариат. Здесь и сейчас он - предлагающий защиту и конкретные действия - куда сильнее меня. Что я ему противопоставлю? Про прибавочную стоимость расскажу? Не прокатит. Мне, если я хочу действительно пользоваться тем, что знаю, надобно в город двигать.

По этому я просто кивнула.

Туман, прежде окутывавший меня, Митрофана и Тимку, сгустился ещё сильнее.

[Вы проиграли в дебатах!]

Прошептал мне потусторонний голос.

Так вот, что это было! Дебатный режим? И я... проиграла? Эй, я же даже не начинала ничего задвигать.

– Я тогда... пойду спать, хорошо? – я вдруг осознала, что мои глаза слипаются. Сколько сейчас? Три часа ночи?

Мне никто не ответил. Тимка и Митрофан были слишком увлечены рассказом Дмитро о прелестях крестьянской республики. Я вышла из дома и отправилась к себе, на сеновал.

[Достижение получено: “Первый блин комом”. Вы проиграли свои первые дебаты в новом мире.]

[Открыт доступ к меню Фракций.]

[Открыт специальный навык Политика: “Чтение фракции”. Уровень навыка: первый.]

[Определены Фракции некоторых знакомых.]

[Дмитро - Анархист. Клим - Царист.]

[Сформирована новая фракция: “Коммунистическое учение Лизы”. Вы - единственный член. Поздравляем с созданием фракции!]