потенциал 9

Глава 9: Сила, с которой следует считаться


Дню памяти полагалось быть выходным, но Эван работал у мисс Тони. Жаль, что он не начал вчера после ручья, но то был день отдыха. Его папа был таким мудаком; он даже не ходил в церковь, но настоял, чтобы Эван следовал правилам. Какая же херня, подумал он. Он не мог работать, но у заносчивых христиан не было проблем с тем, чтобы ходя в магазины или рестораны, быть обслуженными людьми, которым приходилось работать.
Поработав вчера, у него было бы больше шансов закончить до среды, и это было бы на один день ближе к субботе. Именно в этот день мисс Тоня пыталась его соблазнить. Он надеялся, что она всё ещё была в настроении. С уверенностью, приобретённой в доме Джейсона, он был готов к поебушкам. Секс с лучшей маминой подругой заставил бы его перестать думать обо всём другом, и это было бы менее проблематично, чем секс с Ребеккой или Бекки. Мисс Тоня должна сохранить это в секрете. Блин, это по-любому бустанёт ему уверенность, и его следующий учебный год будет лучшим.
Песчанистую красную глину можно было легко копать вилами, но Эван использовал тяпку с лопастями для раскалывания камня. Пот стекал по его груди, прессу и ниже, делая талию его синих джинсов темнее. Он приостановился и посмотрел на метровую дорожку перекопанной почвы. Это должно было придать ему чувство гордости и удовлетворения, которое приходило с тяжелым трудом, но его разум упёрся как баран. Может быть, у меня ОКР, подумал он. Неважно, сколько обходных путей он предлагал своему мозгу, тот продолжал возвращаться к тем вещам, о которых он не хотел думать. Не увидь он, как подругу Дианы по команде выебали на реке, возможно, он смог бы забыть о мокрой киске на своем члене?
Остальную часть воскресенье он делал все возможное, чтобы избегать Дианы. Когда же он случайно с ней пересекался, она вела себя как обычно, а не как девушка, которая специально уселась на его вставший член. Его мать тоже ничем не выделялась, после того, как он прикоснулся к её сиськам, прижался стояком к её спине и кончил в её красные трусики. Он готов был поспорить, что Бекки аналогично будет прежней, когда он снова её встретит. Боже, это просто День сурка; будто никто не знает, что происходило. Единственной константой в его жизни оставался его отец. Он отхуесосил его за то, что Эван продрых полдня.

Всё-таки было приятно быть работать у мисс Тони. Время и расстояние помогли ему посмотреть на всё со стороны. Эван тяжко вздохнул и схватил один из мешков чернозёма, который нужно было смешать с почвой. Он разорвал его и перевернул. Иди дальше и перестань думать, сказал он себе, и опустошил все мешки в кучки на дорожке вскопанной земли.
Когда весь чернозём была смешан с почвой и выровнен, земля приобрела красивый красновато-коричневый оттенок. Эван вытер лоб предплечьем. Выглядело нормально, и это было хорошо.
– Привет, Эван.
Эван узнал, что голос принадлежит Джейде, и это его разочаровало. Он все еще надеялся, что её мать даст ему второй шанс. Он начал оборачиваться и одновременно приветствовал:
– Привет, Джей… – он на секунду вытаращил глаза, а затем выдавил из себя остальную часть её имени – …Да.
Он затормозил не только из-за того, что она была в купальнике, а не в софтбольной форме, в которой он привык её видеть, А потому, что её купальник выглядел бы весьма откровенным, будь он хотя бы на два размера больше. Да и софтбольная форма не была идеально подогнанной. Он продолжал пялиться на синий треугольник. У неё либо такая мохнатка, либо такой выпуклый лобок. Могла ли у одной из подруг Глории быть такая писечка?
Джейда взяла бутылку с чем-то и сказала:
– Не мог бы ты намазать мне спину?
– А?
– Ну… – она протянула бутылку, – Намажь мне спину этим, но сначала помой руки.
Ему не нравилось, что одна из подруг Глории говорила ему, что делать, но он хотел прикоснуться к ней, и поэтому подошел к шлангу. Он не мог видеть, наблюдала ли за ним Джейда, но он был рад, что не выставит себя дебилом, как тогда с этим дурацким разбрызгивателем.
Помыв руки, он обернулся и увидел Джейду, лежащей на шезлонге с улыбкой, подперев подбородок руками. Он подошел, делая вид, что не замечал, что её трусики прикрывали гораздо меньше, чем открывали его взору.
– С какой стороны мне начинать? – спросил он, пытаясь казаться раздраженным.
– Какая разница, раз ты всё равно будешь намазывать везде, – сказала она и потянулась рукой за спину. Узелок развязался, и бретельки упали по сторонам. Её грудь сразу же начала вываливаться из-под её туловища.
– Ненавижу незагоревшие полоски.
Она ровесница Глории, напомнил он себе, по-прежнему стоя над ней, глядя на её задницу.
– Подвинься, – сказал он и присел.
Джейда раздвинула ноги, и его зад примостился между ними. Он осознал, что находится в той же ситуации, что и с массажем для Дианы, только гораздо хуже. Джейда не была его сестрой, а кусочек синей ткани обтягивал её киску, как полиэтиленовая плёнка. Это было больше, чем просто киска. Раздвинь Джейда свои ноги до максимума, она бы поглотила трусики, как задница её матери шорты. Он не мог не представить её на лице какой-нибудь девушки или даже своём.
 – Приступим, – заявил он с фальшивой уверенностью.
Он брызнул полоску крема на лопатки, затем вдоль позвоночника до начала разреза её задницы. Лосьон для загара на самом деле был детским маслом. Когда его ладони были на её теле, масло передавало эротическую энергию по его рукам и прямо в пах. Он размазал масло по её плечам, затем ниже вдоль спины до выпуклостей её задницы. Это была отличная задница, которую ему захотелось сжать, чтобы убедиться, была ли она такой же хорошей на ощупь, как и на вид.
– Ммм, продолжай… пожалуйста, – произнесла она.
То, как она промурлыкала «пожалуйста», заставило его ещё усерднее заняться её поясницей. Его член образовал заметную выпуклость на передней части штанов. Он мог бы легко наклониться вперед и образовать хот-дог с её булочками. Он представил Джейду и себя голыми, а его член скользил между её ягодиц, вымазанных маслом.
– Похоже, мне придётся брать за это плату, – сказал он.
– У меня не так уж и много, но зато всё это в твоём распоряжении. Я повредила спину. А ты делаешь таааак хорошоооо.
У неё было гораздо больше, чем она думала. Жаль, что  он знал о том, чем она занималась за кучей грязи. Реально; как же он желал, чтобы она не была подругой Глории. Было уже достаточно того, что он трахнул сестру Джейсона. Их дружба сохранится, если Бекки окажется типичной девушкой и разболтает, но Глория не сможет смириться с тем, что он мутил с Джейдой.
– Если ты хотела массаж, стоило просто спросить, – сказал он. Ему не нужно было изображать свое раздражение. Планета, на которую его телепортировали, окончательно извратила его разум.
 – Эм, нет, мне действительно нужно, чтобы ты размазал по мне… это масло; от него я быстрее загорю, но у меня болит спина, – сказала она.
Всё, что он услышал, было: «размазал по мне», потому что его взгляд устремился на полоску ткани, которая теперь вдавилась, образовав четкую линию, разделяющую две стороны её половых губок. Он вылил на её поясницу слишком много масла к её нижней части спины и теперь смотрел, как оно стекает по её бокам. Ёбанный в рот, сегодня же День сурка, подумал он и схватил её за талию. Её кожа была тёплой и мягкой. Он просунул руки дальше вокруг талии, и начал ощупывать кончиками пальцев область ниже её живота. Его ладони обхватили выпирающие косточки её таза и слегка приспустили трусики.
– Ммм, Глория была права.
Произнесённое имя его сестры заставило его остановиться.
 – Что она тебе рассказала? – его словно молнией ударило. Глория могла бы рассказать о том, что случилось. Джейда могла знать, что он во сне кончил на свою сестру.
– Ничего такого. Она только сказала, что ты делаешь хороший массаж. Не стоило мне этого говорить, – сказала Джейда, – Пожалуйста, не говори ей, и… не останавливайся.
 – Боже, – Эван подумал, она, может и не знать, но на всякий случай, вдруг она знает, или что она скажет Глории, что он сделал ей массаж, он сказал:
– Мы можем что-нибудь придумать.
 – Что угодно, – сказала Джейда.
В этом он сомневался.
– Как насчет того, чтобы рассказать мне, чем ты занималась за кучей грязи? – он почувствовал своими руками, как её тело резко напряглось. Она провернула голову, пытаясь не обнажить грудь, смотря на него.
 – Что э… что ты имеешь в виду?
– Я имею в виду кучу грязи у стадиона. Я видел, как ты возвращалась оттуда, и я помню, что мы, бывало, бегали туда, чтобы делать вещи, о которых никто не должен знать.
– О, эм… я не могу сказать... рассказать это тебе, – сказала она, запинаясь.
 – Ну ладно тогда, я выужу это из Глории.
 – Нет, вот она точно ни за что не скажет, – сказала Джейда, – Это только для девочек, она никогда не расскажет.
Его заготовленная речь временно отправилась на дальнюю полку, пока как его мозг использовал все свои вычислительные мощности, пытаясь обработать слова Джейды. Была потенциальная возможность, что Глория не только знала, что произошло за кучей грязи, но также и…  Нет, это невозможно. Он отверг эту мысль. Глория была его сестрёнкой, и он не позволит своему разуму зайти в эту степь. Но если бы она знала, как и знала про Laffy-Taffy*, то могла бы догадаться о том, что было в то утро на её ноге. Он решил скрестить руки на груди и выйти из игры, пока ещё сохранял самообладание, хотя и оно было на исходе.

* Подробнее во 2-й главе

– Ты не закончил с моими ногами, – заскулила Джейда.
Быстрого взгляда не хватало, чтобы определить, находилась ли мисс Тоня по другую сторону этой раздвижной стеклянной двери. Его пульс участился. На нем не было рубашки, он сидел верхом на Джейде, обмазывая её маслом, с огромным стояком, который вот-вот выскользнет из верхней части джинсов. Он ни за что не сможет описать это чувство, за исключением того, что оно было похоже на то, которое он испытал, столкнувшись с матерью Джейсона. Он представил, как ебёт Джейду раком, а мисс Тоня наблюдает за ними из-за стекла. Думать об этом было порочно и приятно одновременно. Он больше не думал о других своих проблемах. Её короткие ножки были очень привлекательными.
– Я не думаю, что твоя мать хотела бы, чтобы я тебя трогал... гладил, когда я должен работать, – выдавил он. На самом деле он всё сделал всё что мог, поскольку доставки ещё не было, и сажать было нечего.
– Ей все равно, – сказала Джейда, – Но она, возможно, захочет, чтобы ты и её тоже…*.
Эван брызнул зигзагами маслом по её бедрам, повторяя про себя: «… и её тоже*». Он наблюдал, как линии ломаются и стекали вниз по покрасневшей коже к её внутренней части бёдер. Её мать, возможно, тоже позволит ему «её тоже*», но она бы точно не хотела, чтобы он делал это с Джейдой, подумалось ему.

*В оригинале - do her, too - игра слов, можно перевести, как “сделай ей то же самое” или «трахнуть»

Когда масло было на грани того, чтобы начать стекать с её пухлых бедер, он положил на них руки. Они были горячее, чем он ожидал, и его пульс участился ещё сильнее. Он бросил взгляд на дом, пока его пальцы прошлись по внутренней части её ног. Он посмотрел обратно в самый походящий момент, чтобы увидеть, насколько опасно он был близок к синей полоске материала. Она врезалась в её плоть ещё сильнее, угрожая потерять сцепление с внешними краями губок её киски. Одно мимолетное касание его пальца, и он мог увидеть больше, чем Джейда планировала дать ему показать. Было очевидно, что она его дразнила, играла в игру, будучи в безопасности с матерью неподалёку. Более очевидной была его склонность к неловким ситуациям, испытывающим его моральные устои на прочность.
Он обхватил её ноги чуть выше колен, вдавив большие пальцы во внутренние части бёдер и повёл в направлении её выпуклых ягодиц. Масло собиралось между его большими и указательными пальцами, смазывала кожу, а выше начало стекать по канавкам, разделяющими ноги и промежность. Он наблюдал, как оно впитывается в синюю ткань, делая её темнее. Учащённое дыхание Джейды и щебетание птиц были единственными звуками. Он глубоко вздохнул и изменил направление движения своих рук.
Ноги Джейды ощущались ни как дианины. Может быть, они и были похожи, но они не заставили его чувствовать то же самое. Страх, который он испытывал, был другим, как и его желания. Он был в ужасе, когда его руки коснулись края задницы Дианы. Но лишь слегка занервничал от прикосновения к заднице Джейды. Он хотел прикоснуться к Диане, хотел продвинуться дальше под её шортики и почувствовать жар её промежности своими пальцами, но не потому, что был возбужден или хотел преподать ей урок. Он хотел её, хотел целиком и полностью и уж точно не хотел делиться. Разве не сидела маленькая сущность, которая была рада, что отец не позволил ей встречаться с парнями?
Когда он добрался до места, где ягодицы Джейды переходили в бедра, он приостановился, ожидая какой-нибудь реакции. Он был возбужден и хотел преподать Джейде урок. Секс с Бекки и наблюдение за Риной заставили его хотеть секса ещё сильнее. Это было идеальное решение его проблемы переключения сознания. Он совершенно забыл, сколько неприятностей он испытывал каждый раз, когда шел домой.
Он развернул руки. Обнаженные низа её ягодиц напряглись, когда его большие пальцы вдавились в пространство между её раздвинутыми ногами. Он ощупывал начала её ног, испытывая её. Он хотел знать, сможет ли он прикоснуться к её киске. Было ли что-нибудь разумное в желании, вожделении и молодости?
Слушая одобрительные мурлычущие стоны Джейды, он постепенно приближался к краям её трусиков бикини. Ноги ещё немного раздвинулись, и на свет появилась девственно бледная плоть. Вероятно, это той же текстуры, что и кожа, которая была под его большими пальцами секунду назад, но для него она ощущалась совершенно иначе. Его голова разрывалась, а член пульсировал. Он был уверен, что если бы он втянул в себя живот, то его член отодвинет верхнюю часть его джинсов. Что подумала бы Джейда, увидев это?
– Мммм, – простонала, – Спорю, Глория любит твои массажи даже больше, чем она сказала, – она прогнулась и поиграла мышцы своей задницы, – Ммммммм.
Предчувствие заставило его большие пальцы направиться глубже внутрь, а из-за флекса мышцами, трусики ещё сильнее поглотились её попкой. Он, собрав всю свою стойкость в кулак, сказал:
– Она не получает такого массажа, – он был немного раздражен, что она опять втянула в это Глорию.
– Ей бы это понравилось…. Ааааа… действительно бы полюбила.
Он схватил и ноги и нижнюю часть каждой ягодицы и сжал. Её задница была мягче и пухлее, по сравнению с твёрдой попкой Глории. Зачем ему сравнивать их задницы? Он не хотел думать о попе Глории как об упругой попе-орешке. Но это так и было, подумал он. И то, что его руки покоились на заднице лучшей подруги Глории, заволновало его ещё больше.
– Она никогда не узнает, каково это, или что это вообще произошло, – упрямо сказал он, – Да ведь? – он был разочарован, толи тем, что она ещё не отступилась, толи тем, что он не мог сделать того, что действительно хотел.
– Я никогда не расскажу... по крайней мере если ты закончишь, – проворковала она.
Просто зашибись, подумал он, «закончишь»: это может значить что угодно. Она хотела, чтобы он закончил покрывать её обнаженные части, сделать так, чтобы она кончила, или сделать то, что он хотел с ней сделать? Она стала извиваться и трястись, и он воспринял это как намек. Он обнял каждое пухлое бедро, крепко схватил и начал вести вверх. Она пискнула, когда он достиг её задницы, но он не останавливался. Он не был уверен, как далеко она позволит ему зайти в этой игре. Однако он всё же собирался испытать её пределы, также как её киска испытывала пределы цепкости трусиков. Кто из них сдастся первым, задался он вопросом.
Мисс Тоня пожалела, что не стала орнитологом. Сейчас бы она достала свой бинокль для наблюдения за птицами и посмотрела, действительно ли этот бугор на джинсах Эвана был заполнен его молодым твердым членом. Она подошла ближе к раздвижной стеклянной двери. Она знала, что Эван не мог её видеть в солнечный день, даже если бы смотрел прямо на неё. Ей нравилось, что он смотрел, думая, что она не знает, чем он занимается. Тоня была достаточно молода, чтобы помнить те дни, когда девочка дразнила и испытывала старшего мальчика. Джейда определённо превосходила Эвана.

Однажды Тоня вернулась домой, застав свою дочь с широко раздвинутыми ногами, а руками она притягивала к своей промежности голову одной из подружек. Для Тони это выглядело как обычное самопознание, потому что она делала то же самое. Вместо того, чтобы закричать и вести себя, как чопорная мамаша, она стояла за дверью спальни и заглянула внутрь, наблюдая, пока её дочь не кончит. Затем она вернулась к входной двери, тихонько открыла её и громко захлопнула.
Джейда была одета и вела себя как обычно, когда она вошла в её комнату во второй раз, но та ещё не понимала, что невозможно скрыть румянец после хорошего оргазма. Тоня так ничего и не сказала.
Любая из матерей, которых Тоня знала, была бы в ужасе от происходящего на улице. «Что только люди подумают», – мелькнуло у неё в голове, пока она расстёгивала штаны. Она собиралась поиграть со своей киской, пока паренёк натирал лосьоном её дочь. За это её все выгонят из города. Но, среди них кое-кого точно не будет. Тоня подозревала, что Кенди тоже захотела бы посмотреть.
Кенди была её единственным другом, который знал все её секреты и не осуждал её. Тоня тоже хотела бы узнать все секреты Кенди, но она ничего не рассказывала. Тоня раскрывала всё больше и больше, надеясь завоевать доверие Кенди и увидеть её скелеты в шкафу.
Тоня подумала о выражении лица Кенди, когда она сказала ей, что позволяет мужу застукать её, пока она отсасывает парню, который подстригал газон. Конечно, это был шокирующе, но также в том была и интрига. Кенди хотела знать всё об этом, но не спрашивала. Это было неловко, но Тоня сама непринужденно раскрылась.
– Девять или десять раз, – сказала она, – Мне пришлось повторить это девять или десять раз, прежде чем он меня застукал.
Кенди покраснела, а её соски набухли, но она притворилась потрясенной, словно заставляя себя думать, что, если бы это был её собственный сын?
– Боже мой, Тоня, как ты могла? Зачем ты это сделала? – недоумевала она.

К моменту, когда болезненный позор развода исчез, Тоня рассказала Кенди всю историю. Походы налево, драки, ну и последняя капля. Ярко-красные щеки Кенди побелели, когда она сказала: «Я застукала эту свинью, когда он делал чайный пакетик в гостиной нашей няне, пока Джейда спала на диване».
Кенди замолчала и вынуждена была сесть. Тоня не подозревала, что ей удастся так задеть Кенди за живое, что та едва не потеряет сознание, и ей от этого стало немного паршиво, но она также хотела знать, почему. Было очевидно, что в шкафу Кенди было несколько серьезных скелетов, и Тоня хотела знать обо всех. Не потому что она была любопытной, а потому что ей очень нравилась Кенди и она хотела ей помочь. Исповедь очень помогала, когда ты выскажешься кому-то, кто тебя не осудит.

Эван уставился в её сторону, пока она скидывала брюки и трусики, желая, чтобы он увидел её. Он повернулся обратно к заднице Джейды и схватил её обеими руками. Как далеко её дочь на самом деле пустит его?
Учитывая, что Эван еще не сделал никаких шагов к Кенди, хотя Тоня знала, что он хочет; он не клюнул на мокрую футболку. Она не думала, что ей стоит беспокоиться о том, что придётся выплеснуть на них ведро воды, до того, как он кончит в её дочь. Было бы интересно понаблюдать и посмотреть, что из этого выйдет.

Трусики Джейды проигрывали неравный бой. Кончики пальцев Эвана касались внешней стороны её ног, в то время большие пальцы были на внутренней. Он наблюдал, как её плоть, сморщиваясь, приподнималась перед его руками, пока он, сжимал и двигал их вверх. Он собирался засунуть пальцы между её половинок прямо по трусики. Как глубоко она пустит его в свою долину его?
– Мммм… жаль, что я одета – пожаловалась она.
Эван посмотрел на ниточки бикини, лежащие по её бокам, и понял, что она, должно быть, говорить о своих трусиках. Он практически обнажил большие части её ягодиц, а его пальцы были зажаты между ними. Он также сожалел, что они были на ней.
– Тогда почему они на тебе? – спросил он.
– Потому что ты здесь.
Он продолжал массировать её зад:
– Боишься?
– Не, просто мама не разрешает, когда дома ещё кто-то есть.
– То есть, если бы меня здесь не было, ты была бы без них?
– Ага.
– Ну, не знаю, – не нашёлся, что ответить Эван. Какая разница, будь она голой? В любом случае, он собирался дотронуться до губок её киски.
– Я серьёзно, – сказала она, – Возвращайся завтра, когда её не будет, и ты увидишь.
– И если я приду, то что бы ты хотела, чтобы я сделал?
Какого черта он надеялся выкарабкаться из этой ситуации? Он не сможет трахнуть Джейду, даже умоляй она его. Она скажет Глории, сердце Глории будет разбито, и, в конце концов, их мать узнает. Секс с лучшей подругой твоей сестры всегда плохая идея. Эти мысли застали его врасплох. Что, если Диана и правда знала, что он чувствует, и именно поэтому она так безумно себя вела? Он не мог трахнуть Ребекку, если Диана чувствовала то же самое, что и он. И теперь он был почти уверен, что у неё действительно были аналогичные чувства. Разве он не заметил этого после поцелуя в ванной? Нет, он почувствовал это  своим сердцем: она любила и хотела его. Это был пиздец.
– Тебе придется прийти и выяснить это, - промурлыкала она.
В её голосе прозвучал насмешливый тон, и это означало его поражение.
– Как скажешь. Мне нужно прибраться и идти. Не сгори на солнце. Как будто его только что не спалила дотла девушка, которая была младше на три года.

***

Эван вернулся домой от мисс Тони, избегая зрительного контакта с Глорией, поскольку он не хотел представлять её сидящей на лице Джейды, плюс он чувствовал себя виноватым. Его мать поприветствовала его, а он представил, как мисс Тоня говорит по телефону: «Кенди, Эван едва не трахнул Джейду пальцами на заднем дворе...»
Был ли он глуп, сошёл с ума или попал на другую планету? Эван понятия не имел, что происходит, однако он точно знал, что грязь, смешавшись с потом, покрыла его кожу противной коркой. Поэтому он сразу направился в душ. Это был долгий и жаркий день.
После душа он пошел в свою комнату и лег на кровать. Это было самое безопасное место для него. Теперь Джейда была в его списке людей, которых следует избегать, но, как и всех остальные из этого списка, избежать её будет сложно. По крайней мере, она не живет с ним в одном доме, подумал он, но это не особо помогло, потому что ему всё равно придётся вернуться к мисс Тоне.
Подруга Дианы по команде занималась сексом на природе, а подруга Глории сидела на лице другой девушки у стадиона и позволяла ему прикасаться к ней непристойным образом, в то время как её мать могла за этим наблюдать. Но он всё же думал, что его сестры различались. Алло, Диана села своей влажной киской на твой член!
Несмотря на очевидное, Эван продолжал верить, что его перевозбужденный мозг делает что-то из ничего. Он закрыл глаза и заставил его порно разум посетить спальню акробатки. Это было лучше, чем проигрывание записей в своей голове того, что, как он себе представлял, может произойти завтра с голой любительницей посидеть на лице.

***

Бекки встала перед своим волшебным зеркалом и развернулась, повернув голову, чтобы видеть свою задницу. Черная эластичная юбка была такой же, как у Дарлин, которая была на ней в школьном автобусе. По словам Дарлин, ткань обнимала её попку, приподнимая ягодицы, от чего она выглядела ещё сексуальнее. Бекки от этого похорошело почувствовала себя лучше.
Она нервно ожидала за занавеской в раздевалке торгового центра. Досчитав до трех, она её распахнула. Глаза Дарлин загорелись, и Бекки знала, что она выглядела настолько же хорошо, насколько и ощущала. Она продемонстрировала своё лучшее дефиле, подойдя к Дарлин.
Дарлин развернула её и сказала:
– Черт, эта штука делает твою задницу ещё сексуальнее.
Бекки улыбнулась.
– Знаю, а ещё меня возбуждает то, как она её обнимает. Будет чертовски сложно не демонстрировать её
Дарлин улыбнулась, потом бросила взгляд на сотрудницу магазина, которая наблюдала за ними, словно знала, что они собираются что-то украсть, а затем она полезла между ног Бекки.
– Так и знала, что на тебе не будет трусиков, – сказала она, – Если бы эта леди не смотрела, я бы…
– Она не может видеть нас ниже груди, так что давай, – Бекки отчаянно хотела быть оттраханной пальцами прямо здесь, за вешалками, пока кто-то наблюдал.
– Она уже думает, что мы собираемся уйти отсюда, не заплатив, – сказала Дарлин, – Как думаешь, что бы она сделала, если бы думала, что мы лесбиянки, заигрывающие друг с другом?
  – А как ты думаешь, что бы она сделала, если бы знала, что я делаю это? – Бекки понимала, насколько опасным и аморальным было то, что она собиралась сделать, но она уже была на взводе. В то утро она совершила невероятное – наконец-то заставила Эвана перестать видеть в ней просто младшую сестру Джейсона. Это был самый потрясающий секс в её жизни, но Дарлин даже не хотела об этом говорить. Теперь какая-то тётка не давала ей воплотить в жизнь одну из её главных фантазий.
Бекки раздвинула вешалки с платьями на круглой стойке, согнулась в спине и задрала юбку. Струя мочи, бьющая по ковру под вешалками, оказалась громче, чем она ожидала, но она уже не могла заставить себя остановиться.
 – Ты, эээ… черт возьми, Бекки, – сказала Дарлин тихим, но взволнованным голосом, – Господи, да ты ёбнутая.
Звук голоса её подруги заставил поток резко прекратиться.
– Извини, я не должна была этого делать. Я просто…
– Просто хватай вещи и пошли, заплатим за них, до того, как она поймет, что ты нассала на пол. Не могу поверить, что ты это учудила.
– Ты злишься на меня?
Дарлин задвинула вешалки с платьями на место:
– Нет, но я слишком возбуждена, чтобы оставаться здесь.
Как же жаль, что Дарлин торопилась на свой автобус, так как Бекки была почти уверена, будь у них больше времени, она могла бы подрочить Дарлин на одной из кроватей в Икее. Она надеялась, что Эван и Джейсон также будут потрясены её новой юбкой. Она хотела продефилировать в неё на ужине, но их мать ни за что не должна видеть эту часть её гардероба.

***

Обеденный стол был уже накрыт, и Глория беседовала с отцом. Эван сел, и Диана улыбнулась ему. И тут он неожиданно понял – она знала, что он подрочил в ванной. Все смущение, которое он бы почувствовал, если бы она не села тогда на него, разогрело его щёки. Жаль, что он не мог поесть в своей комнате.
В голосе Глории слышались нотки разочарования от того, что его папа пропускал её следующую игру, но Эван не думал, что её это действительно волновало. Он решил, что она играла роль хорошей дочери, чтобы немного осчастливить её мать. Возможно, она хотела знать, кем был её настоящий отец, но никто никогда не говорил об этом.
Эван внимательно слушал разговор, но не потому, что он был интересен. Всё, что он хотел услышать – это когда его отец улетал в Китай, и как долго его не будет. Он не мог спросить напрямую, поскольку это казалось бы подозрительным. Чёртовы угрызения совести.
Его отец посмотрел на него и спросил:
– Ты уже нашёл работу?
Черт возьми, он надеялся, что это не произойдет.
– Есть несколько хороших вариантов, – соврал он, надеясь, что выбрал верную тактику, – Множество резюме отправлено, и собеседования скоро пойдут одно за другим. – На самом деле всё его продвижение в этом закончилось на том, что он связался с каким-то чуваком, который знал кого-то другого, которого знала мисс Тоня. Ничего серьезного, и, естественно, никаких резюме не было отправлено.
– Это хорошо, – его отец отпил вина, – Твоя мать сказала, что у тебя есть какая-то халтурка.
Его сердце застучало. Что же мисс Тоня сказала его маме? От этих мыслей внутри него всё сжалось, и его начало мутить:
– Эээ… – он бросил взгляд на маму, она лишь улыбнулась и он оставалось только продолжить, – Ну типа газоны, сады, может какая-нибудь покраска, и всё в таком духе.
– Ну, тогда хорошо, но продолжай искать постоянную работу. Не хочу, чтобы ты в конечном итоге стал чьим-то газонокосильщиком.
Эван вновь возненавидел своего отца. Он начал есть быстро, чтобы поскорее выбраться оттуда. Он не смотрел на свою мать, потому что она точно поймёт, что что-то случилось.

***

Бекки смотрела, как Джейсон набивал свой рот, затем повернулась к матери. Она также наслаждалась мясным рулетом с пюре, которое она приготовила. Бекки улыбнулась, насадила на вилку немного стручковой фасоли, а свободную руку положила между ног. Она ощущала тепло через свои джинсы. Хорошо, что на ней не было юбки, поскольку она была мокрой и не смогла бы устоять. Она была мокрой весь день в ожидании. Джейсон избегал её, но она его и не преследовала. Она была терпеливой, ждала уже три года, но теперь, когда это конечная цель была так близка, ожидание было суровой штукой.
Чистосердечное признание в том, что собираешься унеси с собой в могилу, облегчало тяжесть бремени, даже когда твой собеседник не мог отвечать или не мог представить, что делает то же самое. Однако рассказывать Дарлин её грязный маленький секрет о Джейсоне было все равно, что рассказывать другому пироманьяку, что у тебя есть бензин. Дарлин призналась ей в вещах, которые даже для Бекки были шокирующими и возбуждающими, что было практически невозможно, поскольку в сексе оставалось не так много вещей, о которых бы Бекки и не представляла. Дарлин оказалась хорошим учителем соблазнения и отличным партнером, с которым она работала над сокращением списка своих невоплощённых сексуальных фантазий. Сегодня вечером, если все пойдет по плану, список Бекки будет ещё короче.

***

Той ночью Эван надел форму для занятий и спустился в игровую комнату, но всё, чем он занимался – это сидел на диване. Дерьмо, которое вывалил на него отец по поводу поиска работы, разозлило его. В то же время он чувствовал стыд от того, что сделал с подругой Глории, находясь рядом с ней за столом, наблюдая и слушая её голос. Он воображал, что с ней сделает, а также представлял что сделает если она завтра действительно будет голой на заднем дворе.
Он закрыл глаза и увидел, как задница Джейды вываливается из её купальника. Она хотела, чтобы он помассировал её попку так же, как и Диана, но это не означало, что они говорили ему проникать пальцем между их губок в поисках клитора. Что, если бы он заставил кончить Джейду прямо перед носом её матери? Ответная реакция его члена на эту мысль, убедила Эвана, что ему нужна серьезная психиатрическая помощь. Разве он не слышал где-то, что каждый плохой поступок начинается с плохих мыслей?
Он открыл глаза.
– Блядь! Твою мать, Диана! – лицо его сестры было в сантиметре от его, – Ты что делала? Пыталась меня поцеловать?
– Нет, спокойно ответила Диана, – Ты разве не слышал, как я спускаюсь по лестнице?
– Нет. Если бы я услышал, ты бы не испугала меня. Твое лицо было прямо здесь, когда я открыл глаза. Я чуть не обосрался.
– Извини, в следующий раз я кину в тебя чем-нибудь, до того как подойду.
Его сестра стояла прямо перед ним, её ноги касались его колен. На ней были такие же серые спортивные штаны, что и на нем, только они были обтягивающими.
– Или ты можешь отправить мне мысленное сообщение и сказать, что ты рядом.
– С чего ты взял, что я могу это сделать?
– Разве не можешь? – спросил он,  – Мне казалось, ты всегда знаешь, о чем я думаю.
– На самом деле, это не так. Я просто пыталась выяснить, ты расстроен из-за вчерашнего,  или чего-то другого? Ты избегал меня.
О какой части вчерашнего дня она говорила? Может, он мог избежать неловкости, рассказав Диане, чем занимались друзья Глории? Нет, это может поставить её в неудобное положение, потому что она может сделать это с Ребеккой. Черт возьми, он не хотел думать о Диане, сидящей на лице Ребекки или занимающейся сексом в реке. Как он мог не избегать?
– Я не расстроен, я просто думал о всяком, вот и всё.
– Ты вёл себя странно с тех пор как… извини, если я тебя смущаю.
Ага, она обвинила его в том, что он дрочил на её журнал, а затем села своей киской на его член.
–Нет… в смысле да, я был смущен, но я не расстроен, просто смущен.
Улыбку Дины было сложно прочитать.
– Есть ещё что-нибудь? – спросила она, поставив своё колено на диван рядом с его ногой.
Прежде чем он успел ответить, его сестра поставила второе колено на диван.
– А? – её колени сдвинулись к его бедрам, и зад приютился на его ногах. Неужели она напоминала ему о том, что случилось вчера? Ему хотелось развидеть трах её подруги с парнем.
– Я не знаю, ты не похож на себя. Может быть, с тех пор, как я поцеловала тебя в ванной. Я что-то не так сделала? – её согнутые ноги напряглись, сжимая его бедра. Это казалось уже чересчур интимным.
Мы близнецы, сказал он себе, сидеть на коленях для неё в порядке вещей. Только развращённый мозг Эвана заставлял его чувствовать себя неловко. Его сестра не пыталась соблазнить его.
– Это не так, – сказал он, – Дело не в тебе, а во мне. Всё меняется, мне вот нужно устроиться на работу. Ди, ты уверена, что мама не ведет себя странно?
Она положила ладони ему на плечи, и её вытянутые руки визуально увеличили бугорки под рубашкой.
– Я рада, что это не из-за меня, и я до сих пор ничего не заметила.
– Ты уверена?
– Ага. Может быть, это всё тебе кажется. Стейси уже давно уехала, так что, может быть...
– Ди, ты о чём?
– Ну, знаешь, может, ты перевозбуждён. А мама, как бы, сексуально привлекательная, так что, возможно, ты просто видишь её с другой стороны. Ну, к примеру, хотя бы посмотри, что случилось с моим журналом.
– Стоп, стоп, это не так. Это было не то, что ты подумала. Я даже не смотрел на твой журнал. Меня даже рядом с ним не было. Я был перед раковиной. Даже не понял, как это получилось, и я не перевозбуждён, и не из-за мамы. Как ты можешь говорить что-то подобное? Она наша мама. – всё-таки она читала его мысли, подумал он.
– Она наша мачеха, и она сногсшибательна. У неё тело, как у какой-нибудь девушки из музыкальных клипов.
– Господи.  Знаю, ты считаешь, что я извращенец, но, ты правда думаешь, что меня привлекает наша мать, мачеха, неважно?
– Я просто говорю, что, может быть, дело в тебе, потому что я не увидела в ней никаких изменений, – сказала она, – Вернемся к другому: ты говоришь, что стоял у раковины, и ты... ты... эм… ну ты понял, прямо до туда, где лежат журналы? О чём ты думал, если не о журнале?
– Диана, это не тот разговор, который я собираюсь вести со своей сестрой... или вообще с кем-либо, – а про себя подумал: «Тем более, учитывая, что я прижимал трусы Глории к лицу, когда спускал на этот журнал», – Я знаю, что мама выглядит великолепно, она всегда так выглядит, но обычно она носит свободную одежду «обычной мамы», а не эту, как я обозвал, одежду Кенди.
– Я действительно не заметила этого, – сказала она, – Вернемся, однако, к этой другим вещам. Как далеко она вылетает?
– Диана!
– Мне просто любопытно. О, и если на журналах её не должно было быть, то где ты обычно, эээ… как ты это называешь? Спускаешь?
Ебать, ещё одна безвыходная ситуация. Если бы он сказал ей правду – «в твои трусики», он стал бы отвратительным помешанным на инцесте братом, но если бы признался, что кончал на зеркало и раковину, она бы подумала: «Я туда свою зубную щетку кладу!»
– Я ловлю её, – сказал он, – Именно это я пытаюсь сделать, чтобы она никуда не попала.
– Чем же ты ловишь её?
Всезнающее выражение её лица испугало его.
– Тебе бы понравилось, если бы я завалил тебя кучей вопросов о том, как ты это делаешь?
– Девушки не делают этого, – выкрутилась она,  – Хотя, я люблю наблюдать, как ты потеешь.
– Спасибо!
– Не за что. Итак, ты собираешься начать учить меня? Ты обещал.
– Чему?
– Как правильно бить ногами. Ты обещал научить меня драться.
– Ааа, это, – сказал он с облегчением, – Защищайся, я говорил защищаться.
– Как скажешь. Я надела форму для тренировок.
Он посмотрел вниз на серую ткань, обтягивающую её тело.
Не сомневаюсь, – сказал он, – Только предупреждаю, будет жёстко.
Ему показалось, что он увидел, как взгляд его сестры переместился на его промежность, прежде чем она сказала:
 – Это меня не пугает. Давай начнём.
Господи, неужели всё, что он слышал, должно иметь сексуальный подтекст?
–Окей, ты сама напросилась, и не обвиняй меня, если завтра будет побаливать.
Когда они встали, Эван развернул Диану и положил свои руки ей на плечи. Его мозг сам выстрелил эти слова, Эван пропустил их и нажал на аварийный тормоз, но они уже были у него на языке:
– Нагнись.
– Что?!
– Растяжка, сначала надо потянуться, – сказал он, – дотронься до носочков.
Диана согнулась в талии, и его руки скользнули по её спине к бедрам, когда она потянулась к пальцам ног.
– Даа, ты гораздо более гибкая, чем я ожидал, – он сделал ошибку, глянув вниз. Это будет жёстко, подумал он, и поклялся, что больше не будет смотреть порно.

***

Наверху в родительской спальне Кенди глубоко вздохнула:
– Джон, я думаю, дети хотят знать о Сандре и…
– И что же заставляет тебя так думать? – спросил Джон.
– Всякое, я замечаю временами. Это естественно – хотеть знать о своей матери. У них есть какие-то воспоминания, но они не знают, что произошло, ну правда. У них даже фотографий нет. Можно им хотя бы на фото посмотреть?
 – Она умерла, – отрезал он, – Они об этом знают. Теперь ты их мать, так зачем пудрить им мозги прошлым? Оставь это в прошлом.
– Я не согласна.
Джон подошел ближе.
– Не согласна?
– Да, не согласна, – она выпрямила спину, – Я считаю, что это важно для них, и думаю, что ты мог бы немного приободрить Эвана, ведь это его последнее лето… – её голова резко откинулась назад, и она ощутила боль в том месте, где корни волос грозились быть выдернутыми, – Ты делаешь мне больно!
– Тогда, может быть, тебе стоит найти что-то лучше для своего ротика,  чем возражения? – Он использовал её волосы как поводок, чтобы поставить её на колени, – Верно?
Кенди была разъярена до предела, но она сделала то же самое, что и много раз делал Эван – скрыла правду, сказав: «Да, сэр», и обслужила своего мужа.

***

Уже через час Эван знал две новые вещи. Во-первых, Диана была куда более спортивной, чем он думал. Во-вторых, Джейсон ни при каких условиях не должен был увидеть Диану в этих спортивных цветастых штанах. Её задница не была такой же выдающейся, как задница Рины, но, даже будучи братом, он не мог не признать, что её попка придавала новый смысл слову «фигуристая».
Он встал позади неё и сказал: «Откинься на меня и подними ногу. Потяни колено на себя к груди.
– Так?
– Да, хорошо, – сказал он, – Теперь резко выбрасывай ногу прямо, потом обратно и пинай снова. Вот так, бей, бей, бей. Не останавливайся, пока не почувствуешь, что твоя нога сейчас отвалится, – он был удивлен, как быстро его сестра выучила и отработала удар.
– Зачем… зачем так много раз?
– Потому что ты бьёшь как девчонка.
– Но я и есть девчонка.
– Не сомневаюсь, но если ты хочешь нанести какой-либо урон, в твоём ударе должна быть сила. Вкладывай в него силу своей попы, – он понимал, о чём говорил, но все равно это звучало слишком крипово, – В смысле, используй все мышцы твоих ног.
Диана вложила все свои силы в удар по груше, и та начала сильно раскачиваться, но тут её нога обмякла. Эван сказал: – Используй другую ногу.
Она вздохнула: – Я всё... моя нога будто резиновая.
– Если тебя это утешит, ты продержалась дольше, чем я ожидал.
Его сестра повернулась и повисла на нем: – Не уверена, что от этого мне или моей бедной попе стало лучше, но спасибо.
– Извини, – Он обнял её узкую талию и помог ей устоять, – Может донести тебя до дивана?
– Неее, но ты мог бы… – вместо того, чтобы закончить, она поднялась на цыпочки. Если бы её губы отпрянули через секунду, то это был бы просто поцелуй благодарности для родного брата. Однако они остались на месте.
Эван так и не понял, кто из них начал, но он был точно уверен в одном – поцелуй с ней изменил всё. Он должен был это понять ещё по первому поцелую, или по второму или третьему, и уж точно по четвертому.
В отличие от четырех предыдущих поцелуев, в пятом не было некой нотки неубедительности, которой можно было бы теоретически всё объяснить. Они целовались, потому что…  он понятия не имел, почему они целовались, но это было пугающе. Физические изменения, которые претерпевало его тело, полное изменение хода его мыслей и отсутствие какого-либо самоконтроля были пугающими, но он никак не собирался останавливать это.
Его руки действовали на автопилоте. Они делали то же самое, что делали бы, целуй он Стейси – ощупывали тело Дианы. Он ощущал крепкие мышцы её спины и горячую, влажную от пота кожу, он задыхался, неистового целуя её. Кончики его пальцев уткнулись в струну, натянутые мускулы на ложбинке её спины. Диана схватила его нижнюю губу зубами. Он открыл глаза, и они встретились взглядами. Он не мог прочитать её мысли, но она втянула живот и выпустила его губу. Его пальцы проскользнули в заднюю часть её треников. Он закрыл глаза и снова начал её целовать. Канавка между её ягодицами стала глубже, а кожа под кончиками пальцев изменилась.
Не просто кожа, а плоть, прикосновение к которой, распаляло его желание ещё сильнее. Он засунул обе руки в её штаны, а она отстранилась от его губ со страстным вздохом. То, за чем он наблюдал во время тренировок, к чему он прикасался на школьной парковке и массировал, было силой, с которой следовало считаться. Выпуклости её крепкой задницы ласкали его ладони, а его пальцы утонули в их мякоти. Его разум в свою очередь утонул в страстном алкогольном коктейле, сделавшим его слишком пьяным, чтобы что-либо понимать.
Его пальцы обхватили ягодицы и медленно направились к центру опасного места в глубине её половинок. Скользкая влажная кожа вызвала тревогу, которая должна была напугать его и заставить отступить, но губы Дианы обхватили его язык. Она засосала его и втянула в свой  рот. Их глаза встретились, и его сердце ёкнуло.
Диана поиграла мышцами задницы, а затем максимально их напрягла. Она приподнял её, но её бёдра соскользнули. Она попробовала еще раз, и Эван ухватил её. Он потянул её за задницу вверх, и её ноги обхватили его. Их поцелуи стали более горячими, неистовыми от жажды. Его каменный стояк был прижат её лобковой костью. Живот, спина и ноги Дианы двигались в едином ритме с его руками. Он её поднимал, а она скользила вниз. Эван ещё крепче сжал её голую задницу и начал с силой раскачивать её вверх и вниз, вверх и вниз по своему стояку. Они были полностью захвачены этим грязным танцем – вертикальным петтингом, столкновениями её клитора с его членом.
Он знал, что сейчас будет, он чувствовал его приближение, но, чтобы предотвратить, ему пришлось бы прекратить симулировать секс со своей сестрой. Нахуй! Он позволил её промежности стянуть его штаны и притворился, что его пульсирующий член не был высвобождён.
Пальцы Дианы сжались на его шее, а пятки впились в его бедра.
– Я ахх... Аааа, блядь, – выкрикнула она. Затем Диана резко отклонилась назад, и только её ноги вокруг его талии и его руки на её бедрах удерживали её неподвижное тело в воздухе.
– О боже, Эван, – подала она голос, – Черт, прости меня.
Черные проницательные глаза его сестры не отражали ни раскаяния, ни  стыда, которые чувствовал он. Они сияли, а её гладкое средиземноморское лицо светилось. Он наблюдал за её оргазмом, прочувствовал его, и это было потрясающе.
– Нет, – сказал он. Это были его руки на её обнаженной заднице, которые терли её промежность вверх вниз, не обращая внимания на то, кто она, – Это ты меня прости.
Жжение от усиленного трения на его коже заставило его смотреть вниз. Серая ткань, обтягивающая желобок, к которой был прижат его член, была мокрой. Он мог чувствовать запах своего тела, но он не способен был перебить знакомый запах сексуальных выделений его сестры. Как будто её трусики были прижаты к его лицу.
Ноги Дианы расцепились и соскользнули вниз, но её руки всё ещё держались за него. Она посмотрела ему в глаза и сказала:
– Это была я, я начала это... Я ужасная, ужасный человек.
Он положил руку ей на затылок и прижал её лицо к своей шее.
– Ты не ужасная, – сказал Эван. Причина в моём дурном хуе, подумал он. – Это же не было ужасно, не так ли?
– Думаю, зависит от того, с какой стороны на это посмотреть, - сказала она, – Я только что кончила от того, что дрочила об тебя, стянула твои штаны и увидела тебя. Я увидела его, у собственного брата… Разве это не делает меня ужасным человеком?
 – Нет, нет, совсем не делает, - сказал он, – Просто так получилось, несчастный случай. – Такой же несчастный случай, когда ты попадаешь в аварию, гоня как сумасшедший под проливным дождём, подумал он.
– А что, если он мне понравился? Ведь то, что я хочу смотреть, не делает меня ужасным человеком?
– Нет, это нормально... обычное любопытство, – соврал он.
– Не уверена, что есть что-то нормальное в моем любопытстве. А если бы упали мои штаны? Ты бы стал смотреть? Возбудился бы?
Он бы посмотрел, был бы возбуждён и, вероятно, сделал бы то, что бы навсегда изменило их жизнь.
– Да, я бы стал.
– Хорошо, – прошептала она и поцеловала его в шею. По спине у него прошли мурашки и напомнили ему, как сильно он её любит.
– Хочешь?

Что его сестра только что спросила? Она предлагала показать ему свою киску или спрашивала, хочет ли он секса?
– Нет, – сказал он, В смысле, я бы хотел, но нет, я не могу... не смог бы... Я лучше пойду.
Его сестра ничего не сказала, да и не стоило ничего говорить. Это было как в старые времена: он знал, что она знает, о чем он думает; и он знал, что она чувствует. Она была в замешательстве и обижена, и хотела больше, чем он мог ей дать. Почему она не понимает, что они никогда не смогут любить друг друга таким образом? Это никогда не сработает, а секс с собственной сестрой был… Он поправил штаны на пути вверх по лестнице.


Когда половицы над головой перестали скрипеть, Диана упала на старый, запятнанный ковер, чувствуя себя одинокой. Её брат вышел и не вернулся. Разве она не должна чувствовать облегчение?
Когда она сидела на члене Эвана, это была просто мысль, потом это стало её яркой фантазией. Должно быть, я спланировала это, подумала она, но не ожидала, что это произойдет. Правда же?
Диана знала, что Эван хочет, и она также знала, что он будет противиться этому. Он был в ужасе от того, что может случиться с ними после этого и в загробной жизни. Он слишком сильно её любил. Она любила его так же, за исключением того, что она сильнее боялась немного другого. Это была вина её отца, что она хотела, чтобы единственный мальчик, которого она любила, вскоре лишил её девственности.


Эван посмотрел в окно на верхушки темных деревьев, сел за стол, походил туда-сюда, затем упал на кровать. Ничего не помогало. Он не мог перестать думать о Диане. Он ненавидел бросать её, когда она в нём нуждалась. Он чувствовал это, видел это на её лице, но всё равно не мог понять. Они всегда были рядом друг с другом, а он оставил её с душевной раной, напуганной и одинокой.
Возвращаться туда было слишком опасно. Он поцеловал достаточно девушек, чтобы знать, что не все поцелуи были одинаковы. Иногда ты просто пытался добраться до следующего чекпоинта, а иногда поцелуй вызывал физическую реакцию и, возможно, химическую. Именно это сделали это с ним губы и язык Бекки. Они заставили его мгновенно потерять рассудок, а также вызвали у него желание сделать с ней плохие вещи, несмотря ни на что. Поцелуи Дианы были такими же, даже более. Как только они начали целоваться, их сердца объединились в какой-то космической любовной центрифуге. Их любовь стала такой чистой и сильной, что они не могли устоять друг перед другом. Но эта любовь была всё ещё запретна, табуирована. Он никогда не сможет поцеловать её снова, если не будет готов сделать самое недозволительное, и, в конце концов, его сердце будет разбито.
Подумав о том, какой красивой она была в момент оргазма, и сколько любви он ощутил в своем сердце, когда их глаза встретились, он понял – это было бесценно. Эван встал с кровати.



Бекки взяла две необходимые ей вещи и направилась к двери. Если она столкнется со своей матерью, то та будет слишком занята криками по поводу того что она голая, чтобы заметить, что у неё в руках. Не было ничего нового в том, чтобы быть голой. Она обвинит во всём своё расстройство импульсного контроля и пообещает не допустить, чтобы это опять повторилось. Конечно, по её мнению, у неё не было проблем с импульсным контролем. Если бы ей было трудно контролировать свои побуждения, её мать была бы очень расстроена, поскольку существовало много вещей, которые она не делала, но хотела бы сделать. Её единственной настоящей проблемой была её требовательная киска. Если парень мог идти на поводу его члена, то почему её киска не могла командовать парадом? Это всегда было требовательное внимании, и она бы удовлетворяла её требованиям, даже если бы находилась в неподходящем месте, например, таком как торговый центр, школа, автобус или за обеденным столом, пока её мать и Джейсон ели.
К тому времени, когда она подошла к двери Джейсона, губки киски были уже мокрыми, скользя друг о друга. План, который она разработала, наконец-то принесет свои плоды, и её давнее желание будет воплощено в жизнь. Она открыла его дверь, подумав, что он, должно быть, знал, что я приду. Её брат был без одеяла и голый. Она закрыла его дверь, пересекла комнату и осторожно опустилась на его кровать. Она не хотела его будить, пока нет. Он прикидывался три года, но она знала, что он такой же, как она, или даже хуже.
Бекки положила камеру между бёдер брата и включила. Его гигантские яйца лежали на матрасе в их длинном растянутом мешочке. Она прикусила нижнюю губу и вдохнула воздух сквозь зубы, вспоминая, что они ощущались во рту. Это придало ей сил, и она так усердно сосала их, пока он мычал и стонал. Он боялся, что она причинит ему боль, но так и не сказал ей прекратить сосать. Большинство мальчиков, с которыми она была, не давали ей такой власти над ними, но не Джейсон.
Она поднесла нос к его промежности, понюхала, и аромат вернул её к тому первому разу, когда они баловались. Это была её идея, поэтому она не могла струсить, но маленькой девочке все еще было страшно целовать член своего брата. Он резко дёрнулся вверх и испугал её, но она не отстранилась. Запах и вкус не попадали ни под одну категорию, которую она знала, и это оставило отпечаток на её мозгу. Ей понравилось это, и с того дня запах яиц всегда заставлял её течь.
Затем настала очередь Джейсона, и когда его рот прижался к губкам её лысой киски, она влюбилась в это ощущение. Её собственные пальцы больше никогда не справятся с задачей как надо, и ей нужен Джейсон. Она стала одержима удовольствием. Какими только разными способами они только не пытались её удовлетворить. Единственное, что они не могли сделать, это  был секс - само проникновение. Если бы только они знали тогда о смазке, то ебались бы как кролики, и независимо от того, что их мать сказала Джейсону, они бы продолжили трахаться. В этом был весь секс: когда он у тебя есть, то его должно было быть как можно больше. Она была бы личным сортом героина Джейсона.
Бекки откинула крышку флакона, который она принесла с собой – «Чувственная легкость», любезно предоставленная Дарлин. Она выдавила полоску прозрачной жидкости вдоль члена Джейсона. Он дернулся, и она улыбнулась, довольная тем, что он будет расти, пока он спит. Джейсон спал как убитый, она выучила это за годы попыток разбудить его, но будет ли он спать достаточно долго. Он не сможет сказать нет, будучи уже внутри неё. Это был её план, её фантазия, то, чем он грезила вот уже три года. Она хотела увидеть выражение лица своего брата, когда он проснётся и поймёт, что трахает её.
Как только они поебутся, все двери для того, что занимало её мысли каждый день, что она видела в порно, будут широко открыты. Она хотела два члена одновременно, и ей хотелось попробовать позу шестьдесят девять с девушкой, в киску которой проникал хуй. Она хотела быть так близка к тому, кого трахали, чтобы она могла чувствовать этот запах, и чтобы яйца ударяли по её лбу и носу. О да, она была ещё как готова воплотить в жизнь свои фантазии. Она была ебанутой, и по этому поводу у неё не было никаких сомнений.
«Ну-с, начнём по порядку», – сказала она про себя и положила обе руки на скользкий, растущий кусок плоти. Она приподняла его, поражённая тем, какой он тяжелый. Она ткнула кончиком пальца в крайнюю плоть и провела им по плотной головке. При мысли о том, как она пробивается через её узкую дырочку в киске и погружается в её тело, Бекки бросило в дрожь. Будет ли она достаточно глубокой, чтобы принять его полностью?
Она мяла член кулаками, затем повела вниз, обнажая головку, сильнее сжимая верхнюю половину. Теперь он казался ещё больше, и она собиралась насадиться на него. Она держала его вертикально и представила свою промежность, нависшую над его членом, готовую быть пронзённой. Она вставляла много всякого в свою киску, но ничто из того не была таким длинным и толстым, как член её брата. Он стал твёрдым и готовым проникнуть в неё.
Бекки встала на колени над телом Джейсона, протянула руку назад и нажала кнопку записи, и затем опустилась. Она прижала член брата к паху и животу. Было страшно смотреть на то, насколько большим он казался по сравнению с её телом. Она приподнялась, схватила его член и сунула между ног. Шелковистая головка скользнула по её разгорячённым половым губкам и прижалась к её щёлке. Она вздрогнула, когда его член вдавился между гладких пухлых губок и прижался к узкому колечку её влагалища. Она чувствовала, как кончик головки медленно проникал внутрь. Ей стало больно. Она выдавила немного смазки на пальцы, погладила канавку между губок и немного подрочила себе, сначала засунув два, затем три пальца. У неё была большая пизда для маленькой девушки. Именно это сказала ей Дарлин.
Джейсон заворочался, повернул голову, и она поняла, что он не будет спать, пока его трахают. С удвоенной скоростью она сжала его ствол и подпрыгнула. Глаза Джейсона открылись в тот же момент, когда укол боли пронзил её. Она не знала, сколько в неё поместилось, но её пизда никогда не была настолько заполнена.
– Ёбаный в рот, – мягко говоря, удивился Джейсон.
Бекки услышала голос своего брата, как будто кто-то говорил с ней, пока она спала, откуда-то издалека. Его лицо отражало, как ей казалось, и шок, и изумление, а также что-то ещё. Он трахал её, и он ничего не мог с этим поделать. Она проследила за его взглядом. Было восхитительно видеть как что-то настолько большое проникало в неё. Он растягивал её до таких пределов, до которых она ещё никогда не доходила. Было больнее, чем она ожидала.
– Бекки, что за хуйня?!
Она опустилась ещё на пару сантиметров:
 – Ты трахаешь меня своим огромным членом.
Её киска была заполнена до самой диафрагмы, затрудняя дыхание.
– Ты, блин, ты не можешь…
– Заткнись, – сказала она, – Ты первый начал, когда отлизал мне тогда.
– Это другое, сказал он, – Я не трахал тебя.
– Но ты хотел.
На лице её брата отразилось согласие, и он потянулся к её бедрам, помогая ей побольше принять его в себя. Боль ещё чувствовалась, но уже меньше. Он был глубоко в её теле, и его член безжалостно растягивал вход в её киску. Она перестала двигаться и позволила своему брату медленно её трахать. Её смазка текла, увлажняя её дырочку. Она представила, как она вытекает из неё, спускаясь по его стволу на яйца. Она хотела обсосать их насухо, когда они закончат.
– Блять, ты сейчас… аааа… дааа… я сейчас кончу, - выдавил он.
Бекки была разочарована, поскольку она ещё даже не вошла в ритм, чтобы достичь оргазма. Она ещё не достаточно доверяла этой губчатому монстру, чтобы позволить Джейсону кончить в неё. Она пока не собиралась от кого-либо залетать, но если это и случится, то этим кем-либо точно не будет её брат. Это определённо нарушит все её планы. Она насадилась сильнее, пока не почувствовала боль от растяжения, затем сжала влагалищными мышцами член своего брата. Её клитор выглядывал из её раскрытых половых губ, и она энергично начала его шликать.
– Ооо, старший братик, ты, ты заставляешь меня кончить...
Она неохотно приподнялась, пока её ещё трясло от оргазма. Её пульсирующая дырочка выдавила из себя массивный кусок плоти Джейсона, где тут же образовалась огромная пустота. Она была раскрыта настолько широко и глубоко, что её необходимо было заполнить вновь, причем скоро и как можно чаще.
Эрегированный член её брата ударил его по животу и отскочил. Осознание того, что этот пульсирующий член был внутри её худенького тела, будоражило её. Она села между его ног и заскользила вперед, пока её натруженная пизда не коснулась его яиц, а затем обхватила обеими руками испещрённый венами член. Он был мокрым и скользким от её выделений. И она начала его дрочить. Его яйца танцевали с каждым её движением и измываясь над её писечкой.
– О да, старший братик, кончи для меня.
– Оооо, ооо, я сейчас… я сейчас кончу. О да, дааа...
Первый струя вылетела прямо вверх и упала обратно на его пах, затем она прижала раздутый член к своему телу и продолжила дрочить, позволяя его горячей сперме покрывать её грудь и живот. Это был рай. Она размазала тёплый скользкий крем по животу и между ног, пока не кончила опять, затем упала на своего брата.
– Наконец-то...

***

Эван слушал звуки душа, держа ладонь на дверной ручке. Он бы почувствовал облегчение, если бы ему не удалось её повернуть, но страх не дал ему попытаться. Он убрал руку и повернулся к двери своей комнаты. Его и так учащенный пульс зашкалил, когда он повернулся обратно к двери в ванную. Дверная ручка повернулась, и он открыл дверь.
Пар поднимался над душевой кабинкой. Зеркало было запотевшим. Одежда Дианы была разбросана по полу. Он запер дверь.
– Ди, – сказал он и отодвинул край шторки от плитки, – Ты забыла запереть дверь.
– Нет, я не забыла, – отозвалась Диана.
Его сестра перестала мыть волосы и повернулась к нему лицом. Вода била её по спине. Он тысячи раз слышал это от Джейсона и от других ребят в школе, а теперь и сам понимал. Он полностью осознал, насколько Диана прекрасна. Он ничего не говорил, как и она, но они общались.
Он снял свою одежду, не сводя с неё глаз. Она смотрела на него не шевелясь. Мыльная пена стекала по её гладкой, оливковой коже. Она собиралась в единый поток между её бедер и капала струйкой с промежности. Её ноги казались слишком длинными, а её твердые тёмные соски казались больше, чем он представлял. Её грудь была небольшой, упругой и идеальной формы.
– Помощь нужна? – он спросил. Дрожь пробежала по его телу.
– Ты можешь потереть мне спинку и, возможно, немного помассировать, – Диана развернулась, – Ты всё-таки сделал мне больно.
Он знал, что причинил ей боль, но не был уверен, какую боли она имела в виду.
– Я могу это сделать.
Его руки задрожали, когда приблизились к её плечам. Её задница выглядела ещё более прекрасной, чем он ощущал ранее.
– Ты очень приятна, – сказал он. Диана вздрогнула под его ладонями, – Ты боишься?
– А… и да, и нет.
– Может мне выйти? – Он схватил её за плечи и начал давить большими пальцами к основание шеи. Его член отвердел, прежде чем он понял, что он начал вставать. Это было всего в нескольких сантиметрах от того, чтобы коснуться её.
Она сильнее прижалась к его рукам:
– Нет, не уходи.
Это не был не День сурка, и никто из них завтра не забудет, что произошло, поэтому он должен был убедиться, что они не будут об этом сожалеть. Его руки скользят ниже по её спине, нежно разминая каждую мышцу, пока его глаза наблюдают за её задницей.
– Как ты это делаешь?
– Что? – не поняла она.
– Выгибаешь спину, что твоя задница выглядит ещё невероятнее? – прежде чем она смогла ответить, он схватил с боков её крепкую попку и сжал. Она была скользкой, и ему было сложно утопить в ней свои  пальцы.
– Ооо, Эван. – она напрягла мышцы.
Она прижалась к его телу, его руки крепко обвились вокруг её талии. Ягодицы обхватили его член. Он сказал рядом с её ухом:
– Ди? – его голос умолял, но он сам не знал, о чём. Он хотел, чтобы она прекратила, или чтобы она сказала, что все в порядке?
Одна его рука была на её сиське, а другая скользила вниз по её животу. Его пальцы преодолели скругленный угол её лобковой кости и достигли промежности. Его ладонь обхватила лобок. Он ещё сильнее прижал её к себе.
– Ты бреешься?
– Нет, не брею. Брила… один раз, – запиналась она, – Но... не важно. Она тяжело выдохнула.
– Окей, – сказал он, понимая, что она сожалеет об этом, но не понял, почему именно. Он поцеловал её ухо, а она пихнула свой таз вперед. Мокрая ложбинка, окружавшая его палец, был горячее душа. Он терял рассудок. Ей нужно было остановить его.
Щель между её ягодиц был достаточно глубока, чтобы полностью вместить весь член Эвана. Он немного приспустился, прижался к её телу и дернул своим тазом вперёд. Головка его члена прошлась по её щёлке. Диана застонала и заёрзала. Он опустился и снова сделал движение тазом. На этот раз раздутая головка пробилась к её входу во влагалище. Они оба замерзли. Он едва не вошел в неё.
– О боже, Ди, прости меня.
– Эван, – сказала она, и её ноги сжались вместе, – Он большой.
Неуверенность в её голосе была отчётлива.
– Ты дрожишь, – сказал он и крепко обнял её, – Я пойду. Мы не можем этого допустить. Мы потом пожалеем об этом.
Отпустить свою сестру было самым сложным делом всей его жизни. Теперь они оба дрожали. Она повернулась к нему, её рука сначала поднялась, а затем безвольно опустилась. – Окей, – всё, что она сказала.
Разве он не спустился вниз, чтобы утешить её? Когда он вышел из душа, она снова выглядела обиженной.