Она почти всегда выбивала какой-то свой ритм, стучась к нему по делу. На улицах можно услышать множество разных мелодий, но именно эта так и не встретилась. Ронни был совсем не против небольшой загадки за душой красивой девушки, которую портил лишь характер. Разумеется, она стелилась перед хозяевами, но вот с другими слугами, а особенно с рабами, чувствовала себя главной. Основания на то были. В тот памятный день Цитлали взбесилась не просто так, чертова актриса. Она уже привыкла к послушанию, но раб посмел пойти наперекор. Лишь спустя несколько дней на животе до Ронни дошло, что служанка лишь притворялась в своем плаче.
	Парень открыл глаза, потянулся и быстро подошел ко входу. Скорчив лицо будто в приступе боли, он, сжимая в руке назначенную на роль кляпа тряпку, широко открыл дверь. Его встретил расслабленный взгляд девушки с на удивление спокойным лицом. Власть давала ей возможности, но забирала дань постоянной усталостью, перераставшей в срывы. Ронни на мгновение залюбовался резковатыми и худыми чертами загоревшего лица цвета бронзы, рассеянно блуждая по ним взглядом, постепенно спускавшимся вниз. Повидав многих жителей Столицы, он подумал, что Цитлали снискала бы успех на Кленовой улице благодаря одной лишь фигуре, пускай та и не представляла ничего необычного – худенькая да со всеми нужными выпуклостями, со все тем же экзотическим цветом кожи. Элизабет нравилась ему больше.
	Тихий смешок вырвал Ронни из разглядывания девушки. Он даже не заметил, как та облокотилась на стену в проеме, сложив руки на груди и слегка наклонив голову. Почему-то она не спешила говорить и терпеливо ждала, что было крупной редкостью, с ее-то рвущимся к действию складом ума. Раб почувствовал, как понемногу краснеет.
	Он думал весьма быстро, когда это было нужно, и сейчас был именно такой случай. Может быть, стоило просто поговорить, не рискуя действовать силой? Раньше он быстро отбросил этот вариант, потому что слишком редко заставал Цитлали в столь хорошем настроении. Но почему бы не воспользоваться случаем, заодно упростив себе жизнь? В коридоре иногда ходят, и нежелательный свидетель вполне мог появиться в самый ненужный момент. А вот заманив девушку в комнату, он мог бы быстро схватить ее без лишних глаз и заткнуть рот кляпом. Сил вполне хватит.
	Он мотнул головой и отошел в сторону, приглашая служанку войти. Краснокожая недоуменно взглянула на полуодетого раба, но без колебаний сделала несколько шагов, закрыв за собой дверь. Решив не тянуть кота за хвост, парень, используя весь свой крохотный словарный запас, спросил ее о слухах и храме. Разочарование на лице девушки проявилось столь откровенно, что Ронни едва не рассмеялся, но успел взять себя в руки. Впрочем, скоро появился и повод натянуть серьезное выражение лица, ведь Цитлали просто отказалась отвечать на произнесенную с жутким акцентом и неправильным построением фразу.
	Едва служанка отвернулась и потянулась к двери, как он набросился сзади и, с силой потянув расслабленную челюсть, запихал ей в рот тряпку. Ухватив ее локтем за горло, Ронни усадил ее коленями на кровать и неловко связал руки. Девушка не сопротивлялась, послушно следуя всем приказам Ронни. Развернув пленницу, он оказался неприятно удивлен все тем же спокойствием, слегка разбавленным любопытством. Недолго думая, действуя по плану, парень снова и снова задавал вопросы, даже не давая ей ответить, приказав лишь кивать или махать головой. Вроде бы она поняла, но даже не пошевелилась.
	Было средство и на такой случай. Он уже навострился работать примитивным скальпелем, так что достал заготовленный инструмент и с перекошенным от волнения лицом сделал небольшой надрез за ее ухом. Вот это и вывело девушку из себя, хотя, может, она лишь снова играла роль. Так или иначе, Цитлали подтвердила слухи о желании хозяев отправить его в храм. Ронни аккуратно зажал артерию, вынудив служанку потерять сознание и поспешил вниз, на ужин. Все равно она уже закончила свои дела на этот день, так что до самого утра девушку никто не хватится. А вот ему нужно как следует поесть перед побегом и дождаться ночи, выполняя привычные обязанности.
	Сложнее всего оказалось незаметно утащить остатки еды после ужина хозяев. Он планировал на несколько дней скрыться посреди соотечественников, а просто так залезать к рабам с голыми руками не хотелось. Моряки хорошо к нему относились, но лучше задобрить их еще больше, к примеру сочными кусками мяса, которые сейчас покоились в его заплечном мешке.
	Ронни вздохнул, бросил последний взгляд на бессознательную девушку и полез наружу. Медленно опускаясь по каменной стене, он снова подумал о том, стоило ли вообще бежать прямо сейчас. Может быть, в храме не ждало ничего страшного, но если уж один из аборигенов предостерегал об осторожности и вполне ясно заявил, что не хотел бы терять перспективного ученика, то к нему стоило прислушаться. Моряки могут сколько угодно говорить о том, что их люди перестали пропадать – они знают лишь о том, что происходит с их группой, а не всеми чужеземными рабами в городе. Благодаря Эцтли он знал, что таких групп несколько, и создавались те крупными семьями, которые могли выкупить дорогой товар.
	Ночью поселение незримо менялось, заставляя таиться под освещавшим землю бледным лунным светом. Жутковатые на вид пустые улицы, мертвенные окна зданий, сочетающиеся в странные фигуры тени и возвышающиеся черные громады пирамид. Ронни шел медленно и осторожно, прячась в тенях от любого случайного шороха, но постепенно двигался вперед. Иногда мимо проходили патрули, но их было видно настолько издалека, что спрятаться успел бы и смертельно раненый. Да, сержант все-таки оказался прав, каждую ночевку заставляя гасить костры или хотя бы прятать угли в специально вырытых ямах.
	Парень не знал, сколько уже идет, окончательно потеряв счет времени. Квартал проходил за кварталом, луна скрылась за тучами и вокруг правила непроглядная тьма, нарушаемая лишь отдаленными огнями факелов стражи или пробивающимся через редкие окна светом. Заметив в проблеске луны приметное украшение на одном из домов, Ронни безмолвно выругался. Слишком далеко! Кое-как сориентировавшись во вновь наступившей тьме, он пошел было назад, но, как оказалось, перепутал направление и снова шел не туда, заметив это лишь пройдя несколько сотен футов.
	Он вернулся и все таки нашел барак, пошатываясь и засыпая на ходу. Еще в первый раз раб заметил небольшой домик, вплотную примыкающий к зданию моряков. Как оказалось, там хранились редко используемые принадлежности, одежда и тому подобные вещи. Дверь не запиралась, но туда попросту никто не ходил без нужды, так что здесь Ронни и собирался обустроиться, прежде чем лезть к остальным рабам.