Первой помощи их учили. Кривясь от боли и содрогаясь от идиотского смеха, Рик наполовину сбросил куртку, затем медленно вытащил руку из рукава. Попавшие в рану нитки прибавили неприятных ощущений. Рубашка покраснела и успела прилипнуть к коже, но оставлять ее было нельзя.
	Из разбитого окна тянуло сыростью и холодом. Толпа, похоже, что-то кричала, но за шелестом дождя сложно было различить отдельные слова – да и французский-то капралы не понимали. Рик поторопился, не став снимать рубашку. Просто сцепил зубы, взялся и порвал рукав, отвел ткань подальше от раны.
	Та выглядела не очень: рваные, казалось, уже посиневшие края, полная крови «долина» между ними, почти в половину обхвата руки, и болтающиеся тут и там клочки плоти с мясом… К горлу Рика подкатил ком. Чужие раны видеть он привык, но своя – другое дело.
	— Просто везунчик, — повторил Рик, нащупывая бинт. — Черт. Купер, сам как?
	— Терпимо. Едва увернулся, — ответил капрал. — Но скакать как раньше будет тяжело.
	Вытащив бинт из бумажной упаковки, Рик взял конец в зубы и принялся наматывать ткань поверх раны. Оборот за оборотом, слой за слоем. Не успевал лечь следующий, как предыдущий уже насквозь пропитывался кровью – не темной, и не ярко-красной, а так, обычной. Значит, сосуды не задеты?
	Толпа за окнами давила на нервы, подгоняя крутить как можно быстрее. Внутри Рика еще кипел боевой кураж, но часть его успела вытечь, и следом за ним рвалась подступившая к горлу тошнота – ей помогала мимолетная слабость в теле. Дерьмовая вышла смесь. Но упорство было сильнее.
	Кровь остановилась. Плечо всё еще не работало, рубашка прилипла по широким темным полосам, которые тянулись по всей руке, окрасили кисть в красный до самых кончиков пальцев, вся витрина заляпана… Это ж сколько натекло?
	Купер стоял у разбитого окна. Перевязываясь, Рик слышал, как тот дозарядил дробовик. А дыра в стекле оказалась на удивление небольшой: с кулак или около того, и от нее к рамам шли ветвистые как удар молнии трещины. Один сраный серп – и столько наделал!
	— Живой? Чего притих? — Купер чуть пригнулся, чтобы смотреть сквозь дыру.
	— Подыхать не собираюсь. Что там?
	— Ходят туда-сюда. Может, так только кажется, но они ближе на пару ярдов.
	— Чудесно, — Рик осторожно спустился на пол. Ноги держат. — Рука плохо слушается, из винтовки стрелять не смогу, и левой так себе бросаю. Великолепно, мать его.
	— Ну что, теперь-то не скучно? — ядовито сказал Купер. — Какая-то ни разу не почетная смерть тут наклевывается! Затащил, сукин сын, сам же и огреб.
	— Напомнить, кто спустил все деньги в борделе и надеялся разжиться здесь? Я тебя силой не тащил.
	— Тебе, вроде, не мозги разрубило, — Купер отошел от окна. — Тащил, еще как. Скучно ему было, нажираться надоело! Захотелось сбегать в какую-то сраную деревню, без подготовки, без всего! Ладно хоть боеприпасы получил, и на том, блять, спасибо. Ну и что? Есть идеи, что делать дальше?
	— Смотря, как себя поведут местные, — сказал Рик, неуверенно шагая к тому же окну. — Мы ранены, лучше бы вырваться без драки. И побыстрее. К черту ту слизняковую дрянь, к черту ведьму, надо уносить шкуры… хотя здесь довольно весело.
	Он весело ухмыльнулся, несмотря на слабость в теле и жутко раздражающую боль в ране. Подыхать? Жалеть о том, что он сюда приперся? О нет, сейчас он чувствовал себя куда живее, чем напиваясь в пабе или тягая патронные коробки! Справится, точно справится. Только бы Купера не угробить – терять друга по собственной вине будет чертовски неприятно.
	— Весельчак херов, — буркнул тот. — С каких пор к тебе приходят толковые мысли?
	Дождь понемногу затихал. Сквозь дыру в стекле видно было, как суетились французы: бродили с места на место, не отрывая взглядов от магазина, помахивали разномастным дреколье и кричали вразнобой что-то на своем языке. Они явно были ближе. И… Рику показалось, что народу стало поменьше.
	— Расходятся понемногу, — сказал он и, скривившись, коснулся окровавленного бинта. — Черт! Постоянно хочется рукой подвигать.
	Итак – оставалось только ждать. Местные всё не нападали, никакие острые и не очень предметы не летали по комнате, пытаясь вонзиться в тела, и в целом не происходило ровным счетом ничего. Потеплело только. Еще подергивалась винтовка, но настолько слабо, что Рик не обращал на это внимания. Похоже, призрак выдохся. Или то была ведьма? Чертова девка в чепчике наверняка как-то приложила к происходящему руку.
	Скучно. Болтать солдатам не хотелось, консервы остались в другой комнате, а открывать ее, имея в теле лишние дырки – затея не из лучших. Давала знать о себе кровопотеря: Рик с легким интересом разглядывал свое побледневшее лицо в отражении на окне, Купер предпочитал сидеть и не двигаться без лишней нужды, и на обоих навалилась противная вялость.
	Вдруг, Рик учуял знакомый запах. Подозрительный, неожиданный и опасный – гарь. Огня они не разводили, но в магазине ведь и правда как-то заметно потеплело, несмотря на разбитое окно и хмурую морось дождя на улице. Спать тянет…
	— Эй, что-то здесь не так, — прозевал Рик. — Не чуешь ничего? По-моему, мы сейчас угорим и отправимся прямиком в Ад.