"Какого хрена пицца такая холодная?! Сама теперь её жри", — с этими словами анон запустил куском в коричневую пони. Она попыталась увернуться, но пицца попала ей в шею и свалилась на пол. Тело Экви потянуло вниз, и она с отвращением начала собирать размазавшуюся у её ног начинку. "Ещё и пропадала два часа не пойми где заставляя нас ждать! Эту пони явно стоит научить прилежно выполнять то, что ей говорят... Неси ремень." Пони обомлела, слёзы навернулись на её глаза. "Н-не надо, п-пожалуйста" — прижав уши захныкала она, но ноги уже понесли её в другую комнату. "Ещё прищепки захвати", — донеслось вдогонку.
Когда Экви вернулась, в зубах у неё был ремень из штанов анона и деревянные прищепки для одежды, взятые по пути из ванной, а страх ввиду неизбежности сменился злостью, и теперь она смотрела на анона испепеляющим взглядом. "Ну, иди сюда, к хозяину на колени", — пригласил анон кобылу. Та, пыталась сопротивляться всеми силами, но ничего не могла поделать. Когда она перешагнула, через ноги анона, он согнул их в коленях, в результате чего пони свесилась с них, не доставая копытами до пола. "Таак, сначала это..." — анон наклонился и, обняв рукой пони сверху, чтобы та не свалилась, нащупал вымя Экви, другую же руку пропустил меж задних ног и ловко прицепил прищепку прямо к соску. "Умкх" — стиснула зубы пони. То же самое было проделано и с другой титечкой. "Ну-с, начнём. Будешь ещё подводить хозяина?!" — с этими словами, анон задрал хвост пони, одновременно прижимая Экви локтем той же руки, и хлестнул ремнём. Экви завопила и начла брыкаться, так что анону пришлось бросить ремень и схватить её за гриву, чтобы удержать. "Негодная лошадь! Так мне тебя не научить... А знаешь-ка что? Бери магией ремень." Экви замерла, пытаясь осознать, что происходит. "Теперь выпори свой круп". Новый шлепок по попе привёл кобылу в чувства, она снова закричала и задёргалась, пытаясь отбиться от самой себя, леветирующей ремень. Но теперь анон крепко держал её, подставляя круп под новые удары. "Сильнее! Сильнее!" — командовал он, — "сучка господина должна знать своё место!..". Каждый удар оставлял горящий след на попе бьющейся на коленях анона кобылы, а прищепки тем большее сжимали вымечко, чем больше она трепыхалась. Из её рта вылетали то проклятия, то мольбы прекратить. Через несколько минут, весь зад пони уже просто пылал, тогда анон приказал прекратить.
"Но это ещё не всё," —, сняв Экви с колен, анон положил её на пол, — "Продемонстрируй господам жеребцам свой круп, чтобы они знали, что ты раскаиваешься, и готова принести дополнительные извинения". Утерев сопли и слёзы с мордочки, пони поднялась и повернулась задом к кольтам, наслаждавшимся всем этим представлением с противоположного дивана.
— Ну, а дальше?
— Я тебя убью, анон, — сквозь зубы процедила Экви.
— Эх, всё приходится делать самому.
Анон с силой надавил на спину пони, так что её передние ноги подогнулись, и сел сверху, обняв зад лошадки. Он принялся грубо мять только что выпоротые ягодицы пони, от чего та застонала и затрепыхалась. "Эта похотливая кобылица просит прощения за доставленные неудобства и с радостью компенсирует их дополнительным временем", — сказав это, он приглашающе раздвинул булки пони, демонстрируя покрасневший пончик. Несколько кольтов было поднялись, но первым оказался большой красны жеребец, активно наяривавший ещё во время порки. Теперь же его член упёрся в напряженную попу пони. "Ну же, ты же любишь, когда тебя ебут, расслабь зад и пусти этого большого парня внутрь". Послюнявив пальцы, анон запустил их в пончик и начал массировать его изнутри. Через некоторое время пони расслабилась достаточно, чтобы жеребец, направляемый аноном, смог протолкнуть свой агрегат внутрь. Он неспешно насаживал лошадку, а анон тёрся членом о её спину, ощущая рукой, обнимающей пончик, как толстый конский член распирает напряженную пони. Экви стонала всё громче, член жеребца запульсировал и излил очередную струю семени в многострадальный зад кобылки.
"Знаешь, что я подумал, Экви?" — произнёс анон, слезая с пони, — "так много жеребцов хочет, чтобы ты их удовлетворила, но ты можешь обслужить максимум трёх жеребцов за раз. Поэтому, я решил что нужно увеличить это количество", — с этими словами он взял коробку, лежавшую у дивана, и вытряхнул её содержимое перед пони. Кто-то из кольтов присвистнул. У Экви округлились глаза: Это была огромная анальная пробка. После всего, что сегодня выпало на её круп, теперь ещё и это?! "Пиздец, анон, ты ебанулся? Анон, она же гигантская, в меня такая ни за что не поместится!" — возмущалась кобылка. "Конечно, придётся приложить определённые усилия, но зато потом, ты сможешь давать в одну дырочку двум кольтам сразу! Разве это не счастье для такой шлюхи, как ты? Ну ладно, хватит пререканий. Кстати говоря, хорошенько её смазать — в твоих интересах." Услышав последнюю фразу Экви остановилась на полуслове: она поняла, что следующий приказ не отвратим, и безо всякого ошейника, принялась со всех сторон облизывать затычку, которая была больше, чем был способен вместить рот порабощённой пони.
"Довольно, а теперь сядь на неё!" "Мой зад этого не выдержит!", — причитала лошадка, облокотившись на кровать и зависнув над пробкой. "Давай, давай." Экви сглотнула и начала медленно опускаться. Она вздрогнула, кода холодный кончик пробки коснулся её ануса. Опускаясь всё ниже её пончик растягивался, с трудом обхватывая объёмные бугры на поверхности пробочки... "Стой, я хочу видеть, как пробка войдёт внутрь", — прервал её один из кольтов как раз на том моменте, где Экви поняла что дальше уже не может. Жеребцы посовещались и решили, что было бы забавно, если бы кобыла встала вниз головой, опираясь спиной на кровать, а кто-нибудь сверху помог бы ей затолкать игрушку. Когда пони вставала, из её открытой попы вытекло немного спермы, а сама пробка казалась не менее смазанной, чем была до погружения. Тем не менее, видя что у пони проблемы, анон заботливо принёс нормальную смазку и обильно полил уже стоящую вниз головой пони. Жеребец сверху начал опускать пробку, глядя, как разшатаный анус Экви поглощает бугорок за бугорком. Сначала всё шло гладко, потом пони стала пыхтеть и постанывать — начались отметки, до которых она не дошла в прошлый раз. Одна, ещё одна, осталась последняя, тут кобыла начла протестовать ещё активнее чем раньше. Её пончик обнимал выпуклость пробочки снизу и казалось, что он растянут до предела. "Не надо! Это не возможно!" — стонала лошадка. "Давай же, ещё чуть-чуть", — подбадривали заведённые жеребцы.
"Аааааах!..", — кольт надавил чуть сильнее и пробка скрылась внутри Экви, выдавив из её петельки фонтанчик жёлтых брызг. "Нууу," — протянул анон, — "посмотри, что ты наделала... Ну, уж теперь продолжай, зассанка, всё равно вытирать". Тяжело дышащая пони не сразу поняла, что сказал анон, за что поплатилась струей мочи, попавшей прямо на мордочку. Она зажмурилась, и, не в силах остановиться, начала дёргаться, пытаясь уйти от струи и забрызгивая всё вокруг. Наконец ей удалось упасть набок, в процессе чего, с вымени слетели прищепки, больно ущипнув сосочки напоследок. Дописывала она уже просто лёжа в луже.
Круп кобылы снова горел из-за брызг, попавших на него, а анус распирала толстая ножка пробки. Позволив кобыле немного отдышаться анон приказал ей убрать беспорядок, который она устроила. "Куда?! Гривой обойдёшься.", — поставил ногу на хотевшую подняться пони анон. Экви взяла свисающую сбоку зелёную прядь и начал тереть ей, сквозь слёзы проклиная анона за то, какие мерзкие вещи он с ней делает.
"Так будет удобнее," — ухмыльнулся жеребец и толкнул кобылу в плечо, —-"перевернись на спину". Теперь уже вся грива и спина пони стали собирать грязь с пола. "Смотри внимательно," — Экви протёрла копытами глаза, чтобы увидеть живот нависшего над ней жеребца, — "открывай рот и не пророни ни капли, если не хочешь ещё работы". Экви видела, как из ножен медленно выползает кончик члена, а затем оттуда забила мощная струя, прямо в открытый рот кобылки. Заполнив его до краёв, жеребец и не думал прекращать, — "глотай", — помог анон, приказом заставивший пони закрыть рот и проглотить его содержимое, из-за чего струя жеребца стала бить ей в нос, а жидкость затекать в ноздри. Лошадка поперхнулась и закашлялась. Только этот кольт прекратил, она ощутила теплоту у себя на животе. "Я и представить себе не мог, что кобылы могут быть такими грязными шлюхами", — удивился другой жеребец, задрал ногу и обдал вымечко кобылы.
Когда гости закончили свои дела, анон пошёл провожать их в коридор, где они рассчитались с аноном, за хорошо проведённый вечер, в то время как из комнаты доносилась перемежающаяся кашлем ругань барахтающейся в луже обоссанной пони.