На следующее утро абориген не вернулся. Ждать дальше или спуститься по течению реки смысла не было, он наверняка захлебнулся еще вечером. Собрав пожитки и тем же способом забрав веревку, экспедиция продолжила свое долгое путешествие.
	Последовавший день не принес ничего нового, что стоило бы отдельного упоминания. Все те же отупляющая жара с рассвета до заката, что заливала глаза потом и не давала толком отдохнуть. Все те же змеи и насекомые, норовящие укусить всякого, кто посмеет зазеваться хоть на мгновение. Пиявки и болота, непролазные заросли и гниющие растения под цветущими цветами – постепенно к этому начинаешь привыкать и даже получать какое-то удовольствие в созерцании буйства дикой природы. Майкл, как сын крестьянина, казалось всегда мечтал оказаться в подобном месте, способном кормить круглый год. Его широкая улыбка раздражала всех, но лишь Харперу и Ронни, на удивление выносливому парнишке, хватало сил на эмоции.
	Следующим утром один из дежуривших ночью солдат прервал скромный завтрак Харпера, решившего не тратить чай из пайка и вместо этого выпить просто горячей воды с мясом довольно большой ящерицы, что поймали еще вечером по подсказке опытного капрала. Сложнее всего было несколько раз прокипятить воду, каждый раз прогоняя ее через своеобразный фильтр из плотной ткани, на чем настоял уже профессор Блэк, имевший некоторые познания в человеческих болезнях. Дэвидсон говорил, что роса достаточно чистая, но не стал мешать перестраховке.
	— Сержант, можно доложить? — подошел к нему уставший часовой, что дежурил в предрассветный час.
	— Валяй. Что-то случилось? — ответил Харпер, с удовольствием пережевывая слегка обуглившийся кусок мяса, еще час назад бестолково пытавшийся сбежать от повара.
	— Да. Незадолго до рассвета к лагерю какая-то тварь подошла, — тихим и обеспокоенным голосом начал солдат. — Я услышал что-то непонятное, скрылся в кустах и продолжил смотреть. В общем, спустя пару минут, увидел, как что-то темное ходит между деревьями и красным сверкает.
	— Забавно. Есть мысль, что ты увидал, так что продолжай.
	— Ну так вот, ходит оно, словно высматривая добычу, и взглядом скользит по спальникам, как вдруг прямо на меня посмотрело своими красными глазами, что светились в темноте, и убежало. Я потом все время, что до восхода оставалось, от каждого скрипа дергался. Жуть!
	— Почему не стрелял? — задал логичный вопрос сержант, взглянув на оружие за спиной часового.
	— Так и повода не было, — растерялся тот. — ну ходит какая-то зверушка, не нападает. Чего ради стрелять?
	— Ну и идиот же ты. Так, ладно, а другие часовые, что прошлыми ночами дежурили, о таком не упоминали?
	— Не, не было такого. Но знаете, сержант, говорили, что кожей будто взгляд чувствовали, недобрый. Я им не очень верю, но пара из них успела повоевать в колониях, так что черт его знает.
	— Хорошо. Иди спать, солдат, выходим через полтора часа, — завершил разговор Харпер, встав и двинувшись к другому концу лагеря, где капрал наслаждался собственноручно выжатым соком из местных фруктов.
	— Эх, Майки, слишком часто нам приходится пересматривать тот разговор, не находишь? — обратился сержант, аккуратно прислонившись к дереву, перед этим осмотрев его на наличие пауков и змей. Новые привычки потихоньку брали вверх.
	— Что, сержант, снова? — скривился Дэвидсон.
	— На этот раз кое-что серьезное. Ты упоминал про чупакабру, помнишь?
	— Помню, сержант. Но клянусь, в этом я не соврал ни капли! Черт, да в гарнизоне четверть ее хоть раз, да видела! А уж мертвых животных без крови вообще все! — Попытался оправдаться капрал, даже не задумываясь о том, что сержант был настроен узнать поподробнее.
	— Мои парни тоже видели, этой ночью. Что скажешь? — Майк явственно побледнел и подавился куском мяса.
	— Что? Может, они ошиблись? — не скрывая надежды спросил он, пытаясь откашляться.
	— Может и ошиблись, да красные светящиеся глаза я только у одной зверушки припомню. И, вот же совпадение, рассказал о ней ты! — источая сарказм ответил Харпер.
	— Вот же черт. Мы за три года так ни разу и не наткнулись на нее в джунглях, только у побережья и видели. На людей она никогда не нападала, хотя нескольких женщин напугала до белых волос, те на крики вышли, ну а дальше понятно.
	— Так может она и не нападет, раз уж только животных убивала?
	— Не вижу рядом коров или лошадей, а их-то чупакабра выпивала досуха. Может и полезть, коли взбредет в голову. Сами не видели ее нападений толком, но раз уж справлялась с животными весом в пару-тройку сотен фунтов, то человек вообще простая добыча, — горестно произнес капрал.
	— Прекрасно. Выйду утренним часовым, если явится – посмотрим, как ей придутся по вкусу пуля и клинок. — спокойно ответил сержант, решив, что лучше все сделать самому, нежели положиться на солдат. Он точно выстрелит, а не спрячется в кустах дрожа от страха. Майк широко раскрытыми глазами посмотрел на него со смесью уважения и сожаления, но взял за лучшее промолчать.
	Новый день прошел так же, как и предыдущие – в тяжелом труду и попытках не заблудиться. Ориентирование в джунглях сравнимо с путешествием через океан – такое же отсутствие хороших ориентиров, опора на звезды и нужда в обученном человеке. С другой стороны, здесь легко найти обратный путь, ведь даже в тропических лесах природа не настолько плодородна, чтобы за считанные дни скрыть под зеленым ковром следы экспедиции, что грубой силой прорвалась сквозь цветущее окружение.
	Харпер не спал. Забравшись на дерево, он уже привыкшим к буйству цветов взглядом осматривал местность взглядом ветерана, что не пытается следить за каждым дюймом, а охватывает широкий угол. Люди вышли из хищников, как утверждал один из знакомых Блэка, а значит глаза легко замечают всяческое движение, что попало в поле зрения. В этом сержант убедился еще до встречи с профессором, в охваченных пожаром гражданской войны горах.
	И вот нечто появилось. Темный силуэт, что быстро и ловко прошел сквозь очередные заросли и обратил едва светящийся красным взгляд на погруженный во тьму лагерь экспедиции. Харпер попытался рассмотреть существо, но то определенно умело прятаться в тенях, и видно было лишь странный, похожий на человека силуэт, края которого словно расплывались в окружающей темноте. К счастью для сержанта, неизвестная тварь шевелилась. Взмах толстым и длинным хвостом, что быстро вновь прижался к телу. Будто собачья голова с короткой мордой и высокими ушами, совершенно недвижимыми. Пугающее создание, но все-таки есть, что ему противопоставить.
	Сержант тихо поднял винтовку и тщательно прицелился в голову существа. На таком расстоянии пуля надежно влетит именно туда, куда он пожелает, нет нужды стрелять в тело. Вдох, выдох, вдох, выдох, скрывшийся в шуме листвы щелчок кремневого замка. Выстрела не последовало.
	Харпер взглянул на затравочную полку. Едва осознав, что порох не загорелся, оно моментально понял – отсырело. И верно, черные комочки, приклеившиеся к металлу, влажно поблескивали в лунном свете. Он тихо и аккуратно оттер негодный порох и вскрыл новый патрон, после чего насыпал сухой порошок.
	Существо никуда не делось, и, скорее всего, даже не услышало щелчка. Оно продолжало осматривать лагерь, выдавая себя красными глазами. Сержант вновь поднял оружие, надеясь, что вода не добралась до основного заряда. Чупакабра, а скорее всего это была она, сместилась и спрятала голову за деревом, но лунный свет, выглянув из-за облаков, на несколько секунд подсветил человекоподобный торс твари. Пора!
	Быстро переведя прицел туда, где у людей находится сердце, Харпер выстрелил. Грохот сгоревшего пороха моментально разбудил лагерь, а окутавший позицию стрелка дым спрятал цель. Громкий, нечеловеческий вопль, пробиравший самое нутро, быстро отдалялся.
	— Черт. Живая, тварь, стоило подождать, — не особо скрываясь произнес сержант. Чупакабру можно ранить, а значит и убить.