Вечер пришел мучительно медленно. Дождь то прекращался, то начинался вновь, и лучшим в этом было то, что солдаты сидели в здании – никакой осточертевшей до самой глубины души грязи. Сухо, более-менее тепло и комфортно. Еще бы нашлось чем заняться, кроме как сидеть да в окно поглядывать…
	Толпа, похоже, редела. Незаметно, уж точно не на глазах, но народ постепенно куда-то убывал. Пацан с рогаткой пропал, и женщина с вытянутым лицом и скалкой в руках тоже. Это хорошо… наверно? Куда это они делись, если все остальные, которых еще много, продолжали выкрикивать что-то охрипшими голосами и махать хламом? Готовятся? Ну, лишь бы к темноте не успели.
	А с силами для побега было тяжко. У Рика то и дело кружилась голова, а раненая рука бесполезно болталась вдоль тела – попытка поднять ее приводила только к вспышкам боли. В итоге, он сунул руку в карман и старался ее не беспокоить. Купер же сидел полусогнутым, дыша медленно и глубоко – так, говорил, боль слабее. Ладно хоть мог ходить.
	— Перебинтоваться надо бы, — сказал Рик, когда часы показали семь. — Кто первый?
	— Захотел – валяй, — Купер, кряхтя, встал и с дробовиком наперевес подошел к окну. — С одной рукой-то сможешь?
	— А куда деваться?
	Спустя пару минут Рик искренне жалел о своем решении. Присохшая на крови ткань упорно не хотела отрываться, и каждый освобожденный от нее дюйм раны давался с чертовски неприятными ощущениями, словно кто-то сдирал кожу громадным наждаком. Молчать не выходило – зато ругательства лились без остановки.
	Двадцать минут. На месте сорванной корки сочилась кровь. На полу валялся хрустящий комок темно-бордовых бинтов, и обнаженная рана смотрелась неприятно, до того, что Рику почему-то хотелось в нее потыкать.
	— Один сраный серп, — криво усмехнулся он. — От снаряда было бы не так обидно.
	— Не просто сраный серп, а летающий сам по себе, — поправил Купер, глядя в окно. — Радуйся, что морду не вскрыло.
	— Ну… да, тут повезло, — признал Рик. Видел он порубленные осколками лица. Зрелище сомнительное – отправят домой, но как с таким жить-то?
	Перевязывать во второй раз было проще. Болело меньше, и рабочая рука немного набита, потому он справился с делом быстрее. Верхний слой, в итоге, почти не покраснел – крохотное пятнышко не в счет.
	— Лишь бы не отрезали, — Рик поежился. — Что местные?
	— Тают. Будь мы в порядке, уже могли бы прорваться и убежать, — сообщил Купер. — А сейчас из меня бегун как из дерьма пуля.
	— Ночью уйдем без проблем, выходит. Давай, твоя очередь, я прикрою.
	У сослуживца все вышло проще. Пока тот перевязывался, Рик в очередной раз привыкал орудовать одной рукой: вскидывал револьвер и целился в разломанный нож на полу. Непривычно. С таким гуляющим прицелом хорошо, если он в нужную сторону выстрелит.
	И снова ждать. А ведь проведенные в окопах дни-то, на деле, были полны событий! Много людей, с которыми можно поболтать или перекинуться в картишки, командиры всегда готовы чем-нибудь занять солдат, и можно, в конце концов, хоть из подножного мусора талисман или безделушку какую сделать. А теперь? Похоже, набору инструментов еще не скоро найдется применение.
	На улице стало темнеть. Снова закончился дождь. Теперь хорошо было видно, что толпа превратилась в жидкое скопление – и прямо на глазах Рика ушла, какими-то стеснительными шажками, сгорбленная старуха. Не в здания, просто по центру улицы. Странно.
	А затем, в считанные минуты, навалилась августовская ночь. В окнах соседних домов плясали слабые огоньки, без всяких силуэтов. Деревенька словно бы… вымирала? Без всякого уличного освещения, остатки толпы могли бы незаметно приблизиться и броситься на штурм, потому капралы внимательно присушивались к звукам. Шаги? Совсем хриплые и редкие выкрики? Это было. Но громче они не становились.
	Полночь. Баррикада кое-как разобрана. Пора.
	Капралы вышли на улицу и побрели вперед, стараясь не отходить друг от друга. Бледные тучи прятали за собой трусливую Луну, и черта с два удавалось что-то разглядеть в окружающей тьме под слабым сиянием неба. Местные? Наткнуться проще простого, но они выдавали себя хрипением и, похоже, сами ничего не видели. Хорошо хоть, идти по прямой.
	Шагая, Рик думал о том, что же случилось в деревеньке. Были улики – дневник, спрятанный под рубашкой, изредка мелькавший в толпе чепчик, слаженность действий французов и подорванный колодец – но в картинку они складывались туго. Всё-таки, он не детектив. Отрапортует командованию, а там уж пусть сами разбираются, связываются с союзниками и всё такое прочее, пока уставшие врачи будут латать глупые раны.
	И всё же… Свой Шепчущий бы здесь не помешал. Был ведь приказ подыскать себе такого, но после заварушки с джинном он совсем вылетел из головы. Где найти? Ну, прислушаться к болтовне, взять яйца в кулак, документы в руки и уверенно подойти к тому, на кого укажет солдатский телеграф. А могла бы быть, к примеру, эта ведьма…
	Дома остались позади. Где-то на горизонте маячили силуэты, но, бросив взгляд, солдаты решили не обращать на них внимания. Пусть местные уходят. Пусть даже на корм огромному непонятному куску слизи. Пытаться сделать что-то сейчас – глупое самоубийство.
	А было, всё-таки, весело.