Красное солнце лениво пряталось за жидкими кронами высоких сосен. Он уже несколько недель гонялся по этому светлому, казалось бы, бору в поисках Милета, убийцы и насильника, сколотившего себе банду здесь, в лесах Южного Пограничья. Разбойник был где-то рядом, выдавая свое недавнее присутствие то еще теплым кострищем, недостаточно хорошо спрятанным, то заметными тропами, петлявшими в обе стороны от большой дороги. В здешних лесах бандиты ощущали себя единственными хозяевами, хотя пару десятилетий назад отец нынешнего графа объявил этот бор и прилегающие территории своими владениями, запретив местным крестьянам охотиться здесь. Неразумный граф встретил смерть в этом же лесу, поймав стрелу в горло, объезжая свои новые охотничьи угодья. Кто-то говорил, что это подстроил его сын, но это всего лишь слухи.
Гарольд присел на мягкую хвою, поставил силки между двумя корягами, рассчитывая на добычу, и отошел на несколько сотен шагов. Авось за ночь кто-нибудь и попадется. Затем следопыт бросил походный мешок под дерево на небольшом пригорке, зарядил видавший виды самострел, положил меч рядом, укутался в серый шерстяной плащ и мгновенно заснул.
Достаточно молодой, чтобы заниматься подобной работой, выслеживая по лесам и болотам особо отличившихся преступников, Гарольд уже имел несколько седых волосков в короткой бороде. Несколько шрамов, однажды сломанный нос, худоба, словом, он был похож на сотни и тысячи таких же наемников, как и он. Бедно одетый, часто голодавший, он держал оружие в чистоте и порядке, как хороший хозяин держит в чистоте свою лавку или таверну. Меч его, доставшийся от отца, никогда не знал ржавчины.
Разбудил его крик сойки, потревоженной кем-то неосторожным. Бесшумно подняв арбалет, следопыт скатился с холмика, на котором ночевал, в ближайшие заросли папоротника и затаился. Прислушиваясь к ночным звукам, он различил тяжелый топот, приближающийся в его сторону. На счастье, сегодняшняя ночь выдалась пасмурной и безлунной, и стрелка было не так-то просто обнаружить.
Вскоре между соснами Гарольд различил темный силуэт, идущий прямо на него. Человек медленно и с трудом брел, иногда останавливаясь возле какого-нибудь дерева передохнуть. Следопыт уже готов был выстрелить, когда человек упал и не смог больше встать. Осторожно поднявшись из своего укрывища, следопыт осмотрелся. Не было никаких признаков опасности. Бесшумно, словно кошка, наемник подошел к лежащему человеку, предусмотрительно наведя арбалет.
- Кто ты и откуда? – шепотом спросил Гарольд, замечая расплывающееся по сухой земле темное пятно крови.
Человек в черной рясе только лишь едва слышно застонал. Лицо его было закрыто черным же капюшоном, на толстых пальцах, зажимавших рану в животе, Гарольд увидел серебряную печатку, блеснувшую во тьме.
- Ты умеешь читать, охотник? – невпопад прохрипел раненый.
Следопыт почесал коротко стриженую голову, сказал, что не умеет, и повторил свой вопрос.
- Хвала богам… Я нес сообщение для Тредиана, сокольничьего нашего графа, когда меня на дороге разбойники схватили… Возьми письмо, у меня за пазухой… -, еле слышно сказал человек в черном.
Что-то не сходилось. Бандиты, а особенно Милет, не оставили бы богатенького гонца просто так, не отобрав письмо, кольцо, и все остальное. И гонец точно уж не ушел бы живым от них с такой раной. Вслух Гарольд этого не высказал, но письмо взял, пообещав, что доставит его по адресу.
- Где эти разбойники, о которых ты говоришь? – спросил он напоследок.
Человек, так и не открывший своего имени, махнул рукой куда-то на восток, и умер.
Стянув перстень с таинственными инициалами «С.В.», с мертвой руки, вывернув пояс, в котором обнаружилось несколько серебряных монет, и сунув запятнанное кровью письмо в свой мешок, Гарольд собрал свои вещи, разрядил арбалет, проверил силки, которые так и простояли пустыми всю ночь, и отправился в путь, перекусывая на ходу остатками сухарей.
Не стоило медлить ни минуты, Милета и его компанию необходимо было разыскать как можно скорее, пока он не ушел далеко. Постоянных лагерей они в этом лесу не ставили, так как местные крестьяне охотно укрывали их у себя, симпатизируя жестоким бандитам больше, чем жестокому графу. Словно волки, разбойники бродили по местным лесам, нападая на запоздалых путников, небольшие торговые караваны и людей графа. И если первые могли откупиться серебром или золотом, то от солдат и чиновников бандитам нужна была только кровь. И чем больше, тем лучше.
К рассвету Гарольд, пройдя несколько миль, обнаружил следы, совсем свежие, которые поворачивали на север, в сторону дороги. Добыча была уже рядом. Следопыт проверил, как хорошо меч выходит из ножен, хорошо смазанный и начищенный клинок отозвался радостным лязгом. Схватка предстояла непростая, и охотник это понимал, он шел по следу как минимум десятка, и даже не рассчитывал победить их в открытом бою. Когда сквозь пение птиц и шум деревьев Гарольд начал различать громкие беспечные разговоры, то немного ускорил шаг и пошел восточнее, где лес рос гораздо гуще. Примерно рассчитав путь, которым пойдет Милет, следопыт обогнал их и залег с арбалетом в стороне от тропы.
Вскоре слева показались бандиты, шедшие налегке, вооруженные чем попало, в основном короткими мечами, дубинками и луками. Одиннадцать разбойников двигались цепочкой, друг за другом, и в голове их небольшого отряда шел главарь, Милет, единственный, у кого были хоть какие-то доспехи и более-менее приличное оружие. Одетый в длинную кольчугу, с длинным шрамом поперек лица, он выделялся среди остальных бандитов, как выделялся бы тигр среди дворовых кошек. Низкорослый, крепкий, он был вожаком по праву сильного, и его стараниями множились ряды разбойников в здешних лесах. Крестьяне, видя, как легко этот негодяй уходит от патрулей, как заходит в деревни с видом хозяина, бросали тяжелый труд пахаря, брали топоры, и уходили на большую дорогу.
Гарольд лежал в зарослях можжевельника, едва дыша. Вот его цель, заветный приз, получив который, он мог бы целый месяц безбедно жить, никого не убивая и не преследуя. Ему до чертиков уже надоела эта работа, но больше он ничего не умел, кроме как убивать, читать следы и находить тех, кто пытается скрыться. Проводив вожака разбойников взглядом, следопыт оценил ситуацию. Сейчас, выйдя на большак, это отребье затаится в придорожных зарослях и станет ждать проходящих путников. Вот тогда Гарольд и примется за дело. Охотники сами станут жертвами. Но внимание его привлекла странная беседа, идущая между двумя бандитами, идущими последними.
- Надо было все-таки прикончить того чинушу, и дело с концом, - вздохнул тощий бандит с лицом, покрытым оспинами, - Мне его перстенек понравился, серебро, как-никак.
- Вожак запретил с него добычу брать, ты что, забыл? Заразиться решил? Отпустили и ладно, - степенно возразил старый разбойник, полностью седой, но уверенно шагавший по лесной тропе.
- Да не видно по нему было, что больной! У них обычно лицо все в коростах, а этот чистый был! – воскликнул тощий.
-  Ну тут уж как Милет решил, что уж теперь. Все равно подох уже где-нибудь, со стрелой в брюхе долго не живут. А если и больной, то все равно бы подох. Жаль, конечно, что не пограбили, у него наверняка не только перстень был, - усмехнулся старый.
Гарольд мысленно выругался. Если этот гонец и в самом деле был болен, то и Гарольду оставалось недолго. Через пару недель он покроется струпьями, впадет в горячку, начнет бредить и умрет где-нибудь в придорожной канаве. В города и деревни таких не пускали, зная об опасности этой хвори. Лекарство было, но позволить себе его могли немногие, поэтому все предпочитали изгонять заразившихся, сжигать их вещи, а желательно и дома. Нет, следопыт не хотел умереть вот так, всеми забытый. Уж лучше умереть в бою, рассудил Гарольд, и отправил болт в смертельный полет, точно между лопаток седого бойца.