Not a member of Pastebin yet?
Sign Up,
it unlocks many cool features!
- — Но...
- Я почувствовал, что скучаю по ней.
- — Не бойся, она всегда будет с тобой.
- Наверное, не такого единения я хотел ещё вчера.
- — Ведь сложнее всего примириться не с заклятым врагом, а с самим собой. И тебе это удалось. Если ты хочешь любить её, тебе придётся научиться любить себя. Впрочем, хватит с тебя. Мне пора уходить.
- — Подожди! А что будет со мной?
- — Ты вернёшься назад.
- — Один?
- Нет. Я не хочу. Нет смысла куда-то возвращаться одному.
- — Верни мне Юлю! Слышишь? Я не смогу без неё!
- — Это невозможно.
- Голос прозвучал равнодушно, но я уловил небольшое замешательство. Совсем-совсем крохотное. Но ведь это значит, что шанс всё же есть?
- — Забери у меня всё, что хочешь. Я готов на всё. Но только дай мне возможность быть рядом с ней, слышишь?!
- Молчание.
- — Эй! Ты где?
- Я висел в пустоте, окружённый чёрным безмолвием.
- — Вернись! Ответь хоть что-нибудь!
- Он что, оставил меня тут навсегда?
- Внезапно я ощутил странную тяжесть. Тело, служившее до этого лишь абстрактной границей для моего сознания, было теперь вполне осязаемо и тянуло меня вниз. В ушах нарастал гул.
- — ...
- Голос что-то невнятно пробормотал. Я был уже слишком далеко, чтобы разобрать его слова.
- Резкий рывок остановил падение, словно чья-то рука схватила меня сверху. Тело дёрнулось, будто через него прошёл электрический разряд, и всё пространство залил яркий тёплый свет.
- ***
- Золотистые лучи летнего солнца пронизывали пыльный воздух квартиры, упрямо пробиваясь сквозь грязное стекло. Свежий ветерок, с трудом протискиваясь в приоткрытую оконную створку, доносил до меня прохладный аромат свежескошенной травы. Под окном сыто урчала газонокосилка, изредка прерываемая усталыми голосами дворников.
- Сквозь красную пелену закрытых век я наблюдал, как край раскалённого добела диска заглядывает в окно. Мышцы противно ныли, требуя от меня немедленно пошевелиться. Я приоткрыл глаза и, приподнявшись на локте, принялся растирать одеревеневшую шею. Поток уличного воздуха принёс в себе бензиновый выхлоп, который тут же принялся орудовать у меня в носу, игриво щекочась своим едким ароматом. Мгновение — и серебристые пылинки испуганно шарахнулись в стороны, настигаемые переливчатым облачком распылённой слюны.
- Сон. Такой яркий, реалистичный, осязаемый — но всё-таки сон. И не было никогда этого волшебного лагеря. Девочек. Юли. Я прожил самую яркую неделю своей жизни, полную впечатлений и переживаний, скрючившись в неудобной позе на своём замусоленном диване.
- Солнце вспыхнуло как-то особенно ярко и вдруг раздвоилось, размылось, отдалилось, хрустальным блеском переливаясь в моих глазах. Я откинулся на продавленную спинку, пытаясь выловить из сознания все подробности моего пребывания в лагере до мельчайших крупиц. Пытаясь навсегда запечатлеть в памяти моменты, которых никогда не происходило. Пытаясь заглушить боль от потери тех людей, которых никогда не существовало в реальности. Боль от потери человека, который был частью меня. От того, что Юли никогда не будет рядом.
- — Зачем? Зачем ты так?! — я уже не сдерживал слёз. — Почему ты не оставил меня там? Сука, почему?! Отвечай!!
- Теряя контроль над своим разумом, я скатился с засаленного сиденья на холодный пол. Тянущая судорога принялась карабкаться вверх по моему телу, сжимая, раздавливая воспалённый клубок сознания, и, не выдержав боли, я начал царапать шершавый линолеум, раздирая горло протяжным воем.
- — Верни мне ейоооо! Слыыышишь?! Вернииии!!
- Что-то мягко, неуверенно потянуло меня вверх. Тормоша, успокаивая, пробиваясь сквозь чёрный туман отчаяния, до меня доносился тихий взволнованный голос.
- — Ну, ну же, вставай! Вставай, пожалуйста!
- Обломки мыслей, режущие моё больное сознание, постепенно замедляли свою разрушительную пляску. Отчаянный крик, рвавшийся из глубины души, постепенно сменялся тихими всхлипами искалеченного, опустошённого разума. Я прерывисто вздохнул и закашлялся от резкой боли — сухой воздух полоснул по воспалённому, опухшему от напряжения горлу.
- — Всё хорошо. Не плачь. Я с тобой.
- Я моргнул несколько раз, стряхивая с ресниц остатки тяжёлых капель, и повернул голову.
- Каштановые волосы, спутанные, небрежно разбросанные по плечам. Белая маечка; порванная лямка, осыпавшиеся края которой были стянуты крепким узлом на худеньком плече. Высокие острые скулы. Узкие губы, сжатые, побелевшие от напряжения. И пронзительно-жёлтые, широко раскрытые, тревожно изучающие меня глаза.
- Солнце коснулось её головы; заблестело, отражаясь от блестящих, гладких волос. Я прищурился, ослеплённый. Радостно засмеялся, увидев облегчение в её золотых глазах. Легко поднялся, подхватил её, закружил в безумном танце. Она всё так же молча смотрела на меня, смущённо, в недоумении, улыбаясь.
- — Юль... Юля. Не обманул. Вернул.
- Прижал её к себе, вдохнул сладковатый аромат её волос.
- — Слушай, что с тобой? — она аккуратно попыталась отстраниться. — Что случилось?
- — Ничего. Уже ничего, — шептал я, не разжимая объятий. — Всё хорошо. Мы всегда будем вместе. Я никуда больше не уйду. Никуда тебя не отпущу. Не брошу. Всё будет хорошо.
- Юля перестала сопротивляться и обняла меня в ответ.
- — Знаю, — тихо произнесла она, глядя мне в глаза. — Я всегда могу на тебя положиться. Ты самый-самый лучший, братик.
- Самый лучший кто?
- Свистящим, непослушным голосом я повторил свою мысль. Онемевшие руки разжались, отпуская Юлю из моих объятий. Она привстала на цыпочки и быстро чмокнула меня в щёку.
- — Самый лучший брат, — повторила она.
- Пространство вокруг куда-то исчезло, оставив меня в узком чёрном коридоре, по краям которого беспорядочно плавали мутные куски моей квартиры. В конце коридора ярко светилось загорелое, беспечно улыбающееся лицо моей сестры.
- Холодный пол зашевелился, колыхаясь в такт гнущимся ногам. Зернистая белая дымка постепенно начала вытеснять реальность, обволакивая разум и стирая все мысли. Серый потолок вынырнул из-за шумной ряби оглушённого сознания и начал стремительно опускаться, придавливая меня.
- Тёплая ладонь скользнула по щеке, оставляя горячий след, пробуждая меня от наваждения. Пустота в голове постепенно заполнялась несвязными обрывками мыслей. Пространство вновь обрело форму, а время восстановило ход. Я лежал на диване, скрюченный, сгорбленный. Юля, стоя рядом на коленях, судорожно тормошила меня. В её испуганных глазах стояли слёзы.
- — Ну же, очнись! Да что с тобой?!
- Я изо всех сил постарался улыбнуться, чтобы успокоить её. Дёрнулся было, пытаясь встать, но повалился обратно — голова кружилась.
- — Всё в порядке. Я просто... Голова что-то кружится. Наверное, встал слишком резко.
- — Лежи-лежи. Не вставай, хорошо? Я сейчас принесу тебе попить.
- Она вскочила, дёрнулась было в сторону кухни. Я едва успел схватить её за руку.
- — Стой! Нет, не надо! Скажи лучше... скажи, зачем он это сделал?
- Обернулась. Тревога на секунду уступила место недоумению в её взгляде.
- — Кто? Что сделал?
- Я всё ещё сжимал холодными пальцами руку своей сестры.
- — Он. Главный Семён. Ты же слышала, что он говорил?
- Подошла ближе. Аккуратно освободилась от моей руки и легонько провела по моим волосам. Маленькая ладонь на секунду задержалась у меня на лбу.
- — Тебе что-то приснилось? Кошмар?
- Она вообще не помнит, что произошло?
- - Подожди. Давай по порядку. Ты помнишь, когда мы впервые встретились? Помнишь, где это было?
- Неуверенно улыбнулась, по-прежнему глядя на меня с беспокойством.
- - Это, скорее, ты должен помнить. Ты же старше меня, тебе целых восемь лет тогда было.
- Крупные капли горячего пота прочертили извилистые дорожки на моей шее.
- - Когда "тогда"?
- Может, я опять сплю? Может, и не просыпался вовсе?
- - Когда я родилась. Слушай, давай я папе позвоню, а? Ты как себя чувствуешь?
- Опять этот беспокойный взгляд.
- - Подожди. Нет-нет, не надо. Я сам позвоню, потом. Ответь только на один вопрос...
- Даже если это сон... Даже при таком издевательском повороте зловредной судьбы, именующей себя главным Семёном... Даже так — я не хочу просыпаться. Но, может, есть шанс? Может, она помнит?
- Жёлтые глаза смотрели на меня с наивной сестринской заботой, ожидая моего вопроса.
- - Слушай, я забыл, мы в детский лагерь когда-нибудь ездили?
- Её рука вновь скользнула по моей голове, успокаивающе разглаживая складки на напряжённом лбу.
- - Тебе лагерь приснился, да? Мне тоже что-то такое снилось, совсем недавно. Будто мы совсем маленькие, и папа с мамой нас отправили в «Артек». Или «Орлёнок», не помню. А мы приехали в какой-то заброшенный полупустой лагерь и... Чушь, в общем, какая-то. А тебе что приснилось?
- Она так и не ответила на вопрос. Или ответила? Может, здесь был какой-то намёк?
- — Да, мне... Мне тоже что-то такое приснилось. Я уже не помню, что именно. Наверное, какое-то неприятное воспоминание из того лагеря, куда я ездил.
- Она распрямилась. Тряхнула головой, откидывая спадающие ей на лицо волосы. Они беспокойно всколыхнулись, растекаясь по спине густой волной.
- — Да не ездил ты никуда. И я не ездила. Там же куча людей, всякие мероприятия, соревнования, — она вновь склонилась надо мной и, положив руки на плечи, легонько прижала меня к дивану. — Вот что, лежи здесь, а я пойду и приготовлю тебе что-нибудь, хорошо? Нужно как следует поесть, тогда почувствуешь себя лучше. Только не вставай, пожалуйста, лежи. Лежи! Я не хочу, чтобы ты опять упал.
- Растрёпанная лямка сползла с её загорелого плеча. Юля поспешно вернула её на место и, одёрнув майку, выбежала в коридор. Через минуту с кухни послышался тихий звон посуды.
- Я закрыл глаза. Полуденная духота медленно заполняла комнату, покрывая тело липкой испариной. Запах моего тела привлёк дремавшего на потолке комара, и теперь голодное насекомое терпеливо нарезало вокруг меня круги, усыпляя бдительность.
- Моя просьба не осталась незамеченной. Тот голос вернул мне Юлю. Вот только расплата была чудовищно несправедливой.
- Сестра.
- Как он это сделал? Я всегда был единственным ребёнком в семье. Неужели можно вот так, за мгновение, поменять ход событий и переписать всю историю? Встроить посторонний элемент в собранную мозаику человеческих отношений?
- Я с ужасом понял, что у меня в голове начинают всплывать какие-то воспоминания. Вот счастливая мама, бледная, с чёрными кругами вокруг глаз, держит на руках розовый свёрток. Торт с тремя тонкими свечами, вокруг которого бегает пухлощёкая малявка. А вот мы с папой орудуем вёслами, направляя к берегу старую лодку. Сидящая рядом со мной девчонка обмахивает нас большим листом свежего лопуха, а потом, уже на берегу, старательно растирает мою онемевшую спину, щуря жёлтые глаза под розовым теплом закатного солнца.
- Что это? Ложные воспоминания? Или частичная амнезия? Как я мог забыть о том, что у меня есть сестра?
- А может, я просто сошёл с ума?
- Перед глазами замелькали крупные чёрные точки, похожие на гладкие бусинки. Душный, спёртый воздух действовал на меня не лучшим образом.
- С кухни доносилось тихое шкворчание, сопровождаемое сочным мясным ароматом. Напрягшись — пресс прострелила острая боль, как будто я вчера весь день провёл в спортзале, — я поднялся с дивана и осторожно пошёл, слегка покачиваясь и хватаясь за стенку, привлекаемый аппетитным запахом.
- Юля стояла у плиты и сосредоточенно смотрела на тонкий пласт мяса, шипящий на сковородке. Услышав мои неуверенные шаги, она обернулась и, бросив замасленную лопатку, подбежала ко мне.
- — Ну ты чего? Я же говорила, чтобы не вставал. Садись быстрее.
- Несмотря на моё слабое сопротивление, она подхватила меня под руку и, доведя до стола, покрытого чистой клеёнкой, выдвинула из-под него стул. Стул коротко скрипнул, принимая на себя мой вес.
- Юля вновь прикоснулась к моему лбу.
- — Ну как, уже получше? Голова кружится? Давай всё-таки к врачу сегодня сходим, а то вдруг... ой!
- Мясо, злорадно зашипев, испустило тонкую струйку вонючего дыма. Юля кинулась обратно к плите.
- — Подгорело! Какая я безрукая! Прости, пожалуйста! — огорчённо взглянув на меня, она принялась отдирать прилипший к сковороде кусок.
- Освободившись, мясо принялось ползать по жирному дну, убегая от блестящей лопатки. Юля гоняла кусок по сковородке, раз за разом прижимая его к стенке, но каждый раз мясу удавалось ускользнуть. Наконец, разозлившись на непокорную котлету, она схватила сковородку и наклонила её над тарелкой, на которой уже ждал своей участи жёлтый омлет. Недовольно шурша, горелый кусок вывалился прямо на своего собрата по несчастью.
- — Вот так, — обозначая свою победу, она кинула на поверженное мясо веточку тимьяна и, щедро смазав его вязким золотистым соусом, поставила тарелку передо мной. — Сейчас ещё вафли вчерашние разогрею.
- Я вяло поковырял котлету. Слегка подгоревшая корочка, блестя и источая медовый аромат, сочно захрустела под напором вилки. Лежащий рядом душистый омлет весело сверкал крохотными жёлтыми капельками масла, украшавшими его шероховатую поверхность. Но, несмотря на свой идеальный внешний вид, еда не вызвала у меня никаких эмоций.
- Юля засунула тарелку с вафлями в микроволновку и теперь, стоя около мерно гудящего ящика, с беспокойством наблюдала за моей реакцией. Не желая ещё больше расстраивать её, я отодрал от мяса большой кусок и, запихнув его в рот, принялся энергично жевать.
- — А ты себе что-нибудь приготовила?
- Она махнула рукой и, положив на стол тарелку с вафлями, устроилась на стуле напротив меня.
- — Потом перехвачу пару бутербродов. Или вот вафлю съем, — она обмакнула поджаристый ломтик в варенье и отправила в рот.
- Омлет с мясом постепенно, кусочек за кусочком, уменьшались в размерах. Юля звонко болтала о чём-то, изредка отщипывая от вафель маленькие клочки. Я слушал её вполуха. Из головы никак не лез этот странный сон. Сон?
- Я поймал себя на мысли, что и сам начинаю считать всё произошедшее просто необычным сном. Сном, после которого ещё долго чувствуешь себя не в своей тарелке, ежеминутно проверяя реальность происходящего. Но почему тогда мне отшибло память? Почему когда я думаю о Юле как о сестре, в голове всплывают только мутные, нечёткие образы?
- Юля толкнула меня под столом босой ногой.
- — Ну ты чего? Не слушаешь совсем...
- — А? Да, нет, прости, — я очнулся от размышлений. — Задумался как-то.
- — Опять свой сон вспоминаешь? — она будто читала мои мысли. — Ну расскажи! Ведь наверняка уже вспомнил.
- — Мы были в каком-то лагере, — осторожно начал я. — Пионерском. А потом что-то произошло, и я тебя потерял. То есть совсем потерял. Понимаешь? Навсегда.
- — Я что, умерла? — она улыбнулась и, встав из-за стола и вскинув руки, изогнулась, с наслаждением потягиваясь. — Ну ладно тебе. Это всего лишь сон.
- — Реалистичный сон, понимаешь? Это всё как будто наяву произошло. Я до сих пор не понимаю, проснулся или нет.
- Неслышно ступая по холодному кафелю, Юля обошла стул, на котором я сидел, и, наклонившись, обняла меня.
- — Ну вот же я. Чувствуешь? Живая, вроде. Реальная. И никуда я от тебя не уйду.
- Её волосы щекотали мою шею.
- — Помнишь, как я заблудилась в пещере? — она шумно вздохнула. — Я тогда тоже решила, что никогда больше не увижу ни папу, ни маму, ни тебя. А потом ты меня спас. Вот и я никогда-никогда тебя не брошу и всегда приду на помощь.
- В пещере?
- Вопрос едва не сорвался у меня с языка, но я вовремя закрыл рот. Нет, не стоит спрашивать вот так, напрямую — она опять забеспокоится. Но я не мог
- — Как тебя вообще угораздило тогда заблудиться?
- Юля снова села на стул, поджав под себя левую ногу, и захватила губами прядь своих длинных волос. Её взгляд слегка затуманился.
- — Я уже и не помню. Скучно стало, наверное. Маленькая же тогда была, глупая. Да, точно, вы с папой стали ставить палатку, мама тоже чем-то занялась, а мне делать было нечего, вот я и пошла приключений искать.
- — А что за пещера была?
- — Да может и не пещера. Может, бункер какой, — она фыркнула, отплёвываясь от застрявших во рту волос, перевела взгляд на меня и усмехнулась. — Это ты мне лучше расскажи. Ты-то должен помнить.
- Попался. Надо выкручиваться.
- — Да я... Я тоже как-то уже не помню. Может пещера, а может шахта. Да, вроде бы шахта заброшенная.
- — Шахта? — Юля закусила губу и прищурилась. — Возможно. Что-то такое припоминаю.
- — Что же ты тогда чувствовала? — я осторожно прощупывал почву в поисках зацепок, связывающих сон с реальностью. — Кажется, ты никогда мне об этом не говорила.
- — Говорила, конечно, — и она тут же принялась сбивчиво рассказывать вновь: — Уж не знаю, как папа с мамой меня проморгали. Я ведь довольно далеко от нашей полянки ушла. Смотрю - холм небольшой, а в нём дырка. Ну как я могла пройти мимо? Сперва даже не поняла, куда попала. А потом, когда в кромешной тьме очутилась, вот тогда мне страшно и стало. И тихо так, только вода где-то капает.
- Юля поёжилась.
- — Навсегда запомнила этот звук. И не помню уже, с какой стороны пришла и куда идти, чтобы выбраться. Потыкалась по сторонам - везде стены, склизкие такие. Сейчас вот думаю - хорошо ещё, что в яму какую не свалилась. Потом наткнулась на камень большой, забралась на него и стала ждать. Даже не плакала, просто спокойно ждала, хотя понимала, что мне конец.
- Она внимательно посмотрела на меня.
- — Знаешь, так странно — сидеть и ждать своей смерти, когда тебе только-только исполнилось восемь. Время так меееедленно тянется, и темнота со всех сторон обступает. Закрываешь глаза - и ничего не меняется, вообще. А потом белые пятна перед глазами начинают плавать. Поэтому я сначала даже внимания не обратила, когда в просвете твой фонарик замелькал. Ну а дальше ты и сам всё знаешь.
- Юля только что пересказала, с некоторыми дополнениями, историю нашей первой встречи в моём сне. Это запутывало ещё сильнее. Сон? Не сон?
- Она улыбнулась и завершила рассказ:
- — Вот с тех пор я точно знаю, что ты меня никогда не бросишь и всегда придёшь на помощь. И плевать я хотела на всякие дурацкие сны.
- Последний кусочек вафли отправился мне в рот. Юля спрыгнула со стула и потянулась к грязным тарелкам.
- — Ну вот, теперь тебе должно быть получше, правда? Мясо не совсем подошвой получилось? Ой, подожди, у тебя тут...
- Она схватила со стола салфетку и приблизилась вплотную к моему лицу. Её смешливые жёлтые глаза на мгновение встретились с моим растерянным взглядом.
- — Варенье...
- Тёплый ветерок её дыхания обдул моё лицо. Тонкие пальцы осторожно коснулись моей щеки. Юля аккуратно провела салфеткой по уголку моего рта.
- — Вот так.
- Она собрала грязную посуду со стола и, плеснув на тарелки водой, принялась быстро орудовать губкой. Я молча смотрел на её ловкие движения, всё ещё переваривая ту историю, что услышал пару минут назад.
- ***
- Вернувшись в комнату, я остановился в дверном проёме и обвёл помещение взглядом, стараясь подметить странные или необычные изменения в обстановке. Телефон, обычно пылившийся на полу, теперь стоял на полке в окружении потрёпанных, выцветших книжных корешков, а монитор перебрался в другой угол стола, но в целом комната выглядела такой же, какой я её всегда помнил.
- Хотя нет, стоп. Взгляд зацепился за странные маленькие фигурки, стоявшие на столе. Подойдя ближе, я взял одну из фигурок в руки и только тогда понял, что это миниатюрный домик, склеенный из обычных спичек. Маленькие окошки с идеально ровными краями были затянуты кусочками прозрачного пластика и обрамлены необычным узором, напоминающим резные наличники, а к дверному проёму вело крошечное крыльцо. Полюбовавшись, я осторожно поставил домик на место и посмотрел на другие модельки. Здесь была и небольшая двуглавая церквушка, и широкая ветряная мельница, и двухэтажная усадьба с узорчатыми балконами.
- На кухне стих шум воды — Юля закончила мыть посуду. Сообразив, что сейчас она выйдет в коридор и увидит меня, застывшего столбом, я плюхнулся на стул и привычным, отработанным движением включил компьютер. Надо посмотреть, как изменился мир за то время, пока я спал. Если Интернет работает и существует, конечно.
- Системный блок загудел, выдув из себя облачко серой пыли. Я взял карандаш, лежащий рядом с клавиатурой, и принялся рассеянно вычерчивать на клочке бумаги замысловатые каракули, ожидая загрузки.
- Монитор мигнул, отрисовывая картинку рабочего стола, и в этот же момент сзади раздался звенящий голос:
- — Ну неужели ты хочешь пропустить такой день?
- Юля неслышно подошла сзади и теперь стояла позади меня, глядя на залитое светом окно.
- — Смотри, какая погода хорошая! Пойдём лучше погуляем, чего дома киснуть?
- Она потянула меня за руку, вытаскивая из кресла.
- — Давай-давай. Тебе надо размяться, проветриться. Мы когда вообще последний раз из дома выходили?
- Идти сейчас на улицу мне хотелось меньше всего. Я до сих пор не понимал, где нахожусь, и что со мной происходит. Мне нужно было сесть и всё обдумать, во всём разобраться. Но Юля, похоже, была настроена решительно, а ссориться с ней мне хотелось меньше всего.
- Увидев, что я поднимаюсь, Юля разжала пальцы, освобождая моё запястье.
- — Я сейчас, оденусь только, — она убежала в соседнюю комнату и прикрыла за собой дверь.
- Я быстро опустился обратно в кресло. У меня есть примерно пять минут, чтобы проверить, сошёл ли я с ума.
- Яндекс. Гугл. Википедия. Ычан. СССР развалился в начале девяностых. 11 сентября. Норд-ост. Медведев — президент.
- Быстрая пробежка по Интернету показала, что все люди, все вещи и события, о которых я знал, действительно происходили и существовали в этой реальности. Мои воспоминания не были плодом моего воображения. Но почему тогда моя память никак не реагирует на слово «сестра»? Почему единственное моё яркое воспоминание о Юле — этот злосчастный сон?
- Что-то маленькое и твёрдое врезалось в плечо. Я вздрогнул от неожиданности.
- — Ну чего ты уселся опять? Даже не переоделся ещё.
- Юля возмущённо смотрела на меня, всё ещё держа сжатый кулак на весу. Её белую маечку сменила светло-зелёная футболка, а бёдра прикрывали шорты-бермуды из светлой джинсы.
- — Давай-давай, пошли, — она крутанула кресло и принялась вытряхивать меня из него.
- ***
- Летнее солнце, казавшееся из окна квартиры злым и безжалостным, осторожно касалось участков моей бледной кожи, которые не были прикрыты футболкой. Тёплый ветер запускал свои невесомые пальцы в мои спутанные волосы, игриво щекоча ими шею. Рядом, разбрызгивая вокруг себя облачка воды, плескался фонтан, а чуть вдалеке, заглушая шум движущихся каруселей, звенели восторженные детские голоса.
- Мы сидели на лавочке, наблюдая за разношёрстной толпой. Даже здесь, в парке, все куда-то спешили, не обращая никакого внимания ни на нас, ни друг на друга. Мимо, таща за руку толстого зарёванного ребёнка, прошла жирная тётка с белым лицом, по которому расползались красные островки псориаза. Парень отчаянно упирался и, тыча пальцем за спину своей мамаше, орал что-то про чёртово колесо.
- — А ну прекрати сейчас же! Слышал, что тебе дядя сказал? Не работает твоё колесо сегодня. Заткнись, я тебе сказала! Вот расскажу отцу сегодня, как ты себя вёл, ох он тебя выпорет, кретин. Ох выпорет!
- Она отвесила сыну тяжёлый подзатыльник своей пухлой рукой. Складки жира на руке мамаши и шее сыночка закачались в унисон друг другу.
- — Дядя, наверное, побоялся, что колесо рухнет от таких клиентов, — шепнула Юля мне на ухо и, выудив из маленького пакетика очередную ягодку, сунула мне её под нос.
- — Ну давай, съешь ещё одну. Ну пожалуйста!
- Я нехотя разжал губы, и сморщенная вишенка тут же оказалась у меня во рту.
- — Тебе надо подкрепиться. Как себя чувствуешь? Ты какой-то бледный, точно всё в порядке?
- Она опять запустила руку в пакетик с сухофруктами.
- — Знаешь, я так испугалась сегодня утром. У тебя были такие глаза...
- - Какие?
- Она помялась, подбирая слово.
- - Чужие.
- - И ты подумала, что я могу что-то с тобой сделать? — я осторожно взглянул на Юлю, боясь увидеть выражение страха или опасения на её лице.
- - Глупый!
- Она сердито уставилась на меня и легонько хлопнула ладошкой по моей груди.
- - Я за тебя испугалась. Вдруг с тобой что-то случилось. Да ещё вопросы эти дурацкие начал задавать...
- Протянув руку, Юля запихнула мне в рот сочную курагу и, отложив пакетик со сладостями, принялась теребить в руке прядь своих волос.
- — Это ведь не из-за того случая на озере? — не глядя на меня спросила она и тут же воскликнула с виноватой ноткой в голосе: — Прости! Я знаю, что это была глупая шутка. Но я не думала, что ты так испугаешься!
- Я понятия не имел, о чём она говорит, но всё равно замотал головой, желая её успокоить. Юля повеселела.
- — Всё равно, извини! Я не должна была так делать. Я же знаю, как ты меня любишь. И я тебя тоже очень-очень люблю.
- Она повернулась и, обняв меня, уткнулась в моё плечо. Пакетик соскользнул с её колена и полетел вниз, рассыпая по земле своё содержимое.
- Я осторожно обнял её в ответ. Моя ладонь ощутила тепло её гибкого тела, скрытого под тоненькой футболкой.
- — Как же хорошо, что у меня есть ты, — пробормотала Юля. — Ты для меня как второй папа. Но тебе можно показывать настоящий дневник.
- Она подняла на меня озорные глаза и, улыбнувшись, вскочила со скамейки.
- — Давай на карусели прокатимся, а? Зря что ли в парк пришли? Пошли! — она потянула меня за руку.
- Я последовал за ней, перебирая ногами на автомате. Слова Юли натолкнули меня на мысль, которая раньше почему-то в голову не приходила. Папа! Ну конечно! Родители — вот кто сможет прояснить для меня ситуацию. Если они подтвердят, что Юля и вправду моя сестра — придётся задуматься о своём психическом здоровье. Но если они сами удивятся, увидев её рядом со мной — значит, сон не был сном, и тот голос действительно исполнил мою просьбу.
- — Смотри, какая крутотень! Давай покатаемся!
- Её восхищённый голос вывел меня из раздумий. Юля стояла перед низеньким радужным заграждением и заворожённо смотрела на большое, бешено вращающееся колесо. Ось вращения постоянно изменяла угол наклона, создавая впечатление невидимой руки, как следует замахивающейся перед тем, как отправить сплюснутый диск в свободный полёт. Изнутри адской машины раздавались приглушённые крики.
- Наверное, на моём лице проступила богатая гамма чувств, потому что Юля хихикнула.
- — Что, струсил, да? — она прищурилась и скрестила руки на груди.
- Колесо замедлило ход. Я обречённо смотрел, как из него вываливаются люди с землистыми лицами, понимая, что скоро окажусь на их месте.
- — Знаешь, лучше не надо. Я же поел недавно, ещё случится что-нибудь, — я всё же предпринял слабую попытку отвертеться.
- Она на секунду задумалась, представляя себе последствия, а потом восторженно улыбнулась.
- — Так здорово же. Такие штуки как раз для этого и созданы. Придём домой — я ещё чего-нибудь приготовлю, не волнуйся, — она принялась толкать меня в спину, направляя к будке билетёра.
- Угрюмый седой мужик, приняв мятые бумажки из моих рук, нажал на неприметную серую кнопку на своём обшарпанном столе. Турникет, охраняющий вход в колесо смерти, ощерился рядом зелёных стрелок, будто приказывая мне войти внутрь. Под напором Юли я, потеряв всякую надежду на спасение, прошёл сквозь вращающуюся треногу и оказался на арене. На полу, обшитом стальными листами, то тут, то там виднелись подозрительные жёлто-зелёные пятна.
- Тяжёлая рама опустилась на плечи, надёжно прижимая меня к продавленной поролоновой спинке, обитой коричневым дерматином. Я расставил ноги, упираясь в шершавый пол, и приготовился провести следующие три минуты в аду.
- Колесо медленно начало движение. Немногочисленные посетители аттракциона весело переговаривались друг с другом. Прямо напротив меня, задавленный прижимным блоком, болтался толстый парень в широких шортах и длинной растянутой футболке. Судя по выражению его красного, потного лица, он тоже жалел о том, что попал сюда.
- Аттракцион медленно набирал ход. Разговоры постепенно затихали, и теперь сквозь тишину прорывался скрип несмазанной оси колеса. Я вжался в спинку, чувствуя, как в горле появляется противный вязкий комок с привкусом яичницы.
- Зачем только я на это согласился? Юля бы не обиделась, откажись я от этой затеи. А хоть даже и обиделась бы...
- Оххх.
- Разогнавшись до предела, колесо изменило наклон. Теперь мы болтались в этой огромной центрифуге, то падая в невесомости, то взлетая обратно. Плотный воздух вжимал меня в стену, обжигая лицо и царапая глаза.
- Скосив вбок замутнённые глаза, я взглянул на свою новоприобретённую сестру. Юля, прикрыв глаза и приоткрыв рот, блаженно улыбалась. Каштановые волосы облепляли её лицо, полностью закрывая его левую часть.
- Толстый парень напротив меня выглядел не лучшим образом. Кажется, его мутило. Глядя на его перекошенное лицо, я почувствовал, как где-то в желудке зарождается жгучая волна.
- Хрясь! Колесо изменило наклон.
- По пищеводу, распирая его и мешая дышать, начала подниматься кислая масса.
- Хрясь! Теперь мы вертелись в колесе, наклонённом почти вертикально.
- Я встретился глазами с толстым парнем. В его взгляде читался ужас. Кажется, он испытывал те же чувства, что и я.
- Хрясь! Хрясь! Хрясь! Теперь колесо вращалось сразу в двух плоскостях.
- Во рту появилась горькая жидкость. Дыхание спёрло. Уши заложило и откуда-то издалека, будто через толстый слой ваты, я услышал кашляющие, булькающие звуки, оттеняемые звонким смехом.
- Заскрипев, колесо замедлило ход. Я болтался на подгибающихся ногах, скрючившись в капкане стальной рамы безопасности. Глаза застилали слёзы, во рту поселился кислый привкус полупереваренного мяса.
- Прижимной блок ослабил хватку, отпуская меня на волю. Голова кружилась, в застланных слезами глазах всё плыло. В расплывчатой картинке я разглядел людей, забрызганных чем-то оранжевым. Оранжевые потёки медленно сползали по потрескавшимся спинкам пустых кресел, собираясь в отвратительные лужицы на ржавом полу.
- Цепкая рука обхватила меня за талию. Всё ещё смеясь, Юля потащила меня к выходу.
- — Вот это здорово было! И нас почти не зацепило! — воскликнула она, сверкая горящими глазами. — Ты видел, как он струганул? Не хуже того фонтана в парке.
- Я привалился к невысокому зелёному забору, за которым величаво колыхался огромный жёлтый батут.
- — Ты сейчас о чём вообще?
- — Ну как же? Ты что, не видел? Напротив нас какой-то жирдяй сидел. Щедро так всех полил, никого не пропустил. Наверное, прямиком из Макдональдса сюда припёрся.
- Свежий порыв ветра охладил моё лицо. Я открыл глаза и мой взгляд натолкнулся на того самого парня, которого я посчитал собратом по несчастью. На его светлой футболке подсыхало огромное оранжевое пятно. Рядом, причитая, суетилась немолодая женщина, старательно очищая сморщенное, покрасневшее лицо парня от налипших ошмётков.
- — Понял? Вот что бывает, когда питаешься в придорожных рыгаловках, — Юля ткнула меня в спину и засмеялась. — Но тебе такое не грозит, пока я рядом.
- ***
- Сиреневые сумерки плавно опускались на освещённую оранжевыми фонарями набережную. Тихий шум спокойной реки сглаживал звонкие голоса детей, бегавших рядом с неспешно прогуливающимися родителями.
- Мы провели целый день, гуляя по летнему городу. Солнце слегка опалило мою шею, и теперь сгоревшая кожа напоминала о себе слабым зудом, но я не обращал на это внимания. Впервые за много лет я чувствовал себя обычным человеком, обнаружив, что могу получать удовольствие от катания на каруселях или от неуклюжих попыток прокатиться на роликах. Юля скользила по земле, словно и не двигая ногами вовсе; я же не мог проехать и пяти метров без того, чтобы не упасть или хотя бы не пошатнуться, но всё равно упорно следовал за развевающейся на ветру зелёной футболкой, по которой струились блестящие волны тёмных волос, спотыкаясь, поскальзываясь и размахивая руками, не беспокоясь о том, что обо мне могут подумать окружающие, будто мне снова было двенадцать лет.
- — Ну ты опять меня не слушаешь, — Юля возмущённо хлопнула руками, заставив меня вздрогнуть. — Алло, гараж, вернись на Землю, кобылу запрягли!
- Я открыл рот, собираясь заверить её, что не пропустил ни единого слова, но тут проходивший мимо парень развернулся и резко хлопнул Юлю по попе. Его рука на мгновение задержалась, сжимая упругое тело под тонкой джинсовой тканью шорт.
- — Такая киса — и без присмотра, — он едва ворочал заплетающимся языком. — Бросай этого дрища, пойдём со мной, кроха, я тебе покажу небо в алмазах.
- Юля резко развернулась и со всей силы ударила его по руке.
- — Отвали, понял?
- — А то что? — он заржал.
- — А то будет плохо. Думаешь, сможешь завалить нас двоих?
- — А чё это сразу двоих? Твой дрыщуган без тебя не справится что ли? Давай, пацан, защити свою цыпу. Один на один, всё по чесноку.
- Гопник посмотрел на меня неожиданно трезвым взглядом. Его рука медленно, словно крадучись, скользнула в карман затёртых джинсов. Блёклые глаза, обрамлённые редкими белёсыми ресницами, с насмешливым вызовом зашарили по моему лицу.
- Я попытался что-то сказать, но прилипший к нёбу шершавый язык не желал меня слушаться. Из пересохшего рта вырвалось лишь короткое мычание.
- Тонкие синюшные губы хулигана растянулись в торжествующей улыбке. Он сделал было шаг в сторону Юли, протягивая к ней руку, но она быстро перехватила похотливую лапу и со всей силы пнула гопника в голень.
- — Сссука.
- Согнувшись, припав на колено, отморозок схватился за ногу и зашипел.
- — Бежим!
- Юля схватила меня за руку и потащила по лестнице, ведущей с набережной на улицу. Я зашаркал ногами, стараясь поспеть за ней, но на самом верху всё же обернулся и посмотрел вниз. Гопник всё ещё сидел на мостовой, держась за ушибленное место, и злобно смотрел нам вслед.
- Пробежав по освещённой, наводнённой людьми улице, мы остановились лишь у светофора, показывающего красный сигнал. Я постоянно оборачивался, проверяя, нет ли за нами погони. Но всё было чисто.
- Отдышавшись, Юля вновь принялась как ни в чём не бывало рассказывать мне про старое кладбище недалеко отсюда, на котором, как она читала, ночью ходят странные тени. Я кивал и вяло поддакивал, но никак не мог сконцентрироваться на её словах. Мысли плавали совсем в другом измерении, постоянно перескакивая и играя в чехарду. Хоть я и старался делать вид, что ничего не произошло, изнутри меня грызло чувство жгучей обиды. И чем больше я думал о произошедшем, чем больше деталей этой встречи всплывало в памяти, тем гаже становилось на душе.
- Хлоп!
- Такой сочный, смачный шлепок. И уродливая рука, медленно сжимающая корявые пальцы на чистом, ещё не осквернённом теле.
- Что мне стоило дать ему разок по лицу? Почему я стоял там столбом?
- Но если бы я так сделал, мне бы гарантированно прилетело в ответ. И хотя гопника я, скорее всего, одолел бы — не таким он уж был и крепким — Юле пришлось бы лечить мои раны. А мне не хотелось напрягать и беспокоить свою сестрёнку, которая и так уже сделала для меня очень многое за этот длинный день.
- — ...или рыбу? — долетел до моих ушей обрывок фразы. Я встряхнул головой.
- — А? Что ты говоришь?
- — Мясо или рыбу приготовить? — терпеливо повторила Юля. — У нас есть ещё немного риса, так что лучше рыбу, наверное? А может, лапшу хочешь? Тогда к ней, наверное, лучше мясо, да?
- Она приложила ключ к домофону и распахнула дверь подъезда.
- — Нет, лучше рыбу. Кончено, если тебе нетрудно будет.
- Тёмный провал дверного проёма принял меня в свои ласковые, надёжные объятия. Наверное, не стоит больше вообще выходить из дома.
- ***
- Я ковырял ароматного лосося, розовое мясо которого было сбрызнуто соком лимона. Рядом, испуская пар, лежала рассыпчатая горка белоснежного риса.
- Аппетита снова не было. Вновь и вновь я прокручивал в голове встречу на набережной, и с каждым разом всё ярче осознавал свою беспомощность.
- Не потому я не влез в драку, что не хотел волновать Юлю. Не поэтому не смог дать отпор. Нет, я просто боялся. Боялся быть избитым. И это единственная причина.
- Юля уже давно расправилась со своей порцией, и теперь сидела напротив меня, терпеливо ожидая, когда я закончу есть. Я отодвинул тарелку и встал из-за стола.
- — Прости. Что-то нет аппетита. Я потом доем.
- Она подняла на меня глаза.
- — Невкусно? Сухая слишком, да? Надо было раньше отключать, а я в окно засмотрелась и забыла.
- — Нет-нет, всё очень вкусно, — желая подтвердить свои слова, я отщипнул от рыбы небольшой кусок и нарочито бодро стал его жевать. — Просто как-то не лезет. Ну, знаешь...
- Юля грустно кивнула и, поднявшись со стула, взяла мою тарелку.
- — Я в холодильник тогда поставлю. Правда, к утру она ещё больше пересохнет.
- Кажется, она мне не поверила.
- Комната была залита мерцающим светом ночника, одиноко стоящего на тумбочке возле Юлиной кровати. Шлёпнув по выключателю — люстра нехотя зажглась, медленно разгораясь холодным свечением — я опустился на диван и, подвернув руку под голову, уставился в потолок.
- Перед глазами замелькали события этого дня. Юля. Надо же, ещё вчера я понятия не имел о её существовании, а сегодня она уже успела стать для меня родным человеком. Чёрт, да она ведь и есть родной человек! Мне уже трудно было считать свою озорную, но вместе с тем бесконечно заботливую младшую сестру кем-то другим.
- Повернувшись на бок, я уткнулся лбом в шершавую, пахнущую пылью спинку дивана и закрыл глаза. Раздражённое сознание тут же принялось демонстрировать мне картинки, на которых было ярко запечатлено сегодняшнее происшествие. Я стукнулся лбом о мягкий поролон, стараясь выбить их из головы, но диван лишь насмешливо обдал моё лицо облачком едкой пыли.
- Тёплая, чуть влажная рука легонько дотронулась до моей головы. Я открыл глаза.
- — Опять ведь тут заснёшь, — нависая надо мной, Юля неуверенно улыбалась. — Потом спина болеть будет.
- — Нет, я спать не хочу, — пробормотал я. — Просто полежу немного.
- Она села рядом. Тонкие пальцы принялись осторожно играть с моими волосами, перебирая, переплетая, расчёсывая их.
- — Что-то случилось? Днём всё так хорошо было, а сейчас ты какой-то невесёлый.
- Я больше не мог. Я должен был спросить. Признаться. Извиниться за своё поведение.
- — Ты... Юль, ты сильно обиделась? — я повернулся и посмотрел ей прямо в глаза.
- Она приподняла брови, глядя в ответ.
- — А было на что?
- — Было, — я сцепил пальцы и потянул руки в стороны. Суставы жалобно хрустнули. — Не притворяйся, что не понимаешь. Так ещё хуже. Там, на набережной...
- Она тихо засмеялась и положила руку мне на плечо.
- — Здорово я его отделала, а?
- — Вот! Вот именно! — я резко сел и, согнув ноги, обхватил руками колени. — Ты! Но это я должен был... Понимаешь? А я не смог. Просто стоял и смотрел.
- Она покачала головой, всё так же улыбаясь, а затем придвинулась ко мне.
- — Ты не должен был. С такими мелочами я и сама справлюсь, — тихим голосом сказала она. — Но я точно знаю, что когда понадобится, когда мне действительно нужна будет помощь — я знаю, что в этот момент ты будешь рядом и защитишь меня.
- Сам я в это не верил, но после её слов на душе почему-то стало легче.
- Юля провела рукой по моим волосам, приглаживая их, а затем резво вскочила с дивана.
- — Давай я тебе почитаю что-нибудь. Помнишь, как ты мне читал "Сказки дядюшки Римуса", когда я долго не могла заснуть? Твой голос меня всегда убаюкивал.
- Она потянулась к полке и вытащила из плотного ряда разноцветных корешков толстую книгу в белой тканевой обложке.
- — Ты ведь не читал «Тополиную рубашку»? А я наизусть помню, столько раз перечитывала.
- Юля мечтательно уставилась в окно.
- — Хотела бы я полетать над ночным городом. Вместе с тобой. Представляешь, как красиво, наверное, выглядит Москва с высоты?
- — Мы бы уже через минуту задохнулись, — я не разделял её романтического настроения.
- Юля засмеялась.
- — Ну да, Москва — не лучшее место для полётов.
- Приглушив свет, она села на диван и раскрыла книгу на первой странице.
- — «Реквием – это песня печали и памяти. Её посвящают тем, кого уже нет. Людям, которых любили...»
- Её мягкая, негромкая речь плавно обволакивала меня, расслабляя и погружая в уютное оцепенение. Я закрыл глаза, отдаваясь тихому журчанию мелодичного голоса, плавно покачиваясь на его волнах.
- — «...И вся наша жизнь делалась радостной, беззаботной, бесстрашной, потому что мы сливались с этой свежестью, с этим запахом листьев и солнечными звёздами...»
- Перед глазами возникла яркая, залитая солнечным светом лесная полянка, кажущаяся такой знакомой. Ах да, ведь я здесь уже был. Вот только полянки этой никогда не было. Как и всего остального.
- — «...Я утешаю себя тем, что хотя тополя нет, в памяти моей он стоит всегда. Но все-таки до боли обидно, что его сгубили...»
- Полянка постепенно расплывалась, отдалялась, меркла, утопая в глубине моего усталого сознания, пока, наконец, не угас последний солнечный луч, уступая место полной темноте и тишине.
- ***
- Я плыл по бескрайнему серому морю, распластавшись на маленьком грязном плоту. Беспокойная рябь качала кучку наспех связанных гнилых брёвен, готовых в любой момент развалиться и погрузить меня в тёмную воду.
- Вверх-вниз. Вверх-вниз.
- Волна ударила в край плота, захлёстывая меня, заливая лицо. Тонкая верёвка сухо щёлкнула, лопаясь под натиском стихии, и сразу же чёрная вода сомкнулась над моей головой, заливая нос, заполняя лёгкие, не давая дышать.
- — Гхааарх.
- Я резко сел, тряся головой и щурясь от утреннего солнца. Рядом с диваном стояла Юля и, улыбаясь, смотрела на меня.
- — Тебя не добудиться. Вставай скорее, завтрак стынет.
- На столе испускал пар недоеденный вчера кусок рыбы, рядом с которым лежала небольшая горстка золотистого картофельного пюре. Рядом стояла тарелка с поджаристыми блинчиками, политыми тёмно-красным вареньем. Я с жадностью набросился на еду.
- — Где ты научилась так готовить? — с набитым ртом спросил я у Юли.
- Она удивлённо посмотрела на меня.
- — Меня же бабушка учила. Не помнишь?
- — Мммм...
- — Каждый раз, когда к нам приезжала, заставляла помогать ей на кухне. Мне это, конечно, не особо нравилось, но, кажется, это время я потратила не зря, — она подпёрла голову руками, наблюдая за тем, как я, обжигаясь, вилка за вилкой запихиваю в рот горячее пюре.
- Не зря, это точно. Пожалуй, у неё получается даже лучше, чем у бабушки.
- — Давай быстрее поедим и пойдём куда-нибудь, — Юля зачерпнула полную ложку овсянки. — В Головинский парк, например. Я читала, что там этой зимой убили девушку, и теперь её призрак иногда появляется рядом с центральной тропинкой. А там ещё и кладбище неподалёку. Вот бы здорово было туда ночью сходить, а?
- Опять её тянет в какие-то опасные места. В парке, между прочим, даже днём небезопасно. Я опять вспомнил вчерашний день, и это окончательно убило желание куда-то идти.
- — Нет, ты знаешь, я лучше дома посижу, — пробормотал я, уткнувшись в тарелку.
- — Почему? — голос Юли прозвучал разочарованно. — Из-за вчерашнего, да? Да забудь ты уже об этом.
- Трудно забыть, когда напротив, как живое напоминание о моей слабости, сидит девчонка, не побоявшаяся врезать тому, кто её оскорбил.
- — Просто не хочу. Не каждый же день гулять, — я поднял глаза, пытаясь взглядом передать всю свою непреклонность. — Если хочешь — сходи сегодня одна.
- Юля жалобно посмотрела на меня.
- — И что мне там одной делать? — полушёпотом сказала она и, опустив голову, принялась ковырять свою кашу. — Ладно, если не хочешь, сходим завтра.
- Для меня «завтра» ничем не отличалось от «сегодня», однако я решил не озвучивать свои мысли, чтобы не расстраивать Юлю ещё больше.
- Над столом повисло тягостное молчание. Плотную тишину нарушало лишь бряцанье столовых приборов. Я старался быстрее прикончить остаток рыбы и сбежать обратно в комнату, чтобы не видеть огорчённого лица Юли.
- В глубине квартиры зазвонил телефон.
- — Сиди-сиди, я подойду, — махнув рукой Юле, которая уже собралась встать, я, обрадованный возможностью, резво вскочил со стула и выбежал в коридор.
- Висящий на стене аппарат негодующе заливался пронзительным дребезжанием.
- — Да, слушаю, — я схватил трубку, уже готовясь произнести «Вы не туда попали».
- — Семён? Вы что это не звоните? — телефон заговорил маминым голосом. — Целых три дня ни слуху, ни духу. Разве так можно? Алло, ты слышишь?
- — Да, мам, привет, — я насторожился, услышав слово «вы». — Просто забыл как-то, я думал, что позавчера вам звонил. Всё в порядке.
- — Смотрите там, — мама слегка сбавила тон. — Вы на базар сходили уже? Юле всё купили?
- Вот и ответ. Чудес не бывает, и люди из сна не появляются в реальном мире. Я просто тронулся головой и забыл, что у меня есть сестра.
- — Алло? Ты слышишь? Что за связь такая! Семён?
- Так, а что нам надо было купить?
- — Да-да, слышу. Нет, ещё не ходили, сегодня вот как раз собирались. А напомни ещё раз, что нам покупать?
- — Ты там головой тронулся, что ли? — мамин голос стал подозрительным. — Или пьяный? Два дня до первого сентября осталось. Быстро собрались и побежали! Отец в семь к вам придёт. Чтобы к этому времени уже дома были! Понял? Форму не забудьте, сейчас она обязательна.
- — Ага, хорошо. А за деньгами к тебе зайти, или к папе?
- — Ты что, издеваешься? — прошипела трубка. — Отец тебе две недели назад двадцать тысяч выдал. Ты их на что-то спустил, паршивец?
- — А, нет-нет, — поспешил я разубедить маму, которая уже начала было распаляться. — Я просто забыл. Деньги... да, вспомнил, они у меня на столе лежат. Всё, сейчас уже выходим.
- — Бегом! — гаркнула мне в ухо трубка и запиликала короткими гудками.
- Я медленно повесил её на телефон. Из всего разговора я понял лишь то, что нужно куда-то бежать и что-то покупать, причём срочно.
- Сзади раздался громкий скрип расхлябанных петель. Юля стояла, опершись на створку кухонной двери и, улыбаясь, смотрела на меня хитрым взглядом.
- — Кажется, нам надо куда-то идти? — не скрывая радости, полуутвердительно произнесла она.
- Я растерянно кивнул.
- — Я только не понял, куда. Мама сказала, что тебе надо что-то купить.
- — Ну как же, — Юля оттолкнулась от своей опоры и, встав перед зеркалом, с наслаждением потянулась, выгнув спину. — В школу ведь через два дня. Учебники, тетради всё такое, — она скривила губы и наморщила нос.
- В школу? Минутку, это сколько ей, получается, лет?
- Я уже собрался было ляпнуть вопрос напрямую, но вовремя одумался. Хватит, и так своим поведением навлекаю подозрения. Вот уже и мама наркоманом считает. На учебниках же будет написано, для какого они класса.
- — Ладно уж, давай собираться, — со вздохом сказал я. — Не помнишь, куда я деньги положил?
- — Они у меня в тумбочке, — Юля рванулась было в комнату, но затем остановилась.
- — Ты же не доел.
- — Ты в холодильник поставь, я потом доем.
- Секунду она стояла на месте, борясь с желанием заставить меня доесть прямо сейчас, но затем перспектива долгой прогулки перевесила её благие намерения.
- — Ладно, тогда ещё посуду вымою. А ты одевайся пока, а то вечно я тебя жду, — картинно нахмурившись, она указала мне рукой на вход в комнату и скрылась в проёме кухонной двери.
- Я проскользнул в залитую солнцем гостиную, одновременно служившую Юле спальней. В голове у меня созрела маленькая идея: наверняка где-то здесь лежат Юлины документы. Хороший способ узнать её возраст и происхождение. Несмотря на явные доказательства, мозг до сих пор отказывался верить тому, что она моя сестра.
- Быстро пошарив по своему столу, книжным полкам и шкафу, я остановился перед тумбочкой, стоявшей около кровати. Если всё остальное ещё можно было записать в места нашего общего пользования, то этот небольшой ящик явно был личной территорией Юли. Я воровато прислушался к звукам, доносившимся с кухни. Шум воды и тихий перезвон тарелок подсказал, что у меня есть в запасе немного времени.
- Осторожно — лишь бы не скрипнула! — я потянул на себя дверцу тумбочки. Возможно, я найду Юли дневник или что-то в этом роде. Конечно, нехорошо лезть туда, где тебя явно не ждут, но мне была необходима любая информация, способная прояснить ситуацию.
- Свет упал на глянцевую крышку небольшого ноутбука, на которой лежали маленькие прямоугольные клочки бумаги. На нижней полке валялся старый номер «Game.EXE», купленный мной в далёком две тысячи третьем. Запомнив положение вещей, я протянул руку к стопке бумажек, на которых крупным, размашистым, но аккуратным почерком были написаны какие-то короткие фразы - по одному предложению на каждом листке.
- «Он опять преследует меня».
- «Сегодня я вновь чувствовала, что за мной следят».
- «Кажется, он не тот, за кого себя выдаёт».
- «Вчера я обнаружила, что все, кого я знала, куда-то исчезли».
- Опустив руки, я уставился в тёмное нутро распахнутого шкафчика. Бумажки выскользнули из ослабевших пальцев.
- Что это значит? Кто-то её преследует? И эта последняя фраза. «Все, кого я знала, куда-то исчезли». Неужели это означает, что я не вхожу в число тех, кого знает Юля?
- В коридоре скрипнула дверь. Сообразив, что шума воды больше не слышно, я быстро сгрёб бумажки, рассыпавшиеся маленьким веером на пыльном полу, и, запихнув их обратно в тумбочку, постарался принять невинную позу в своём кресле.
- Сзади послышался тихий шорох босых ног по жёсткому ковру. Я всматривался в монитор, делая вид, что слишком увлечён, чтобы замечать окружающий мир.
- Юля встала сзади и, наклонившись, проследила за моим взглядом.
- — Знаешь, думаю, в зеркале тебе будет лучше видно, — хмыкнула она, приподняв бровь.
- Только сейчас я сообразил, что всё это время смотрел в выключенный монитор.
- — Ты до сих пор не собрался, — Юля потянула меня за рукав футболки. — Давай, вставай, ещё успеешь насидеться.
- Вытащив из шкафа джинсы, она сунула их мне в руки, а сама, прихватив с собой синюю маечку из плотного хлопка, убежала переодеваться в мою комнату.
- ***
- — Как же мне нравится этот район! Почему мы не поискали квартиру здесь?
- Мы с Юлей шли по узкой аллее, прячась от солнца в тени высоких тополей. За деревьями, подмигивая нам солнечными зайчиками из узких окон, мелькали невысокие постройки сталинских времён, окружённые буйно цветущими гипсовыми вазонами.
- — Ты представляешь, сколько тут квартиры стоят? Мы бы даже комнату не смогли снять, наверное, — рассеянно ответил я, старательно оглядываясь по сторонам.
- Пока что причин для беспокойства не находилось. Узкий переулок, сдавленный бетонными пятиэтажками с обеих сторон, был пуст. Однако, памятуя о вчерашнем, расслабиться я не мог.
- Юля заметила моё нервное поведение.
- — Да перестань. Сейчас же день, — она положила руку мне на плечо и замедлила шаг. — Куда ты так несёшься? Базар до семи работает.
- Убедившись, что поблизости по-прежнему нет живых людей, я повернулся к Юле и уже собрался придумать уважительную причину, по которой мне позарез нужно быть дома через полчаса, но протяжный скрип, разрезавший тишину улицы, оборвал мои мысли. Из-за ржавой двери ближайшего подъезда выпал тощий мужик в старой, похожей на тряпку белой футболке и чёрных спортивных штанах с белёсыми пятнами грязи на растянутых брючинах. Мутные глазки, глубоко засевшие в сальном, небритом лице, обрамлённом шапкой свалянных, давно не мытых курчавых волос, быстро, суетливо зашарили по улице. Вдруг, сфокусировавшись на моём лице, он сделал непонятное движение скрюченной костлявой рукой, будто подзывая к себе, заплетающейся, нетвёрдой походкой сделал пару шагов по направлению к нам, но словно споткнулся обо что-то и, опустившись на колени, медленно повалился набок, ломая ветки растущих рядом кустов.
- Я остановился, в нерешительности глядя на распластавшегося на тротуаре мужика. Юля дёрнула меня за руку.
- — Ну я же не имела в виду совсем останавливаться! Просто помедленнее пойдём.
- — Подожди. А как же... — я кивком головы указал на неподвижно лежащее тело.
- Она вопросительно подняла брови.
- — А вдруг ему плохо?
- — Кому? Этому бомжу? — она скривила губы в усмешке. — Ему очень хорошо, поверь.
- — Почему бомжу? — я топтался на месте, не решаясь идти дальше. — Я тоже иногда так выгляжу.
- — Ты не зигзагами ходишь, и футболка у тебя не обрыганная. Да посмотри на него, — Юля, прищурив глаза, брезгливо дёрнула головой. — Неужели не понятно, что это обычный алкаш?
- Мужик застонал и, дёрнувшись всем телом, перевернулся на спину. В тени кустов его бледное, бугристое лицо с чёрными кругами вокруг закрытых глаз напоминало лицо залежалого трупа.
- Может она и права.
- Вздохнув, я бросил на незнакомца прощальный взгляд и кивнул стоящей рядом Юле, скрестившей руки на груди. Не оборачиваясь, мы зашагали по направлению к школьному базару.
- ***
- На подходах к сверкающему стеклянным фасадом торговому центру, внутри которого располагалась ярмарка, стояли бесчисленные палатки, предлагающие подержанные книги и одежду. Нахальные продавщицы на ломаном русском языке настойчиво призывали проходящих мимо людей не тратить деньги на новые вещи, однако их крики оставались без внимания. Юля притормозила около палатки, в которой бойкая бабка продавала потрёпанные учебники, но, бросив взгляд на воткнутую между книгами картонку с криво намалёванными цифрами, ускорила шаг.
- — За двести продаёт! Да новые столько не стоят! — возмущённо шепнула она мне.
- Двери торгового центра бесшумно раздвинулись, пропуская нас в прохладный, ярко освещённый холл. Медленно, присматриваясь к выставленным товарам, мы пошли по ярмарочным рядам, лавируя в толпе, состоящей в основном из озабоченных родителей и расстроенных школьников. Вот в том павильоне, кажется, продают учебники, а здесь — довольно дешёвые канцтовары... Юля то и дело останавливалась, чтобы полюбоваться безделушками вроде лазерной указки и «вечного» маятника.
- — Нравятся мне такие штучки, — вздохнула она, оторвавшись от очередного прилавка. — Были бы деньги — обязательно купила бы что-нибудь, не удержалась.
- Оставив половину всей суммы, выделенной отцом, в книжном павильоне, доверху загрузившись тетрадями и карандашами и подобрав аккуратную, но вместительную сумку, мы наконец вышли к последней своей цели — крохотному помещению, стены которого сверху донизу были увешаны одеждой для подростков.
- Юля в задумчивости принялась бродить перед болтающимися на вешалках разноцветными тряпками, я же, пользуясь моментом, поставил пакеты на пол и с облегчением опустился на стоящий в углу стул. Руки немедленно заныли, давая понять, что на сегодня с них хватит упражнений. А ведь ещё до дома тащиться... Наверное, надо будет вызвать такси.
- Ожидая, пока Юля примерит выбранную одежду, я залез в пакет с учебниками и наугад выудил оттуда толстую книжку в знакомой бледно-фиолетовой обложке. Алгебра и начала анализа. А ведь у меня был точно такой же учебник! И каждый год, начиная с восьмого класса, я пытался сохранить свои школьные книги, чтобы Юле в будущем не пришлось тратиться на новые, и каждый раз мама с криками выбрасывала всё «старьё» на помойку. Сейчас бы сэкономили почти пять тысяч. Эх!..
- Стоп.
- Я помотал головой, но воспоминание от этого не исчезло, наоборот, в сознании начали проступать новые подробности. Вот мама складывает учебники со слегка потрёпанными корешками в большой пластиковый пакет, приговаривая: «Нечего хлам дома держать, чего ещё выдумал! Время придёт — купим другие, не треснем». Папа стоит в сторонке, с сожалением глядя на исчезающие в пакете книги и украдкой вздыхая, а Юля, дёргая меня за руку, шёпотом спрашивает: «А почему мама опять сердится?»
- Я уже смирился с мыслью, что Юля всегда была моей сестрой, а у меня произошло какое-то помутнение рассудка, и всплывающие теперь из глубин сознания картинки только подтверждали это. Но почему тогда эти события в моей памяти выглядят ненастоящими, чужими, будто бы кто-то вложил их туда?
- Размышляя над этим, я раскрыл учебник и принялся листать страницы. За восемь лет школьные знания успели выветриться из головы, и теперь все формулы и примеры казались зашифрованным посланием от внеземных цивилизаций. Бедная Юля, сколько же мучений ей предстоит!
- — Ну вот и всё! — она возникла передо мной, держа в руках пару вешалок. Я скользнул по ним взглядом — белая атласная блузка, тёмно-серый пиджак... Строго, стильно, и наверняка очень дорого. Лишь бы хватило оставшейся суммы.
- Кассирша — молодящаяся дама лет пятидесяти — отбила выбранные вещи и, сложив их в широкий пластиковый пакет, озвучила мне сумму, оказавшуюся не настолько страшной, как я предполагал изначально. Юля стояла рядом, крутя головой по сторонам. Высмотрев что-то, она подбежала к стойке, на которой висели цветастые летние платья.
- — Смотри, какая красота! — воскликнула она, вытянув из глубины короткое нежно-салатовое платье из лёгкой ткани. — Пожалуйста, давай купим его! Оно мне так нравится!
- Я пересчитал остаток денег. Вроде должно хватить.
- — Спасибо, спасибо! — счастливо улыбаясь, Юля сгребла сарафан в охапку и убежала в примерочную. Вздохнув, я отдал продавщице ворох разноцветных бумажек и подхватил с пола тяжёлые пакеты. Даже на такси не осталось. Придётся сцепить зубы и тащить всё на своём горбу.
- Выпорхнув из кабинки, Юля закружилась передо мной, давая рассмотреть свою обновку. Воздушное платье, свободно болтающееся на двух тоненьких лямках, действительно очень ей шло.
- — Ну как тебе? — небрежным взмахом руки она откинула назад спутавшиеся волосы и вопросительно уставилась на меня.
- — Здорово выглядит, — покупки оттягивали руки, поэтому улыбка получилась слегка вымученной. Заметив это, Юля, преодолевая моё слабое сопротивление, отняла у меня один пакет и решительно зашагала к выходу.
- За те полчаса, что мы провели на ярмарке, обстановка снаружи успела кардинально поменяться. Солнце, отчаянно отстреливаясь последними лучами, проигрывало борьбу с чёрными, массивными тучами, обложившими его со всех сторон. Жара сменилась влажной, вязкой духотой, которая обволакивала тело противной испариной. Территория перед торговым центром стремительно пустела — почуяв неладное, торговки покидали свои хлипкие палатки и спешили укрыться в более надёжных местах. Я остановился на крыльце, с сомнением глядя на небо.
- — Может, лучше переждём?
- Юля мотнула головой.
- — Да успеем, тут идти-то всего ничего. Смотри, вон там небо ещё совсем чистое. Полчаса у нас точно есть.
- Налетевший порыв ветра дыхнул в лицо свежестью летней грозы. Перехватив пакеты поудобнее, я стал осторожно спускаться по широким ступенькам. Лишь бы успеть до того, как хлынет. Ненавижу мокрую, липнущую к телу одежду.
- Угрожающий раскат грома настиг нас в тот момент, когда мы проходили мимо всё ещё валяющегося под кустом мужика. Замызганные треники были приспущены, обнажая бледный дряблый живот. Под алкашом медленно растекалась тёмная лужа. Юля, фыркнув, выразительно посмотрела на меня, но ничего не сказала.
- До дома ещё оставалось добрых четыре квартала, когда небо, на котором уже давно не осталось даже намёков на солнце, наконец перешло от угроз к действию. Тёплые струи хлынули мне за шиворот, противно щекочась, смешиваясь с каплями пота и растекаясь по груди. Волосы мгновенно слиплись, приклеившись ко лбу твёрдыми сосульками; в кроссовках захлюпало. И как назло, поблизости не было ни единого магазина, в котором можно было бы переждать непогоду.
- — Давай сюда, быстрее!
- Юля схватила меня за локоть и потянула куда-то в сторону. Увлекаемый твёрдой рукой своей сестры, я быстро переставлял напряжённые ноги, стараясь не поскользнуться на мокром асфальте. Отплёвываясь от стекающей в рот воды, она довела меня до небольшого серого козырька, прикрывающего запертую деревянную дверь, сливающуюся с торцом кирпичного здания. Брызги от разбивающихся о тротуар крупных капель долетали до нас, опускаясь на ноги, но в целом под козырьком было сухо. Я помотал головой, вытряхивая воду из волос, и опустил на землю пакеты, ручки которых резали онемевшие от напряжения ладони.
- — Минут пять покапает и перестанет, — Юля последовала моему примеру и с видимым облегчением принялась растирать ладонь.
- Я обвёл взглядом улицу, по которой, пенясь, неслись мощные потоки мутной воды. Поблизости не было ни единой души. Дома, обступавшие узкую улицу, равнодушно смотрели на нас тёмными провалами окон. Серые бетонные стены быстро чернели, напитываясь влагой безумного ливня. Пробившись сквозь плотную массу тяжёлых туч, небо прорезала кривая молния, и вывеска небольшого продуктового магазина погасла, ярко подмигнув на прощание. В конце улицы, множась в рваных струях дождя, мелькали огоньки проносящихся автомобилей.
- — Видишь, я же говорил, что надо было подожда... — обернувшись, я хотел отчитать свою неразумную сестру за нетерпеливость, но слова застряли у меня в горле.
- Юля стояла, заложив руки за спину, и, задумавшись о чём-то, слегка запрокинув голову, рассеянно глядела на другую сторону улицы, будто и не замечая бушующей вокруг грозы. Длинные волосы, потемневшие от сырости, беспорядочно спадали на её плечи, образовывая причудливый кружевной узор, сквозь который проступала медовая, золотистая кожа. Платье, с подола которого, струясь по стройным бёдрам, всё ещё капала вода, плотно облепляло всё её тело, а лёгкая ткань, полупрозрачная от влаги, не оставляла ни малейшего безопасного места для моего взгляда. Редкие брызги дождя, заносимые под наше укрытие порывами ветра, оседали на её остром, худощавом лице, сталкиваясь, переплетаясь между собой, превращаясь в извилистые струйки, стекали по упрямо выставленному вперёд маленькому подбородку, чертили себе путь на покрытой блестящими капельками загорелой шее и терялись в глубокой ложбинке, разделяющей два небольших, туго обтянутых платьем холмика, на вершинах которых, подначиваемые влажной прохладой, отчётливо проступали тёмные рельефные пятнышки.
- Очнувшись от своих мыслей, Юля повернула голову. Секунду она непонимающе смотрела на меня, а затем, опустив глаза вниз и наткнувшись на то, по чему бесстыдно, неконтролируемо шарил мой взгляд, резким, судорожным движением скомкав мокрую ткань на своей груди, одёрнула платье.
- — Я... Это просто... Я думала, жарко... Да и майку я ту одела. Я не думала, что будет так... — она сбивчиво залепетала, крепко обхватив себя за плечи. Тонкие, покрытые мурашками руки надёжно закрыли от меня так неожиданно проступившие подробности её молодого тела. Лицо Юли залила яркая краска и, поспешно отвернувшись, она стала рассматривать выщербленные кирпичи на влажной стене.
- Я молча вернулся к созерцанию улицы, которую нещадно заливал ливень. Мимо, поднимая фонтан брызг, проехали старые «Жигули». Куски мокрой грязи приземлились в паре сантиметров от моих ног, но я даже не пошевелился. Перед глазами до сих пор отчётливо стояла постыдная, запретная, и оттого безумно восхитительная картина.
- ***
- — Спасибо, Юлька, всё очень вкусно, как всегда, — улыбнувшись, папа промокнул губы салфеткой и, крякнув, поднялся из-за стола.
- Юля сидела рядом со мной и с видимым удовольствием наблюдала, как мы поглощаем результат её трудов. Я отправил в рот последний кусок сочного сырника, политого шоколадом, и последовал примеру папы.
- — Тебе тут, наверное, помощь требуется? — отец обвёл взглядом стол, заставленный грязной посудой, и начал собирать тарелки. Юля решительно отняла их у него и замотала головой.
- — Даже не думай. Тут мыть-то всего ничего. Вы идите пока в комнату, я через пять минут управлюсь, — она легонько подтолкнула меня к выходу из кухни.
- Нам пришлось стоять под козырьком почти полчаса. Ливень, словно дразнясь, то затихал, давая надежду, то принимался поливать улицы с удвоенной силой. Чтобы скоротать время, Юля, поначалу еле ворочая языком и постоянно сбиваясь от смущения, принялась рассказывать мне о том, как в её прошлой школе хулиганы из 11«А» спустили в унитаз огромную петарду, которая разворотила всю канализацию. Постепенно к ней вернулась её былая уверенность, однако она до сих пор избегала встречаться со мной взглядом.
- — Ну, сына, рассказывай, как вы тут выживаете? — папа тяжело опустился на диван и всем телом навалился на промятый, скошенный подлокотник. — Может, нужно что-нибудь? Денег хватает?
- Я слегка замялся. Если память мне не изменяет - через два дня нужно платить за аренду квартиры, а денег у нас даже на еду оставалось крайне мало.
- — Значит, у нас проблемы, — вздохнув, папа поправил сползшие очки. — Не хотел говорить об этом за ужином, Сём, чтобы не испортить вам аппетит. Уволили меня. Вот так вот раз — и до свиданья, даже премии на прощание не дали. Не знаю уж, куда они мой отдел собираются девать, да и не моё это теперь дело.
- Он пожевал губами, собираясь с мыслями.
- — Сам понимаешь, на мамину зарплату нам вчетвером не прожить. Поэтому тебе это... придётся поискать работу, — он замолчал, напряжённо ожидая моей реакции.
- Солнце, касавшееся горизонта, играло на складках блестящего, колыхающегося от ветра тюля, отчего по стенам бегали тусклые блики. Я рассеянно наблюдал за ними, стараясь переварить информацию. За всю свою жизнь только один раз я официально устраивался на работу — кладовщиком в небольшой продуктовый магазинчик в трёх кварталах от родительского дома. Воспоминания от тех времён остались далеко не самые положительные — подъём в шесть утра; ковыляние в темноте, разбавляемой светом тусклых фонарей, по свежему гололёду; резкие, грубые окрики начальницы отдела и сдавленные смешки за спиной. Неужели придётся вновь терпеть это?
- — Ты не расстраивайся, выкрутимся! — отец попытался меня ободрить. — Я вот тоже работу ищу. Электронщиков в наш век с руками должны отрывать, так что через месяц-другой, глядишь, заживём лучше прежнего.
- Держа в руках две большие кружки, в комнату зашла Юля. Вручив нам испускавшие пар ёмкости, она уселась на пол перед диваном, скрестив ноги, и пристально посмотрела на меня.
- — Ты какой-то расстроенный.
- Папа сделал большой глоток и закашлялся — горячая жидкость обожгла ему горло. Я пересказал Юле безрадостную новость. Нахмурившись, она принялась беззвучно шевелить губами, высчитывая что-то в уме.
- — Но ведь нам за квартиру на этой неделе платить! — воскликнула она. — А у нас денег вообще не осталось.
- — Это не беда, — поспешно сказал папа. — Мы с мамой уже говорили по этому поводу. Поживёте пока с нами, как раньше.
- Юля молча взяла у меня из рук кружку с недопитым чаем и, залпом опрокинув её в себя, принялась нервно крутить кусок глазированной керамики в руках.
- — Видимо, это единственный выход, — нарушил я затянувшееся молчание.
- Честно говоря, я был совсем не рад подобному раскладу. Мне нравилось жить одному и не зависеть от родителей в бытовом плане. А ещё больше, как оказалось, мне нравилось жить с Юлей.
- — Тогда я у Миши завтра фургончик одолжу, мы все вещи покидаем и к нам перевезём, — подытожил папа. — Ну а пока наслаждайтесь одиночеством, — он поднялся с дивана и поставил кружку на журнальный столик. — Ещё раз спасибо, Юль, я теперь до завтра есть не захочу.
- Закрыв за отцом дверь, я вернулся в комнату. Юля всё так же сидела в позе лотоса и, нервно жуя прядь своих волос, смотрела на перекатывающиеся под диваном клубы пыли.
- — Ну, какие мысли?
- Она передёрнула плечами, всё ещё пребывая в мрачной задумчивости.
- — Я бы лучше на улице стала жить, если честно.
- ***
- Я лежал на продавленном матрасе, глядя на беспокойные тени, мелькающие в размытой полосе оранжевого света, прочерченной уличным фонарём на стене моей комнаты. Папины слова всё ещё не укладывались в голове. Я попытался представить, что завтра с утра мне надо плестись на унылую работу, которую я наверняка возненавижу с первого же дня. За три года ничегонеделания организм отвык от чёткого распорядка дня, и теперь мне было физически некомфортно только лишь от мысли о том, что вновь придётся ложиться вечером и продирать глаза рано утром. Но даже это отходило на второй план, когда я вспоминал о том, что скоро мне снова придётся жить в родительском доме.
- Проложенная фонарём дорожка вдруг схлопнулась, и комната погрузилась во мрак. В глубине квартиры стихло ворчание старого холодильника. Вздохнув, я перевернулся на другой бок. Наверное, прошедшая гроза повредила что-то на подстанции. Лишь бы к утру починили, а то ведь Юля сочтёт это хорошим предлогом, чтобы снова потащить меня на улицу.
- Тишину замершей квартиры нарушил глухой скрип. Глаза, привыкшие к темноте, различили отделившийся от чёрного провала двери серый силуэт.
- — Юль, ты чего? — я приподнялся на локте, наблюдая за тем, как маленькая фигура в светлой майке быстро крадётся по комнате.
- Она осторожно присела на край моей кровати.
- — Я тут посижу пока, хорошо? А то, кажется, свет отключили.
- Призрачный свет тонкого бледного месяца, робко выглядывающего из-за кучных облаков, падал на её сонное лицо.
- — Ты ещё не ложилась?
- Она покачала головой и, забравшись на кровать поглубже, поджала под себя ноги.
- — Всё думаю об этом переезде. Знаешь, так не хочется возвращаться обратно. Я уже привыкла жить отдельно от родителей.
- Я полностью разделял её чувства. Хотя папа был человеком с лёгким, покладистым характером, о маме нельзя было сказать того же. Суровая, властная женщина, не сумевшая реализовать себя на работе и в пятьдесят с лишним лет работавшая мелким клерком в крохотной конторе, она постоянно была чем-то недовольна и норовила придраться к окружающим по мелочам. Собственно, мама была основной причиной, по которой я начал снимать квартиру, и отец, прекрасно понимавший ситуацию, поддержал мой поступок, несмотря на арендную плату, которая ещё одной гирей повисла на его шее. Я взглянул на Юлю, которая, прикрыв голые ноги уголком моего покрывала, свернулась на другом конце кровати. Интересно, а какие отношения с матерью были у неё?
- — Да, я тоже. Тяжело будет снова привыкать друг к другу. Ничего не поделаешь, такая уж ситуация. Мне ещё и работу придётся искать.
- — Кем думаешь устроиться?
- — Кем возьмут, — я подмял под себя подушку и, откинувшись на спину, криво усмехнулся. — Будто у меня большой выбор.
- — Да, а выбора у нас нет вообще, — с непонятной горечью в голосе тихо произнесла она.
- Мне вспомнились странные записки, которые я нашёл в её тумбочке.
- — Юль, тебя что-то беспокоит? Ну, помимо того, о чём сказал папа?
- — Беспокоит? — недоуменно переспросила она. — Меня даже переезд не беспокоит, просто всё это как-то внезапно, — она помолчала. — Хотя...
- — Да? — я насторожился.
- — В школу ведь через два дня, — она засмеялась. — Как тут не беспокоиться.
- Она говорит правду, или пытается что-то скрыть за своей беспечностью?
- — Юль, если что — ты всём можешь рассчитывать на меня. Будут какие-то проблемы — только скажи, и я сделаю всё возможное.
- Маленькая ладонь легла мне на колено.
- — Я и так это знаю, — с теплотой в голосе откликнулась Юля. — Но мне не о чем беспокоиться, поверь. У меня всё хорошо.
- Я откинулся на примятую, скомканную подушку и закрыл глаза. Передо мной, выплывая из темноты, заплясали клочки бумаги с крупными, чёткими, и очень тревожными надписями.
- ***
- — Тебе правда будет удобно сидеть вот так, на полу? — прижимая к груди небольшую книжку в неприметной чёрной обложке, Юля с сомнением наблюдала за тем, как я, пыхтя от напряжения, тащу системный блок в дальний угол комнаты, поближе к розетке. — Может, хоть на подоконник поставишь?
- Её слова, отражённые голыми стенами, эхом пронеслись по пустой комнате.
- — Думаю, мама не одобрит такое решение, — я воткнул штекер монитора в разъём видеокарты и, вытащив из пакета пучок лапши из проводов, принялся искать шнур питания.
- Юля окинула комнату задумчивым, слегка грустным взглядом.
- — Как много тут изменилось за этот год, — пробормотала она. — Даже кровати выбросили.
- — И стол куда-то делся, — постелив на старый, выцветший линолеум захваченный у папы плед, я устроился на нём и стал возиться с кабелями. — Где же ты уроки будешь делать?
- Юля беспечно фыркнула, с интересом листая страницы книги.
- — Да хоть на полу. В крайнем случае на кух...
- Неплотно прикрытая дверь распахнулась, прерывая Юлю на полуслове. Грузной утиной походкой в комнату, третий раз за последние десять минут, зашла мама. Её и без того небольшие глаза сощурились, превратившись от этого в две крохотные впадинки, серой пустотой зияющие на полном, круглом лице, на котором будто бы навсегда застыло недовольное, презрительное выражение, и зашарили по помещению, проверяя, что же здесь изменилось за время её отсутствия.
- — Это ещё что? — её взгляд остановился на книге, которую Юля всё ещё держала в руках. — Откуда у тебя эта мерзость?
- Юля с недоумением посмотрела на неё.
- — А что такое? У папы из шкафа взяла.
- — А ну дай сюда, — мама выхватила книгу у неё из рук. — Так и знала, что тебя рано или поздно потянет на это.
- Она поморщилась, искоса посмотрев на стоящий в углу компьютер, и, брезгливо держа книгу на некотором расстоянии от себя, вышла, напоследок бросив на нас предупреждающий взгляд.
- — Старый извращенец, сколько раз говорила выкинуть... — донеслось до нас её бормотание.
- Побарабанив пальцами по лакированной поверхности стоящего рядом с дверью комода, Юля, пожав плечами, вернулась к дивану, заваленному нашими вещами. Осторожно раскрыв большую картонную коробку, она вытащила из неё пару своих спичечных домиков и задумчиво покачала их в руках. Выбор у неё, впрочем, был небольшой, и, со вздохом вернувшись к комоду, она принялась выкладывать на него свои творения аккуратными рядами.
- — А ведь стола действительно не хватает. Сюда они все не влезут. Может, на окно? — она бросила на подоконник оценивающий взгляд.
- Наконец, включив собранный компьютер, я поднялся с пола, растирая затёкшую ногу, и с сомнением взглянул на выцветший родительский диван, который мы с отцом приволокли из гостиной. Даже если его разложить, места для двоих всё равно будет угрожающе мало. Может, притащить из папиного гаража свой старый спальный мешок, и устроиться на полу?
- Расположив оставшиеся домики, не влезшие на узкий комод, на системном блоке, Юля кинула опустевшую коробку обратно на диван и, подойдя к окну, откинула створку. Прохладный летний ветер шевельнул лёгкие шторы.
- — Последний свободный день, а мы тут сидим, — с грустью произнесла она, смотря на покачивающиеся деревья, в кроны которых уже начали вплетаться осенние цвета.
- — Так говоришь, будто завтра тебя на цепь посадят, — я потянул «молнию» на своей сумке и, выдвинув верхний ящик комода, начал складывать туда одежду, не сильно заботясь об аккуратности. — Не забыла, что мне ещё работу надо искать? Вот уж у кого жизнь скоро кончится.
- — Зато деньги будут, — Юля мечтательно улыбнулась. — Может, мы даже снова сможем снимать квартиру.
- — Ты даже часа тут не пробыла, а уже хочешь сбежать, — шутливо упрекнул её я, хотя прекрасно понимал, из-за чего она так раздражена.
- В коридоре послышались шаркающие звуки тяжёлых шагов. В отражении оконного стекла я увидел, как Юля на мгновение закатила глаза.
- — Это ещё что такое? — мама нашла причину для недовольства, ещё даже не зайдя в комнату. С несвойственной для её комплекции быстротой она проскочила через порог и, оттеснив меня своим массивным плечом, принялась тыкать пальцем в спичечные домики. — Я вас спрашиваю, вы что сюда налепили?
- Юля сцепила руки за спиной.
- — Домики. Я их недавно научилась клеить. Кривовато пока выходит.
- — Опять глупости какие-то делаешь. Лучше бы полезным делом занялась, — мама резко махнула рукой, чуть не сметя на пол Юлины поделки. — Убирай немедленно!
- — А давай лучше я сама уберусь отсюда? — голос Юли звучал очень спокойно, но я чувствовал, что она прилагает огромные усилия, чтобы не сорваться. — Думаю, так тебе будет легче.
- Обрамлённое круглой шапкой мелко завитых коричневых волос, лицо матери побагровело; на лбу, пробившись через толстую кожу, забилась корявая жилка.
- — Ты как с матерью разговариваешь? Ты что себе позволяешь? Забыла, кто тебя кормит? — она перешла на хриплый крик.
- Юля, сжав зубы — на побледневшем лице отчётливо проступили острые скулы, — молча, быстрым шагом рванулась к двери и едва не налетела на вошедшего в комнату отца. В руках у папы была небольшая картонная коробочка, внутри которой что-то тихо позвякивало.
- — Что за шум? Празднуем воссоединение семейства? — неуверенно улыбнулся он, настороженно глядя на маму. Стоя в угрожающей позе, уперев руки в бока, та занимала добрых полкомнаты.
- — Посмотри! — с трагичным выражением лица она вытянула руку, показывая на комод. — Мало того, что это портит вид, оно ещё и пыль собирать будет. А убирать кому?
- — Вечно ты преувеличиваешь, Ленусь, — папа взял один из домиков и с интересом повертел в руке, рассматривая со всех сторон. — По-моему, это наоборот только украсит комнату. Очень симпатично выглядит, — он перевёл взгляд на меня. — Твоя работа, сына?
- — Моя, — подала голос Юля. На её лицо вернулась краска, и теперь она спокойно стояла чуть позади отца, впрочем, избегая встречаться взглядом с матерью.
- Мама раздражённо дёрнула плечом, отмахиваясь от папиных слов, и вышла из комнаты. Уже в коридоре она на ходу бросила через плечо в сторону Юли:
- — Делай что хочешь, но чтобы этого я тут не видела.
- Папа задумчиво проводил взглядом её широкую, обтянутую выцветшим бежевым платьем спину, скрывшуюся в проёме кухонной двери, и повернулся к нам.
- — Не боись, ребятки, сейчас я её успокою. Поймите её, сейчас у нас не самые лучшие времена, — по его добродушному лицу пробежала лёгкая тень.
- Он направился было следом за мамой, но, уже шагнув за порог, вдруг хлопнул себя свободной рукой по бедру.
- — Тьфу ты, чуть не забыл.
- Запустив плотные, узловатые пальцы в коробочку, которую он всё это время вертел в руках, папа выудил оттуда два коротких ключа с широкими бородками.
- — Вот, держите. Мы ведь с мамой месяц назад замок поменяли, а то старый совсем разболтался, заедать стал.
- Положив их на край злосчастного комода, отец задумчиво потряс коробочкой, в которой одиноко болтался последний ключ, и, ободряюще улыбнувшись на прощание, скрылся за дверью.
- Я окинул комнату взглядом. Компьютеры, одежда, — кажется, всё распаковали. Ну а раз так — то можно и отдохнуть до конца дня, а уж завтра, прямо с утра, начать искать работу.
- ***
- «...and I'm a convicted psychotic killer and drug dealer».
- «I know. Ain't it just beautiful?»
- Я снял наушники и потёр уставшие глаза. Интернет родители, разумеется, отключили за ненадобностью, и теперь приходилось развлекать себя устаревшими методами. А ведь если у нас так туго с деньгами, наверняка придётся экономить даже на Интернете. Здравствуй, скорость диалапа и прогружающиеся полосками картинки! Меня передёрнуло от такой перспективы.
- Юля вытянулась на диване, держа ноутбук на коленках. Нервно покусывая губы, она то напряжённо всматривалась в маленький экран, то отводила задумчивый взгляд куда-то в сторону. Изредка комнату заполняли тихие, быстрые щелчки клавиш.
- — Как думаешь, вороны едят бумагу? — заметив, что я смотрю на неё, спросила она.
- Оторопев от столь неожиданного вопроса, я замялся, пытаясь придумать ответ, но мне помешала вошедшая в комнату мама. Бросив взгляд на спичечные домики, которые Юля так и не убрала с комода, она болезненно поморщилась, но, видимо, решила отложить разбирательства до завтрашнего дня.
- — Вы что это не спите? Первый час на дворе, отец ещё в одиннадцать лёг! Тебе вообще завтра в школу, — мама грозно посмотрела на Юлю, которая всё так же барабанила по клавишам, не отрывая глаз от экрана. — Ну-ка быстро мыться и спать!
- Пару секунд Юля сидела не двигаясь, кажется, размышляя над тем, стоит ли отвечать матери, на которую она до сих пор была в обиде. Мне показалось, что она сейчас сорвётся и нагрубит, но, видимо вспомнив слова отца, Юля захлопнула чёрную крышку, бликующую в приглушённом свете торшера, легко поднялась с дивана и молча вышла в коридор. Мама проводила её тяжёлым взглядом.
- — А ты, — она посмотрела на меня сверху вниз, — опять без дела весь день тут проторчал? Отец тебе сказал ведь работу найти. Тьфу, с каждым годом только хуже и хуже.
- Зубы непроизвольно сжались, издав неприятный хруст. Я выслушивал подобные претензии каждый день, по несколько раз в день, всё время, пока жил в родительском доме. Год, проведённый вдали от родительницы, слегка восстановил мою нервную систему, и вот теперь всё начинается заново.
- — Лампочку иди вкрути хотя бы, бездельник, — она сбавила тон. — На кухне опять лопнула. А всё потому, что проводка ни к чёрту, сколько раз уже отцу говорила поменять, ой, да что это за мужики такие...
- Причитая, она исчезла в темноте коридора. Я бросил быстрый взгляд на диван — в конце концов, надо бы и режим восстановить, раз уж мне скоро придётся вставать ни свет ни заря. Всё равно делать без Интернета нечего. Лампочку поменяю — и сразу спать. А помыться и с утра можно.
- Слабый свет от фар тарахтящей за окном машины разбавлял густую темноту, обволакивающую квартиру. Высокие деревья, сплетаясь ветками, отбрасывали на пыльное стекло кухонного окна призрачные, нервно пляшущие тени. На столе прорезались очертания небольшого бруска — картонной коробочки, внутри которой спряталась маленькая пузатая лампочка. Осторожно ощупывая ногой пространство перед собой, чтобы ненароком не зацепиться за неровности деревянного пола, я подошёл к столу и, вытряхнув лампочку из упаковки, схватил шаткий деревянный стул. Как бы не навернуться.
- За стеной слышался приглушённый шум текущей воды. Вскарабкавшись на стул, я некоторое время стоял скрючившись, боясь отпустить хлипкую спинку. Наконец, обретя равновесие, осторожно распрямился и потянулся к абажуру, свисавшему с потолка на толстом перекрученном проводе.
- Машина за окном хрипло взвизгнула, набирая обороты, и зашуршала по неровному асфальту. Свет от фар, пробежав по потолку, растворился на стене, однако темнее почему-то не стало. На улице царил кромешный мрак — даже старый дворовый фонарь, стоявший посреди двора, который я помнил с младенчества — и тот не работал, по-видимому, отслужив своё. Получается, что источник света где-то в квартире?
- Я завертел головой, пытаясь его отыскать. Взгляд нашарил маленькое окно на уровне моих глаз, сквозь мутное, слегка запотевшее стекло которого пробивался свет из ванной. Ну конечно, как я мог забыть. Уникальное дизайнерское решение советских архитекторов.
- Хлипкий стул покачнулся. Пытаясь удержать равновесие, я взмахнул руками и, наклонившись вперёд, упёрся рукой в стену. В поле моего зрения вдруг появилась невысокая фигура. Юля. Затаив дыхание, я наблюдал сквозь запотевшее стекло, как она, стоя спиной ко мне, потянула вниз маленький чёрный лоскуток, который легко пополз вниз по её стройным бёдрам. Ловко поддев упавшие на пол трусики ногой, она небрежно отшвырнула их в сторону и, переступив через край ванной, задёрнула шторку. На долю секунды перед моим жадным взором мелькнула округлая, беззащитная девичья грудь.
- Шум воды сменился шипением душа. Постепенно ванную заволок пар, оставляя на потном стекле крупные густые потёки, снижая видимость до нуля. Я слез со стула и, подойдя к раскрытому окну, принялся вертеть в руках яблоко, лежавшее на подоконнике. В голове хаотично скакали обрывки нелепых мыслей. Я не знал, что со мной происходит. Не знал также, что мне делать дальше. Единственное, что я знал твёрдо и чётко, единственное, что ощущал в этот момент — это безумное, дикое, растущее с каждой секундой влечение к своей сестре.
- Ночной ветер дыхнул на меня из распахнутой створки, приводя в чувство. Я положил яблоко на стол и, слепо натыкаясь на стены, пошёл обратно в комнату. Действуя на автомате, какими-то механическими движениями раздвинул тугой, заедающий диван и, приглушив свет, раздевшись, забрался под тонкую простынь, служившую нам покрывалом. О сне, разумеется, не могло быть и речи. Я просто лежал, вперив взгляд в стену, оклеенную белёсыми невыразительными обоями, и раз за разом прокручивал в голове увиденное. Раз за разом перед глазами возникало нагое, юное тело, полностью открытое для моего блудливого взгляда. А ведь я уже видел это ранее. Там, во сне, на берегу реки, когда мы остались наедине друг с другом, и нам никто не мог помешать. Тогда я долго, упоительно, сантиметр за сантиметром исследовал эти крутые изгибы, глубокие ложбинки и тайные впадинки. Может, подсознание подсказывало мне таким образом, что Юля будет не против, если я попытаюсь... Я закрыл глаза, чувствуя, что теряю связь с реальностью.
- Диван тихо скрипнул, проминаясь рядом со мной. Юля неслышно вернулась из ванной и теперь, думая, что я сплю, старалась пристроиться сбоку, не потревожив меня. Я лежал, не двигаясь, вдыхая едва доносившийся до меня восхитительный аромат её чистого тела, и эта манящая близость сводила меня с ума.
- ***
- — Ты почему ещё спишь? Я что теперь, сама тебя будить каждый день должна? Ну-ка быстро собирайся, и так опаздываешь уже. Бутерброды на столе возьмёшь.
- Я продрал глаза и увидел, как Юля скрылась за дверью комнаты. Мама, хмурая, с растрёпанными волосами, стояла рядом с диваном.
- — А, проснулся, — заметила она мои открытые глаза. — Ты тоже поднимайся, нечего разлёживаться. Тебе ещё работу искать. Лампочку почему не вкрутил? Я тебе вчера вроде ясно сказала — поменять немедленно.
- — Я... сначала в туалет пошёл, — принялся я на ходу выдумывать оправдание, опасаясь очередного скандала. Мама могла раздуть его из любой неугодной ей мелочи. — А потом мне так спать хотелось, что я и забыл. Я сейчас поменяю, мам, не волнуйся.
- Она раздражённо махнула рукой.
- — Да сиди, отец уже поменял.
- Она скрылась в коридоре.
- — ...дети, наказание одно, — долетел до меня обрывок фразы.
- Я откинулся на подушку, собираясь с силами. Полежать ещё немного, затем встать, закинуть в себя пару бутербродов, пойти оплатить интернет — не в газете же работу искать. После расслабленной, неторопливой жизни список дел казался непосильным. А ещё — я не знал, как смотреть в глаза Юле после вчерашнего. Теперь я уже не мог воспринимать её просто как сестру.
- Работающий со вчерашнего вечера компьютер мерно тарахтел разболтавшимися кулерами, отвлекая сознание от насущных проблем. Не выветрившиеся остатки сонливости вновь начали брать верх, погружая меня в расслабленную дремоту.
- — Ну как тебе?
- Громкий, звенящий от возбуждения голос выбил меня из сонного оцепенения. Я заморгал слезящимися глазами, пытаясь сфокусироваться на источнике звука.
- — Ой, извини, я думала, ты уже встал.
- Юля виновато посмотрела на меня, прикусив кончик указательного пальца, но затем, улыбнувшись, принялась кружиться на месте, давая рассмотреть свой торжественный наряд со всех сторон.
- — Красиво? По-моему, на блузке слишком много рюшечек.
- Я смотрел на стройные ноги, быстро мелькавшие в вихре её спонтанного вальса. Надо же, в магазине казалось, что эта юбка нормальной длины, а сейчас, плотно сидящая на Юлином теле, она едва доходила до середины бёдер. На неё же все парни в классе будут пялиться. В лучшем случае — пялиться...
- — Юбка коротковата, по-моему, — выдавил я из себя, стараясь придать голосу беззаботный, безразличный тон.
- — Ну так мне и скрывать нечего, по-моему, — она резко остановилась и, слегка пошатываясь, с хитрым прищуром взглянула на меня. — Или ты считаешь иначе?
- Смущённый прямотой вопроса, я промычал что-то неопределённое, надеясь замять ситуацию. В конце концов, если Юля хочет внимания от мужской половины класса — это её выбор, и я не могу указывать, как ей одеваться. Или могу? Ведь я её старший брат и, наверное, должен следить за поведением сестры. Но как сказать ей о том, что я думаю? «Юль, мне не нравится, что на тебя будут смотреть мальчики»? А не вызовет ли это подозрений? Не примет ли она это за ревность?
- — Ты разве меня не проводишь? — Юля наощупь повязала на воротничок блузки красную ленточку, отдалённо напоминающую пионерский галстук, и посмотрела на меня, с растерянным видом сидящего на диване.
- — А надо?
- Я удивился её слегка обиженному тону. Всегда раздражало, когда родители провожали меня в школу. Хорошо хоть это происходило только в первом классе — потом я отвоевал своё право на самостоятельность в этом деле, незаметно для себя потеряв его во всём остальном.
- — Нет, ну если тебе так охота валяться тут овощем...
- Опершись коленом о диван, она быстро толкнула меня, сидящего и лениво зевающего, в грудь, отчего я завалился на спину, затем сразу же потянула за руку.
- — Давай-давай, мы и так опаздываем уже.
- Второпях натянув джинсы с футболкой — для меня-то сегодня обычный день, это Юле приходится обвешиваться строгими тряпками — я, подталкиваемый неугомонной девчонкой — каждое её прикосновение разливалось теплом по всему телу — вышел в коридор. Юля быстро нацепила лакированные туфли без каблука и в возбуждённом нетерпении начала пританцовывать, ожидая, пока я зашнурую кроссовки.
- — Разве на первое сентября не принято носить букеты? — я пыхтел, стоя вниз головой, пытаясь засунуть растрёпанный конец выпавшего грязного шнурка в маленькую дырочку.
- — Пфф, — она презрительно фыркнула. — Сейчас учителям конфеты да коньяк подавай. Букет для них — оскорбление.
- — Ты даже шоколадку не купила, не то что конфеты.
- Юля передёрнула плечами.
- — Для начала мне надо познакомиться со своей класснухой поближе. Я её вообще живьём не видела, может, она мегерой окажется. Зачем на такую тратиться?
- Логично.
- — Это что такое?! — ахнула вышедшая в прихожую мама, держащая в руках влажное кухонное полотенце. — Ты себя в зеркале видела?! Ты же вырядилась как шлюха! Да на тебе трусы видно!
- За спиной сухо щёлкнул замок. Оторвавшись от возни с кроссовками, я увидел, как Юля выскользнула из квартиры.
- — Вернись немедленно! — мама швырнула полотенце ей вслед. Мокрая тряпка с глухим шлепком ударилась о закрывающуюся дверь. — Дрянная девчонка, глаза б мои тебя не видели. Семён, сейчас же приведи её обратно!
- Я кивнул и, распахнув дверь, кинулся вниз по лестнице вслед за Юлей. Меня не переставало удивлять отношение мамы к ней, но в глубине души, на какое-то мгновение я обрадовался её появлению, надеясь, что она всё же заставит Юлю сменить наряд на что-нибудь менее откровенное. Глупо было так думать. И конечно же я не собирался тащить строптивую модницу обратно на растерзание взбешённой матери. Заставить Юлю сделать что-то против её воли, насколько я понял, нереально.
- Она стояла у подъезда, скрестив руки на груди, нервно теребя губами скрученную прядь своих волос и задумчиво смотря куда-то вдаль. По хмурому лицу то и дело пробегала тень раздражения.
- — Приказано вернуть меня живой или мёртвой? — она глубоко, прерывисто вздохнула и, не дав ответить, направилась прочь от дома.
- Мне ничего не оставалось, кроме как последовать за ней, на ходу затягивая злополучные шнурки мёртвым узлом. Пару минут мы шли молча. Я чувствовал, что Юля нуждается в поддержке, но никак не мог подобрать нужные слова.
- — Знаешь, — внезапно нарушила она тишину, — ещё и дня не прошло, а я уже готова убежать отсюда и никогда не возвращаться. Честно, уж лучше в подвале ночевать. Зато теперь, — она усмехнулась, — в школу я буду ходить охотнее, чем возвращаться домой.
- ***
- — Да ладно! Не бывает такого, — я недоверчиво покосился на неё.
- — Правда-правда, — она энергично тряхнула головой, отчего по длинным волосам пошла густая волна, и с усилием потянула на себя хлипкую, гордо сверкавшую свежей синей краской дверь школы, на которую по недоразумению навесили тугую пружину.
- В вестибюле, увешанном торжественными плакатами, стоял дикий гвалт, от которого у меня сразу заболела голова и нахлынули не самые приятные воспоминания. Я в растерянности остановился около большой колонны, облицованной невзрачным серым мрамором, и завертел головой.
- — А дальше куда?
- Юля неуверенно пожала плечами.
- — Меня же папа записывал, сама я тут никогда не была. Давай вот у неё спросим.
- Я с сомнением покосился на высокую худую девушку, которая, то и дело поправляя свои короткие чёрные волосы и нервно переминаясь с ноги на ногу, внимательно осматривала текущую мимо неё толпу, изредка кидая по сторонам настороженные взгляды.
- — Думаешь, она знает? Кажется, она сама свой класс найти не может.
- — Попытка не пытка, — Юля, вновь обретя свою привычную уверенность, направилась к девушке, увлекая меня за собой.
- — Скажите, пожалуйста, — обратилась она к брюнетке, — вы не знаете, в каком кабинете собирается десятый «бэ»?
- Девушка дёрнулась, будто услышав выстрел. Секунду она смотрела на Юлю, а затем через силу улыбнулась:
- — А ты моя подопечная, значит? Мы в двадцать четвёртом находимся, это на третьем этаже. Тебя как зовут?
- — Юля, — сестра заложила руки за спину и сдержанно улыбнулась.
- — А я Дарья Алексеевна. Иди скорее, через пять минут звонок. Сменку переодела?
- — Конечно, — Юля состроила невинные глаза и, кивнув мне на прощание, быстро унеслась вглубь коридора, смешиваясь с толпой.
- Девушка потеребила воротничок своей блузки, провожая её взглядом. Только когда Юля скрылась из виду, она встрепенулась, вспомнив, что я всё ещё стою рядом с ней.
- — А вы, простите?.. — она настороженно, с каким-то недоверием посмотрела на меня.
- Переминаясь с ноги на ногу, я вопросительно уставился на учительницу, не до конца понимая, чего она хочет.
- — Вы Юле кем приходитесь? Она ведь с вами пришла, верно?
- — А, это... — теперь стало ясно, отчего она смотрит на меня с таким подозрением. — Я её брат. Старший, — зачем-то уточнил я.
- Напряжение враз исчезло с её лица.
- — Ну да, я должна была догадаться, — девушка тихо, словно боясь привлечь к себе внимание, рассмеялась. — Вы очень похожи на свою сестру.
- Она быстро одёрнула свою нарядную блузку и заправила короткую, настырно лезущую ей в глаз прядь чёрных волос за ухо.
- — Я Даша... в смысле Дарья Алексеевна. Да что это я, вы же уже слышали...
- Стушевавшись и отведя глаза в сторону, она быстро протянула мне руку. Я осторожно пожал её холодную, узкую ладонь.
- — Семён. Семён Семёнович.
- Дарья Алексеевна смотрела на меня, явно ожидая продолжения нашего разговора, поэтому я ляпнул первое, что пришло в голову:
- — Знаете, а вы не похожи на учителя.
- Её тонкие брови, возмущённо изломавшись, взметнулись вверх, увеличивая и без того немаленькие глаза.
- — Вот как?! И почему же вы так думаете?
- — Ну, вы очень молодо выглядите, — забубнил я, стараясь замять неловкость. — Я вообще вас сначала за школьницу принял.
- Тонкие губы сердито свернулись в трубочку, прорезая маленькие ямки на порозовевших щеках.
- — Ну вы и скажете. Я, между прочим, тут уже второй год работаю! — она замялась, покусывая нижнюю губу, а затем нехотя призналась: — Но классное руководство мне в этом году впервые дали. Учителей не хватает, все загружены. Вот. Немного нервничаю из-за этого.
- — Да, не повезло вам.
- Разговор начал меня тяготить. Вокруг сновали школьники всех возрастов, гул толпы давил на уши, заставляя постоянно оглядываться в беспричинной тревоге. Хотелось скорее сбежать.
- Брюнетка нахмурилась, недовольно прищурившись. Кажется, мои слова опять задели её за живое.
- — Почему это «не повезло»? Считаете, я не справлюсь?
- — Нет, я не это имел в виду, — поспешил я разуверить её. — Как я могу так считать, если совсем вас не знаю?
- — Вот именно, не знаете! — она возмущённо тряхнула головой и, громко фыркнув, сдула упавшую на глаза чёлку. — У меня все по струнке ходить будут!
- Я закивал, пытаясь успокоить разбушевавшегося учителя.
- — Да, это правильно. С нынешними школьниками только так и надо.
- Кажется, мои слова достигли цели. Девушка удовлетворённо вздохнула, расслабилась на мгновение, но, кинув вглубь коридора задумчивый взгляд, снова затеребила свой накрахмаленный воротничок.
- — Скажите, Семён, а ваша сестра... Она хорошая девочка? Я имею в виду... Ну, вы понимаете? Она не бунтарка?
- — Она идеальная. С ней у вас проблем точно не будет.
- На этот раз даже врать не пришлось.
- Услышав мой ответ, Дарья Алексеевна заметно приободрилась. Кажется, её пугала перспектива столкнуться с непослушным учеником.
- — А вы...
- Дребезжащий звонок прервал её на полуслове. Дарья на секунду замерла с открытым ртом. По её лицу вперемешку пошли белые и красные пятна.
- — Ой! Опоздала! Совсем заболталась тут!
- Она сорвалась с места и чуть ли не бегом кинулась к лестнице, маячившей вдали в коридоре. В гудении заметно поредевшей толпы быстрое цоканье её каблуков звучало громкими выстрелами. Пробежав пару метров, Дарья Алексеевна обернулась, на ходу махая мне рукой.
- — До свидания, Семён! — донёсся до меня её звонкий голос.
- Облегчённо выдохнув, я под бдительным взглядом старого охранника вышел в опустевший вестибюль. В углу, подгоняемая заспанными родителями, копошилась опаздывающая мелюзга из начальных классов. Пухлая девочка с вплетёнными в толстые косы нарядными лентами в панике дёргала шнурок своего кроссовка, стянувшийся крепким узлом. После десятка тщетных попыток, не выдержав напряжения, она сморщилась и громко зарыдала, яростно дрыгая ногой, словно пытаясь стряхнуть злополучный кроссовок. Мрачного вида мужик с отёчным лицом, стоявший до этого рядом с закрытыми глазами, нагнулся и начал аккуратно распутывать узел заскорузлыми пальцами, одновременно с этим пытаясь успокоить девочку.
- Понаблюдав за этой картиной, я направился было к выходу, но взгляд зацепился за косую, плохо покрашенную доску объявлений, на сером фоне которой ярко выделялся небольшой прямоугольник белой бумаги с плохо пропечатанной надписью:
- «МОУ СОШ №3409 срочно требуется уборщица, сторож, завхоз. Полный соцпакет, белая зарплата. Обращаться в кабинет 14».
- Интересно.
- Я попытался представить себя на месте Юли. Незнакомая школа, новый коллектив, новые учителя — наверное, ей сейчас нужна чья-то поддержка. Работа в школе была бы идеальным вариантом — ведь тогда сестрёнка сможет бегать ко мне на каждой перемене, если ей понадобится. Плюс, как приятный бонус — мама больше не сможет ставить мне в пику моё безделье. И самое главное — я смогу пресечь попытки юных Казанов подкатить к Юле. Симпатичная новенькая девочка наверняка привлечёт их внимание.
- Стоило мне об этом подумать, как в глазах появилась лёгкая рябь, а сердце учащённо забилось. Хотя какое мне, собственно, дело до этого? Ведь поцелуйчики и обжимания в глухом углу у туалета — это естественно в таком возрасте. И максимум, что я должен делать — это на правах старшего брата следить за тем, чтобы всё это не развивалось слишком быстро. Как Юля вообще отреагирует, если я сообщу, что теперь буду работать в её школе? Обрадуется? А если нет?
- — Чаво тут встал? А ну иди отседова!
- За спиной из ниоткуда возникла дряхлая, но бойкая старушка в вытянутой кофте серо-буро-бежевого цвета, больше напоминающей длинный мешок для картошки. Маленькие глаза, прячась за толстыми линзами роговых очков, неодобрительно глядели на меня.
- — Я тут просто объявления читаю, — начал я оправдываться, но бабка не захотела слушать.
- — Знаю я твои объявления. На девок пялиться пришёл! Много вас таких тута ходит, — угрожающе раскинув руки в стороны, она вытянула голову вперёд и, приволакивая ноги, двинулась на меня.
- Громко хлопнула входная дверь. Мимо, громко хохоча, прошли четверо парней. С туфель невысокого, плотно сбитого брюнета, размазываясь по светлой плитке вестибюля, сыпались комья свежей грязи.
- — Ну ты даёшь, Васька! — воскликнул рыжий, нервно размахивающий руками парень. — Всю куртку ему обхерачил, его мамка теперь до конца недели занята будет.
- Высокий, худощавый блондин, идущий в центре компании, коротко хохотнул:
- — Его мамка и так постоянно занята моим...
- Окончания фразы расслышать не удалось. Компания, игнорируя возмущённые возгласы бабки-вахтёрши, удалилась по длинному коридору, ведущему вглубь школы.
- — Тьфу, охламоны, ремня вам прописать, — гневно сплюнула старушка, удручённо глядя на коричневое месиво. — При Союзе вас бы из комсомола за такое попёрли. А ты почему ещё здесь? — она снова переключилась на меня. — А ну пошёл вон! Я кому сказала?! — и бабка энергично принялась толкать меня к выходу.
- ***
- В кружке блестела, подсвечиваемая ярким дневным солнцем, маслянистая янтарная жидкость. Из соседней комнаты доносилось тихое шуршание — папа уже час копался в своих бесчисленных коробках, выискивая очередную деталь для своего очередного изобретения. Я отломил от дешёвой шоколадки очередную дольку — фольга издала сухой неприятный щелчок — и, боясь обжечься, сделал маленький, осторожный глоток. Безвкусный чай, слегка отдающий бумагой, легко проскользнул в желудок, оставляя после себя горячий, медленно растекающийся по телу след.
- В работе охранника, конечно, есть неоспоримые плюсы. По сути, надо просто сидеть в уголке, занимаясь чем угодно и оживая лишь на время перемен. По крайней мере, мне это представлялось именно так. Ответственность, впрочем, тоже имеется: если из школы что-нибудь сопрут — отдуваться за это, скорее всего, придётся именно охраннику. Интересно, сколько мне будут платить? Стоит ли так рисковать?
- Да, стоит. И у меня есть на то веская причина.
- В коридоре неуверенно зашуршал ключ — Юля пыталась справиться с непривычным замком. Я рассеянно слушал её возню в прихожей, пытаясь представить, как она отреагирует на мою новость.
- — О чём грустишь? — она ворвалась в комнату и, отломив от шоколадки небольшой кусочек, потянула за конец своей нарядной красной ленты, ослабляя затянутый узел.
- — О том, что уже закончил школу, — отшутился я, решив пока не рассказывать о своих планах. Пусть сначала отдохнёт, наверняка ведь устала. А вечером, в подходящей обстановке, как-нибудь вскользь упомяну об этом.
- — Даа, есть о чём горевать, — она закатила глаза и скорчила страдальческую мину.
- — И как тебе на новом месте?
- — Сойдёт, — пожала она плечами. — Эта Дарья Алексеевна вроде нормальная. Остальных учителей пока не видела. Ребята... ну, есть несколько придурков, но в целом не хуже, чем в прежней школе.
- — Придурков? — я насторожился.
- — Ага, — Юля отхлебнула из моей кружки и поморщилась от вкуса поганого чая. — Один пытался мне юбку задрать, когда я уже из школы выходила. Теперь, наверное, только к вечеру разогнётся, — ухмыльнулась она.
- Мои опасения начинают подтверждаться.
- — К девочкам в коротких юбках всегда пристают. Наверное, стоит купить обычные чёрные брюки, чтобы такие придурки...
- — Опять ты про эту юбку, — Юля быстро сунула мне в рот кусок шоколадки, заткнув меня на полуслове. — Что с тобой случилось? Раньше тебе было всё равно, как я одеваюсь. Решил у мамы поучиться?
- — Сенька... — папа без стука распахнул дверь. — А, Юль, уже вернулась. Ну, как день прошёл?
- — Отлично, пап, — улыбнулась ему Юля.
- — Сём, подмогни-ка мне немного, — обратился ко мне отец. — Паяльник свой старый на полку закинул, а теперь достать не могу.
- Юля, отвернувшись, начала расстёгивать пуговицы на блузке, собираясь переодеваться. Опасаясь в очередной раз увидеть что-нибудь, не предназначенное для моих глаз, я поспешно вышел в коридор вслед за отцом.
- — Представляешь, купил месяц назад новый паяльник, три тысячи за него отвалил, а сегодня начал припой разогревать — так у него жало будто из свинца оказалось, гнётся во все стороны. А в магазине расхваливали, сказали «японский, с нуля до трёхсот за секунду разогревается». Ох, тьфу ты!
- На столе, заваленном мелкими непонятными деталями, дымился небольшой железный цилиндр с тонким жалом на конце. Рядом одиноко лежала светло-розовая, украшенная гладкими камушками ручка. Папа быстро выдернул шнур из розетки и схватил отвалившуюся часть.
- — Оххх!
- Жестяной кожух упал на ковёр. Тряся обожжённой рукой, папа сдёрнул с батареи сушившуюся рубашку и, набросив её на злополучный паяльник, кинул его в пустое железное ведро, непонятно зачем стоявшее рядом со столом.
- — Ну вот, прожёг стол. Теперь Лена расстроится.
- Он поёжился, рассматривая чёрное обугленное пятно — наверное, представил сцену, которую ему закатит мама.
- — Может, замазать чем-нибудь? — неуверенно предложил я.
- — Замазать? — папа задумался. — А что, идея. Где-то в гараже вроде была похожая краска.
- Захватив горсть деталей, лежащих на другом конце стола, он насыпал их на прожжённое место.
- — Ладно, разберёмся. Видишь, какое дерьмо купил, поработало пять минут и развалилось. Старый-то мог часами работать, и ему ничего не было.
- Подойдя к шкафу, отец распахнул скрипучую створку.
- — Он вот там должен быть, сверху. И как я его туда закинул, ума не приложу!
- Сняв с табуретки пыльную коробку с кучей гнутых железяк, я приволок её к шкафу. Папа с грустью наблюдал за тем, как я забираюсь на неё.
- — Я бы и сам достал, да голова сегодня с утра кружится, — вздохнул он. — Дурацкое сердце!
- Я с беспокойством покосился на него, вслепую шаря по верхней полке.
- — Ты лекарства-то свои пьёшь?
- — Пью, куда ж денусь, — он задумчиво пожевал губами, отплёвываясь от лезущих в рот усов. — Только дорогие они, зараза. Ну что, нашёл? Он в таком жёлтом пластмассовом футляре.
- — Вроде нашёл, — рука нащупала продолговатый шершавый предмет. Ухватив находку, я потянул её на свет и случайно задел большую, стоящую у самого края коробку. Тихо шаркнув картонным днищем по неровной поверхности полки, коробка опрокинулась и полетела на пол, рассыпая по воздуху своё содержимое.
- — Оп-па, — папа едва увернулся от летящей вниз картонки. — Не беда, сейчас всё соберём. А, всё-таки откопал! — обрадовался он, увидев свой паяльник у меня в руках.
- Спустившись с табуретки, я протянул ему находку и, подобрав помявшуюся коробку, наклонился над рассыпанными фотографиями. Пожелтевшие от времени картонки с наклеенными чёрно-белыми изображениями; цветные прямоугольники с характерным оттенком плёнки 60-х годов; квадратики моментальных снимков — в этой коробке хранилась вся история нашей семьи. Аккуратно подбирая карточки, я стал складывать их обратно, попутно просматривая кадры, которые видел уже не раз.
- Вот мама и папа в день свадьбы. Молодые, нелепо, будто школьники-переростки, выглядящие в строгих нарядах; мама — совсем юная, ещё не потерявшая свою стройность — обнимает отца, с радостным смущением смотрящего в объектив.
- Вот куча фотографий бабушки и дедушки. Малолетний я на коленях у папы.
- Коробка постепенно заполнялась. Я подцепил с пыльного ковра последний снимок: мы с папой на рыбалке. Когда же это было? Пять лет назад? Шесть?
- — Ммм, какой тогда день был! Помнишь? — оказывается, папа уже давно стоял у меня за спиной, с интересом рассматривая фотографии. Наклонившись, он взял у меня из рук карточку, запечатлевшую нас, гордо позирующих в лодке, на дне которой стояло ведро, до краёв заполненное мелкой рыбёшкой. — После этого ещё по озеру весь вечер катались. Ты потом рукой-ногой двинуть не мог, тебя Юлька растирала-разминала. Помнишь?
- Пугающая мысль промелькнула в голове, оставляя после себя тяжёлое, нехорошее предчувствие. Я быстро просмотрел сложенные аккуратными стопками фотографии. Затем ещё раз, чтобы окончательно убедиться в том, что не ошибся.
- Нет. Не ошибся.
- — Пап, а почему Юли нет ни на одной из фотографий? — я постарался, чтобы мой голос звучал спокойно и расслабленно.
- Отец поправил очки, всё ещё рассматривая фото с рыбалки.
- — Ты же знаешь, она с самого детства терпеть не может фотографироваться. Хотя пару раз мы её таки щёлкнули, на первом звонке. Погоди-ка.
- С трудом наклонившись, он подхватил коробку с пола и, поставив её на рядом стоящую табуретку, принялся ворошить снимки. Я молча ждал, заранее зная, что произойдёт дальше.
- — Были же тут, я точно помню, — папа растерянно взглянул на меня. — Или у меня память отшибло? Надо у Лены спросить, может она куда-то переложила. Хорошие такие фотографии вышли, Юлька там такая очаровашка, в белом платьице и...
- — ...и с красными бантиками на косичке, — тихо закончил я за него.
- Да, я тоже помнил эти снимки.
- ***
- Я разминал челюстями безвкусную, напоминающую мокрую вату картошку, втайне жалея, что у родителей нет телевизора на кухне. Было очень неуютно сидеть в тишине, пряча глаза в стол, дабы ненароком не столкнуться с тяжёлым взглядом мамы, сидящей напротив. Юля тихо ёрзала на стуле рядом, кажется, испытывая похожие чувства.
- — Ну, Семён, — потеряв терпение, мама перешла к активным действиям. — Что нам сообщишь насчёт работы?
- — Леночка, но ведь всего день прошёл, — робко возразил ей папа, до этого с аппетитом пережёвывавший резиновый, пахнущий холодильником кусок курицы. — Дай сыне время. Знаешь, это не так-то просто — без высшего образования найти работу.
- — Ну что ты, Сёмочка, — передразнила его мама. — Это с образованием работу найти сложно. И вылететь с неё очень просто, тебе ли не знать. А неучам, — она вновь вперила в меня гневный взгляд, — у нас везде дорога: хочешь — грузчиком иди, хочешь — дворником.
- — Мама, ну в самом деле, — вмешалась Юля в разговор, — отстань ты от Сеньки. Думаешь, он без тебя не знает, что ему делать?
- — Не знает, — мама раздражённо звякнула вилкой. — Он только и знает, как сидеть у нас на шее и тянуть деньги.
- Я быстро взглянул на сцепившую зубы Юлю. Мы ведь так и не обсудили перспективу работы в её школе. Однако, видя, как папино лицо заливается бордовой краской — опять давление скакнуло, не иначе, — я принял решение.
- — Вообще-то, — я прервал маму, продолжавшую невнятно цедить сквозь зубы что-то о моём дармоедстве, — я сегодня видел объявления в Юлиной школе. Они ищут завхоза и уборщика. Думаю, стоит попробовать? — и взглянул на Юлю, ожидая её реакции.
- Сестра оторвалась от кружки с чаем и обрадовано закивала.
- — Надо же, а я тоже заметила эти объявления. Хотела тебе сказать, но забыла. Было бы здорово, если бы тебя взяли.
- — В Юлиной школе? — нахмурившись, мама поджала губы. — Вряд ли тебя туда возьмут, Семён. У тебя нет опыта работы, да и вообще...
- — Опыта работы уборщиком? — перебил её папа. — Брось, Лена, опять ты давишь на парня.
- — Я всего лишь смотрю на мир реалистично, а не витаю в облаках, как ты, — возразила мама. — Не стоит обнадёживать себя и других раньше времени. Пусть лучше поищет что-нибудь более подходящее и реальное. Я слышала, молодых парней сейчас охотно берут развозчиками посылок.
- Решив не спорить понапрасну, я набил рот картошкой. Завтра же, прямо с утра, пойду в школу и устроюсь сторожем. Или даже завхозом. Посмотрим, что тогда скажет мама. Ну а пока у меня есть целый вечер, чтобы в последний раз как следует отдохнуть. Надеюсь, платёж за Интернет уже прошёл.
- ***
- — Как тебе удавалось всё это запомнить? Формулы, правила, законы... Тьфу.
- Деревянный карандаш тихо тренькнул, оставив на светлых обоях жирную тёмную закорючку. Юля раздражённо захлопнула учебник, откинула его в дальний конец дивана и растянулась на животе, задумчиво подперев голову обеими руками. Короткая футболка задралась, обнажив широкую полоску золотистой кожи между зеленоватой, выцветшей от многочисленных стирок тканью и синей джинсой стареньких шорт, края которых щекотали её бёдра короткой бахромой растрепавшихся ниток.
- Шла вторая неделя её учёбы. Я так и не смог выкроить время для того, чтобы сходить в школу и узнать насчёт работы. Что удивительно, мама больше не приставала ко мне с нравоучениями, лишь изредка кидая выразительные взгляды, полные скорби и безысходности. Поэтому я старался выходить из комнаты как можно реже и даже на традиционный семейный ужин приходил не всегда, предпочитая в ущерб желудку перекусывать чипсами.
- Пересев со сложенного вчетверо старого пледа, служившего мне стулом, я достал завалившуюся между спинкой и сиденьем книгу в синей блестящей обложке, — как красиво выглядят учебники в начале года, и в какое месиво они превращаются в конце! — и подсел на диван к надувшейся от досады Юле, которая покусывала кончик большого пальца.
- — Решить не можешь? Давай посмотрим, что у тебя там.
- Она сунула мне раскрытую тетрадь, четыре последних листа которой были испещрены жирно, со злостью зачёркнутыми записями.
- — Третья и пятая задачи, на сороковой странице.
- Раскрыв книгу в указанном месте, я уставился на мешанину из цифр — коротких, длинных, дробных, целых, — фраз с загадочным, абсолютно непонятным мне смыслом, и смутно знакомых символов. «Материальная точка переместилась с постоянной скоростью по прямой...» По отдельности слова имели значение, но, объединяясь в предложение, вдруг образовывали какую-то нелепую абракадабру. Я взглянул на тонкую стопку страниц, предшествующих этой задаче.
- — Нехило вы уже продвинулись.
- Юля дёрнула плечом.
- — Просто кое-кто считает, что задавать за раз по пять параграфов - это норма.
- Я быстро пролистал предыдущие страницы, но от этого задание яснее не стало. Можно, конечно, посмотреть объяснение в Интернете, но пока найдёшь, пока поймёшь, пока объяснишь — мы же до глубокой ночи на этом застрянем.
- — Может, с решебника спишешь? — осторожно предложил я.
- Юля села прямо, скрестив ноги, и, выхватив учебник у меня из рук, упрямо мотнула головой.
- — Своими мозгами должна допереть. Толку-то от этих решебников, если я сама знать ничего не буду.
- — Двойку поставят, если не решишь.
- Хмыкнула, сосредоточенно уставившись в книгу.
- — Ещё одну? У него скоро место в журнале закончится.
- — Что значит «ещё»?.. Сколько их у тебя уже?
- — Три, — свернув губы трубочкой, она посасывала пластмассовый кончик фиолетовой ручки, глядя на меня невинными глазами.
- — Как ты умудрилась за неделю учёбы получить три двойки? — я недоверчиво прищурился. — У вас каждый день физика?
- — Нет, у нас учитель мудак, — тихо пробормотала она, черкая ручкой на полях книги.
- Я мельком взглянул на синие линии, оставляемые тонким, глубоко продавливающим бумагу стержнем. Кажется, этот учебник до конца года вообще не доживёт.
- — Это что за выраженсы?
- Юля прекратила истязать книгу и взглянула на меня, удивлённо приподняв бровь.
- — А что такое? Раньше «выраженсы», — выделила она насмешливой интонацией, — тебя не смущали.
- — Ну... вдруг мама услышит, — услышав слово «раньше», я почувствовал себя неуютно и решил сменить тему, но Юля опередила меня.
- — Да, и раз уж об этом зашёл разговор, — она сделала паузу, что-то обдумывая, — у нас родительское собрание послезавтра. Ты не мог бы пойти вместо папы?
- Я вопросительно посмотрел на неё. Юля почему-то отвела взгляд.
- — Почему я? У папы сейчас много свободного времени.
- — Этому муд... — она замялась, — физику не понравилось, что я слушала плеер во время самостоялки. Ну он его и отобрал. Сказал, что отдаст только родителям. И... как бы он там папе чего не наговорил... — она вертела ручку в тонких пальцах, тщательно подбирая слова.
- — Кажется, я не слишком-то похож на родителя, — возразил я скорее по инерции.
- Услышав мои слова, Юля заметно расслабилась, понимая, что отказа не последует.
- — Всё равно, тебе должен отдать.
- Диван тихо скрипнул, освобождаясь от моей задницы. Вздыхая, я поплёлся на кухню, чтобы заварить себе очередную кружку помойного чая. Ну что же, вот и повод наконец вылезти из дома и устроиться на работу — если, конечно, там ещё остались вакантные места. Кажется, сама судьба решительно толкает меня в сторону школы.
- ***
- Толстая тётка, сидевшая в маленьком кабинете, выслушав мои сбивчивые объяснения, заявила, что место охранника уже занято, а на завхоза при всём желании я не тяну.
- — Однако у нас всё ещё свободно место уборщицы, если вам так необходима работа, — с издевательской улыбочкой заявила она.
- Отступать мне было некуда. В конце концов, уборщиком работать даже легче, чем курьером или дворником, особенно если вспомнить о том, что до холодов и снега всего два месяца.
- Следующие полчаса тётка мурыжила меня стандартными вопросами, которые зачитывала с замызганного тетрадного листа. «Образование? Почему бросили институт? Работали где-нибудь раньше? А почему уволились? Кем видите себя у нас через пять лет?» Последние слова вызвали у меня желание заглянуть к ней в бумажку — действительно ли там есть такой вопрос, или она просто надо мной издевается? Однако, помня о том, что мне действительно нужна эта работа, я покорно, послушно отвечал ей со всеми мелкими, порой излишними, подробностями. Кажется, Валентине Павловне — так представилась тётка — это нравилось, во всяком случае её язвительный тон сменился доброжелательным, слегка сочувственным отношением. Мне это было только на руку.
- Наконец, не глядя подмахнув протянутый мне договор, я выслушал скупые поздравления с новоприобретённой должностью и, уточнив своё расписание, вышел в безлюдный коридор. Щёлкающий звук пластиковых подошв, перемежаясь с урчанием пустого желудка, отражался от высоких, неаккуратно окрашенных стен, пока я шёл к лестнице, предаваясь невесёлым размышлениям. Да, конечно, теперь у меня есть работа, и даже не самая плохая из всех возможных, но... Озвученной зарплаты не хватило бы даже на то, чтобы снять комнату в захудалой аварийной хрущёвке, не говоря уже о средствах на пропитание. А я так надеялся, что найденная работа позволит мне съехать от родителей и вновь жить так, как хочется, не выслушивая ежедневных нотаций.
- Всё ещё раздумывая о своём положении, я завернул за угол и столкнулся с высоким стариком, одетым в серый, идеально подогнанный под сухую фигуру костюм. С тихим шлепком, выскользнув из рук незнакомца, на пол упала пара затёртых картонных папок. Я застыл на месте, с ужасом глядя на содеянное.
- — Вы куда несётесь, молодой человек? — тихим, глубоким голосом строго спросил старик. — Что вы вообще тут делаете? Только не говорите, что учитесь здесь.
- Пару секунд мы молча смотрели друг на друга. Нахмурившись, старик быстро нагнулся и ловко подхватил папки с пола.
- — Я... Нет... Я извиняюсь, — пробормотал я, стараясь бочком обойти старика.
- — Вы не ответили на вопрос, — он пресёк мою робкую попытку убежать, загородив путь костлявой рукой.
- — Я на работу устраивался. Вам охранник... то есть уборщик нужен был, — залепетал я, избегая смотреть на своего мучителя. Его бледно-голубые, ничего не выражавшие глаза, загоняли меня в странное оцепенение. — У вас отдел кадров там, вот я оттуда и иду.
- Старик, всё ещё недоверчиво смотря на меня, убрал руку. Ощущая какое-то неприятное подрагивание в области желудка я, стараясь идти ровным шагом, направился к лестнице. Последний раз я ощущал нечто подобное, когда в седьмом классе мне в портфель засунули огромную зажжённую петарду, которая разорвалась именно в тот момент, когда в кабинет вошла учительница. Потом пришлось долго объясняться: в кабинете у директора - откуда бомбочка оказалась в моей сумке, дома — куда подевался мой новый портфель.
- Словно заново переживая те моменты, я ступил на лестницу, намереваясь подняться этажом выше, но тут же был остановлен сердитым окриком:
- — Молодой человек! — всё тот же старик уже с неприкрытой злобой смотрел на меня. Узкие, будто выскобленные в крючковатом носу ноздри хищно трепетали. — Выход у нас там!
- Узловатый палец проткнул сгустившийся воздух, указывая на лестничный спуск.
- Почему он ко мне пристал? Неужели я похож на какого-то бандита?
- — Я на родительское собрание. В двадцать четвёртый, — отрывисто, стараясь скрыть дрожь в голосе, ответил я.
- — Да что вы говорите? — в его голосе проскользнули издевательские нотки.
- Может быть, стоит уйти, чтобы не навлечь на себя неприятностей, а потом тихо вернуться? Время есть, до собрания ещё полчаса. Но стоило только развернуться, как старик цепко схватил меня за запястье.
- — Нет уж, пойдёмте. Пойдёмте-пойдёмте, вы ведь на собрание пришли? Вот сейчас и выясним, кто вы такой.
- Он подтолкнул меня, заставляя шагать вверх по лестнице.
- Уже знакомая мне девушка с короткими чёрными волосами нервно ходила кругами по пустому коридору рядом с распахнутой настежь дверью кабинета, что-то тихо бормоча себе под нос. Заметив меня, она оживилась и сделала было шаг навстречу, но сразу же замешкалась, разглядев высокую фигуру, следовавшую за мной по пятам.
- — Дарья Алексеевна, — голос старика глухим раскатом всколыхнул вечернюю тишину опустевшей школы, — этот молодой человек говорит, что пришёл к вам на родительское собрание. По-моему, он слишком молод для родителя, не находите?
- — Всё в порядке, Сергей Юрьевич, — пролепетала она. — Это брат Юли Семёновой.
- — А, новенькой? — Сергей Юрьевич поджал тонкие, бескровные губы, отчего его рот стал напоминать глубокий, уродливый шрам. — Ясно-ясно. Стоило догадаться.
- Смерив меня странным, угрожающе-сердитым взглядом, он молча развернулся и, неслышно ступая по каменному полу, исчез на лестничном пролёте.
- — Никак не могу к нему привыкнуть, — поёживаясь, классный руководитель подошла ко мне. — Он меня так пугает...
- — А кто он такой? Охранник? — отчего-то шёпотом спросил я.
- — Ну что ты... — она вдруг осеклась и покраснела. — То есть вы, простите! Сергей Юрьевич - наш директор. И ещё он физику у нашего класса ведёт. Очень строгий и требовательный учитель.
- Физик? Я начал понимать, отчего у Юли возникли с ним проблемы.
- — У Юли ведь какие-то проблемы с ним возникли, да? — рассеянно озвучил я свою мысль, обдумывая, как мне вызволить Юлин плеер из костлявых лап старика.
- Дарья Алексеевна, одарив меня непонимающим взглядом, жестом пригласила зайти в класс.
- — Какие проблемы? Мне никто не сообщал. А что вам Юля сказала?
- — Да так... — я медленно выдвинул стул из-за парты перед учительским столом и неторопливо опустился на твёрдое деревянное сиденье, выгадывая время для того, чтобы придумать правдоподобную историю. — Сказала, что не совсем понимает материал.
- Почему-то — наверное из-за краткой, но ёмкой характеристики, которую ему дала Юля — я был уверен в том, что физик уже нажаловался классному руководителю на поведение моей сестры.
- — Ах это... — выдохнула Дарья Алексеевна с заметным облегчением. — Об этом не беспокойтесь, я подойду к Сергею Юрьевичу, попрошу, чтобы он позанимался с Юлей дополнительно.
- — Аэммм... Да... Нет, спасибо, не стоит беспокоиться, — я соображал, как лучше замять ситуацию, принимавшую нежелательный оборот. — Думаю, Юля и сама...
- Решительно вскинув руку, Дарья Алексеевна прервала моё испуганное бормотание.
- — Никакого беспокойства, Семён, о чём вы говорите! Это же моя работа.
- Кажется, я только что усугубил ситуацию.
- — Честно говоря, не ожидала вас здесь увидеть, — она села за свой стол и внимательно, с лёгким интересом посмотрела на меня.
- — Почему же?
- — Думаю, у вас есть занятия поинтереснее, чем ходить по скучным собраниям. Для этого ведь существуют родители, — она неуверенно, будто ожидая моей поддержки, засмеялась.
- Я выдавил из себя натянутое хихиканье. Всегда теряюсь в ситуациях, когда беседа идёт с глазу на глаз, и совершенно не знаю, как реагировать на чужие шутки.
- — Юля попросила меня прийти, чтобы с Сергеем Юрьевичем поговорить.
- — О, ну тогда считайте, что вы свою миссию выполнили, — она мило улыбнулась.
- Кажется, она всерьёз вознамерилась обеспечить Юле дополнительные занятия с ненавистным ей физиком. Надо было выкручиваться.
- — Дарья Алексеевна, — начал было я, но девушка, недовольно нахмурившись и слегка покраснев, прервала меня.
- — Ну какая я вам Алексеевна? Скажете тоже... Просто Даша и всё!
- — Хорошо, Д.. Даша, — мне с трудом далось подобное обращение. — Давайте всё-таки я сам с ним поговорю. Вдруг он захочет мне что-то сказать... насчёт Юлиной успеваемости, — быстро уточнил я, чтобы не вляпаться во что-нибудь в очередной раз.
- — Ну, если вы так хотите, — кажется, её обрадовали мои слова, хоть Даша и постаралась не показать виду. — Он в четырнадцатом кабинете, на втором этаже. По такому длинному коридору до конца пройдёте, и там слева, в закутке, будет дверь. Только, — поспешно добавила она, видя, как я поднимаюсь со стула, — у него сейчас родители Васи Серёгина сидят, и, думаю, это надолго. Лучше после собрания зайдите, Сергей Юрьевич поздно уходит.
- В кабинете повисло неловкое молчание. За минуту, проведённую в тишине, я десять раз успел пожалеть о том, что не захватил с собой PSP - так хоть было бы, чем заняться. Может, на телефоне во что-нибудь поиграть? Нет, наверное, это будет выглядеть невежливо. Я украдкой, исподлобья взглянул на брюнетку, которая, сидя за столом, ворошила тоненькую стопку бумаг на краю стола. Прошла минута, другая, третья. Её худые пальцы с длинными ногтями всё так же перебирали документы. Я скользнул взглядом по напряжённому лицу, обрамлённому короткой бахромой тёмных жёстких волос — её глаза будто застыли на месте, игнорируя белые листы, испещрённые издевательски мелким текстом. Я вдруг понял, что Даша, возможно, растеряна ещё больше, чем я. От этой внезапной мысли почему-то стало немного легче.
- — Кофе не хотите? — наконец оторвалась она от своего бессмысленного занятия.
- — Собрание же скоро начнётся? — я с сожалением бросил взгляд на телефон, который крутил в руках. Упоминание о пище вновь разбудило затихшее чувство голода.
- — Ах, что это я... — нервно хихикнув, она откинула упавшие на лоб волосы. — Знаете, я очень волнуюсь. Это же моё первое родительское собрание.
- Не зная, что принято говорить в таких случаях, я просто сочувственно покивал.
- — Знаете, Семён, — Даша вдруг спохватилась, вспомнив о чём-то, — раз уж вы раньше всех пришли, то я вас немного использую и потренируюсь.
- И, прежде чем я успел осознать сказанное, она напустила на себя серьёзный, строгий вид и встала из-за стола.
- — А теперь поговорим о поведении. У нас в уставе школы, если вы не в курсе, чётко прописано — каждый ученик обязан носить форму. Для девочек это белая блузка и чёрная или коричневая юбка. А Юля Семёнова уже целую неделю ходит в школу в джинсах...
- Она неожиданно наклонилась ко мне и, понизив тон, заговорщически прошептала:
- — Вообще-то, по-моему — дурацкие правила, но Сергей Юрьевич ревностно следит за их соблюдением. Поэтому, если вам не трудно...
- Вновь войдя в роль, Даша выпрямилась и строго на меня посмотрела.
- — Поэтому, будьте добры, проследите за тем, чтобы ваша сестра одевалась в соответствии с требованиями, — её лицо приняло просящее выражение. — Хорошо?
- В джинсах? Значит, она больше не надевает ту юбку?
- Конечно, мне надо было согласиться с правилами. Но как только я представил себе Юлю, светящую на весь класс своими стройными ногами... Нет, пусть уж лучше походит в джинсах, а на выходных — кажется, у меня ещё осталось немного свободных денег — сходим на базар и подберём ей юбку подлиннее. Скажем, чуть ниже колена... Да, чуть-чуть ниже. До середины голени будет идеально.
- — Мхмн, — промычал я, неопределённо мотнув головой.
- — Ну вот и здорово, — обрадовано закивала Даша.
- ***
- Уже знакомый тёмный коридор нервно огрызался эхом моих шагов, пока я шёл к кабинету директора. Миновав закрытую дверь отдела кадров, я свернул налево и немедленно налетел на высокую фигуру в сером пальто. Об пол с глухим стуком ударился потёртый чёрный портфель.
- — Опять вы?! — уже знакомые водянистые глаза смотрели на меня с изумлением. — Вы что, издеваетесь?
- Не лучшее начало разговора. Я попытался улыбнуться, чтобы хоть немного расположить сурового физика к себе.
- — Здравствуйте, Сергей Юрьевич. Я к вам насчёт плеера...
- Не сводя с меня рыбьих глаз, директор подхватил с пола свой портфель.
- — Юля сказала, что вы отобрали у неё плеер, — пробормотал я, теряя последние крохи уверенности под прожигающим насквозь взглядом.
- — Я просил прийти родителей, — бесцветным голосом произнёс он.
- — Они заняты.
- — Ну а вам я ничего не отдам, — он оттеснил меня плечом к стене, давая понять, что разговор окончен. — Вы и сами, кажется, недалеко ушли в развитии от своей сестры.
- Серая фигура бесшумно скользнула в полумрак коридора. Я в растерянности смотрел на стремительно удаляющуюся, чересчур прямую спину, медленно осознавая, что нажил в школе врага, не успев даже выйти на работу.
- ***
- С кухни доносился резкий, визгливый мамин голос, перемежаемый мелодичным перезвоном тарелок и тихим шуршанием воды. Скинув кроссовки — шнурок опять выскользнул из дырки и тонкой серой змейкой лёг на чистый, недавно вымытый пол, — я, после недолгих раздумий, всё же направился на кухню — за весь день мне удалось перехватить только пару бутербродов рано утром.
- Мама была не одна. У раковины, быстро обтирая посуду губкой и молча выслушивая мамины нотации, изредка кивая совершенно невпопад, стояла Юля.
- — ...отлипни ты от него, пока не поздно, он ведь тебя с собой на дно утянет... А, вернулся. Опять весь день лодырничал? — заметив меня, мама грозно тряхнула своими спутанными, пережжёнными «химией» волосами и, не дав мне возможности ответить, удалилась из кухни.
- Вздохнув, я устало опустился на шаткий стул и, вытянув под столом ноги, схватил из плетёной вазочки засохшее печенье.
- Оглянувшись на дверь и убедившись, что мы остались одни, Юля кинула на меня вопросительный взгляд.
- — Ну, как всё прошло?
- — Юль, сначала поесть! — взмолился я.
- Сочувственно улыбнувшись, она подошла к холодильнику и достала оттуда закопчённую сковородку, покрытую брызгами засохшего масла.
- — А поесть у нас есть только вчерашняя мамина лапша, — она кинула на меня жалостливый взгляд. — Прости. Я хотела приготовить тебе что-нибудь перекусить, но мама разоралась и запретила мне подходить к плите.
- — По-моему, она стала ещё раздражительнее, — вполголоса произнёс я, догрызая остаток печенья.
- Юля задумчиво покивала и, навалив мне полную тарелку лапши, сунула её в микроволновку.
- — Возраст такой, может. Ну так что, о чём там говорили? Про меня что-нибудь?
- Я пожал плечами, пытаясь вспомнить хоть слово. Большую часть собрания я просто смотрел в окно, наблюдая за тем, как на маленьком футбольном поле две собаки возятся в грязи.
- — Про тебя - ничего, а вообще... как обычно - впереди трудный год, бла-бла-бла. Я не слушал особо.
- — А физика видел? — она прищурилась и озорно улыбнулась.
- Я вздохнул.
- — Видел, — и, отвернувшись к стене, шёпотом добавил: — Мудак.
- В тишине кухни это, кажется, прозвучало слишком громко — Юля фыркнула и тихо засмеялась.
- — Ну значит точно ни с кем не перепутал. Плеер-то не отдал, да?
- Я мотнул головой, вгрызаясь в белый ком слипшейся лапши.
- — Да и ладно, придумаю что-нибудь, — беззаботно пожав плечами, Юля окатила кипятком бумажный пакетик, болтавшийся на дне моей кружки.
- — Может, всё-таки рассказать папе? — неуверенно предложил я. — Ему-то он точно отдаст.
- — Ни за что! — Юля решительно рубанула воздух рукой. — Мало ли, что этот... физик ему там наговорит. Не надо. Не хочу, чтобы папа волновался. Сама разберусь, — она быстро подмигнула мне и, одёрнув свои шортики, вновь встала к раковине.
- ***
- — Смотри, сына, вот так просто усики подворачиваешь и хоп, — папа ткнул паяльником в две тонких проволочки, — готово!
- Он уже полтора часа возился, пытаясь собрать плату управления для очередной своей задумки, но пока что результатом были только три сожжённых конденсатора.
- — Ну-с, давай-ка проверим, — папа осторожно поднёс к двум зачищенным контактам тонкие проводки, тянущиеся от большой плоской батарейки.
- Маленький, похожий на пилюлю элемент коротко, ярко вспыхнул и задымился. Папа торопливо отдёрнул руку с проводами от своего прибора.
- — Ааа, тьфу ты, полюса перепутал. Да что ты будешь делать... — разочарованно пробормотал он, возюкая жало паяльника по куску канифоли.
- Было воскресенье — один из тех редких дней, когда в квартире стояла тишина, а в воздухе витало умиротворение. Возможно потому, что по выходным мама предпочитала спать до самого вечера. Проснувшись и наспех перекусив, я заглянул в комнату к отцу, и немедленно был приставлен им к делу. Дело моё заключалось лишь в своевременной подаче нужных деталей, но даже с этой обязанностью я справлялся плохо — несмотря на отца-электронщика, страстно желавшего разделить со мной своё увлечение, профессию и смысл жизни, я так и не удосужился запомнить названия и предназначение всех этих электронных финтифлюшек. Впрочем, несмотря на отсутствие интереса к электронике, скучно мне не было — папа всегда находил, о чём рассказать.
- — И вот стою я на морозе, ключи забыл, телефон забыл, голову тоже забыл. Безвыходная ситуация? Да ничуть! Берёшь "крону", замыкаешь контакты на считывающем устройстве и... сына, а там ведь плоскогубцев нет? — прервавшись на полуслове, отец кинул взгляд на стоявший на табуретке ящик с инструментами. — Ну да, я же Лене каблук выправлял. Не принесёшь? Они там, в коридоре, на тумбочке должны лежать. А я пока передохну хоть, — он нажал на рычажок включения чайника.
- Тихо прикрыв за собой дверь, я, стараясь не издавать громких звуков, чтобы — не дай Бог! — не разбудить маму, крадучись пошёл в прихожую, и едва не налетел на увлечённо жующую Юлю, выходящую из кухни. В одной руке она, крепко, хищно вцепившись перепачканными маслом пальцами, держала уже надкушенный, толстый, сложенный вдвое бутерброд, по краям которого из-под ломтиков чёрного хлеба торчали розовые лепестки колбасы, в другой — свою небольшую кружку, доверху наполненную бледно-коричневой жидкостью, с погруженной в неё, бряцающей об край, ложкой.
- — О, а я уж думала, ты гулять без меня пошёл, — она отхлебнула из кружки, жадно глотая тёплую жидкость. Крупная, прозрачная капля, сорвавшись с влажных губ, прочертила дорожку по острому подбородку и, перепрыгнув на грудь, продолжила путь вниз. Я зачарованно следил за ней, не в силах оторваться. Пощекотав бархатистую кожу живота, капля, ненадолго задержавшись в самом низу, впиталась в белую ткань трусиков. Юля, ничуть меня не стесняясь, расхаживала по дому в одном лишь нижнем белье.
- — Ну ладно, тогда я сейчас перекушу быстренько и действительно пойдём, хорошо? — она утёрла рот тыльной стороной руки с бутербродом и, тут же откусив следующий кусок, направилась в нашу комнату.
- — Юль, ты... — голос срывался от напряжения. — Ты бы шорты надела, что ли... И майку.
- — Жарко же, — она обернулась, уставившись на меня недоумевающим взглядом. Кажется, она действительно не понимала, какой эффект на меня производит.
- — Надень, — я постарался придать голосу строгий тон. — Неприлично так по дому расхаживать. Я же в трусах не хожу.
- — Наверное, потому, что у тебя все трусы дырявые, — возмущённо фыркнула Юля, скрываясь за дверью.
- Я встряхнул головой, отгоняя от себя манящее видение сладкой капли, нагло исследующей юное тело, и вышел в коридор.
- — А, нашёл! В другом месте были, да? Поэтому так долго? — папа, прихлёбывая, пил светлую, пахнущую ромашкой жидкость из замызганной кружки.
- — Мхм, — промычал я. Мои мысли теперь витали очень далеко от приборостроительства.
- — Эх, память моя память! Вот ещё десять лет назад я... Ах, — вдруг спохватился он, — да что это я всё болтаю и болтаю. Ты-то сам, сына, хоть расскажи чего. У вас, наверное, немало историй накопилось за этот год.
- Я почувствовал себя неуютно.
- — Ну... вообще-то нет, мы почти всё время сидели дома. Юля училась, а я... тоже.
- — Да? — папа удивлённо на меня посмотрел. — А Юлька мне сказала, что вы часто гуляли, — взгляд его сделался задумчивым и слегка грустным. — Эх, сына, ты со своей работой-то о сестре не забывай. Она же с самого детства к тебе привязана, ты для неё — всё. Без тебя ей будет очень одиноко.
- — Да ладно тебе, пап. Она же в новую школу пошла. За ней там, небось, уже все парни увиваются, одиноко ей точно не будет — попытался отшутиться я.
- Папа, расплескав чай, дрожащей рукой опустил кружку на стол.
- — Парни? Какие парни, Сёма, о чём ты?! Ей ещё слишком рано об этом думать! Никаких парней! А ну я с ней сейчас поговорю!
- Он резко приподнялся над креслом, но тут же, тихо застонав, опустился обратно.
- — Пап, ты чего? Плохо? Сердце? Скорую вызвать? — я перепугался не на шутку. — Пап, я же просто пошутил! Нет у Юли никаких парней. Она даже не думает об этом. Точно тебе говорю!
- Отец слабо махнул рукой, тяжело дыша и закрыв глаза. На его лбу, проступая через бледную кожу, часто билась синяя жилка.
- Спустя минуту папа неуверенно потянулся к ящику стола и наощупь достал оттуда блистер валидола. Выдавив два резко пахнущих белых кружочка, он сунул их под язык и обмяк на стуле.
- — Ты, сына, это... Следи за этим, хорошо? Всяких мальчиков от неё отгоняй. Ну ты же сам понимаешь, что она ещё слишком маленькая для всего этого. Вот как же хорошо, что ты теперь у неё в школе работаешь! Она у тебя всегда на виду будет.
- — Да-да, конечно, — я с тревогой следил за ним. — Ты уверен, что с тобой всё в порядке.
- — Да не волнуйся, Сём, всё хорошо, — он слабо улыбнулся и открыл глаза. Лицо его слегка порозовело. — Просто давление, наверное, подскочило. Я вот сейчас на диванчике полежу, и всё пройдёт. А ты иди, перекуси пока чего-нибудь, наверное с утра-то опять ничего не поел.
- Он поднялся с кресла и, осторожно пройдя в другой конец комнаты, с видимым облегчением опустился на маленький продавленный диван. Я задёрнул шторы и, убедившись, что папе действительно становится лучше, вышел из комнаты, притворив за собой дверь.
- Юля уже умяла свой бутерброд и теперь, всё же надев футболку, сидела на диване, держа в руках небольшую книгу в чёрной обложке — ту самую, которую у неё отобрала мама. Я усмехнулся про себя — этого надо было ожидать.
- Плюхнувшись на пол перед монитором, я скрючился над клавиатурой. Всё-таки надо с этим что-то делать. Я всё чаще и чаще просыпаюсь с прострелами в пояснице.
- — Эй, ну ты чего! — возмутилась Юля, оторвавшись от книги.
- Вскочив с дивана, она подбежала ко мне и, схватив за плечи, принялась легонько раскачивать из стороны в сторону.
- — Давай-давай, поднимайся! Ну почему ты такой ленивый? Мне волоком тебя вытаскивать, что ли?
- — Да-да, сейчас, — устало откликнулся я.
- — Чего ты опять такой вялый? А ну-ка я тебя сейчас растормошу!
- Схватив меня за плечи, она и в самом деле принялась тормошить меня.
- — Просыпайся-просыпайся, в супермена превращайся!
- Меня слегка замутило от сильной тряски. Горя желанием отомстить, я схватил Юлю за руку и, притянув поближе к себе, стал её щекотать.
- — Ну хватит, ну всё, ну прекрати, — корчась от смеха, она попыталась было распрямиться, но вдруг потеряла равновесие и упала мне на колени.
- Неожиданное прикосновение обожгло кожу сквозь тонкую ткань спортивных штанов. Мои пальцы по инерции продолжали бегать по шершавой ткани тонкой футболки, под которой прощупывались хрупкие рёбра. Где-то внизу непроизвольно начало зарождаться щемящее, сладко-тягучее чувство. Я понимал, что мне надо остановиться, что я перехожу грань. Но восхитительное ощущение тёплого тела, податливо извивающегося у меня на коленях, абсолютно лишало меня воли.
- — Ну хватит, дай отдышаться, — изловчившись, она вывернулась из моих объятий и отползла в сторону. — Ааах, ты мне все бока намял, — растянувшись на полу, она несильно лягнула меня ногой в бедро.
- — Ты первая начала, — скрючившись, я быстро повернулся к ней спиной и притворился, что потираю ушибленное место.
- — Ладно, пошли уже, — она вскочила и сдёрнула свои небрежно брошенные шорты со спинки дивана.
- — Да... да. Ты пока собирайся, я... я сейчас, — подтянув колени к груди, пробормотал я, стараясь в это время думать о кошечках, птичках, облаках — о чём угодно, лишь бы скорее вернуться в своё привычное состояние.
- ***
- Лучи сентябрьского солнца робко выглядывали из-за горизонта, отражаясь в пыльных стёклах невзрачного здания. Территория вокруг школы, густо усаженная деревьями, была завалена опавшими листьями — кажется, тут были проблемы не только с уборщиком. Или мне придётся убирать и снаружи? Наверное, стоило всё-таки прочитать договор.
- — ...и тогда я ей сказала: «Нам дали задание на двоих, так что будь добра, выполни свою часть, а если не хочешь»... Ты о чём опять задумался? — заметив моё озадаченное лицо, Юля прервала рассказ.
- Я поделился с ней своими опасениями. Беспечно фыркнув, она перекинула сумку на другое плечо.
- — Тут убирать-то нечего, пять листочков да собачья загогулина. А вообще, везёт тебе, — она вздохнула, с неприязнью покосившись на серое здание, к которому мы стремительно приближались. — На свежем воздухе хоть поработаешь. А мне пять часов там париться. Ещё и физику сейчас исправлять.
- На высоком крыльце, обложенном выщербленными кусками мутного белого мрамора, стояла компания из трёх ребят примерно Юлиного возраста. Высокий рыжий парень в чёрной рубашке, тыкая пальцем в грудь невзрачному шатену, стоящему рядом, о чём-то оживлённо рассказывал своим приятелям, иногда прерываясь для того, чтобы затянуться тонкой сигаретой. Крепкий коренастый брюнет, переминаясь с ноги на ногу, внимательно его слушал, иногда разражаясь отрывистым, режущим ухо смехом, и морщась всякий раз, как рыжий выпускал изо рта очередную струйку дыма.
- Ощущая какое-то смутное беспокойство, я прошёл мимо компании, стараясь не смотреть в их сторону, и дёрнул дверь на себя, пропуская Юлю вперёд. Она на секунду замешкалась на пороге, рассматривая небрежно налепленное на корявую бугристую стену вестибюля объявление, и, неодобрительно хмыкнув, прошла внутрь. Я двинулся было за ней, но вдруг почувствовал сильный толчок в бок.
- — Эй, ты чё? Смотри, куда идёшь, — мимо, совсем рядом со мной, злобно зыркнув на меня маленькими, спрятанными под мохнатыми бровями глазками, прошёл черноволосый парень. Мне показалось, что на секунду его лицо задержалось перед моим. За брюнетом, оттесняя меня в сторону, потянулись его друзья.
- «Хорошее начало», — подумал я, проходя в каморку под лестницей, скрытую за невзрачной, слегка покосившейся дверью. Сумрачное, лишь слегка освещённое закопчённой лампочкой помещение дыхнуло на меня спёртым, гнилым воздухом. Звук открывшейся двери потревожил сутулую тень, скрючившуюся над серым шелестящим прямоугольником в углу на низенькой табуретке. Встрепенувшись и отбросив журнал на стоявший рядом ящик — как вообще можно было читать в такой темноте? — тень суетливо вскочила.
- — А, парень, это ты чтоль мне на замену прислан? — плешивый старичок, прищурившись, окинул меня взглядом. — Молодой какой-то шибко. Студент чтоль? А какая разница, хоть академик. Швабра званий не различает, — он мерзко захихикал.
- Быстро введя меня в курс дела и показав рассохшийся шкаф, в котором стояло старое замызганное ведро со здоровенной деревянной шваброй, по ходу дела дважды успев похвастаться повышением до охранника, старикашка наконец с широкой, торжествующей ухмылкой пожелал мне приятной работы и, прихватив свой журнал, направился к двери, где и столкнулся с Юлей.
- — Ой, извините! Ну как тебе? — залетев в каморку, она с интересом принялась рассматривать помещение. Дедуля проводил Юлю долгим похотливым взглядом, жадно ловя каждое её движение.
- Я потряс тяжёлой шваброй.
- — Я же не доживу до конца дня. Мне вот этим придётся все четыре этажа убирать.
- — Вот и здорово. Я давно говорила, что тебе нужно собой заняться, — она ткнула меня пальцем в живот.
- Вздохнув, я вытащил из пакета свои старые рваные джинсы и бесформенную, некогда белую футболку. Физкультура всегда была самым моим ненавистным предметом, но Юле, которая каждый день уделяла упражнениям по часу, а иногда и больше, конечно, трудно было меня понять.
- Наполнив ведро из торчащего в стене крана, я вытащил его в коридор и, намочив мерзко воняющую тряпку, начал наматывать её на гигантскую платформу швабры. Кусок грубой ткани никак не желал закрепляться, то и дело сползая на пол.
- — Оно не так делается, — послышался рядом чей-то звонкий голос. Разогнувшись, я обнаружил рядом с собой Дашу, которая с сочувствием глядела на мои жалкие попытки войти в роль поломойки. Увидев моё лицо, она изумлённо стрельнула бровями вверх.
- — Семён?
- Меня почему-то охватило чувство стыда.
- — Даша... А я вот... на работу устроился, — промямлил я, внимательно глядя на тряпку, снова растёкшуюся по полу.
- За неплотно прикрытой дверью столовой, раздирая повисшую в вестибюле тишину, грохнула выстрелом упавшая тарелка. Прошла секунда, другая, третья... Не выдержав, я исподлобья взглянул на девушку. К моему удивлению, она почему-то широко улыбалась.
- — Здорово!
- Но тут же спохватилась, вновь напустив на себя серьёзный вид.
- — Смотрите: сначала кладёте тряпку на пол, потом ставите на неё швабру, а потом просто заворачиваете концы. Вот так, — она выхватила деревянную дубину у меня из рук и ловко проделала описанные действия.
- — А потом просто идёте вперёд и толкаете швабру перед собой. Я видела, наш старый уборщик так делал. Знаете, а я рада, что теперь вы вместо него, — она понизила голос. — Он на девочек наших так смотрел... Брр.
- Я решил не расстраивать её раньше времени. Пусть лучше сама увидит «нового» охранника.
- — Вот что, — она встряхнула головой. — У меня между третьим и пятым уроками будет «окно». Приходите ко мне, попьём чаю. Введу вас в курс дела - что тут и как. Отказ не принимается! — поспешила добавить она, видя, как я собираюсь что-то сказать.
- Она повернулась, чтобы уйти, но, сделав пару шагов, вдруг замешкалась, словно пытаясь на что-то решиться. Несмело обернувшись, бросила на меня быстрый взгляд и, глубоко вздохнув, внезапно выпалила на одном дыхании:
- — Ну и раз уж мы с вами теперь, можно сказать, коллеги... Давай перейдём на «ты».
- Я растерянно кивнул, ошеломлённый быстротой развития событий. Мило улыбнувшись на прощание, Даша побежала по своим делам.
- Швабра на удивление легко скользила по полу, оставляя после себя широкие блестящие полосы. Окинув взглядом сияющий вестибюль я, невероятно гордый своей работой, сполоснул тряпку — вода незамедлительно окрасилась в серо-коричневый цвет — и, подхватив ведро, двинулся дальше по коридору.
- До начала занятий оставалось ещё больше получаса, поэтому моей работе никто не мешал — только бывший уборщик дремал на стуле рядом со входом, да в глубине, рядом с окном, стояла кучка ребят. Лишь поравнявшись с ними, я разглядел лица — это были те самые парни, что курили на крыльце. Теперь к ним присоединился ещё один — худой длинноволосый блондин со смазливым лицом. Он стоял чуть поодаль, глядя в окно и, казалось, совершенно не обращал внимания на оживлённую беседу своих товарищей.
- Стараясь не смотреть в их сторону, уткнувшись взглядом в пол, я слегка ускорил шаг. Как назло в коридоре вместо гладких каменных плит был расстелен линолеум, шершавая поверхность которого сильно замедляла движение тяжёлой швабры.
- Внезапно прямо передо мной упала смятая обёртка от шоколадного батончика. В недоумении я поднял глаза.
- Сбоку, в опасной близости от меня, широко расставив крепкие, туго обтянутые джинсами ноги, стоял тот самый брюнет, с которым мы столкнулись в дверях школы. Его чёрные глазки насмешливо пялились мне прямо в лицо, будто ожидая реакции. Как же знаком был этот взгляд! В мою бытность школьником я часто ловил такие на себе — обычно, этому предшествовало какое-нибудь унизительное действие, вроде плевка в портфель. Тогда никто так и не дождался от меня этой самой реакции. Но теперь... Сколько времени прошло с тех пор? Неужели я не смогу постоять за себя даже сейчас?
- Пауза затянулась. Брюнет открыл рот, кажется, намереваясь что-то сказать, но я его опередил.
- — П-п-подними.
- Прозвучало это не очень убедительно. Я старался не отводить взгляд, но глаза начали предательски слезиться. Брюнет не шевелился.
- — Под-ни-ми, — медленно произнёс я по слогам, надеясь скрыть дрожь в своём голосе.
- — Вась, подними, — блондин, до сих пор безучастно наблюдавший за сценой, вдруг отделился от окна и, подойдя к брюнету, легонько толкнул того в плечо.
- Вася удивлённо посмотрел на своего приятеля, сомневаясь, верно ли того расслышал, но, убедившись, криво ухмыльнулся и провёл ногой по полу, загоняя обёртку под батарею.
- — Подними, — спокойно повторил блондин. Тишина безлюдного коридора подчёркивала уверенный тон его голоса. — Уважай труд чужих людей.
- Пару секунд брюнет неподвижно стоял, слегка раскачиваясь с носка на пятку, но затем, нехотя, всё же нагнулся и подхватил с пола злополучную бумажку.
- — Извините, — обратился блондин ко мне. — Мой друг иногда вытворяет странные вещи.
- Я молча кивнул ему, пытаясь выразить благодарность. Блондин, едва заметно улыбнувшись, вернулся на своё место и вновь уставился в окно как ни в чём ни бывало.
- Я пошёл дальше по коридору, толкая перед собой швабру. Тряпка успела подсохнуть, и теперь мне приходилось наваливаться на деревяшку всем своим весом, чувствуя, как спину прожигают два маленьких, злобных чёрных глаза.
- ***
- Разношёрстная толпа быстрой лавиной текла по коридорам, спеша в столовую на обед. По инструкции после четвёртого урока мне предписывалось мыть все этажи заново, так что переодеваться смысла не было — всё равно Даша уже видела меня в рабочей одежде. Тем не менее, гордо разгуливать перед всей школой в драных джинсах показалось мне дурным тоном, поэтому лишь переждав, пока волна оголодавших сойдёт на нет, я вышел из своей каморки и быстро побежал вверх по лестнице.
- Преодолевая последний пролёт, я нос к носу столкнулся с Сергеем Юрьевичем. Равнодушно, словно по пустому месту, скользнув по мне взглядом, директор прошёл мимо, не обронив ни слова.
- Даша, стоя спиной к распахнутой двери, болтала о чём-то с невысокой, коротко стриженной «бобриком» коренастой блондинкой лет тридцати в голубом спортивном костюме. Та, заметив, как я нерешительно топчусь на пороге, перевела на меня широко расставленные, слегка раскосые серые глаза и приветливо улыбнулась.
- — Даш, к тебе с визитом, — произнесла она низким, вибрирующим голосом с лёгкой хрипотцой.
- Даша обернулась, всплеснула руками и кинулась к подоконнику, на котором стоял небольшой электрический чайник.
- — Ой, Семён, прости, я тут заболталась и совсем забыла!
- Нажав на белый пластмассовый рычажок, она повернулась к нам.
- — А ты уже знаком с Машей? Она учитель физкультуры.
- Блондинка протянула мне руку.
- — А вы, я так понимаю, Семён?
- Я кивнул, слегка смущённый её осведомлённостью. Твёрдая сухая ладонь крепко сжала мою вялую руку.
- — Ладно, надувайтесь своим чаем, счастливчики, а у меня сейчас урок начнётся, — хлопнув себя по бёдрам, Маша энергичной, пружинистой походкой вышла в коридор, притворив за собой дверь.
- Даша выдвинула стул из-за парты, приглашая меня сесть, и достала из стола две чёрные кружки из толстого фарфора.
- — Ну, как твой первый день на работе? — поинтересовалась она, заливая пакетики кипятком.
- Я пожал плечами.
- — Ещё не обвыкся.
- — Понимаю, — она вздохнула. — Если вспомнить мой первый день...
- Она передёрнулась, расплескав немного воды на стол.
- — Тьфу ты.
- Оглядевшись, она схватила с доски запачканную мелом тряпку и промокнула лужицу.
- — Такой суетный день сегодня. Вот только сейчас свободная минутка появилась, а после этого ещё четыре урока пахать, — вздохнула она, опускаясь на стул. Тот жалобно скрипнул, словно подтверждая её слова.
- Дверь класса резко распахнулась. В кабинет небрежной походкой вошёл рыжий парень в чёрной, теперь уже полностью расстёгнутой рубашке, болтающиеся полочки которой свободно развевались по воздуху, то и дело обнажая его торс. В руке он держал помятую, потрёпанную, слегка надорванную тетрадь.
- — А, я, кажется, не вовремя, — ухмыльнулся он, кинув взгляд на меня и стоявшие на парте кружки.
- — Серёгин! — Даша вскочила с места. — Что тебе нужно?
- Он небрежно помахал тетрадью прямо перед лицом Даши.
- — Сами же принести просили.
- Даша осмотрела парня с ног до головы. Её лицо приняло строгое выражение.
- — Что это за вид? А причёска? У вас что, физкультура сейчас?
- Парень ухмыльнулся.
- — Вы бы не отвлекались, Дарья Алексеевна, а то у вас там чай, — он показал глазами на меня, — стынет.
- Даша отступила назад и ошеломлённо заморгала, покраснев от негодования.
- — Ты что себе позволяешь? Как ты смеешь так разговаривать с учителем?
- Она вырвала у него тетрадь из рук и кинула в стопку, лежащую на столе.
- — Немедленно застегнись и приведи себя в порядок!
- Парень молча развернулся и, кинув на меня тяжёлый взгляд, вышел из кабинета.
- — Серёгин! Я тебя не отпускала! — с отчаянием в голосе крикнула Даша ему вслед. — Вернись сейчас же!
- Она сделала пару шагов по направлению к двери, но затем обречённо махнула рукой.
- — Наказание какое-то, — прошептала она, опустившись на стул рядом со мной. В её глазах стояли слёзы.
- — Это кто такой? — осторожно спросил я. — Он всегда себя так ведёт?
- Даша понуро кивнула и, обхватив кружку узкими длинными ладонями, сделала судорожный глоток.
- — Это Ваня Серёгин. У него папа в администрации области служит, вот Серёгин и считает, что ему всё дозволено. У меня в классе четверо таких, с крутыми родителями. Отцы у них со школы дружат — они тоже учились здесь. Мне Татьяна Олеговна рассказывала, что от них тоже продыху не было, но там времена другие были, можно было хоть как-то повлиять. А теперь вот их дети повторяют историю. И всё им нипочём. Их родителям до детей вообще дела нет, а разговаривать с такими бесполезно. Ты сам только что видел, чем эти разговоры кончаются, — грустно заключила она.
- — Так как вы... ты, говоришь, у вас тут дела обстоят? — я перевёл разговор на другую тему, стараясь отвлечь Дашу от неприятных мыслей.
- — А? — она подняла на меня недоуменные глаза.
- — Ты же хотела рассказать мне о школе?
- — А, ты об этом. Да-да, — она взяла шоколадное печенье из стоявшей на парте коробки и снова отхлебнула успевший остыть чай. — Учителя-то у нас хорошие, ну разве что Сергей Юрьевич... имеет свои взгляды на преподавание. А вот с учениками мне лично не повезло, — она усмехнулась. — Ну ты сам видел. И кроме этого, все какие-то разобщённые, постоянно у них разборки, ссоры. Знаешь, страшно видеть, как дети становятся совершенно бесчувственными и безразличными.
- Она сделала паузу и неуверенно засмеялась.
- — Я сейчас, наверное, как какая-нибудь старая тётка говорю, да?
- — Нет, я и сам так думаю, — поспешил я разубедить её.
- Она внимательно посмотрела на меня.
- — Хорошо, что не все такие. Юля, например. Она старается помогать тем, кого задирают. Боевая девчонка, — улыбнулась Даша. — И видно, что она тебя очень любит.
- — Я тоже её люблю, — помолчав, отозвался я.
- Даша отставила кружку в сторону и некоторое время смотрела в сторону окна, а затем вновь перевела на меня странно поблёскивающие зелёные глаза.
- — Ты знаешь, вы с Юлей так напоминаете мне о Мише. Мы тоже были неразлучны, он защищал меня от всех неприятностей. Однажды, когда я была ещё совсем девчонкой, я выступала в детском ансамбле... уже и не помню, как он назывался. «Звёздочка» или «Калинка» — в общем, стандартное название. И вот, когда я усердно репетировала перед очередным выступлением — это, кажется, был концерт к Новому году — на моей скрипке лопнули сразу две струны, а запасные как назло кончились. Сам понимаешь, десятилетняя девочка — не Паганини, на двух струнах я ничего выдать не смогла бы. А был уже поздний вечер, темно, да ещё и погода была отвратительной. Я расплакалась, понимала, что подведу весь ансамбль. И тогда Миша просто подошёл, сел рядом, обнял меня и сказал: «Ложись спать, а утром всё наладится». И я ему поверила. Легла спать, а наутро проснулась и увидела на столе сразу два комплекта струн. Понимаешь? Он ради меня пошёл в метель, ночью, и достал где-то струны. Он так и не сказал мне, откуда их достал — магазин-то уже закрыт был. Всё время отшучивался — мол, у Деда Мороза авансом взял.
- Даша замолчала. Я взглянул на неё — на лице у девушки застыла странная полуулыбка.
- — Миша умер пять лет назад, — еле слышно произнесла она. — После института долго не мог найти работу, связался с какой-то компанией, они подсадили его на наркоту, ну и в итоге... Прости, я сейчас.
- Она резко встала и подошла к окну. В кабинете стало тихо.
- Часы на стене мерно тикали, отсчитывая долгие, растянутые секунды. Я осторожно ёрзал на стуле, не зная, что делать в такой ситуации.
- Постояв у окна несколько минут, Даша вернулась на место. Около её глаз виднелись потёки туши.
- — Ладно, хватит обо мне, — она излишне бодро улыбнулась и украдкой шмыгнула носом. — Наверняка у тебя тоже есть, о чём рассказать.
- ***
- Чай приятно бултыхался в животе, пока я спускался по лестнице. После съеденной пачки печенья меня разморило и клонило в сон. Очень нелегко привыкнуть к тому, что теперь надо быть на ногах десять часов подряд, без отдыха и возможности прилечь подремать.
- Новоиспечённый охранник подмигнул мне, когда я проходил мимо.
- — Я гляжу, ты ушлый малый, времени зря не теряешь, — старикашка осклабился, обнажив коричневые зубы.
- Я прошёл мимо, сделав вид, что не расслышал его реплику. Следил за мной, что ли?
- — Пацан, стой! Эй, ты подсобку хером чтоль закрывать собираешься? Держи!
- Я обернулся. Старик тряс коротким ключом, зажатым в сморщенном кулачке.
- — Лови, — он кинул ключ в мою сторону. Я запоздало вытянул руки, но железка, проскочив мимо, ударила меня в грудь и звонко брякнулась на пол. Я нагнулся, ощущая жуткую боль в онемевшей от непривычной нагрузки спине.
- — Эй, пацан!
- Старик посмотрел на меня, хитро прищурившись.
- — Дырку-то хоть замочную найти сможешь? Аль тебе помочь?
- Я молча повернулся и пошёл в подсобку. Сзади доносилось мерзкое хихиканье.
- Так. Четвёртый урок прошёл, пора приниматься за работу. Только вот чуток посижу на скамеечке, чтобы уж полностью набраться сил, и...
- Нет! Я встряхнул головой, отгоняя такие привычные для меня мысли и прогоняя сонливость. Уж взялся за работу — так работай на совесть! К тому же, если меня увидят отдыхающим в рабочее время — с работой вообще можно будет попрощаться, и тогда уж мама своего не упустит.
- Подгоняемый страшными мыслями, я трусцой забежал в подсобку, распахнул дверцу шкафа и застыл на месте.
- Там, в растёкшейся луже непонятно откуда взявшейся воды, лежало смятое ведро, на искорёженном жестяном боку которого, ощерившись на меня рваными краями, зиял тёмный провал огромной дыры. Рядом лежала швабра, сломанная ручка которой была небрежно прикрыта лоскутами разодранной тряпки.
- ***
- — ...собрала всех сегодня после уроков и ни с того ни с сего заявляет: «В пятницу идём в поход по историческим местам области». Ещё и с ночёвкой.
- — И что, это обязательно? Или по желанию?
- Рабочий день кончался только через три часа, но завхоз — горбатая усатая тётка с дёргающимся от нервного тика глазом — взглянув на поломанные инструменты, отправила меня домой, потребовав к завтрашнему дню купить новое ведро со шваброй. Юля вышагивала рядом со мной, то и дело раздражённо перекидывая сумку с одного плеча на другое и пиная подворачивающиеся камешки своими новыми, ещё белыми кроссовками. Исправляя одну двойку, она умудрилась получить ещё две сверху, и теперь пребывала в скверном расположении духа.
- — Обязательно, конечно, — она взмахнула рукой, возмущённая моей несообразительностью. — Ладно хоть с уроков снимут, хоть что-то хорошее. В пятницу у нас как раз физика бывает.
- — Кажется, ты не особо хочешь идти, а? Можно ведь притвориться, что заболела.
- Я ощутил смутное беспокойство. Почему-то мне очень хотелось услышать: «Как же я сама не додумалась!».
- — Я ещё подумаю, — пожала она плечами. — С одной стороны — возиться, собираться... Выходные к тому же насмарку. Но ведь наверняка интересно будет. Помнишь, как мы раньше с папой на рыбалку ездили? На несколько дней подряд? — она погрустнела. — Теперь такого уже никогда не будет.
- Мы завернули в наш двор, сплошь заставленный припаркованными машинами жильцов.
- — Ну а как твой первый рабочий день? — Юля ткнула меня в бок, отчего воспалённые мышцы пронзила режущая боль. — Я гляжу, не развалился?
- Перед глазами вновь встало пробитое ведро. Да не задался денёк, мягко говоря. Теперь из-за какого-то хулиганья мне придётся бегать по всему городу, разыскивая замену сломанным вещам.
- В памяти вдруг всплыло круглое, наглое лицо, буравящее меня маленькими чёрными глазками. Ну конечно. Как же я сразу об этом не подумал! Его рыжий друг видел, что я сижу в кабинете у Даши, а следовательно вся эта компания знала, что у них достаточно времени.
- — Всё в порядке? — Юля помахала рукой у меня перед лицом и едва не налетела на стоящий посреди тротуара красный автомобиль. — Или ты уже засыпаешь на ходу?
- — Знаешь, я наверное уволюсь, — выпалил я на одном дыхании, всё ещё переваривая только что осенившую меня мысль.
- — Почему? — она резко остановилась и взволнованно посмотрела на меня. — Какие-то проблемы возникли?
- — Ну... — промямлил я, лихорадочно придумывая уважительную причину. — Я думаю, что эта работа не для меня. Понимаешь, просто... Я плохо справляюсь с физическим трудом. Лучше начну фрилансить.
- — Фрилансить? Опять? — она задумчиво прикусила губу и дёрнула на себя дверь нашего подъезда. — Раньше у тебя месяцами могло быть затишье. Думаешь, теперь что-то изменится?
- — Теперь я буду активнее! Начну продвигать себя, изучу анатомию, буду портреты на заказ рисовать...
- Я слегка взбодрился, увлечённый неожиданно пришедшим в голову решением. Действительно, а почему бы и нет? Всего-то и надо, что быть чуть понахальнее и поувереннее. Десяток заказов в месяц — и вот я уже получил те же самые деньги, которые мне заплатят за месяц работы уборщиком.
- — Слушай, я думаю, стоит попробовать тут хотя бы недельку тут поработать, — Юля обернулась, внимательно наблюдая за моей реакцией. — Я понимаю, тебе непривычно на новом месте. Мне тоже поначалу трудно было ходить в школу и хотелось перейти на домашнее обучение. А сейчас ничего, привыкла немного, уже не так страшно.
- «Тебя не унижают парни на десять лет младше тебя», — чуть было не ляпнул я.
- — Да и стабильность какая-никакая, — продолжала она, бросив свою сумку на тумбочку и стягивая кроссовки. — Нам ведь, я так понимаю, очень нужны деньги. Может не стоит бросать вот так сразу?
- — Что? О чём ты говоришь? — в коридор, вытирая тарелку грязным вафельным полотенцем, неожиданно вступила мама. — Что бросать? Кому бросать?
- — А ты чего не на работе? — Юля удивлённо посмотрела на маму. Та лишь отмахнулась, пристально глядя на меня.
- Я глубоко вздохнул, морально готовясь к буре. Мама точно не обрадуется моему решению.
- — Вот, думаю вернуться к фрилансу, — осторожно, тщательно подбирая каждое слово, начал я. — Ну знаешь, в Интернете работать. В школе у меня возникли проблемы, да и платят мало...
- Закончить мне не удалось.
- — Ты что, с ума сошёл? — заорала мама. — Нам скоро жрать будет нечего, а он опять за свой компьютер хочет сесть. Да тебе там по сто рублей в месяц будут платить, дебил. Только попробуй рыпнуться — тут же на улице окажешься. Я лишний рот кормить не буду.
- Я закрыл глаза. Да, следовало ожидать чего-то подобного.
- — Подожди, мам, — неожиданно вмешалась Юля. — Семён говорит, что у него возникли неприятности. Наверное, ему и правда будет лучше работать дома. В прошлые разы ему удавалось немного зарабатывать. А если ещё поднапрячься...
- — Поднапрячься? — взвизгнула мама. — Да он целыми днями только и будет, что сидеть в своём Интернете.
- Она угрожающе посмотрела на меня.
- — Я тебя предупредила, Семён. Даже не вздумай увольняться. Тебе несказанно повезло, люди работу годами ищут.
- В коридор зашёл папа.
- — Что за шум? — он коснулся маминого плеча.
- Она дёрнулась, сбрасывая его руку, и, резко развернувшись, исчезла на кухне.
- Папа вопросительно посмотрел на нас.
- — Да так... Поспорили немного, — промямлил я.
- Отец цокнул языком и украдкой посмотрел в сторону кухни.
- — Вы, ребята, будьте помягче с мамой. Она сегодня и так на взводе из-за новостей с работы.
- — Что за новости? — спросила Юля.
- — Зарплату урезают, — вздохнул папа. — Её отдел под сокращение попал, так что ещё радоваться надо, что просто понизили, а не уволили.
- Вот так новости. Получается, что...
- — Так что, сынок, — озвучил папа мою мысль, — на тебя сейчас вся надежда. Очень удачно ты работу нашёл, сейчас для нас эти деньги — вопрос жизни и смерти.
- Мы с Юлей переглянулись. Кажется, это поставило жирную точку в моих размышлениях.
- — Пап, я ведь могу подрабатывать после школы, — Юля схватила с тумбочки газету и принялась перелистывать страницы. — Знаешь, листовки раздавать, или что-то в этом роде. Смотри, здесь много таких объявлений. Это ещё пара тысяч выйдет.
- Папа замахал руками.
- — Ты вообще забудь об этом! Главное учись, учись, сейчас это самое важное для тебя. Учёба - это и есть твоя работа.
- Юля слегка скривилась, услышав его слова.
- — Ну а мы уж как-нибудь вытянем, — папа ободряюще улыбнулся. — Не боись, ребята, прорвёмся. Пояса потуже затянем, расходы урежем, а там, глядишь, и наладится всё.
- ***
- Клац-клац-клац.
- Стук клавиш заполнял комнату. Отчего-то каждый щелчок — тихий, едва слышный — вонзался мне в уши, мешая сосредоточиться на книге. Что же она там делает?
- Клац-клац. Пауза. Клац-клац-клац.
- — Переписываешься с кем-то, что ли? — не выдержал я.
- — А? — оторвавшись от своего ноутбука, Юля посмотрела сквозь меня затуманенным, мечтательным взглядом. — Нет, я так... Пишу просто кое-что. Доклад для школы, — поспешно уточнила она. — А что, звук мешает? Давай я на кухню уйду?
- — Нет-нет, я просто спросил. Ты каждый день так усердно строчишь. Большой доклад, наверное? — я постарался спросить это самым невинным тоном, но в голосе всё же скользнуло лёгкое ехидство.
- Она захлопнула крышку ноутбука и приняла вертикальное положение, подогнув под себя ноги.
- — Почему папа так ко мне относится? — глядя перед собой, спросила она у меня.
- — Как?
- — Как к маленькой. Я ведь вполне могу пойти работать. Это поможет нам всем. Немного, но поможет. И на учёбе не скажется.
- — Знаешь, это ведь тяжело — учиться по семь часов, а после школы идти работать. Ещё и уроки когда-то делать нужно.
- — То есть ты считаешь, что он прав? — резко спросила Юля. — Считаешь, что мне надо сидеть дома, хорошо учиться и быть хорошей девочкой, да? Это моя цель на ближайшие годы?
- — Нет, я не это имею в виду. Просто думаю, что у папы были именно такие мысли, — объяснил я.
- Юля замолчала и уставилась в стену.
- — Юль, а почему ты вдруг изменила своё мнение? — я захлопнул книгу и пристально посмотрел ей в глаза, озвучив терзавший меня вот уже много часов вопрос. — Ну тогда, днём, когда мама на меня ополчилась? Ведь когда мы шли домой ты, по сути, сказала мне то же самое, что и она.
- Юля взглянула на меня исподлобья.
- — Я не меняла мнение. Я и сейчас считаю, что тебе стоит подождать с такими важными решениями. Особенно после того, что папа сказал.
- — Но ведь...
- Юля улыбнулась. Её рука коснулась моего плеча.
- — Эй, мы же всегда были как одно целое, помнишь? Разве я могла поступить иначе?
- Я уставился на сестру, оглушённый её словами.
- Как одно целое? Что она имеет в виду?
- Просто выражение? Или намёк?
- Жёлтые глаза, слегка сощурившись, пристально глядели на меня. Юля легонько сжала моё плечо и, откинув упавшие на лоб волосы, легко поднялась с дивана.
- — Наверное, уже спать пора. Я в душ пойду, а ты раздвинь пока диван, хорошо?
- Я молча кивнул. Вытащив из комода полотенце, Юля, неслышно ступая по паркету, вышла в коридор.
- Мой взгляд упал на ноутбук, лежащий на диване. В голове всплыли записки, которые я нашёл в тумбочке на нашей старой квартире.
- «Он преследует меня».
- «Вчера я обнаружила, что все, кого я знала, куда-то исчезли».
- Возможно, в её ноутбуке я найду ответы на свой вопрос.
- Прислушиваясь к звукам из коридора, я откинул крышку и тут же наткнулся на экран входа в систему с белым прямоугольником поля ввода пароля посередине. Я потыкал по клавишам, безуспешно перебирая стандартные комбинации.
- Может, она где-то его записала? Бросая в темноту коридора вороватые взгляды, я быстро пошарил по ящикам комода. Ничего. Да и вряд ли она стала бы его записывать — за прошедшее время я уже не раз успел убедиться, что Юля обладает замечательной памятью.
- Плюхнувшись на пол перед диваном, я захлопнул ноутбук и задумчиво уставился на него. Как же залезть туда так, чтобы Юля ничего не заметила? Как узнать пароль?
- Свет лампы отражался на глянцевой поверхности корпуса. Я смотрел на ноутбук, постукивая пальцами по полу. Зачем ей понадобилось ставить пароль? Что она там прячет?
- ***
- Допив остатки газировки, которую Даша заботливо и совершенно неожиданно для меня принесла на перемене, я, смяв банку, бросил её на подоконник. Заберу на обратном пути.
- Толпа школьников стремительно редела, спугнутая трелью звонка. Смочив тряпку в красном пластиковом ведре, унесённом сегодня утром из дома тайком от мамы, я намотал её на сильно сократившуюся в размере швабру и, согнувшись в три погибели, принялся толкать её перед собой. Ничего, так даже удобнее. Только ноги почему-то отнимаются.
- Спустя двадцать минут, превозмогая дикую боль в спине, я разогнулся и прислонил швабру к стене. Оставалось домыть лишь крохотный закуток в углу коридора, и со вторым этажом будет покончено. О том, что в этой школе четыре этажа, я старался не вспоминать.
- Я стоял, опершись о стену, массируя поясницу и закрыв глаза. За дверью, скрытой в полутени закутка, нарастал какой-то шум. Властный, грубый, требовательный голос неразборчиво громыхал, изредка затихая — наверное, кто-то отчитывал нерадивого ученика.
- Боль слегка отпустила. Выгнув спину, я потянулся в последний раз и начал полоскать тряпку, готовясь к последнему броску. В этот момент дверь в закутке внезапно распахнулась и мимо меня пролетела чья-то фигура. Я испуганно отшатнулся, едва не опрокинув ведро.
- — Семёнова! — раздался прямо над ухом резкий окрик.
- Рядом со мной, гневно смотря куда-то вдаль, стоял Сергей Юрьевич. Я проследил за его взглядом — в глубине коридора мелькнула чья-то знакомая спина, засыпанная длинными каштановыми волосами. Юля!
- — Здравствуйте. А вы, простите, что тут делаете? — физик только сейчас заметил меня, сжимающего в руке черенок сломанной швабры.
- Не удостоив его даже взглядом, я кинулся вслед за Юлей.
- — Юля! Юля, стой!
- Догнать сестру мне удалось лишь на крыльце школы. Я ухватил её за локоть.
- — Стой!
- Она дёрнулась, пытаясь освободиться, но, увидев меня, успокоилась и слабо улыбнулась.
- — Ох, это ты. А я думала, что за мной кого-то послали.
- — Что там произошло? — чувствуя, как Юля мелко дрожит, я осторожно обнял её за плечи.
- Она поморщилась.
- — Я с Валей переписывалась... с соседкой своей — не разговаривала даже, просто переписывалась! — а он подошёл к нам и листок отобрал, начал читать вслух. Валька там написала кое-что... — она замялась, — личное, так что я листок выхватила и порвала, а этот мудак меня за руку схватил и начал обзывать. Сказал, что я распутная девица и ещё кучу всего.
- Я закрыл глаза, ощущая какое-то странное, распирающее чувство внутри. Наверное, именно это и называется яростью. Наверное, именно это испытывают все братья, когда обижают их младшую сестру.
- — А ну-ка пойдём! — я решительно схватил Юлю за руку и потащил обратно в школу. Она не сопротивлялась. — Посиди пока в моей каморке, а я пойду кое-что сделаю.
- — Не над...
- Она попыталась возразить, но я, не замедляя хода, приложил палец к её губам.
- — Это уже лично моё дело.
- Отпустив её руку, я подтолкнул Юлю в указанном направлении. Она покорно зашла в подсобку, я же, ощущая странный, лихорадочный прилив сил, проскочил дальше по коридору, вверх по лестнице. Ноги тряслись и слегка подгибались, пока я бежал по длинному коридору.
- Оказавшись перед дверью кабинета физики, я занёс кулак, чтобы постучать. Рассохшееся дерево глушило звук, но всё равно до меня долетали обрывки фраз — Сергей Юрьевич как ни в чём не бывало продолжал урок.
- Внезапно мой запал поутих. Я будто вновь услышал слова отца: «Так что, сынок, на тебя сейчас вся надежда». А ведь физик невзлюбил меня с самого первого дня. Стоит ли заходить ещё дальше и в открытую ссориться с директором школы, зная, что скорее всего после этого меня уволят? Стоит ли рисковать благополучием семьи? Может, сначала посоветоваться с кем-нибудь?
- Что же мне делать?
- http://simpoll.ru/run/survey/a0179829
Advertisement
Add Comment
Please, Sign In to add comment
